– На кол! Часто-кол! – поддержала толпа. – На кол! Часто-кол!
– Да послушайте! Дайте нам день, и мы решим этот вопрос! – попытался урезонить разбушевавшихся жителей Кирилл.
– Частокол! – скандировала возмущённая толпа. – Частокол!
Пытаясь сдержать приступ хохота, я переглянулся с «гвардейцами» и показал знаками, что надо отойти в сторонку.
– Кажется, у Саши тоже дипломатия не заладилась… – заметил я.
– А разве могла? – удивился Борборыч. – Я всё понимаю, но конкретно эти ребята в край неадекватные, судя по рассказам.
– Может, сами сходим и поговорим? – предложил Дно. – Прям сейчас… По-тихому.
– Есть хочется… – заметил Толстый.
– И поспать бы… – зевнув, поддержал его Вислый.
– Нет-нет! – отмахнулся Борборыч. – Кирилл попросил, так что пока нельзя. Пошли лучше в крепость!
Повторное наше появление, которое мы почти и не скрывали, заметили уже все. Под моим удивлённым взглядом вся толпа как-то быстро рассосалась. А Кирилл и Саша вздохнули с облегчением.
– Хорошо, что ты пришёл… А то у нас тут ЧП! – сказал Кирилл.
– На посёлок напали? – удивился я, стараясь сохранять серьёзное лицо.
– Нет, не напали…
– Тогда зачем они частокол требовали? – удивился Борборыч.
– Да кто их знает… – признался Кирилл.
– А вообще идея хорошая! – заметил я. – Поставить их же силами частокол, и не надо будет переселять каждый раз людей в крепость.
– Филь, мы ворота какой день делаем! – заметил Саша. – А ты частокол хочешь…
– Так это не он хочет! – заметил Толстый.
– Это жители хотят! – поддержал Вислый.
– Вот пусть на него и работают! – подвёл итог Толстый.
– Можно даже ввести побольше дней общественных работ! – намекнул Вислый.
– Так, ну хорош уже! – возмутился Саша. – Ну крикнул один придурок про частокол…
– А другой поддержал… – кивнул я, перестав, наконец, сдерживать рот от попыток растянуться в улыбку до ушей.
– Не придурок, а умный человек! – возмутился Толстый.
– Пре-ду-смо-три-тель-ный! – наставительно заявил Вислый.
– Оба! – осуждающе добавил Толстый.
– Два! – кивнул Вислый.
– Ну ладно-ладно! – сдался я. – Так что за «чэ-пэ», Кирь?
– Да у Саши с этими на сухих холмах тоже не срослось… – объяснил Кирилл. – А теперь они обиделись, что мы всё время к ним ходим, и сами к нам пришли. Убили двух девушек у родника…
– Ну так… Может, мы всё-таки сходим? – предложил Борборыч.
– Да вы-то схо?дите, конечно… – вздохнул Кирилл. – Дайте нам один день. Попытаемся ещё раз!
– Да как хотите…
Больше мы на эту тему в этот день не общались.
День тридцать шестой!
Вы продержались 35 дней!
– Домо-о-ой! О-о-ой!..
– А-а-а-а-а!
Крик явно принадлежал не Плутону, чьи песнопения звучали значительно ближе. Да и голос был женский. Я выскочил из «склепа» быстрее, чем успел проснуться, держа в руках булаву и злобно зевая до хруста в челюсти.
Бессменный радиобудильник застыл в нескольких шагах от обрыва, обеспокоенно глядя куда-то в сторону ворот. Под обрывом раздавался гомон и звучали встревоженные голоса. Из центра крепости был слышен женский плач и причитания.
Небо сегодня нависало даже ниже, чем вчера, а море было ещё более бурным – и даже цвет поменяло, сделавшись каким-то злым, тёмным… И настроение у меня снова было препаршивое…
– Плутон, ты прыгнуть забыл! – напомнил я парню.
– А… Да… – растерянно ответил тот, а потом махнул рукой. – Ну я сейчас… Когда девушке одежду дадут, тогда уже и прыгну.
– А это кого ты пел? – спросил я.
– А, это… Да рокер один, хотя многие его и рокером-то не считают…
– Ладно. Если ты сразу прыгать не будешь, пожалуйста, разбуди мою гвардию! – попросил я. – А я пока пойду узнаю, что случилось.
А случилось почти то же, что и вчера… Девушку, жившую на самой окраине нижнего посёлка, новенькую, убили неизвестные. Убили подло, исподтишка, пока она спала. Оставив только два слова, выведенных на земле: «Задолбали. Отвалите».
Нижний посёлок бурлил и возмущался, пока сонные Саша и Кирилл пытались успокоить людей. А я вернулся к своим, спешно позавтракал – и приказал одеваться в броню. Достало меня то, что жителей посёлка кто-то безнаказанно убивает.
