– Нет, но…
– В таком случае я думаю, что этот призрак всего лишь выдумка, чтобы пугать темной ночью маленьких детей. А человек, которого я ищу, создан из плоти и крови.
Они шли молча и, как им казалось, страшно долго, пока не увидели дверь приюта.
Лазарус с облечением вздохнул, он чувствовал слабость и головокружение.
– Вот вы и пришли. Когда войдете, не забудьте задвинуть засов на двери.
– О нет, не уходите. – Она схватила его за руку. Рукав прикрывал его кожу от ее прикосновения, но еще никто не прикасался к нему без разрешения. Обычно он отвечал на такое сарказмом, грубостью и силой. С Темперанс же он не знал, что делать.
Миссис Дьюз положила свой мешочек, откуда-то из-под накидки извлекла ключ и отперла дверь.
– Нам надо осмотреть вашу рану.
– В этом нет необходимости, – сухо возразил Кэр.
– Сейчас же, – сказала Темперанс, и каким-то образом он оказался в старой кухне. Прошлой ночью он тайком пробрался через нее в ее маленькую гостиную. Тогда было пусто и темно и только в камине светились угли. Сейчас же в камине бушевало пламя и сюда набилась целая стая детишек самых разных возрастов. И мужчина.
– О, мэм, вы дома! – воскликнула самая старшая девочка.
А мужчина в недоумении встал из-за кухонного стола.
– Темперанс?
– Уинтер, ты рано вернулся, – рассеянно заметила она. – Да, я уже дома, Мэри Уитсон, целая и невредимая, но, боюсь, не могу сказать того же о его милости. Пожалуйста, налей в миску горячей воды. Джозеф Тинбокс принеси мне мешок с тряпками. Мэри Ивнинг, не можешь ли ты освободить часть стола? А вы садитесь сюда.
Последнее указание относилось к Лазарусу. Он собрал все свое мужество и послушно опустился на указанный стул. Брат миссис Дьюз пристально смотрел на него, и Лазарус прикинулся слабым, раненым и беспомощным, хотя почувствовал, что Уинтер не доверяет ему.
В кухне было жарко, низкий оштукатуренный потолок отражал жар пылающего камина. Дети, должно быть, были заняты приготовлением пищи.
Над огнем висел огромный котел, за которым наблюдала одна из старших девочек, а на столе лежало что-то похожее на тесто. Все дети были заняты, только маленький мальчик стоял на одной ноге и, держа на руках хромую кошку, смотрел на Лазаруса.
Лазарус поднял бровь, и мальчишка вместе с кошкой поспешил спрятаться за юбками миссис Дьюз.
– Кто этот джентльмен, Темперанс? – спокойно спросил Уинтер Мейкпис.
– Лорд Кэр, – ответила миссис Дьюз, помогая девочке по имени Мэри Ивнинг снять со стола миску с мукой. – Он ранен.
– Неужели? – спросил Мейкпис, теперь немного резче. – И как же это случилось?
Она колебалась лишь долю секунды, так коротко, что, вероятно, только Лазарус это заметил.
Он широко улыбнулся.
Миссис Дьюз поджала губы.
– На лорда Кэра напали в четверти мили отсюда.
– Да? – Мейкпис привычно поднял голову, ожидая продолжения объяснений.
– И я привела его сюда, чтобы мы помогли ему. – Она одарила брата быстрой ослепительной улыбкой.
Но Уинтер больше привык к ее чарующим уловкам, чем Лазарус. Он лишь удивленно поднял брови:
– И ты случайно встретилась с лордом Кэром?
– Ну, не…
Миссис Дьюз, должно быть, покровительствовал сам Господь Бог. В эту минуту вернулся мальчик, посланный за «мешком с тряпками», и его появление избавило ее от дальнейших объяснений.
– А, хорошо, Джозеф Тинбокс. Спасибо.
Она взяла мешок и положила его на стол, рядом с миской с горячей водой, которую принесла девочка по имени Мэри Уитсон. Затем она сурово посмотрела на Кэра.
– Раздевайтесь.
Он поднял брови, подражая ее брату:
– Простите?
О, где же были боги, которые покарали бы его за восторг. Ее щеки окрасил прелестный румянец.
– Снимите вашу… э… верхнюю одежду, милорд, – сквозь зубы процедила она.
Кэр, скрывая усмешку, снял шляпу и наклонился, чтобы сбросить плащ. Он чуть не выругался, когда боль от этого движения пронзила его плечо.
