Ханну Райаниеми "Каузальный ангел"

Каузальный ангел
Ханну Райаниеми

Fanzon. Sci-Fi Universe. Лучшая новая НФ
Завершение трилогии о приключениях квантового вора на фоне постчеловеческого апокалипсиса – войны рукотворных богов.

Финалист премии «Локус».

Благодаря заразительной любви ко всем формам литературного повествования и непревзойденным уровням понимания самых причудливых передовых научных достижений Ханну Райаниеми мгновенно стал ориентиром для научной фантастики 21-го века.

В своем третьем романе, который завершает рассказ о множестве жизней и множестве сознаний джентльмена-преступника, квантового вора Жана ле Фламбера, Райаниеми сплетает изощренные интриги с гением науки, экстраординарными видениями дикого будущего и глубокими мыслями о природе реальности и человеческой истории.

В «Каузальном ангеле» мы узнаем окончательную судьбу Жана, его нанимательницы Миели, разумного корабля «Перхоннен» и остального раздробленного и разнообразного человечества, разбросанного по всей Солнечной системе.

«Захватывающий финал… Фанаты будут довольны». – Publishers Weekly

«Ханну Райаниеми, без сомнения, один из самых умных и впечатляющих писателей, работающих в области научной фантастики, и я не могу дождаться увидеть то, что он сделает дальше». – Tor.com

«Автор мастерски формирует роман, который вознаграждает вдумчивого читателя своими идеями, образами и проникновенной историей решимости одного человека поступать правильно, чтобы оставаться верным идеалам своего прошлого. Лаконичность прозы и захватывающе причудливая широта идей остаются истинным деликатесом». – The Skinny

«Роман грандиозных идей, завернутый в атрибуты олдскульной космической оперы. Он дает вам все, что вы хотите от него – экшен и приключения, запоминающихся персонажей, яркие истории и глобальные темы. Это то, к чему должна стремиться научная фантастика». – SFcrowsnest

Ханну Райаниеми

Каузальный ангел

Он оборвал фразу и топнул ногой.

– Вы сбили с толку Люпена! Неужели вы никогда не изменитесь, неужели до конца своей жизни не откажетесь от цинизма и злобы? Поговорим серьезно, черт побери! Время пришло, пора стать серьезным, сейчас или никогда!

    Морис Леблан. 813

Представить конец света, будучи ребенком, скорее всего, невозможно. Худенькая девочка, несмотря на разразившуюся войну, больше, чем смерти, больше, чем конца света, боялась беспредельной скуки, никчемности бытия и однообразных, проходящих один за другим дней.

    А. С. Байетт. Рагнарек. Гибель богов

Вот тогда Ситон усмехнулся.

– Что ж, ты всегда знал, что сильнее всего на свете я люблю делать вещи больше и лучше.

    Э. Э. «Док» Смит. Жаворонок ДюКеси

Для Сюзанны

Hannu Rajaniemi

The Causal Angel

* * *

Все права защищены. Книга или любая ее часть не может быть скопирована, воспроизведена в электронной или механической форме, в виде фотокопии, записи в память ЭВМ, репродукции или каким-либо иным способом, а также использована в любой информационной системе без получения разрешения от издателя. Копирование, воспроизведение и иное использование книги или ее части без согласия издателя является незаконным и влечет уголовную, административную и гражданскую ответственность.

© И. Савельева, перевод на русский язык, 2023

© Издание на русском языке, оформление. «Издательство „Эксмо“», 2023

Copyright © 2014 by Hannu Rajaniemi

First published by Gollancz, an imprint of the Orion Publishing Group, London

Пролог

Жозефина Пеллегрини в одиночестве стоит на неподвластном времени пляже; конец света ее разочаровал.

Солнце почти село, лишь над безбрежной гладью моря остался оранжевый отблеск. Земной шар висит в небе. Вокруг него на бело-голубом фоне, словно разлитые чернила, тянутся навстречу друг другу темные щупальца. Драконы Матчека Чена растут, поглощая материю, энергию и информацию. Скоро они начнут вгрызаться в кору умирающего мира, чтобы высосать остатки подземной бактериальной биосферы. Когда падет этот последний бастион жизни, драконы сожрут друг друга, и останется только мертвый шар из пыли и камня.

