– Если кто–то не понял, я хочу получить информацию… много! – пояснила, сама не веря в то, что сказала. То есть да, я хочу информацию. Но не сейчас же, когда подо мной так выгибаются, так умоляюще постанывают, так… Ага, умоляюще!
Мои зубы сомкнулись на соске более ощутимо, я едва поборола в себе желание зарычать и замотать головой, как собака с добычей.
Так, сквозь зубы, и процедила:
– Ну! Что за спектакль был с передачей тебя в подарок? Кто его придумал и зачем?! – Рикиши лишь чуть скривился, причем непонятно, от боли или от удовольствия. Может, он мазохист скрытый, и я тут зря стараюсь?! – Говори, а то откушу!
– Чтобы залечить такую рану, мне понадобится…
– Рики, я тебя съем целиком! Понял?!
– Как вы меня назвали, леди? – парень, резко приподнявшись на локтях, посмотрел на меня со странной улыбкой.
Я, по–прежнему не разжимая зубов, повторила:
– Рики! Будешь себя плохо вести, сокращу до Ри, ясно?!
Рикиши рассмеялся и снова упал на кровать:
– Польщен! Вы придумали мне личное имя.
– А что это значит? – я решила попробовать другой метод добывания информации и, усевшись Рики на бедра, принялась делать скользящие движения вперед и назад… чувствуя, как подо мной увеличивается в размерах и без того уже возбужденный член.
– Это… означает… что вы… признали меня… своим, – простонал юноша, выгибаясь и задевая краем головки мой клитор. Отчего слегка угасший жар внизу живота снова запылал со страшной силой и огоньки пламени проникли в кончики пальцев рук… ног… заалели щеки. – Личное имя… Только не называйте меня так при посторонних, пожалуйста.
Интересно, опять спектакль разыгрывает или и правда… это что–то значит?
– А как тебя называла Сонола? – ревниво поинтересовалась я, не прекращая возбуждать и его, и себя…
– Не очень прилично, – хмыкнул Рикиши, и, совершенно неожиданно, вдруг оказался сверху, нависая надо мной, заставляя плавиться от приятной тяжести его тела и чувства соприкосновения… проникновения… плавного… осторожного проникновения.
Требовательно сжала руками, ногами, мышцами внутри… все… все – мое! Мое!
Прислушиваясь друг к другу, мы нашли устраивающий нас ритм и начали танцевать. Наслаждаться единением, сливаться друг с другом, отдаваться, растворяться. Чувствовать, как он движется во мне, а мои мышцы сжимают его… Соприкасаться губами, жадно. Вот он прокусил мне губу до крови. Вот я сжала его губу зубами. Вот… вот внутри меня все взорвалось на сотни… тысячи… миллионы брызг… и мое тело раскаленной лавой растеклось по простыне.
– Рики…
Я замерла, потому что обычно в такие минуты ждешь, что тебя тоже хотя бы назовут по имени, с благодарностью в голосе… или соврут, что любят… или прошепчут, что все было классно… А тут лишь тишина.
Приподнявшись, я наткнулась на настороженно–напряженный взгляд Рикиши. Он смотрел на меня так, как будто у меня рога на голове выросли, или вместо волос – змеи.
– Что?!
– Вы и раньше на вкус были очень похожи, а теперь вообще просто почти одна кровь…
– У кого с кем? – устало поинтересовалась я, падая на подушку.
– Вы и Сонола. Вас же искали по ее образу, подбирая полностью идентичное сходство, кроме внешнего.
– Это как? – сон как рукой сняло, и я села на кровати, ища взглядом одеяло. Нашла на полу, натянула на себя, укуталась… Стало спокойнее.
Рикиши хмыкнул и потянулся за штанами, молча.
– Я задала тебе вопрос! – раздраженно рявкнула я, не сдержавшись.
– Были найдены три женщины, одну подбирали по максимальному совпадению с Алисой: группа крови, характер, привычки, вкусы. Одну – с Сонолой. Вас. Ну и третья… не важно…
Судя по лицу парня, подробностей о третьей я не добьюсь.
