Я сжал ее талию.
– Маттео заполучит минет всей его жизни.
И только сказав это, я понял, как прозвучали мои слова.
Щеки Арии вспыхнули, и она напряглась в моих объятиях, но мне не представилась возможность смягчить собственные слова, так как к нам подошел находящийся под нашей защитой владелец сети ресторанов и вовлек меня в беседу. Лицо Арии весь оставшийся вечер выглядело так, будто бы оно высечено из камня, и я хотел сам себе надрать жопу за то, что был так неосмотрителен. Ария стояла рядом с королевским достоинством, но она не удостоила меня ни единым взглядом.
Маттео вернулся на вечеринку почти через час. Его волосы были взлохмачены, а самоуверенная ухмылка сияла на лице. Он неторопливо подошел к нам, когда мой последний собеседник удалился. Я послал ему предупреждающий взгляд, но, конечно же, этот придурок проигнорировал меня.
– Теперь я понял, почему ты терпел ее рядом с собой так долго. Черт подери, у этой женщины отсутствует рвотный рефлекс.
Ага, а еще она дает в задницу, но об этом Арии знать не нужно. Она застыла, бледнея. Маттео посмотрел на нее, затем на меня, приподняв брови. Я послал ему смертоносный взгляд.
– Извините. Мне нужно освежиться, – произнесла Ария спокойным голосом, отходя от нас.
Я бы последовал за ней, если бы отец Грейс не подошел ко мне в этот момент, а я не мог устраивать сцены на публике. Ария развернулась на каблуках и зашагала прочь, высоко держа голову. Я мог бы убить Маттео.
АРИЯ
Я едва могла дышать, пока шла в сторону уборных. К счастью, никто не попытался меня остановить. Я не уверена, что смогла бы держать лицо, если бы меня остановили. Стоило мне войти в туалет, как я тяжело вздохнула. Я вымыла руки, потому что не могла умыться – это бы испортило макияж. Подняв лицо, я рассматривала свое отражение в зеркале. Я не была тщеславна, но знала, что люди считают мою внешность великолепной. Однако одно упоминание о способностях Грейс заставило меня задуматься о том, что одной внешности недостаточно для того, чтобы удержать Луку.
Он любит тебя.
Я закрыла глаза и досчитала до десяти, пока не почувствовала себя в силах вернуться на вечеринку. Грейс была прошлым.
Я вышла из ванной и застыла, когда увидела Грейс, ожидавшую меня в холле. Она улыбалась, но это было лицемерием.
Поборов желание опустить глаза, я прямо встретила ее взгляд. Она подошла ближе, окутывая меня ароматом своего слишком приторного парфюма. На высоких каблуках она была на несколько дюймов выше меня, но я выпрямила спину.
– Я надеялась, что улучу возможность поболтать с тобой. На твоей свадьбе у меня было маловато времени.
«Он как следует трахнет тебя», – вот что она тогда сказала и лишь сильнее разожгла мой страх. Она была не намного старше меня, около двадцати, но у нее имелся огромный опыт.
– Может, ты думаешь, что Лука удовлетворен тем, что ты можешь ему дать, – начала она тихим голосом. – Но я знаю его два года, ему всегда недостаточно. Я была единственной женщиной, к которой он возвращался все это время, потому что я могла ему дать то, в чем он нуждался.
Два года? Даже если он был в это время и с другими женщинами, почему он держал ее поблизости?
Улыбка Грейс стала шире.
– Я позволяла ему любую странность, ты даже представить не можешь, Ария. Да ты и не выглядишь так, будто бы готова подставить ему свою крошечную фригидную задницу.
С меня хватит. Я шагнула к ней, становясь слишком близко, и прищурилась, гладя прямо в глаза. Я выросла в мире мафии. Я взрослела среди хищников. Если Грейс думает, что я позволю вновь себя унижать, то глубоко ошибается.
– Ты будешь держаться от него подальше, – тихо, но твердо произнесла я. – Единственная причина, зачем ему была нужна твоя задница, это то, что он не может выносить твоего лица. Ты всегда была и будешь легко заменимой. Одна среди множества. Ты ничего для него не значишь. Ну и, само собой, дешевле, чем любая потаскуха. – Мне было омерзительно, что ее ничтожность пробудила мою собственную злобу, но ничего не могла с этим поделать.
Она подняла ладонь, чтобы ударить меня, когда на нас упала тень, и сильная рука Луки схватила ее за запястье. Он отшвырнул ее от меня, так что Грейс влетела в стену, но Лука не отпустил ее. Его хватка на запястье заставила ее вздрогнуть, и от его взгляда она сжалась.
– Она не стоит того, – умоляюще прошептала я.