Как в день Рагнарека. Но тогда он ознаменовал блистательное рождение нового, а сейчас происходит окончательная гибель древней, давным-давно увядающей плаценты.

И все же ради Матчека Жозефина продолжает наблюдать: это его последний шаг перед торжеством Абсолютного Предателя. Прекрасный, гениальный и опасный Матчек. С его грандиозными и в то же время немного детскими поступками, за которые она его и полюбила. Некоторое время Жозефина позволяет себе с тоской вспоминать его огненный взгляд и спокойную улыбку.

Она даже прощает ему, что он заключил ее в этой мыслеформе. Она стара, как кокон плоти, из которого Жозефина появилась на свет несколько столетий назад. Мелкий белый песок холодит босые, изрезанные венами ноги. Она обхватывает плечи руками, защищаясь от холода, и видит, как обвисли мышцы покрывшихся гусиной кожей рук. Острая боль клешнями краба пронзает поясницу. Самая жестокая тюрьма – это старость.

А она в своей победе проявила бы милосердие. Она ведь только хотела показать Матчеку, как надо управлять Вселенной. И освободила бы его через некоторое время.

Но ее подвели инструменты. Вероломная и неблагодарная Миели взбунтовалась в самый критический момент, отказавшись от блестящего будущего, уготованного ей Жозефиной.

И еще ее Жан.

Вор предал ее. Камень Каминари, ключ к замкам Планка, ради похищения которого Жозефина вытащила его из преисподней, оказался подделкой – вор создал ее несколько десятков лет назад, чтобы посмеяться над ней. Он дорого за это заплатит. Дикий код поглотил его на корабле Миели, но это слишком слабое наказание.

Инструменты всегда ломаются. Она должна была помнить об этом.

И вот она в плену у Абсолютного Предателя. Он оставил ее здесь, после того как обнаружил послание внутри камня.

В конце концов я заберу все, сказал он. Но ты пока еще мне нужна.

Как будто она тоже инструмент, которым можно воспользоваться, а затем выбросить. Ведь это Жозефина послала Миели вызволить Абсолютного Предателя из тюрьмы «Дилемма», это она позаботилась, чтобы неблагодарное существо спряталось в разуме вора и было готово освободиться, если Жана поймают. И все шло великолепно, пока он не завладел Матчеком и не заразился манией величия.

Его необходимо проучить.

Глубокий вдох морского воздуха помогает Жозефине раздуть искру обжигающей ярости, зародившуюся в груди.

Она не останется в плену извращенного существа, появившегося в результате неудачного эксперимента в одной из теплиц для гоголов Саши. Она разрушит эту ничтожную тюрьму детских воспоминаний Матчека, как он разрушил Землю.

Абсолютный Предатель совершил глупость, оставив ее в одиночестве.

Она медленно садится, не обращая внимания на ломоту в костях. Руки зарываются в песок. Он еще хранит дневное тепло. Она пропускает песок между пальцами. Мелкие кристаллы ловят последний отблеск солнца. Она пристально смотрит на них, стараясь разглядеть контуры песчинок, все неровности.

Ни один вир, ни один механизм защиты не может быть идеальным – это она прекрасно усвоила благодаря Жану. А это всего лишь вир-сон, слепок с древнего аль-Джанна, эта камера не предназначена для заключения Основателя. Если присмотреться внимательнее, в здешних пустотах должны быть гоголы-демиурги, творцы виртуального мира.

Все верно. Под ее пристальным взглядом ткань вира едва заметно вздрагивает. В образовавшуюся трещину Жозефина посылает свой код Основателя: маленький красный предмет, и еще ложе, и клятву. Вуаль реальности слегка приподнимается, и под ней прощупывается твердь, жесткие ребра, скрывающиеся под мягким песком. Да, конечно, она заключена кодом Матчека. Но она уже слышит шепот.

Кто? Основатель! Сяо! Страшно! Демиурги дрожат и разбегаются от ее прикосновения, но она обращается к ним, уговаривает их. Подождите. Стойте. Играем!

Этот копиклан ей знаком. Его гоголы трудолюбивы, по-детски непосредственны и очень, очень одиноки.

