Наталья Андреевна Самсонова "Запечатанное счастье"

Ничего, в этот раз от мероприятия любыми путями отмажусь, а потом научусь. И зеркало покажет, и с Райаном потанцуем. Его ведь наверняка учили, а практики не было. Вот и скажу ему, что на следующем балу он присутствовать обязан, а я, как хорошая родственница, обязана проследить за его подготовкой.

Линед Сехарейя Траарнский

Двадцать Седьмой Защитник Рубежей Траарна

В ветвях тонких молодых деревьев заливался соловей. Этих дивных певцов можно услышать только на самом краю «обитаемой» части королевского парка. Сюда не приходят благородные леди, галантные кавалеры не спешат услаждать их взор магическими фокусами, и потому птицы чувствуют себя в безопасности. Впрочем, покой и тишину любят все, в том числе и уставшие донельзя короли.

К сегодняшнему вечеру дворец готовился почти месяц. Мэврис никогда не интересовалась человеческими балами, хотя и с удовольствием танцевала. А вот подготовка к этому всему легла на плечи старейшей из придворных леди – Алиэсты Форнвиль. Хотя я бы не рискнул назвать ее «старейшей» в глаза. Имея четвертушку эльфийской крови, леди Форнвиль в свои восемьдесят с хвостиком выглядела где-то на тридцать пять или сорок лет. Она не участвовала в придворной жизни, не выходила к обеду, но всегда выручала в предпраздничной суете.

– Ваше Величество, вас трудно найти.

А еще леди Форнвиль обладательница редкой способности – где бы ни спрятался нужный ей человек, она выследит его и настигнет. Увы, к королям это тоже относится.

– Неужели? Я не прятался.

– Что ж, старая чайная беседка с прохудившейся крышей – где же еще может отдыхать траарнский король? Что гнетет вас? Конечно, поставщики привезли не то вино, да и цветы другого оттенка, что приводит меня в ужас и негодование. Но с гадкими торгашами я безжалостно расправилась, а вы, как мне кажется, даже и не знали об этих неурядицах.

Я попытался отшутиться:

– Не стоит ли мне найти несчастного торговца и посочувствовать ему?

Тихий смешок, но леди не пожелала сменить тему:

– Ваше Величество, мне неприятно об этом напоминать, но именно мои руки приняли вашего новорожденного отца, что безвозвратно испортило мое любимейшее платье. Так что я не то что вас, я вашего отца держала на руках. И ваших детей – тоже, всех четверых. Что вас гнетет? Гордячка Мэврис? Так она наказала сама себя. – Леди Форнвиль присела на потемневшую от времени скамью. – Дети? Давно пора поговорить с Райаном по душам. Через перегородку, конечно, но все равно лучше, чем ничего.

– И рассказать сыну, что у него никогда не будет жены? Не рановато ли? Ему всего шестнадцать лет.

– Я бы сказала, что слегка поздновато. Это знание не помешало брату вашего отца, он и леди Фиарр живут душа в душу и воспитывают общих детей. Учитывая уровень одаренности мальчишек, не будет в королевстве такого дурака, который назовет их бастардами.

– Вы не думали вернуться на пост старшего дознавателя?

– Я слишком стара, – поморщилась леди, – и громкие крики вызывают у меня мигрень. К тому же королевская власть крепка как никогда.

Я прислушался и понял, что соловей нас покинул. Жаль.

– Крепка как никогда, а о том, что королеву не принял двор, я узнаю спустя три года. Тихая, почти неслышимая травля – все рассчитано на редгенский слух.

Леди Форнвиль вздохнула, сорвала листок с вьюна и растерла его в пальцах.