Экспериментаторы!
О, как раз самое времечко обсудить слегка забытый в процессе момент.
– Ты мне так и не ответил насчет спектакля с подарком.
– Что именно вас интересует, леди? – теперь у Рикиши голос звучит устало и как–то… обреченно.
– Ты же уже знал, что выживешь, если тебя мне подарят, значит, ты умолял Сонолу, играя свою роль для меня? Чтобы я прониклась, испугалась за тебя… так?
– Если я скажу, что нет, вы же все равно мне не поверите! – юноша, уже надевший штаны и рубашку, встал с кровати, взял сапоги и направился в коридор.
– Тебя не отпускали! – рыкнула я, тоже спрыгивая с кровати. – Если это не был спектакль для меня, то почему ты ее умолял, зная, что сможешь легко выжить рядом со мной?!
– Может быть, я умолял ее о другом, леди!..
– О чем?!
Рикиши поджал губы, упрямо сверля взглядом пол. У меня в голове закрутились различные бредовые варианты выбивания информации. Даже порка…
– Я сказал «может быть». На самом деле, мне действительно было страшно, – на щеках у парня даже румянец появился, как будто ему стыдно сообщать мне такие подробности. – Гарантий выживания мне же никто не давал. В любви вы не признавались, соблазнить вас не удалось.. Так что вполне могло и не получиться ничего.
Все было логично, и голос звучал естественно, и стыдливость отыграна идеально, и смущение под конец… Но я уже не верила. Хотела бы поверить, но вот…
Однако, прокручивая снова в голове всю сцену с этим дарением, я действительно осознала, что Рикиши ни разу не сказал, о чем именно умоляет. «Не делайте этого. Не поступайте так со мной. За что?» Но разве он просил не отдавать его? Так что, скорее всего, умолял этот засранец о чем–то другом и даже проговорился об этом. Специально или случайно?
Да, вот об этом я с удовольствием подумаю перед сном. Только бы не вспоминать о всяких глупостях типа той, что я – копия Сонолы. Ну, надо же было придумать! Искать женщину, внешне похожую на дочь, но чтобы по повадкам и группе крови была копией матери. Упс!
– А у Алисы и Сонолы группа крови разная? – дошло до меня, как до жирафа.
– Да, – буркнул Рикиши, продолжая стоять на одном месте и сверлить взглядом дырку в полу.
– То есть любая проверка.
– Никто не знает группу крови Алисы, кроме леди Марими и леди Сонолы.
Ну и славно. А то, могли и в этом подставить, за ними не заржавеет. Потеря памяти. Кома. И смена группы крови после болезни. Почему бы сразу было всем не объявить, что я подменыш? Зачем идти такими окольными путями, не понимаю…
– Ты сыт, я надеюсь?
– Да, леди, спасибо! – Рикиши отвесил мне поклон, как младший член рода – старшему и замер, следя за мной и ожидая чего–то.
– Тогда спокойной ночи, Рики, – улыбнулась я, не знаю чему, и махнула рукой: – Можешь идти.
Настороженная напряженность пропала, парень выдохнул, расслабился и тоже улыбнулся:
– Спокойной ночи, леди.
С большим удовольствием я бы поспала с ним на одной кровати, но… Высокие у нас отношения, высокие!
Утро началось с землетрясения. Земля… Нет, я тряслась. Нет, меня трясли!
– Леди, леди! – громкий визгливый женский голос разгонял сон, разрывал приятное теплое состояние покоя и уюта на кусочки. – Уже утро, леди!
– Вы кто? – приоткрыв один глаз, поинтересовалась я у бесцеремонной дамочки.
– Ваша прислуга, леди, от академии.
Женщина вытянулась у кровати, позволяя ее рассмотреть. Но наше знакомство прервалось криком, визгом и потом странным шмяком на лестничной площадке.
