Миллионер из Азии
Мария Милай
Элеонора Тимошенко
Навруз Усманов
Эта книга – уникальный формат двухголосного повествования: бизнес-роман и личный дневник под одной обложкой – о жизненном пути и становлении личности главного героя. Автор книги Навруз Усманов – успешный предприниматель, основатель и владелец брендов: Crown City (мебельный шоурум), JABOO perfumes, JABOO Luxury Home (торговый дом), Noorooz (селективная парфюмерия), «Шохона» (Shohona), Keklik, а также спортивного клуба «Шохона». Автор сам является неким брендом на своей родине. В 2022 году о нем написали в специальном юбилейном выпуске Альманаха «Национальное Величие: Истории развития предпринимательства «100 лет образования СССР». В его собственном издании читателю предлагается взглянуть с разных сторон на непростые дороги к лидерству, подняться вместе с героем по ступеням к вершине социального, финансового и духовного благополучия. Но самое главное – получить ключи к пониманию того, как, вооружившись идеей и трудолюбием, стать успешным бизнесменом и остаться честным человеком – любящим и добрым.
Навруз Усманов
Миллионер из Азии
© Н. Усманов, текст, 2022
Часть первая
Бизнес-роман
Глава 1
Нельзя злить тех, кто сильнее тебя
Парвиз Шарипов ждал автобуса уже минут двадцать. Ветер пытался забраться ледяными пальцами под воротник тонкой куртки. Ежедневные поездки в техникум были для парня своего рода испытанием. Четырнадцатилетнему юноше приходилось добираться на другой конец города, а от конечной остановки ? идти пешком по окраине, закоулки которой уже несколько лет считались одними из самых опасных мест. Там даже днем пропадали люди.
«Куплю велосипед и никогда больше не сяду в автобус», ? раздраженно подумал Парвиз в переполненном транспорте. Его стипендии мало-мальски хватало на жизнь, да и старший брат Изат ? тоже студент, подрабатывая на стройке в ночную смену, старался давать младшему хоть немного денег. Но о приобретении пусть и недорогого железного коня с упругими педалями и металлическими спицами мечтать не приходилось.
Путь от конечной остановки до техникума шел через пригородный поселок. Парвиз следовал, как правило, кружным путем, огибая дома и гаражи, и держался людных мест. Можно было срезать, но тогда пришлось бы идти через дворы, где чаще всего происходили стычки. И хорошо, если между местной пацанвой ? тогда все обходилось кулаками. В крайнем случае в ход шли ножи, но и от них можно было отбиться. Опаснее были вооруженные до зубов боевики, заезжавшие на машинах в этот район.
Юноша тихо усмехнулся – человек привыкает даже к войне. Может, просто потому, что Парвиз еще молод?
«Была бы мама», ? подумал Парвиз и тут же оборвал себя. А что мама? Разве она смогла бы смириться с тем, что происходит сейчас?
* * *
Мама умерла, когда Парвизу было одиннадцать.
В день похорон он стоял в ее комнате и смотрел на старую фотографию. Глядя на родную улыбку и светлые глаза, на выцветшие уголки снимка, вчерашний ребенок понимал: детство кончилось.
Большой страны не стало через год после смерти мамы. В бывшей союзной республике началась гражданская война. На дорогах появились вооруженные боевики, стали пропадать и гибнуть люди. Война разорвала в клочья привычную реальность и скоро сама стала неотъемлемой частью жизни. Спустя год окружающие уже не вздрагивали по вечерам в квартирах, услышав выстрелы на улице. Только плотнее задергивали шторы и наказывали детям не выходить из дома. Люди делили с войной некогда мирный быт.
После смерти матери некоторое время братья жили вместе у одной из ее сестер. Тетя настояла на переезде Парвиза и Изата в ее дом. У родственников парни не чувствовали себя чужими. Позже братья съехали от тети и начали самостоятельную жизнь в родном доме, где прошло их детство. Их родные, дяди и тети, знали, что такое боль утраты родителей до срока, поэтому с чуткой заботой часто навещали мальчиков, глубоко переживая за них.