– Вашей матери, перед ее первым балом в статусе королевы, в туфельки подсыпали стеклянную крошку. До этого эпизода она тоже, как и Мэврис, пыталась отделиться от Траарна. Тогда власть была не так крепка, и нежной эльфийской леди пришлось отращивать клыки и когти. Сейчас такое и представить невозможно, верно? А тогда ваш отец стоял перед супругой на коленях, врачевал ее израненные стопы и даже не пытался ничего пообещать. Они вместе привели Траарн к единству и удалились, потому что никому ничего не простили. Вы, мой король, не знаете, что такое бессилие. Ваши проблемы с женой решаются очень просто – уважение, умеренное потакание капризам и ухаживание. Три столпа, на которых держатся все браки мира.

– Она не носит то, что я ей дарю, выбрасывает из покоев цветы, на прогулке держится так, будто ей приказали идти со мной. – Я криво усмехнулся. – Мэврис – это Мэврис, и я ее ни в чем не виню. Наша жизнь началась отвратительно и продолжилась так же. Сейчас мы в состоянии хрупкого мира, и меня это устраивает.

Я врал, и мне даже не было стыдно. Кто бы что ни думал о моей жене, но я восхищался ее характером и ее способностью гнуть свою линию. Та неделя, когда она не просто объявила голодовку, а старательно ее соблюдала, расставила все по местам. Моя королева снизошла до исполнения союзного договора «Я понимаю, что от вашего рода зависят жизни редгенцев», но – «Искренне надеюсь, что иные проблемы, не касающиеся одаренного потомства, вы решите самостоятельно» – даже не собиралась снисходить до меня. Если верить донесениям агентов, то у нее был «слишком близкий друг».

– А я все равно считаю, что никакая война не может длиться вечность. И наша королева уже достаточно насиделась в своих покоях, – задумчиво произнесла леди Форнвиль. – Она ведь всю свою жизнь до замужества постоянно что-то делала. Картрис Редгенская только и знала, что затыкать собой все дыры – ее отсылали туда, где требовалась магическая помощь. Наводнение? Отправим туда Черную Волчицу. Пожар? Чудесно, у нас есть Картрис. Эпидемия? Что ж, с этим разберется старшая дочь Вожака. Своим статусом, своими достижениями она плюнула в лицо всему Редгену. Они балуют своих жен и дочерей, но при этом не позволяют им заниматься чем-то осмысленным. Чем-то, что может отвлечь волчиц от семьи и детей.

Алиэста старательно объясняла мне то, что я и так знал. Мэврис должна была выйти замуж за одного из своих соотечественников, но вместо этого пошла по пути Картрис. Женщина-архимаг, одна из семи в истории Четырех Королевств. Было ли это ее желанием или она стремилась избежать брака – неизвестно. Но то, что ей этого не простили, не поддавалось сомнению. После ее становления Картрис очень много молодых редгенок задумалось о высшем магическом образовании. Прецедент-то вот он, в семье Вожака.

– Если вы не против, леди Форнвиль, я покину вас. Мне стоит навестить Ее Величество перед балом. Она, как вы помните, была нездорова.

Прервавшаяся на полуслове Алиэста как-то странно улыбнулась и склонила голову:

– Мудрое решение, мой король.

Я в этом уверен не был, но спорить не стал. И без того старейшая придворная леди смотрит на меня как на несмышленого ребенка.

Уже привычно открыл портал в небольшой альков на этаже королевы и быстрым шагом добрался до покоев супруги. Покоев, у дверей которых нес караул неимоверно гордый собой гвардеец. Хм, странно, раньше Мэврис была против лишних людей на своей территории. Но гораздо больше меня удивила изящная эльфийская ваза, стоящая на затрапезной табуретке.

– Ваше Величество, – поклонился гвардеец. – Позволите доложить?

– Позволяю, докладывай, – кивнул я.

– Его Величество Линед Сехарейя Траарнский с визитом к Ее Величеству Мэврис Ильсин Траарнской! – гаркнул гвардеец, склонившись к вазе.

С одной стороны, король априори в курсе всего, что происходит во дворце. А значит, мне должно сделать вид, что я ничему не удивлен. С другой стороны, от матери мне досталось немного любопытства, и я погибну, если не пойму, зачем орать на вазу.

