ДОМИНАТРИКС "Девочка Палача"

Девочка Палача
ДОМИНАТРИКС

Она просто Ника. Девочка, которая едва справляется со своим прошлым, держится на краю, из последних сил.Он просто Палач. Тот, который справился со всеми врагами, кроме себя самого.Что их связывает? Почему он не уходит и не отпускает ее? И что он готов сделать, чтобы его девочка Ника осталась с ним? И… действительно ли она его?

ДОМИНАТРИКС

Девочка Палача

Пролог

– Прогоняешь? – усмехается он.

– Нет, – мотаю головой. – Просто мне нечего тебе предложить.

Вот и призналась. Вот и все. Действительно ведь нечего. Пусть уже идет к ней. Вон как торкает при одном упоминании.

– Давай выпьем за встречу, – поднимает рюмку, протягивает мне, чтоб чокнуться. – Такой большой город, а мы, надо же, как – столкнулись.

Смотрю в его глаза и еле держусь на дрожащих ногах. Придерживаюсь за стойку и вливаю в себя алкоголь. Он проносится огнем по венам, жжет желудок, усиливает мою тоску по Ванечке стократно.

– Что ты хотела бы… вместо того, что есть сейчас? – вдруг неуместно спрашивает он.

“Тебя”, – не задумываясь ору я внутри себя, а вслух летит заскриптованное: – Я всем довольна. Я же тебе уже сказала.

– Ага… – крутит в пальцах рюмку, раздражающе постукивая ее донышком по стойке.

– Ты хочешь что-то еще? – сглатываю горечь, которая застряла на корне языка. – Кухня закрыта, но я к твоим услугам.

– Поехали со мной?

– Куда? – спрашиваю, хотя уже готова сорваться за ним куда угодно.

– Да плевать куда, – пожимает плечами Ваня. – Не придумал еще.

– Зачем? – усмехаюсь я, ловя в барных зеркалах свое бледное, растрепанное отражение. – Еще одна интрижка? Перепих на скорую руку? За этим и ехать никуда не надо. Но если хочешь, я живу недалеко. Вот только жилье у меня такое же убогое, как и работа. Соответствует хозяйке.

– М-м, – протягивает он, быстро поднимается, подходит к двери, переворачивает вывеску “Закрыто”.

Ваня дергает за спинку ближайший стул, разворачивая его, садится, расстегивает ширинку, глядя прямо в мои глаза.

Запускает красивую ладонь под резинку боксеров, сдвигая ее, достает член, сжимает у основания, и он начинает наливаться прямо у него в кулаке.

Я сухо сглатываю, снимаю взглядом пульсацию набухающих вен. Низ живота ноет от распускающегося цветком напряжения, а в голове – пожар. Делаю пару неосознанных шагов к нему.

– Стой там, – одергивает меня он и проводит вверх-вниз по своей плоти, сдвигая кожу, оголяя головку.

Моя злость перегорает как по щелчку, и я просто слушаюсь его. Стою шагах в десяти и пожираю взглядом каждое движение. Приоткрываю рот, когда вижу, как под ладонью кожа то разглаживается до идеальности, то вновь собирается гармошкой.

Возбуждение нарастает вихрем. Половые губки набухли до боли, я плотно соединяю колени, напрягаю мышцы.

Ванины пальцы сжимают почти головку, а выдохи сквозь зубы задают ритм его движениям. Темные зеленые глаза не шарят по фигуре, только мое лицо. Нижняя губа на мгновение исчезает за рядом белых зубов, и хриплый стон разбивает звенящую тишину.

Я смотрю на него как завороженная и даже не решаюсь запустить руку себе под юбку. Хотя это и не нужно. Я все сильнее сжимаю бедра, подстегиваю себя. Кажется, что этого взгляда достаточно, чтобы меня разнесло на атомы. Безумие как оно есть.

Ванечка уже стонет без стеснения, и я вижу, что он близок к финалу. Его рот приоткрыт, взгляд сцеплен с моим. Пара движений, и он выстреливает тугой струей на пол, оглашая помещение своим стоном.