Несчастье научило братьев быть взрослыми. Изат устроился на стройку и приходил домой поздно. Уставший, он тихо умывался, быстро ужинал и неслышно ложился в свою кровать. Парвиз, дождавшись брата, приподнимался на локте в своей постели, и они начинали разговаривать. Старший брат рассказывал, как проходил его день на объекте, что слышно по поводу оппозиции, сколько денег за текущий месяц ему обещали выплатить. Парвиз слушал, отвечал брату тем же ? говорил, какие темы он проходит в школе, с кем дружит и о чем мечтает.
Они всегда были друг с другом искренни, не ссорились и не дрались даже в детстве, ничего друг от друга не утаивали. Их старшая сестра, Лола, также часто навещала мальчиков. Сама она не могла полностью посвятить себя им: вышла замуж незадолго до смерти мамы.
И оба, хоть и не обсуждали это, понимали: им важно расти самостоятельно, вчерашние дети должны были решать задачи судьбы, чтобы в столь юном возрасте начать становиться мужчинами, ? таков был вызов, принять который стало делом чести для обоих.
* * *
Техникум уже показал свои бледно-желтые стены вдалеке. Парвиз сунул руки в карманы и, нащупав мелочь, улыбнулся, отгоняя непрошеные думы. После обеда на первом этаже в кондитерской можно будет купить «корзиночку» с кремом. Такую же, как в детстве приносила мама: песочное тесто и белая шапка взбитых сливок.
Каждый день возле кондитерской выстраивалась стройная очередь из студентов, да и преподаватели нередко баловали себя десертом. Правда, доставалось не всем: «корзиночки» часто заканчивались, когда в хвосте очереди еще оставалось человек пять-семь. Иногда на сладкое покушались и «чужаки». Никто не гнал их. Они становились в конец людского потока и терпеливо ждали.
Однако вчера вышло по-другому. Парвиз нахмурился, вспомнив об этом. Возле корпуса с кондитерской остановилась иномарка. Вышедший мужчина лет двадцати пяти окинул студентов тяжелым взглядом и прошел вперед, отталкивая девчонок от прилавка. Тоном хозяина жизни, не терпящим возражений, он грубо кинул в окно выдачи:
– Пять «корзинок»!
– Эй! Тут вообще-то очередь! ? возмущенно пискнула Нигина, девушка из параллельного потока.
– Да?! Своей страшной подружке расскажи! ? после секундной паузы ответил незнакомец.
Началась перебранка. Парвиз, уже собравшийся окликнуть наглого пришельца, увидел, как тот грубо толкнул Зульфию, и она бы упала, если бы не Нигина, успевшая поддержать спутницу.
– Алло, парень, давай-ка полегче! – крикнул стоявший рядом с Парвизом Фирдавс Рустамов. Не сговариваясь, они с друзьями быстрым шагом направились к незнакомцу. Фирдавс, подбежавший первым, с размаха ударил мужчину по лицу, не рассчитав силы. Голова чужака дернулась, он попятился назад и, не удержавшись на ногах, упал. Однако тут же поднялся, тяжело оглядел противников и, зло прищурившись, просипел: «Я с вами позже поговорю, уроды!» Мгновение спустя его приземистая фигура скрылась за дверями буфета. Очередь облегченно вздохнула, скоро в помещении снова загудели голоса молодых ребят и девушек.
Парвизу запомнился взгляд этого «пришельца» ? темные глаза, смотрящие не на собеседника, а словно внутрь его. Неприятный взгляд. Но парень не испугался угрозы, он был уверен, что при возможной встрече с агрессором сможет выстоять. Уже год они с бывшими школьными товарищами занимались в секции карате, а в последнее время начали изучать еще и искусство бокса, вольной борьбы, отжимания, бег, прыжки.