– Позвольте, я помогу вам. – Темперанс неожиданно оказалась рядом с ним, помогая снять камзол и жилет. Ее близость отвлекала Кэра и была почему-то приятна. Он почувствовал, что его тянет к ней, возможно, его привлек изящный изгиб ее шеи и слабый аромат лаванды.
Кэр нехотя поднял руки, позволяя Темперанс снять через голову рубашку. Когда он поднял глаза, его окружала толпа любопытных маленьких детей. Даже малыш вылез из-под юбок Темперанс.
Мальчик держал кошку поперек живота, и ее задние лапы болтались в воздухе. Она бы казалась мертвой, если бы не мурлыкала.
– Ее зовут Сут.
– Как интересно, – ответил Лазарус. Он ненавидел кошек.
– Мэри Уитсон, – сказал Мейкпис, – будь добра, отведи младших детей в столовую. И послушай, как они учат псалмы.
– Хорошо, сэр, – ответила девочка и выпроводила остальных детей из комнаты.
Миссис Дьюз кашлянула.
– Может быть, за ними лучше присмотреть тебе, Уинтер? Я справлюсь здесь сама.
Брат улыбнулся слишком доброжелательной улыбкой.
– Я полагаю, Мэри Уитсон прекрасно справится, сестра.
Мейкпис снова занял свое место напротив нее, но когда Темперанс повернулась и стала что-то искать в буфете, он бросил на Лазаруса испепеляющий взгляд. Уинтер Мейкпис был моложе Кэра лет на десять и имел внешность монаха-аскета, но если бы Лазарус обидел его сестру, Мейкпис совершил бы немыслимое, чтобы отправить его в ад.
Темперанс отошла от буфета с баночкой мази в руке. Она старалась не морщиться при виде раны лорда Кэра. Все его плечо было в крови, кровь тонкими струйками стекала по руке к запястью, такая поразительно алая на его белой коже. Кровь из открытой раны капала и на грудь, и Темперанс беспомощно смотрела, как алая струйка стекает по его невероятно мускулистой груди, покрытой редкими черными волосками, к темному соску, к полоске черных волос, начинавшейся у пупка и уходящей за пояс.
Боже праведный.
Темперанс поспешно отвела глаза и отвернулась, пытаясь вспомнить, что делала. В руке она держала баночку с мазью. Его рана. Так, нужно промыть и перевязать рану.
Темперанс поспешно поставила на стол мазь и перехватила сердитый взгляд Уинтера, устремленный на аристократа. Она быстро окинула взглядом обоих мужчин и прищурилась. Уинтер снова надел маску терпеливой невинности, а лорд Кэр ответил широкой улыбкой и насмешливым блеском глаз. Неужели он видел, как Темперанс таращилась на его наготу?
О, нехорошо. Но сейчас не время смущаться, как девушке со слабыми нервами.
Темперанс, успокаиваясь, вздохнула.
– Не хотите ли глоток вина, милорд? Эта процедура может быть болезненной.
– Пожалуй. Мне бы не хотелось упасть в обморок. – За его невинными словами крылась ирония.
Темперанс осуждающе посмотрела на Кэра, в то время как Уинтер встал, чтобы достать их единственную бутылку вина, припрятанную для особого случая. Но оказание помощи лорду было особым случаем.
Темперанс достала из мешка чистую тряпочку, намочила ее в горячей воде и решительно повернулась к лорду Кэру. Вернулся Уинтер и откупорил бутылку. Он налил вино в чашку и протянул ее лорду Кэру. Темперанс вытирала кровь вокруг раны. Кожа лорда Кэра была теплой и гладкой. Он вздрогнул от прикосновения ее пальцев и резким движением отставил чашку.
Темперанс бросила на него быстрый взгляд. Он смотрел прямо перед собой остановившимся взглядом.
– Вам больно? – с беспокойством спросила она. Она еще не дотронулась до раны, но некоторые люди более чувствительны к боли, чем другие. Может быть, он не шутил, говоря об обмороке?
Наступила пауза, но затем Кэр произнес:
– Нет. Мне не больно.
Он сказал это холодно, и насмешливость исчезла из его глаз. Что-то было не так, но Темперанс не могла понять, что именно.
Она снова занялась раной. Возникло странное ощущение, что он с огромным трудом сдерживается, чтобы не отшвырнуть ее. Темперанс приложила тряпочку к ране, почти уверенная, что он будет бурно протестовать. Но он, похоже, немного расслабился от боли.
Как странно.