Его губы изогнулись в самой жестокой улыбке, какую я когда-либо прежде видела на его лице, и он отпустил ее руку.
– Ты больше не заговоришь с Арией. Ты никогда и близко не подойдешь к ней, либо ты узнаешь, какой я бываю со своими врагами.
– Лука, прошу, – умоляла она, хвата его за руку, и я застыла. – Я сделаю для тебя все что угодно. Я люблю тебя.
Он с отвращением скинул ее руки.
– Не прикасайся ко мне, шлюха! Ты только что проглотила сперму моего брата. Ты правда думаешь, что я хочу чувствовать на себе твои грязные руки?
Он обернулся ко мне, и выражение его лица смягчилось, но Грейс еще не закончила. Ее лицо исказилось от злобы, когда она подняла полные ненависти глаза на меня.
– Жаль только, что тот парень в клубе Луки не изнасиловал тебя, когда я заплатила ему. Готова спорить, что только наркотики в твоей крови позволили бы твоей пизде хотя бы раз принять член Луки полностью. Скорее всего это был бы единственный раз, когда он испытал удовольствие, трахая тебя.
Я задохнулась от шока, но лишь на секунду, потому что Лука потянулся за ножом под полой пиджака. Он развернулся и кинулся к Грейс, впечатывая ее в стену и прижимая лезвие к горлу. Ярость на его лице напугала меня, но затем я поспешила к нему и схватила за руку, но он воспротивился. Он был слишком сильным по сравнению со мной. Его полные ненависти глаза следили за Грейс, пока он держал нож у ее шеи. Я не особо заботилась о Грейс, но, если Лука убьет ее здесь, сенатор Паркер вызовет полицию, а не все полицейские были под контролем Семьи.
– Лука, пожалуйста, – пробормотала я.
– Послушай меня, Грейс. Ты вновь уедешь из Нью-Йорка и уже не вернешься. Я скажу это только лишь раз: ты никогда не будешь вновь угрожать моей жене или станешь первой женщиной, с которой я сдеру кожу живьем.
Он стукнул себя в грудь рукоятью ножа прямо в том месте, где была татуировка Семьи. Его взгляд заставил меня содрогнуться. И Грейс, наконец, поняла, что он говорит серьезно. Кровь отхлынула от ее лица, когда она кивнула.
– А теперь ты отправишь в свою гребанную комнату и не высунешься оттуда, пока вечеринка не закончится.
Он выпустил ее, и она побежала по коридору.
Лука обернулась ко мне, убирая нож. Его лицо все еще пылало от гнева.
Я выдохнула.
– Боже, даже я ужаснулась. Ты можешь быть таким страшным!
Выражение его лица, наконец, смягчилось, когда он посмотрел на меня.
– Ага, мне говорили.
Я подошла и положила руки ему на грудь. Не было никакого смысла обвинять Луку в том, что сделала или сказала Грейс. Я давно простила его за ту ошибку. От моего прикосновения последние следы мрака исчезли с лица Луки, а в глазах засияло тепло.
– Не слушай ни единого ее слова, Ария. Она питается злобой и ложью.
– Два года? – тихо спросила я.
Лука покачал головой.
– Она была одной из многих, Ария. Я возвращался к ней только потому, что… – Он замолчал.
– Потому что у нее нет рвотного рефлекса, – пробормотала я.
– Ария, – произнес Лука почти зло, беря меня за руку и прижимая ее к сердцу. – Я никогда никого не хотел так, как тебя. И я люблю тебя, потому что ты заставляешь меня смеяться, потому что ты добрая и потому, что, когда бы я на тебя ни посмотрел, я чувствую нечто, что прежде было мне незнакомо: покой.
Я сглотнула.
Именно в этот момент Маттео решил заявиться в коридор.
– Почти полночь. Вам, влюбленные пташки, пора возвращаться.
Маттео нахмурился, наблюдая за тем, как мы смотрим друг на друга.
Я слегка улыбнулась, показывая Луке, что у нас все в порядке. Он взял меня за руку и повел нас обратно на вечеринку. Вскоре после полуночи мы уехали. Лука был взбешен, и оставаться там дольше было бы рискованно, потому что он в любой момент мог потерять терпение.
Мы вместе вернулись в наш пентхаус, чтобы вновь отметить Новый год без посторонних глаз.
Маттео и я схватили бокалы и бутылку шампанского и направились на крышу. Лука искал какие-то закуски. Где-то вдалеке в небе все еще вспыхивали фейерверки. Маттео открыл бутылку и наполнил шампанским три бокала, прежде чем передать один из них мне. Его проницательные глаза смотрели на меня.
– Грейс загнала тебя в угол на вечеринке.