Сегодня это было возможно, хотя еще несколько лет назад мастера данных видов спорта тренировали подопечных полуподпольно: секции ютились по подвалам и складским помещениям и лишь изредка – в спортзалах. В Советском Союзе неоднозначно относились к восточным единоборствам, то разрешая, то запрещая их. Но тысячи мальчишек, несмотря на табу, хотели быть похожими на кумиров из американских боевиков.
С приходом гражданской войны умение постоять за себя превратилось в необходимость. Навыки Парвиза, Фирдавса и других ребят не раз выручали – юноши отбили охоту у местных рэкетиров покушаться на стипендию студентов техникума, да и в целом приходить на его территорию с «темными» намерениями.
Но сейчас в молодой груди тревожно кольнуло, когда Шарипова окликнули однокурсники. Фирдавс был в спортивной форме.
– Ты на тренировку сразу собрался? – озадачился Парвиз.
Фирдавс молча распахнул куртку, демонстрируя другу тонкий железный прут под ней. Парвиз тяжело переглянулся с Денисом, их одногруппником. Троица ни слова не сказала друг другу. Все понимали, что вчерашний незнакомец может вернуться, и любые способы самообороны не будут лишними.
Техникум встретил обычной утренней суетой. Друзья попрощались с Фирдавсом до первой перемены. Товарищ остался в холле «на дежурстве». Выставлять у дверей пост, сформированный из самых крепких студентов, придумал директор. И его решение принесло результаты: уже через несколько месяцев мелкие вымогатели забыли дорогу к учебному заведению. Да и парни, стоящие на страже, тоже получали свою «выгоду» – преподаватели могли закрыть глаза на пропуски или незнание материалов, твердой рукой выставляя положительные оценки в зачетках.
Учитель негромко объяснял урок. Хмурое утро глядело в окна тяжелой серостью. Полусонную атмосферу лекции разорвал удар о стену распахнувшейся двери. В класс забежал ученик с соседнего потока, быстро отыскал глазами Дениса и Парвиза и крикнул, поворачиваясь ко входу в аудиторию: «Они здесь!» Следом вошли четыре человека, и Парвиз с холодным ужасом узнал в одном из них вчерашнего незнакомца.
Преподаватель, растерявшись на мгновение, в следующую секунду засеменил к выходу из класса, но один из вошедших схватил его под руку и отшвырнул в угол возле доски. Денис и Парвиз как по команде сорвались с мест и, лавируя в тесных проходах между партами, кинулись к двери.
Несколько ударов сбили Шарипова с ног. Сильные руки рванули его за рубашку, ворот, затрещав, больно врезался в горло. Юношу выволокли в коридор и, не давая встать, начали резко пинать ногами. От неожиданности он стал кашлять, из груди словно выкачали весь воздух. Парвиз попытался сгруппироваться, но несколько пар тяжелой обуви с силой устремились к грудной клетке и незащищенной голове.
Внезапный громкий окрик остановил агрессоров. В это мгновение Парвиз перекатился по полу на другой бок и наконец встал на ноги. Недалеко от себя он увидел Фирдавса, крепко сжимающего железный прут в руке. Он стоял возле человека, секунду назад избивавшего Дениса. Незнакомец держался за левое плечо, стонал от боли и как-то странно осел у стены. Остальные из «шайки» замерли, оценивая возможности противников. Денис вскочил на ноги и врезал под дых парню, находившемуся ближе всех к Парвизу. Троица бросилась в атаку на незнакомцев, но те не приняли вызов и кинулись бежать.
Парвиза трясло от злости и боли. В голове была одна мысль – догнать и отомстить.
– Я милицию вызвал, – на бегу кричал Фирдавс. – Их пятеро было, когда они вошли. Одного уложил, остальные прошли, вместе с этим, как его, с соседнего курса!