– Это леди Абагэйл. Знакомится со своей служанкой, – пояснил появившейся в дверях спальни Рикиши.
– Ну, если ее так же разбудили, как меня, то странно, что мы не услышали, как кто–то скатился вниз с лестницы, – пошутила я зловеще–предупреждающим голосом.
Дамочка с каменным лицом продолжала стоять рядом с кроватью, держа в руках мое вчерашнее платье. Чистое, надо заметить, и поглаженное.
– Как вас зовут? – поинтересовалась я, выползая из–под одеяла и опасливо трогая босыми ногами пол. Похолодало тут, что ли?
– Тэлефия, – выдала дама с гордым видом и уточнила, посматривая на мои манипуляции: – Я проветрила помещение, прежде чем вас разбудить.
М–да… Сейчас кто–то составит компанию жителю лестничной площадки.
– А с чего вы решили, что мне это понравится? – я сладко потянулась, и мне всучили в руки платье.
– Это полезно для здоровья, – буркнула Тэлефия, помогая мне одеваться. Я стоически терпела и, судя по лицу женщины, она тоже удовольствия от процесса не получала. – А еще тут был такой запах… – добавила дамочка, осуждающе поджав губы.
Выкидывать ее на лестничную площадку было лень, но осадить сразу придется, иначе на шею сядет.
– Значит так. Первое правило: будить меня может только мой слуга, ясно?
– Мужчина?! В комнате у незамужней девушки?! – на меня посмотрели осуждающе–сжигающим взглядом. – Я вообще не понимаю, как вам позволили…
– Не понимаете, и хорошо, – миролюбиво улыбнулась я, давая шанс даме заткнуться.
Тетка оказалась занудной моралисткой, но умной и обученной, потому что этим шансом воспользовалась. Интересно, что досталось Абагэйл, раз она своей так запульнула?
– Ваше расписание на сегодня, – протянула Тэлефия мне исписанный убористым почерком листок.
– Спасибо, – кивнула я, обдумывая, как бы повежливее выставить ее из номера. Ну, не будет же она у меня жить все время?.. Надеюсь… О! – Скажите, что будет входить в ваши обязанности?
– Будить вас по утрам, помогать вам одеться, помогать вам раздеться, следить, чтобы ваша одежда была в порядке, прислуживать вам за вечерним и послеобеденным чаем. А также поддерживать порядок в комнатах, – оттарабанила женщина все с тем же каменным выражением лица и спиной, как будто палку проглотила.
– Будить меня по утрам вам уже не надо – мне не понравилось, как вы это делаете. Чай тоже вычеркиваем. И одевание с раздеванием. Ваши обязанности – чистота и порядок в номере и приличный вид у моей одежды. Все остальное будет делать мой слуга.
Судя по выражению лица Тэлефии, масштабы ее презрения ко мне достигли невиданных размеров. Ну, и пусть…
Я покрутила в руках расписание занятий, последний урок заканчивался в пять вечера. Отлично.
– То есть приходите каждое утро, приносите мне расписание, приводите в порядок мою одежду, дожидаетесь, пока я ухожу на занятия, убираетесь в номере и можете считать себя свободной до следующего дня.
– А если вам что–то понадобится? – презрение ко мне начало резко сдуваться от запаха халявы.
– Вряд ли это будет что–то уж очень срочное, что не потерпит до утра следующего дня, – успокоила я дамочку.
– Мыться леди тоже будет без меня? – от переизбытка скепсиса губы у Тэлефии превратились в тоненькую ниточку.
– Да, – кивнула я, не вступая в уточнения, что вообще–то привыкла это делать одна. Пусть думает, что меня моет Рикиши, – ее так смешно скручивает от таких мыслей… – Ну все, мы пошли на занятия, успешной уборки.
– Слуг на занятия не пускают! – гордо выдала дамочка, уставившись на меня с осуждающим вызовом маньяка нравственности.
– А моего пустят! – уверенно ответила я, хотя на самом деле сомневалась. А вдруг…
Но все обошлось. Просто нас с Абагэйл посадили за первые столики, а Рикиши – в самый конец.