– Интересный способ. Давно придумали?

Гвардеец приосанился и обстоятельно доложил:

– Ее Величество приказала, чтобы в покои больше никто не шастал как к себе домой! А то никто не стучит, а если стучит, то неслышно. Вот милорд нед-Арнский и наколдовал. А вот за табурет-то королева ругалась, да. Но постамент еще не готов, а если я с вазой в обнимку стою, то в покоях миледи слышно дыхание. Я пробовал не дышать, но не получилось.

– Ясно. Одобряю.

Гостиная пустовала. Серо-голубые тона, вышедшая из моды мебель и полное отсутствие живых картин – Мэврис остается верна себе. Осмотревшись, нашел вазу-близнеца. Если подойти ближе и прислушаться, то все равно слышно дыхание гвардейца. Бедная Мэврис, неужели не догадывается прикрыть чем-нибудь отверстие?

Тихий шорох подсказал, что супруга готова почтить меня своим вниманием. Повернувшись, я увидел Мэврис и забыл все, что хотел сказать.

– Добрый вечер, Ваше Величество. – Она замерла в дверях.

А я мог только молчать и созерцать это удивительное непотребство, надетое на королеву. Я не знаю, что удерживало бриллианты на ее теле – может, магия, может, какая-то портновская хитрость. Но моя жена стояла передо мной, одетая лишь в драгоценности и свежие цветы. Нет, вокруг нее еще колыхалась какая-то прозрачная вуаль, но назвать эту самую вуаль «тканью» не поворачивался язык.

– Бал вот-вот начнется, – выдавил я и сделал шаг вперед.

– Позволь мне не идти на бал. – Она просительно улыбнулась и отступила от меня ровно на один шаг.

Несмотря на улыбку, в голосе жены звучали неуверенность и страх. Чтобы прийти в себя, мне пришлось использовать охлаждающие чары. И тогда вид супруги открылся мне с другой стороны – бледная, дрожащая, она вцепилась в косяк тонкими сильными пальцами и готовилась… К чему?

«К тому, что я поволоку ее на бал силой. Ведь обещал», – промелькнуло в голове.

– Было достаточно уведомить меня о плохом самочувствии, – сглотнув, сказал я.

– Вы обещали волочь силой, – безжалостно напомнила Мэврис.

– Я был зол и считал тебя худшей женщиной, чем ты есть. И я снял запрет, ты можешь посетить детскую. Сама понимаешь, долго тебе с детьми задерживаться нельзя, – я развел руками, – но поиграть и почитать сказку ты сможешь.

– Как…

– Как я узнал? Наши дети – истинное сокровище рода и наблюдают за ними каждую секунду. Мне доложили. Переоденься и отдыхай, Мэврис. Твой муж не чудовище, а всего лишь человек в неудобных обстоятельствах.

Повисла тишина. Уходить не хотелось – мне еще ни разу не доводилось видеть супругу в таком виде. Гладкая золотистая кожа, прозрачная вуаль, сверкающие камни и свежие цветы – все это превращало Мэврис в божественно прекрасную девушку. Если бы ее глаза светились от любви, я мог бы умереть в этот момент. Но, увы, реальная жизнь не фантазии, и потому в глазах супруги я читал вопрос: «Ну и когда ты уйдешь?» Вот сейчас и уйду. Посмотрю только еще немного и уйду.

Глава 4

За окном взрывались фейерверки. Да так задорно взрывались, что вспыхивало все небо. Отсветы от огненных цветов пробирались сквозь все занавеси. А на окнах их было немало. Правда, было немного не по себе – фейерверк есть, а грохота – нет. Да и порохом тоже не пахло, что тоже довольно странно. А я с детства люблю этот непередаваемый аромат праздника – хвоя, мандарины и запах использованной хлопушки. Бал не Новый Год, да и на Земле до него тоже было много времени, просто… Просто так хотелось чего-то хорошего, чего-то не испачканного бывшим мужем.