Взрыв. Все внутри пламенеет. Это в голове, в груди, глубоко внутри меня. Я хватаюсь за край стойки, не сдерживаю отчаянный крик. У меня кружится голова, а все внутри горячо пульсирует, по бедрам стекает смазка.

– Я разрядился, поедешь? – его голос раздается прямо надо мной.

Поднимаю глаза, моргаю слипшимися от слез ресницами. После оргазма такой силы хочу только одного: к нему на руки. Хочу, чтобы он прижал меня к себе и назвал своей.

– Поеду, – киваю я, вновь попавшись в капкан зеленых глаз.

Он не дотрагивается до меня. Едва улыбается уголками губ.

– Ты в этом поедешь? – Ваня окидывает взглядом мою форму. – Там холодно.

– Я… – внезапно вспоминаю, что на мне облитая форма, состоящая из юбки и форменной рубашки. – Нет, мне нужно переодеться. Подождешь?

Мне вдруг становится страшно, что если я уйду, то он опять испарится. И тогда уже все… Я никогда больше его не увижу.

– Ага. Кофемашина как включается? – он направляется за барную стойку, задумчиво останавливается возле аппарата.

– Там есть инструкция, – поясняю я, а потом с моих губ срывается какая-то дикость: – Ты можешь пойти со мной? В подсобку…

Ваня смотрит на меня долгим взглядом, одним из тех, что, кажется, просвечивают рентгеном.

– Могу, – серьезно говорит он. – Только обещай не приставать.

Я застываю с открытым ртом – никак не могу привыкнуть к его шуточкам, сказанным серьезным тоном. Молча разворачиваюсь и иду в подсобку, где мы переодеваемся.

Пока я достаю свои вещи, – растянутый свитер и джинсы, – в небольшом коридорчике раздаются тихие шаги. В зеркале вижу, как Ваня застывает на пороге, подпирает плечом дверной косяк.

– Отвернись, – бросаю через плечо, дернув молнию сбоку юбки.

– Ты… хочешь, чтобы я отвернулся? – огонек в его глазах будто бы снова разгорается, но в следующую секунду он поднимает ладони в жесте капитуляции. – Ладно, ладно.

Отворачивается и возвращается в ту же позу.

Я улыбаюсь своему отражению. В груди горячо, словно там растет солнце, которое вот-вот прорвется наружу и затопит светом все вокруг. Весь город. Осветит каждый его темный закоулок.

С удовольствием избавляюсь от мерзкой формы, напяливаю свитер, жалея, что приходится при нем быть в этой убогости. Дергаю кофту вниз, чувствуя, как электризуются волосы, и выныриваю из растянутой горловины.

Дергаюсь, потому что Ваня стоит прямо за моей спиной, рассматривает меня внимательно, чуть склонив голову набок.

– Я же попросила тебя отвернуться, – проговариваю сдавленно, умирая от желания оказаться в его руках.

– Я отвернулся, – голос тихий, низкий, чуть хрипловатый врывается в сердце.

– Мне так тяжело находиться рядом с тобой, – выдаю я тупое, тихо всхлипнув.

– Почему? – не шевелится, руки в карманах, но стоит так близко, что его дыхание шевелит мои волосы.

– Я не знаю, глупости все это, – отмахиваюсь я, наскоро утираю слезинку, которая катится по щеке и наклоняюсь, чтобы уже заскочить в джинсы.

Я делаю вид, что просто переодеваюсь, что все мои движения случайны. Джинсы узкие, и я натягиваю их медленно, касаясь вскользь попкой его ширинки.

Он слегка покашливает, поднимает руку, чтобы прикрыть рот, задевая ребром ладони мое голое бедро.

Я красивым движением разворачиваюсь лицом к нему, стараясь не касаться его вообще. Тяну джинсы вверх, задевая рукой бугор, неслабо обозначившийся в его штанах.

– Прости, тут тесно, – улыбаюсь почти ему в губы, поднимаю руку и собираю волосы в хвостик.

– У тебя тут что-то… – он склоняется надо мной, тянется рукой за меня, а губы прямо возле моего уха. – Ничего не забыла?