Они проявляют любопытство и слушают ее. Она улыбается. Пусть ее поместили в ветхую мыслеформу, пусть ее лишили статуса Прайма, но она все еще Жозефина Пеллегрини, она прожила невероятно долгую жизнь и умеет обращаться с гоголами. Она остается в заключении, но если она сумеет подчинить демиургов, возможно, ей удастся создать собственную частичную тень, способную проскользнуть в трещину.

Сначала испытание.

Нарисуйте мне небо, говорит она. Широкое и далекое. Нарисуйте Систему.

Гоголы радостно бросаются выполнять задание. Именно это и приказал им их хозяин: создавать вир, как создают сны, наполнять его историями, собранными другими гоголами во внешнем мире, и историями, рассказанными внутри.

Появившееся небо полыхает огнями войны.

Жозефина видит, как Система бурлит, словно растревоженный муравейник.

Демиурги представляют ее в виде галактики, где каждая звезда – это корабль. По Магистрали, гравитационной артерии Системы, движется поток беженцев – это незначительные цивилизации Пояса, которые давным-давно толпились вокруг сияющей Соборности, греясь в ее лучах. Они бегут, считая, что настало время великой интеллектуальной жатвы. Жозефина усмехается: они должны быть счастливы служить Великой Всеобщей Цели.

Все это предстает перед ней тенями на стене пещеры по сравнению с тем, что она могла бы разглядеть миллиардами глаз, находясь в статусе Прайма, но Жозефина уверена, что демиурги видят ее сияющей от радости.

Хорошо поработали. Теперь покажите мне моих сестер.

Небосвод расширяется, на нем появляется Солнце, забранное сетью солнцедобывающих машин Соборности и заводов интеллектуальной материи, проявляется многомерная карта районов, областей и губерний, а в них – многогранных виров и бесчисленных множеств гоголов, напоминающих нейронные узлы в колоссальном мозге Соборности. Космическая паутина мысли. Мозг в состоянии войны с самим собой.

Ее сестры сражаются с василевами и сянь-ку. Это исчерпавшее себя противостояние, которому предшествовали столетия и субъективно воспринимаемые эпохи интриг и вероломства. Она знает, что копиклан пеллегрини проиграет. Воинствующие разумы и оружие Основателей равны между собой, и только количество имеет значение.

Но еще не все потеряно. В голове Жозефины уже разворачивается схема. План, способный объединить всех Основателей, – то, к чему она стремится в первую очередь. Абсолютный Предатель еще может остаться ее инструментом, этот противник заставит примкнуть к ее лагерю даже василевов и сянь-ку. Саша последует за ней, а потом подтянутся и остальные…

Жозефина хмурится. В ходе битвы что-то не так. Отражение мириад ее сущностей искажается в небе, словно в кривом зеркале.

Внезапно перед ней проявляются контуры замысла Абсолютного Предателя. Это апокалипсис, о котором Матчек не мог и мечтать, катаклизм, сотканный из орбит, сражений и мыслевихрей.

Долгое время она наблюдает за ходом войны. Это все равно что смотреть в дуло револьвера, видеть, как неотвратимо поворачивается барабан, слышать щелчок, предшествующий грохоту и вспышке, стирающей все цвета, кроме черного и белого.

И только тогда она понимает, что представляет собой Абсолютный Предатель.

Она закрывает глаза, ложится на холодный песок и вытягивает руки вдоль тела, словно труп. Она вслушивается в равномерный шум моря.

Он хотел, чтобы я это увидела, думает она. Он знал, что я собираюсь сделать. И потому оставил меня здесь.

Впервые за много столетий внутри нее растет пустота и желание покончить со всем и сразу.

Ты грустишь? – спрашивают ее демиурги. Мы покажем тебе что-нибудь еще! Мы художники неба, строители мира, певцы и преобразователи!

Она сжимает руки в кулаки так, что ноют костяшки пальцев. Затем садится и смотрит на темнеющий берег. Ее следы ровной цепочкой повторяют изгиб прибоя.

Жозефина поднимается.

Теперь моя очередь вам кое-что показать, говорит она. Если вы мне поможете, мы сумеем создать вам друга.

Мы слушаем! Мы сделаем! Мы создадим! – раздается ей в ответ хор демиургов.

Она идет вдоль берега, устало ступая по собственным следам. У ног плещутся холодные волны.

В небе начинается настоящее светопреставление. Жозефина не обращает внимания. Она занята. Из песка и воспоминаний она строит свою последнюю надежду.