Шарипов понимал: скоро они догонят обидчиков, деваться тем было некуда ? они запутались в сплетениях коридоров и лестниц и выбрали неверное направление для побега. Парни приближались к наглухо заколоченной тяжелой двери с противоположной стороны от главного входа. Подбежав туда, они наскочили на запертые створки всей тяжестью своих тел. Когда компания поняла, что выход заблокирован, каждый из них стал остервенело колотить по деревянной поверхности ногами. Очень быстро раздался громкий хруст, а потом дверь отлетела и глухо ударилась о землю. Чужаки вломились в открывшееся пространство и побежали врассыпную.
Друзья, задыхаясь, выскочили на улицу за удаляющимися агрессорами. Но почти тут же остановились.
Недалеко от ворот стоял микроавтобус с тонированными стеклами. Рядом с ним ? группа людей, в руках у которых были автоматы.
«Вот они!» – послышался крик со стороны. В голове у Парвиза глухо ухнуло: «Беги!» С Фирдавсом они побежали одновременно, а Денис остался стоять на месте.
Парвиз увидел, как два человека, стоявшие у автобуса, кинулись им наперерез. Он свернул и помчался к забору, когда услышал за спиной звук передергиваемого затвора, а следом ? автоматную очередь. Юноша попытался обернуться на ходу. Лодыжка предательски подвернулась, резкая боль пронзила ногу. Падая, он выставил руки вперед, содрав до крови кожу на ладонях, и увидел, как в нескольких метрах от него дрогнули кусты, а в нос ударил запах пороха.
«Пуля! В меня стреляли!» – пронеслось в голове. Не обращая внимания на ноющую боль в ноге, парень подскочил и вновь побежал. Во рту пересохло, легкие горели огнем. Парвиз видел, как Фирдавс подбегает к забору. Друг легко перемахнул через преграду.
Шарипов подбежал следом, в прыжке схватился за верхнюю часть, подтянулся, поставил ногу на бетонную стену, чтобы оттолкнуться… Но перелезть не получилось: гладкая подошва ботинка съехала со скользкой поверхности вниз. В отчаянной попытке выбраться парень подтянулся на руках к краю забора и почувствовал, как сильные руки, схватив его за куртку, рванули назад.
Со всех сторон снова посыпались удары. Били по лицу, спине, животу. Парвиз почувствовал, как из разбитой брови потянулась по лицу струйка крови, и, кажется, ему свернули нижнюю челюсть. Он упал, прикрыл голову руками, стараясь защититься. Боль становилась невыносимой, разливалась по телу, туманя сознание. Молодой человек слышал крики, ощущал, как где-то в желудке скользкий холодный страх заменяет поднимающееся чувство злости.
Через несколько мгновений сквозь пелену неясного шума парень угадал рев мотора, а потом ? новые крики, где-то вдалеке. Удары прекратились. Парвиз сел на землю, превозмогая горячую дрожь в спине, попытался разглядеть происходящее, когда ощутил прикосновение рук на плечах.
– Парвиз, вставай! Идем! Тебе надо уходить.
Учитель математики склонился над юношей, пытаясь поднять его. Пошатываясь, Шарипов встал, отер кровь рукавом куртки. Окинул двор взглядом. Автобус ОМОНа, приехавшего по вызову после звонка Фирдавса, стоял у ворот. Люди в спецодежде прочесывали двор. Один из бойцов спецподразделения смыкал наручники за спиной молодого мужчины, минуту назад избивавшего других подростков. Остальных обидчиков не было. «Успели убежать», – пронеслось в голове. Денис сидел на скамейке, глаз заплыл, на щеке кровь. Правая рука висела плетью. «Сломали, сволочи», – со злостью подумал Парвиз. Фирдавса не было видно.