Я ничего не ответила, но коротко кивнула, отпивая шампанское. Затем, когда убедилась, что мой голос звучит достаточно уверено, поддразнила его:
– Слышала, что была не единственной, кого она загнала в угол.
Маттео усмехнулся.
– Это был не просто угол, – многозначительно произнес он.
Я кивнула, вновь глядя на небо.
– Поверь мне, никакое отсутствие рвотного рефлекса не заставит Луку даже близко смотреть на Грейс так, как он смотрит на тебя! С этим тошнотворным обожанием на лице, когда думает, что его никто не видит, – произнес Маттео со своей фирменной ухмылкой. – Мой брат безнадежно влюблен, и, честно говоря, я бы хотел приобрести те же колеса, которые ты даешь ему, и попробовать их на Джианне, чтобы она так же смотрела на меня после свадьбы.
Я расхохоталась так, что изо рта полетели брызги шампанского, попав на рубашку Маттео. Он посмотрел на себя, а затем на меня, приподнимая бровь.
– Это было непередаваемо сексуально. – Неудивительно, что Лука с ума сходит по тебе.
– Есть такое, – сказала я, смущенно улыбаясь.
– Что сексуально? – резко спросил Лука, выходя к нам на крышу с тарелкой, наполненной хлебом, оливками и сыром.
Он сунул ее Маттео, который подмигнул мне:
– Режим муж-собственник активирован.
Лука обнял меня за талию.
– Маттео, думаю, ты достаточно успел побесить меня для одного вечера. Побереги заряды на будущее.
– Мои заряды неисчерпаемы, Лука, – отозвался с ухмылкой Маттео, поигрывая бровями.
Я прижалась к Луке, чувствуя, как горят щеки от смущения и выпитого шампанского. Лука тяжело вздохнул, но когда он посмотрел на меня, его взгляд был счастливым.
– А теперь мне пора, – заявил Маттео, посмотрев на нас.
Сомнение отразилось во взгляде Луки. Они всегда проводили вместе праздник святого Сильвестера, и я поняла, что стала причиной изменений в их отношениях.
– Нет, останься, – протянула я руку и, не успев поймать его за руку, схватила Маттео за рубашку. Я тут же отпустила его.
Брови Маттео приподнялись.
– Лука, не мог бы ты сказать своей жене не срывать с меня одежду. Это посылает противоречивые сигналы.
Я расхохоталась, и Лука прижался губами к моему виску, затем махнул брату:
– Как хочешь.
Я улыбнулась.
– Как вы провели день святого Сильвестера в прошлом году?
Маттео почесал затылок, глядя на Луку, который послал ему предупреждающий взгляд. Я сделала еще один глоток шампанского.
– Полагаю, там были женщины.
– Несколько, ага, – произнес Маттео, подмигнув.
– Одновременно?
– Маттео был слишком пьян, чтобы хоть что-то помнить, – просто ответил Лука, и я закатила глаза, но решила не развивать тему.
– Я никогда не видела ваши старые фото тех времен, когда вы были детьми.
Маттео ухмыльнулся.
– Так давай посмотрим.
Он направился внутрь и стал рыскать по шкафам. Лука вздохнул.
– Он заноза в заднице.
Я коснулась его руки, и его брови нахмурились, но я ничего не сказала. Может, Лука и думал, что не любил никого до меня, но на самом деле это не так – он любит своего брата.
– Пойдем, – позвала я. – Хочу увидеть тебя маленьким.
– Я никогда не был маленьким, – возразил Лука, ведя меня в гостиную.
Маттео взял старый фотоальбом, и я присела рядом с ним на диван. Лука устроился рядом со мной и поморщился, увидев первое же фото. На нем были он и Маттео, примерно трех и пяти лет, одетые в костюмы. Лука был уже высоким, но все еще худеньким, а на его лице уже отражалась такая жесткость, которой не должно быть у ребенка его возраста. Маттео держал брата за руку.
– Вы держитесь за руки, – произнесла я с улыбкой.
Лука застонал. Я перевернула страницу, и Лука с Маттео тут же напряглись. На фото были они в тех же костюмах, что и на предыдущем фото, рядом с женщиной с длинными темными волосами. Она смотрела в камеру с самым несчастным выражением лица, какое я когда-либо видела. Я почти чувствовала ее отчаяние. Мать Луки покончила с собой, когда ему было лишь девять, и видя ее выражение лица, я не особо удивилась. Я быстро переворачивала страницы, пока не нашла фото Луки в подростковом возрасте с самыми отвратительными усиками, какие мне довелось видеть.
– Я и забыл про твои порноусики, – произнес Маттео, посмеиваясь.