«У тебя теперь целый мир», – сказала я сама себе и пошла будить зеркального духа. Интересно, у него имя есть? С другой стороны, это мир, переполненный традициями, не хватало еще освободить его случайно. Если незамысловатое приглашение на чай обернулось не особо понятным ритуалом, то имянаречение вполне может сделать зеркальщика свободным. О, точно, про себя буду называть его Зеркальщиком.

– Что ж тебе не спится-то? – уныло проворчал дух, но послушно переодел меня в простое платье без корсета и даже выдал шаль.

– На красоту полюбоваться хочу.

Сегодня, хотя правильнее сказать вчера, ведь полночь уже миновала, меня очень приятно удивил король. «Переоденься и отдыхай», а ведь сам глаз не отводил. Его взгляд что-то задевал во мне, что-то, что выжило после предательства бывшего мужа. С другой стороны, мне нельзя влюбляться. Одно дело, когда влюбленные из разных стран, хотя все равно есть проблемы, а вот когда разные миры… Зачем мучиться из-за разбитого сердца, если гораздо проще не позволить себе влюбиться?

Примерно с такими мыслями я выбралась на балкон. Широкий и длинный, он позволял увидеть весь парк. Сколько же подо мной этажей? Судя по высоте – не меньше трех. Да, как-то я не удосужилась понять, на каком этаже находятся покои королевы. С другой стороны, по пути к той же столовой мы с Шелтисом несколько раз встретили трех и четырех ступенчатые переходы, так что вряд ли у дворца есть прям четкие этажи.

По случаю бала на деревьях были развешены мерцающие гирлянды. Интересно, как добиваются этого дивного эффекта в мире, где никто не потрудился открыть электричество? Наверное, магия. В этом мире кругом магия, и нормальный человек может сойти от этого с ума.

Закутавшись в шаль, я облокотилась о широкий каменный парапет и бездумно уставилась в пространство. Из парка доносилась совершенно незнакомая музыка, разноголосый смех и какие-то странные хлопки. Кто знает, может быть, здесь есть волшебные аналоги хлопушек и конфетти?

– Я устал искать тебя среди праздной толпы. Не то чтобы ты могла затеряться среди своих придворных, но все же я не сразу понял, что тебя нет. Почему?

Хриплый незнакомый голос едва не заставил меня сигануть с балкона в густые кусты. Остановила только так и не выясненная высота этажа и растущие внизу розы. Шипы в разных местах меня не привлекают.

Резко развернувшись, я увидела высоченного перекачанного злодея. Ну, он же должен быть злодеем? Кто еще придет под покровом ночи к королеве в спальню?

«Или любовник. Мамочки, все на балу, кричи не кричи – не услышат. Я же не отмашусь от него!»

– Что с тобой? – заботливо проворковал этот ненормально огромный мужчина и в два шага оказался рядом со мной.

А я уже взяла себя в руки и вспомнила, что королева в данной ситуации только одна, и это я. А значит, он не может быть выше меня по статусу, так что нужно просто аккуратно разорвать отношения. Мэврис будет надо – извинится.

– Все в порядке, – солгала я. – Устала немного. Тебе стоит вернуться к себе, я не настроена продолжать отношения. Не то чтобы у меня кто-то появился, просто обычная усталость от… всего.

В свете луны глаза незнакомца отливали золотом. Ох, если он сейчас от огорчения обернется каким-нибудь медведем или, хуже того, носорогом – мне конец. Надо прорываться в спальню, а оттуда в кабинет. Там дверь крепче. К утру-то бал закончится, и спасут несчастную королеву.

«И всплывет адюльтер, а я опять буду без вины виноватая», – мелькнула мыслишка. Мелькнула и пропала, потому что незнакомец заржал как молодой жеребец. Вот только клыки у него во рту мелькали не конские, совсем не конские.