Забыла. Забыла, кто я есть, и все, что было до него.

– Куртку возьму, и можем идти, – я замечаю длинную темную ресницу на его щеке и тянусь к этому месту губами. Шепчу: – У тебя ресничка. В глаз попадет.

Я легко касаюсь его губами. Умираю от вибрирующей грусти этого прикосновения, замираю в моменте. У меня в груди отдается его сердцебиение.

Отстраняюсь, снимаю с губы ресницу и показываю ему на подушечке пальца:

– Можешь загадать желание.

– Загадал, – смотрит в мои глаза, легко дует на палец, и ресница улетает.

Преодолевает последние пару сантиметров между его губами и моим пальцем, целует подушечку, а потом легонько, щекотно ее прикусывает.

– Что ты загадал? – спрашиваю я хриплым от волнения голосом, запуская пальцы свободной руки в его взъерошенные волосы.

– Если скажу – не сбудется, – мой палец на фалангу исчезает у него во рту, и я ощущаю, как по моей коже скользит его язык.

С моих губ срывается стон, который, кажется, заполняет собой все крошечное помещение. Я не удерживаюсь и прижимаюсь губами к его шее, наполняю легкие, терпким ароматом с отзвуками озона и…пороха. Не знаю, как еще это назвать.

Я губами чувствую, как бьется пульсом жилка на его шее, как зарождается где-то в горле почти звериный рык. А потом он зажимает в кулак мой хвостик и, потянув, врезается в меня сумасводящим поцелуем.

Я подчиняюсь, растворяюсь в этом животном поцелуе. Ванечка жадно вылизывает мое небо, покусывает губы, стонет в мой рот. А я все это принимаю. Неосознанно он исполнил мое самое большое желание, хоть я так и не ответила, чего хочу взамен того, что есть.

Он дергает вверх только что надетый свитер, сбрасывает свою куртку прямо на пол. Под ней футболка с коротким рукавом, открывающая красивую мускулатуру. Футболка летит туда же – в гору ненужной и неуместной сейчас одежды. Он замирает, глядя на меня.

– Ника… – мое имя звучит так волнующе, когда Ванечка произносит его так. – Я не за этим к тебе пришел. Правда. Если не хочешь, на хрен все. Просто поедем покатаемся. Хорошо?

– Хочу, – во мне еще никогда не было столько уверенности в собственных желаниях.

Я медленно опускаюсь перед ним на колени, целую твердые, как камень, мышцы расстегиваю пуговицу и молнию, запускаю пальчики под резинку боксеров.

Поднимаю голову и смотрю на него снизу-вверх.

– Ты… что делаешь? – не замечала в нем раньше ханжеских замашек.

– Я… – пугаюсь его потемневшего вовсе не от страсти взгляда. – хочу сделать тебе приятно.

Застываю, не понимая, что сделала не так, но меня просто парализует его тяжелым взглядом.

– Что не так с вами со всеми, а? – он дергает меня вверх сильно, но довольно аккуратно. Разворачивает спиной к себе, сжимает в пальцах мой подбородок, заставляя смотреть в зеркало. – Посмотри на себя. Посмотри! Что ты видишь?

– Ту, кто ни на что неспособна, – всхлипываю я, просто растерзанная его реакцией на такое простое действие. – Я же говорила, что мне нечего тебе дать. Я даже для этого слишком плоха, да?

Он заставляет меня склонить голову набок, открывает мою шею, скользит по ней поцелуем, то нежным, то яростным.

– Смотри внимательнее, – Ваня прикусывает кожу на моей шее, другой рукой сдвигает вниз кружево бюстгальтера, трет мой сосок.

Я полностью доверяюсь его рукам, забываю об этой странной вспышке секунду назад. Отклоняюсь назад, впечатываюсь лопатками в его твердую грудь. Протяжно стону, прикрыв глаза.

– Смотри на себя внимательно, – тут же снова жесткий тон, и пальцы щиплют чуть сильнее, призывая меня к ему одному ведомому порядку. – Что ты видишь?