В аудитории присутствовало всего пятнадцать девушек, у каждой был отдельный столик. Пять в ряд. Всего рядов было четыре, так что у моего нетопыря оказался богатый выбор, куда пристроить свою прекрасную задницу.
– Слушай, а где все остальные? – шепотом поинтересовалась я у Абагэйл. – Поступало же человек сто, а то и больше…
– Отбирают по количеству набранных баллов и родовитости, – тоже шепотом пояснила моя соседка. – Те, кто набрал достаточно баллов, будут приняты без экзаменов на следующий год или через год.
Тут классная дама (именно так она представилась: «классная дама Флоринда») строго посмотрела в нашу сторону, и мы заткнулись. Классная дама, класс и столики закреплялись за нами на все время обучения, то есть на последующие четыре года. Именно здесь нам будут преподавать всю теорию, а вот с практикой придется побегать, как я понимаю.
Нам принялись рассказывать об истории Академии, насчитывающей более тысячи лет, о великом призвании каждой из выпускниц продолжить род мужа, навсегда связав его мир с миром Яхолии через наследника, или поспособствовать смене правящей династии, иногда жертвуя своей жизнью. Все это рассказывалось так спокойно и обыденно, что паразитские мурашки снова активировались. Страшнее всего было то, с каким воодушевлением все присутствующие девушки слушали этот бред про самопожертвование. По–моему, Абагэйл было бы лучше у этого свиннеблинна или как там его, блин!
И тут прозвучало самое страшное…
– Некоторые из присутствующих здесь девушек уже были выбраны, например, леди Элис Тарнизо еще с позапрошлого года предназначена в жены принцу Ноакиндомской империи мира ТинНигх. Мы даже подозревали, что ее постоянное заваливание экзаменов делается в знак протеста против выбранного супруга. Это казалось нам очень странным, учитывая, что именно родственница леди Элис, леди Сонола Тарнизо, поспособствовала восшествию на престол отца ее будущего мужа.
Я закаменела за столиком. Вот оно… Вот теперь все сложилось. Меня подставили! Караул, спасите, помогите! К гадалкам не ходи, Алиса, действительно, заваливала экзамен за экзаменом, чтобы не выходить замуж за этого принца! И мамочка решила ей подыграть. Да, похоже, очень «привлекательный» брак, судя по тому, с какой жалостью смотрят на меня однокурсницы…. Так… ТинНигх… ТинНигх..
Вспомнила! Это мир рядом с Истейлией, воевавший на ее стороне, но сумевший отстоять свою независимость в отличие от менее удачливого союзника. Значит, королевскую династию, победившую в той войне, Сонола сменила. Ясно, каким способом, тоже к гадалке не ходи.
А мне–то что теперь делать? Орать что я – не я? Только мне и поверили. У меня же даже справка есть, грубо говоря, о том что я не совсем в себе. То есть я – в ТинНигх, а родная доченька за какого–нибудь местного Свиннеблина Синебрюховича?! Пластическая операция на лице и в нашем мире не проблема, а уж тут, вообще, минутное дело, наверное. А если еще и омолодят слегка… Не докажешь никому, что я не Алиса.
– Леди Элис, с вами все хорошо? – заботливый голос классной дамы вывел меня из панического транса и вернул в мир людей. У меня впереди еще четыре года. Или ишак умрет, или эмир… Или Рикиши! Знал ведь… Знал ведь, сволочь! Знал!.. Я ему такое личное имя… Я ему такое… Да я его.
– Да леди, спасибо, я просто забыла об этом… а сейчас вспомнила. Вам, наверное, сообщили, что у меня бывают провалы в памяти?
– Да, – классная дама кивнула, глядя на меня с сочувствием. – Но я думала, что такую новость, как имя выбранного мужа, ваши родственники сообщат вам сами, – в голосе леди Флоринды прозвучало плохо скрываемое осуждение и легкое недоумение.