– Я так понимаю, – сказал он, отсмеявшись, – что у моей бесценной сестренки получилось. А я ее брат, Лийкхан.

А я как-то сразу поняла, что он врет. Как поняла? Да очень просто: не было между нами сходства ни на капелюшечку. Бывает, конечно, что брат с сестрой не особо похожи. Но вот мы с этим Лийкханом не просто были не особо похожи, мы прям противоположности.

– Приятно познакомиться, а я Мэврис, королева Траарна, – холодно бросила я.

Лийкхан хмыкнул и выразительно произнес:

– А сестра оказалась права – Умфра найдет неотличимое отражение.

Умфра… Кто-то при мне уже произносил это имя. Точно. Умфра и Шелтис. Шелтис оказался котом, кто же Умфра?

– Попробуйте говорить правду, – устало отозвалась я. – Достаточно посмотреться в зеркало и…

– А! Прости, – он широко улыбнулся, – мы с Ильси не кровные родственники. Пойдем в кабинет, еще не хватало, чтобы королеву увидели с «этим поганым оборотнем».

– О, так вас здесь знают, – хмыкнула я. – И даже немного не любят.

– А то. – Он первым вошел в спальню. – Линед так забавно ревновал, весь извелся.

А через секунду я убедилась, что этот поганый оборотень и правда часто бывал в спальне своей не кровной сестры – он мимоходом наклонился и откуда-то из недр странного комода-стола вытащил огроменную плитку шоколада. Причем начатую плитку. Вряд ли любовник мог знать такие подробности о королеве.

– Будешь? Телу должно понравиться. Нет? Ну ладно, я не против.

В кабинете он обосновался на подоконнике, а мне осталось только кресло за столом. За ним я и устроилась.

– Даже если бы я поверил тебе на балконе, сейчас бы все стало на место, – как-то тоскливо произнес оборотень. – Она всегда садилась рядом.

– Рассказывай, и желательно по порядку, – велела я. – Инструкции в книжке весьма сомнительны и расплывчаты. Да еще и проявляются лишь со временем.

– Дневник Ильси – страховка, – серьезно ответил Лийкхан. – Жизнь адски непредсказуемая штука, и со мной могло произойти все что угодно. Так что я – основной план, дневник – запасной.

После этих слов повисла многозначительная тишина. Он ждал моих вопросов, а я ждала, с чего он предпочтет начать. Увы, вопросы у меня были по большей степени неопределенно-бестолковые. Хотя…

– Ты часто бываешь на Земле?

– Что?

– Ты сказал – «адски непредсказуемая штука».

– А-а, нет. Кстати, иногда мне кажется, что наш мир – это будущий твой мир, – усмехнулся оборотень. – Но горный рельеф против этой теории. Твой муж, а я буду говорить именно «твой», чтобы не плодить дикие конструкции «муж твоего тела» или и вовсе «муж души твоего тела». И тебя я буду называть «Мэврис», чтобы не путать с Ильси. Так вот, твой муж – великий маг и хранитель рубежей Четырех Королевств, двадцать седьмой Защитник и еще с десяток пафосных, но заслуженных титулов. Причем защитник он в самом прямом смысле – он держит тонкий купол над нашими землями. Это единственное, что не позволяет фанатикам уничтожить нас. Фанатики верят в Единого Бога, животворящий круг и святые слезы. В Ледяной Ад, где грешники каждый день замерзают заживо. И еще они верят в то, что магией может владеть только достойный. А достойны лишь Паладины. Но мы сейчас не о религии.

– Нет, не могла религия так сильно измениться, – покачала я головой, – так что я принимаю сторону горного рельефа – ваш мир не наш. Итак, Лийкхан, в чем смысл моего попадания?

Он криво улыбнулся и запихнул в рот всю огромную плитку шоколада. Хм, это он таким образом намекает, что ему нужно собраться с мыслями? Так мог бы просто паузу выдержать. Или здесь нет театров и люди не знают могущества многозначительного молчания?