Темперанс сняла тряпочку и осмотрела промытую рану. Она была длиной всего лишь в несколько дюймов, но глубокой. Кровь продолжала сочиться из нее через расходившиеся края.
– Мне надо это зашить, – сказала Темперанс, подняв голову.
Он был так близко, его лицо было лишь в нескольких дюймах от ее лица. Она видела, как подергивается маленький мускул у губы – невольное движение, резко отличавшееся от все еще застывших черт его лица. Что-то промелькнуло там, в самой глубине его ярко-синих глаз. Что-то похожее на страдание.
У Темперанс перехватило дыхание.
– Я принесу твой чемоданчик, – сказал Уинтер.
Она подняла голову. Брат уже вставал из-за стола. Неужели он не заметил боли в глазах лорда Кэра? Или не заметил взглядов, которыми они обменялись?
Очевидно, нет.
Темперанс вздохнула, копаясь в мешке с тряпками, чтобы чем-то занять свои руки. Пальцы у нее дрожали. Она зашила множество порезов, излечивала царапины, ушибы и лихорадку, но никогда не причиняла такой боли, которая заполнила глаза лорда Кэра.
– Заканчивайте, – прошептал лорд Кэр.
Она с изумлением посмотрела на него. Уж не читал ли он ее мысли?
Он смотрел на нее, и вид у него был такой усталый.
– Побыстрее зашейте меня, и я уйду.
Она оглянулась, но Уинтер все еще искал ее чемоданчик. Она снова посмотрела на лорда Кэра.
– Я не хочу причинять вам боль.
Его губы дернулись, но трудно было понять, поморщился он от боли или улыбнулся.
– Уверяю вас, миссис Дьюз, что бы вы ни делали, это не увеличит боль.
Она смотрела на него и понимала, что боль, о которой он говорит, не вызвана раной на плече. Чем же тогда?..
– По-моему, все в порядке, – сказал Уинтер, поставив чемоданчик на стол. – Темперанс?
– Да? – Темперанс взглянула на него с рассеянной улыбкой. – Да. Спасибо, братик.
Уинтер подозрительно посмотрел на нее и лорда Кэра, но, ничего не сказав, снова сел за стол.
Темперанс облегченно вздохнула. Меньше всего ей хотелось, чтобы Уинтер начал расспросы. Она раскрыла свой чемоданчик, небольшой металлический ящичек, в котором хранила большие иглы, кетгут, маленькие острые щипчики, ножницы и другие инструменты, нужные для лечения ран. Она с удовлетворением заметила, что пальцы больше не дрожат.
Продев кетгут в большую иглу, Темперанс повернулась к плечу лорда Кэра и, проколов края раны, соединила их. Первый шов был наложен. Детей при этой процедуре часто приходилось держать. Некоторые плакали, или кричали, или впадали в истерику, но лорд Кэр, очевидно, был из более крепкого материала. Он только задержал дыхание, когда она проткнула его кожу, и больше ничем не показал, что испытывает боль.
Но сейчас она об этом не думала. Темперанс наклонилась еще ниже, удостоверяясь, что швы получились маленькими, аккуратными и надежными. Им ведь предстояло держаться, пока рана не заживет как следует, иначе останутся безобразные шрамы.
Темперанс с облегчением вздохнула, отрезая последний кусок кетгута.
– Вот и все. Почти готово, – прошептала она, обращаясь скорее к себе, а не к раненому.
Он ничего не сказал, по-прежнему сидя как статуя, но когда она открыла баночку с жирной мазью и втерла мазь в рану, чуть прикасаясь пальцем, он вздрогнул. Она испуганно отдернула руку и взглянула ему в лицо.
Его лоб блестел от пота.
– Заканчивайте.
Она заколебалась, но не могла же она оставить рану неперевязанной. Прикусив губу, Темперанс терпеливо наложила мазь, чувствуя, как учащается его дыхание. Потом достала из мешка с тряпками большой кусок старой ткани, сложила его в несколько слоев и начала перебинтовывать его грудь. Ей приходилось наклоняться к раненому очень близко, обхватывая руками его торс. Лорд Кэр, казалось, сдерживал дыхание, отвернувшись, как будто ее близость была ему неприятна.
Он явно страдал от боли, и это должно было притупить ее собственную реакцию на его близость, но ничего не получалось. Теплота его кожи, жилка пульса на шее, даже мужской запах – все это вместе пробуждало в ней ее старых демонов. Темперанс дрожала, завязывая последний бинт.
Она отвернулась, и в ту же минуту лорд Кэр встал со своего стула.
– Благодарю вас, миссис Дьюз.