В ушах звенело, однако этот звон был необычным: сконцентрировавшись, Парвиз услышал, как звон становится чьим-то воющим голосом. Кто-то, крича и плача, раз за разом повторял его имя. Он поднял глаза на здание техникума и слегка отпрянул. В окнах виднелись лица учеников. Испуганные вчерашние школьники наблюдали за развернувшейся во дворе расправой. В одном из проемов с распахнутыми настежь створками Зульфия, вцепившись в подоконник и наполовину высунувшись из окна, звала Парвиза по имени.
– Быстрее, Шарипов! Нечего тебе сейчас здесь делать, – тихо произнес учитель фамилию мальчишки и, мягко схватив его за плечо, повел к выходу на заднем дворе техникума.
Парвиз прикоснулся к разбитой губе и тут же отдернул руку: нижнюю часть лица обожгло болью. Пульсировали и саднили ободранные при падении ладони. На ногу было больно наступать.
– Кто это был? Почему они на нас набросились? – спросил он у преподавателя.
– Тот, кого вы вчера избили возле кондитерской, – ответил мужчина и, остановившись на секунду, внимательно посмотрел на парня.
– Он Зульфию толкнул! Если бы он ее не тронул, никто не стал бы его бить.
– Если бы он ее не тронул… – передразнил учитель. – Это племянник полевого командира. Вот он и приехал сегодня с товарищами. Скажи спасибо, что живым остался и педагоги успели позвонить в милицию.
Они дошли до небольшой калитки, отсюда можно было выйти к автобусной остановке. Ржавые петли жалобно заскрипели, когда Парвиз открыл дверь.
– Парвиз, – окликнул его учитель. – Ты защитил девушку, это похвально. Но ты знаешь, что нельзя злить тех, кто сильнее тебя. Ты ничего не сможешь сделать.
Студент молча посмотрел в лицо преподавателя. Серые водянистые глаза, прикрытые усталыми веками, безнадежно смотрели на парня. Волосы еще не пожилого мужчины были в густом серебре седины, лицо испещрили мелкие морщины. Шарипов не стал ничего отвечать. Отвернулся и, прихрамывая, пошел вперед.
Гаражи из красного и грязно-белого кирпича тянулись по пустырю на несколько десятков метров. Отойдя от техникума, Парвиз присел на землю, прислонившись спиной к одному из гаражей. Нужно было привести себя в порядок и идти дальше. Он посмотрел на брюки, на колене зияла большая дыра – порвал, когда падал. Рубашка была перепачкана кровью и землей. «Что брат скажет? Денег на новую одежду нет…»
Подросток подобрал камень, валявшийся под ногами, и крепко сжал в кулаке.
Нельзя злить тех, кто сильнее тебя… Скажи спасибо, что жив остался… В голове неясными обрывками звучали слова математика.
– Не скажу! – вслух выкрикнул парень, размахнулся и бросил камень. Булыжник ударился с глухим стуком о землю.
«Не скажу, – уже про себя повторил Парвиз. – Я не стану прятаться по углам. Я не буду так жить».
«Никогда не стану прятаться по углам. Так жить нельзя».
Он осмотрел распухшую лодыжку, поднялся с остывающей почвы, отряхнул одежду, выпрямил плечи и побрел вдоль гаражей. Скоро Шарипов вышел к тротуару, ведущему к остановке. Прохожие смотрели на избитого парня, бросали мимолетные взгляды и шли дальше. Парвиз не замечал их. Парень видел перед собой дорогу и знал, что больше с нее не свернет.
Комментарий эксперта:
В каком-то возрасте мне, как и автору книги, тоже пришлось научиться драться. Когда я был в 5 классе, в школы начинала проникать своеобразная бандитская «культура», соответствующая духу того времени. Я тогда записался в секцию рукопашного боя и долго там занимался, потому что понимал, что должен уметь постоять за себя.
Мальчишки-одноклассники и те, кто учился в параллельных потоках, после очередных летних каникул как-то странно стали себя вести. Из вчерашних детей они превращались в диких ребят, которые в любой момент готовы атаковать. Начались драки: злобные, агрессивные, часто просто ради того, чтобы показать, кто главнее.