– Филь… Кирилл ведь сказал не убивать! – попытался образумить меня Борборыч.
– Сейчас договоримся, – успокоил я нашего рейд-лидера.
Под удивлёнными взглядами мы прошли на торговую площадь, где наперерез отряду кинулись наши любители дипломатии.
– Филя, ну я же просил! – Кирилл возмущённо развёл руками.
– Что просил? – удивился я.
– Не надо их пока убивать!
– А что надо? – Я продолжал делать невинный вид.
– Договориться с ними надо! – поддержал Кирилла Саша.
– Так вы договорились? – спросил я.
– Мы же просили ещё один день… – укоризненно напомнил Кирилл.
– Так и я иду с ними пообщаться. Просто пообщаться. Уверен, у меня получится! – успокоил я партнёров. – Думаю, они решат нам присягнуть и больше не будут хулиганить… Ну, в смысле, перестанут вырезать жителей!..
– Филь, ну мы же тебя знаем… Ведь ты не будешь с ними «просто» разговаривать! – возмутился Саша.
– Буду! – обиделся я.
– А зачем тебе твоя булава? – с подозрением спросил Кирилл.
– А это чтобы они со мной стали разговаривать! – охотно пояснил я. – Вы, кстати, о чём с ними хотите договориться?
– Ну… О сотрудничестве, об обмене… – растерянно ответил Саша.
– А, ну ладно! Попробую! – гордо кивнул я и отправился дальше.
Выход нашего отряда с одобрительным гулом приветствовал весь нижний, да и верхний Мыс. По описаниям я примерно знал, где находятся сухие холмы о которых идёт речь, но в лоб мы не пошли. Стоило нам скрыться с глаз жителей, Борборыч положил мне руку на плечо и остановил отряд.
– По прямой не пойдём! – сказал он. – Там нас точно ждут. Если не нападут – то сбегут. Мы же идём просто поговорить, да?
– Ну естественно, – снова подтвердил я. – И нам вовсе не надо, чтобы сбегали!
– Тогда зайдём с севера, по лесу, – Борборыч кивнул Таригу, и тот повёл отряд за собой.
И ведь я и впрямь не врал! Я говорил чистейшую правду! Иначе мне бы никто не поверил. Я – честное-пречестное! – шёл поговорить. Однако очень надеялся, что сами ночные хулиганы говорить со мной не станут. Но и бегства придурков я тоже не хотел допускать… Так что решил передать принуждение к общению в руки опытного рейд-лидера.
Сделав широкую дугу по лесу, мы вышли к тем самым холмам с севера – и почти сразу же обнаружили тех, кого искали. Их лагерь стоял чуть в отдалении от леса – четыре шалаша и костёр, вокруг которого суетился пожилой человек. Рядом сидели два здоровых лба и три девушки. Ещё один здоровяк стоял на вершине ближайшего холма и внимательно следил за округой. Я с «гвардейцами» устроился на краю зарослей и стал наблюдать.
Обитатели сухих холмов готовили завтрак. И на завтрак у них было мясное рагу. Одной из составных частей этого самого рагу была морковка, которую они взяли из корзины, сделанной в Мысе. И готовили они всё в горшке, который был сделан в посёлке. Горшок, я точно знаю, брала с собой Ира – там был разбавленный водой зольник в качестве мыла. В общем, в лагере горе-фермеров вообще большая часть вещей была из посёлка. И зольное мыло гады не вылили – а перелили во флягу. Этим мылом они ручки перед завтраком мыли, твари такие! А рядом стояло бамбуковое ведро с водой. Между прочим, моё ведро!
– Филя, спокойно! – предупредил меня Борборыч, почувствовав напряжение. – Надо сначала дозорного убрать.
Дозорного убирать не пришлось. Он сам покинул свой пост и, почёсывая пузо, пошёл завтракать.
– Так, сейчас расходимся! – сказал Борборыч. – Близнецы, вы со мной обходите с юга. Дно, Барэл и Дойч – с запада, Кадет, Тариг и Быга – с востока. Кот, вы с Филей остаётесь на месте. Когда я с близнецами займу позицию – махну Барэлу и Таригу. Филя, как только мы все встанем, вы с Котом тоже подходите. Если попытаются прорваться – останавливайте, пока все не подтянемся. Если разделятся, то Филь – тебе помогать востоку, а я в случае чего помогу западу. Но лучше нам сомкнуть кольцо до того, как они решат бежать. Как сблизимся, я и Филя – на переговоры, а остальные страхуют.
Борборыч был в своём репертуаре! План попроще он сочинить не мог – потому что это в принципе было невозможно. Окружить и не пущать! Эге-гей!.. Но мне понравилось… И весь ужас был в том, что всё опять сработало.
Стоило группе во главе с Борборычем появиться над холмом, как фермеры-мужчины принялись хвататься за своё оружие – дубину, топор и копьё. Пожилой повар вооружился костяным ножом. Всё их внимание было приковано к тем, кто спускался с холма, и в результате ещё три группы они проворонили. А когда нас заметила одна из девушек, кольцо уже сомкнулось. Горе-фермеры задвинули девушек в центр и встали спина к спине.
– Ну что, поговорим? – предложил Борборыч, но в ответ получил только презрительную усмешку.
Наш рейд-лидер посмотрел на меня, а я пожал плечами, подошёл к плоскому камушку, на котором лежала фляга с зольным мылом – и принялся мыть руки. Делал я это неспешно и тщательно, смывая всю грязь, что набрал в лесу. Я ведь мальчик воспитанный и не могу кушать с грязными руками… Когда я подошёл к костру и уселся на брёвнышко, на меня с удивлением смотрели не только местные жители, но и все мои «гвардейцы». А уж когда я подобрал костяную ложку, которой повар мешал горячее рагу – и принялся наяривать прямо из котла, тщательно дуя на каждую порцию, отвалившиеся челюсти достигли земли.
– Филь, а поговорить? – напомнил Борборыч.
– Слушай, обязательно! – согласился я. – Но сначала похлебать чутка. Отличное рагу, скажу я тебе!
– Это наше рагу! – заметил один из здоровяков с шикарной каштановой бородкой, топорщившейся во все стороны.
– У вас офигенное рагу! Молодцы! – похвалил я и продолжил есть.
Терпения фермеров хватило ещё на пять ложек. За это время я успел их осмотреть – и вынужден был признать, что ребята прокачаны по самое не балуйся. Судя по габаритам, у каждого из них ловкости, силы и телосложения было единиц под шестнадцать-восемнадцать. Они втроём явно стоили моей «гвардии», уступая только Барэлу, который единственный, кроме меня, взял специализацию раньше двадцать пятого уровня. Первым снова заговорил бородатый здоровяк:
– Слышь, задохлик, рагу оставил и свалил! Тебя что, мама не учила, что чужое брать нехорошо?
– Слышь, борода, мама учила меня с незнакомыми людьми в незнакомом месте не говорить, – спокойно ответил я. – А чужого я тут и не вижу… Вот разве что ложка.
И я продолжил есть. При этом статус тревожно показывал, что я уже нажрал на 101 % сытости, но не останавливать ведь спектакль из-за такой мелочи.
– А, так вы из этого посёлка! – здоровяк скривился. – Чего вам у себя не сидится…
– Мы у себя, дебил! – оборвал я его. – Это вам у нас что-то понадобилось. А теперь заткнись и не мешай есть!
– Да ты охренел! – взревел тот, поднимая дубину.
Дубина была немаленькая, но меня ей удивить было сложно – всё-таки моя повнушительнее выглядит. Но я же пришёл сюда поговорить… Нельзя же сразу с козырей!
– Я – Филя, а не Охренел! – представился я. – А как, простите, ваше имя-отчество?
Здоровяк сразу притих, только скривился презрительно.
– Ну ладно… – я пожал плечами и посмотрел на рейд-лидера. – Борборыч, рагу будешь?
Тот задумчиво посмотрел на меня. А потом, видимо, понял замысел – и улыбнулся.
– Ясно дело, буду! – он протянул руку. – Ложку давай! Пойду помою сначала.
Есть много разных людей. И всех их условно можно разделить на две группы: у одних есть совесть, а у других – совсем нет. Так вот у этих перекачанных фермеров совесть была, хотя теперь не совсем понятно было, кто девушек убивал… Хотя там ещё четверо претендентов имеется. Так или иначе, трем стероидным мужикам, чтобы напасть первыми, требовался для начала веский повод. Причём, наглость, которую я демонстрировал, таким поводом ещё не являлась. Ведь наглость для большинства людей – пока не угроза.
Вообще с наглостью – это распространённое заблуждение: иногда она ещё хуже прямых угроз, но так уж воспитаны многие люди. Например, у меня мама раньше была такая. Ей тоже в детстве говорили: «не хами – это невежливо», «не ругайся – не надо», «не устраивай разборки – это ниже твоего достоинства». От остатков подобного воспитания мою маму избавили девяностые и мой папа. Но не всем же так везёт?
Трое фермеров-мужчин были из той же части совестливых, которым для драки требовался повод. Я прямо на лицах читал, что они сейчас думают:
«Он ест наше рагу! Но вроде бы не нападает. Хотя, конечно, если нападут, мы им всем наваляем! Но он же просто ест рагу! Но вообще-то это наше рагу! Да, только мы отобрали посуду, мыло и корзины у тех ребят из посёлка… А он тоже из посёлка… Да что же делать?! Может, всё-таки напасть?!»
