– Да идите вы куда хотите! Встречайте кого хотите! Я не пойду! – Илья зашагал по двору туда-сюда, вызывая волнение у кота Мурсы. Он водил полосатой мордой, следя за хозяином и еще больше распушив усы, из-за которых его так и называли: мур с усами – Мурса. – Для вас же, глупых, столько фильмов сняли! Столько книг написали. Не надо ходить туда, куда не надо.
– Я бы сходила, – не сдавалась Аринка. Куколка в ее руке была уже сделана, и она мяла ее в пальцах, не зная, куда пристроить. Украсила волосы куклы своей заколкой. Решила покатать игрушку на Мурсе, но ему эта идея не понравилась. Он встряхнулся и убежал под дом, утащив куколку в траву. Аринка заправила за ухо оставшуюся без заколки прядь.
– Ну и что, что упало? – возмущался Илья. – Упало – встанет, прилетело – улетит. Или тебе так хочется с призраком встретиться?
Славка усмехнулся. Нехорошо так. Мол, все кругом дурачки, а он один умный. Сказал, отступая от забора:
– Я бы встретился. А вы сидите тут… с бабушкой. – И зашагал к улице. Уверенный и категоричный.
– Но как же… – потянулась к калитке Аринка.
Илья громко хмыкнул, и она сгорбилась, уронив руки.
– Неужели не интересно? – спросила расстроенно. – Все равно делать нечего.
– Сыграть в гроб? Нет, не интересно.
Аринка поморщилась – ей не понравился образ гроба. В который она, конечно же, не собиралась «играть». Но просто так, одним глазком, на пришельцев она бы глянула. Можно же сбегать туда и обратно. Быстренько. Никто бы и не заметил. Они тут дольше шумят. А так из-за кустов подсмотреть – и достаточно.
Про заброшку много слухов ходило. Сам Квадро их и рассказывал в разной комплектации. Что дом этот строился под туристическую базу, что туда провели свет и проложили хорошую дорогу. Что приехали первые туристы. Что именно с ними и случилась беда. Один турист пошел в лес и не вернулся. Искали его долго, не нашли, даже следов не обнаружили. И если бы не оставленные на базе вещи, могло показаться, что человека и не было. Списали на несчастный случай. Но уже следующие туристы стали рассказывать, что в лесу что-то странное происходит. Когда идешь по нему – кажется, что тебя преследуют: хрустят ветки, слышится дыхание в спину. А стоит остановиться и обернуться – так сразу рождается ощущение, что преследователь стоит перед тобой. По ночам люди в комнатах стали слышать голоса. Начали пропадать вещи. По мелочи, но кому приятно утром не найти свою расческу, носовой платок или шарф. Хозяин пытался что-то сделать. Приглашал охотников, они прочесывали лес и ничего не находили. Ставил фотоловушки, но за месяцы они никого не засняли. Установил лампочки, включающиеся от движения, но и лампочки по ночам не загорались. А вещи продолжали исчезать. Больше никто не захотел приезжать. Хозяин разорился, с горя ушел в лес и тоже не вернулся.
А дом стоит. Не ветшают стены. Не обваливается крыша. Не выпадают окна. Новенький замок так и висит на двери. К дому ведет хорошая дорога. Ее заносит ветками и листвой, зимой нарастает крепкий наст. Но она есть. По ней легко пройти. Только желающих делать это не находится.
Все это было бы сказкой: ну подумаешь – дом в лесу, ну подумаешь – никто не ходит. Мало ли в карельских лесах избушек охотников да старателей. Люди приходят, люди уходят. А здесь не хотят приходить. Столько лет прошло, все давно выветрилось, все призраки отправились в другие, более прибыльные места. Можно ходить, можно любопытничать. Не ходят. Даже отчаянные грибники, спешащие за самыми мордатыми белыми за болотом, обходят заимку стороной.
– Кому же охота в гроб ложиться, – однажды ясным солнечным днем изрек Квадро на очередные расспросы про заимку.
Ребята после упоминания о гробе даже семечки грызть перестали.
– А там гроб стоит? – спросил Славка.
– Да кто его знает, что там стоит. Но вот слышал былину нашу, обонежскую, про Святогора? Ехал он как-то с Муромцем, и увидели они гроб. Решили померить – кому подойдет. Муромцу велик оказался, а Святогору в самый раз. Лег он в гроб – а крышка его сама и закрыла. Так и умер.
Сюда бы подошло, что после этих слов наступила гробовая тишина. И если бы Илья не подавился семечком, все бы так и было: они бы час просидели, открыв рты от страха. Но Илья стал давиться, Славка – стучать его по спине, Аринка привстала, рассыпала травяных куколок, кинулась их собирать, уронила кулек с семечками.
Когда стало понятно, что семечки уже не спасти – они все на земле, Славка встал, отряхнул руки и недовольно буркнул:
– А зачем же он лег?
– Да вот спроси, – развел руками Квадро. – Лег – и все. Так и со старым домом. Никто не тянет, не заставляет, но люди идут – и умирают.
– Прям так и умирают, – прохрипел Илья – он никак не мог избавиться от крошки в горле.
– Ну вот лет пять назад туристы пропали, – загнул узловатый палец Квадро. – Через Кондобережскую, Сибово прошли, у нас часовню посмотрели и в лес отправились. Прямо по дороге и почесали. А их предупреждали – идите в Типиницы, никуда не сворачивайте. Но они решили через лес срезать.
Славка кивал. История про туристов до сих пор была главной страшилкой деревни.
– Или вот пару лет назад сумасшедшая Розка заблудилась.
– Так она ж нашлась! – встрял продышавшийся Илья.
– Где нашлась? Крюк-то какой ее заставил призрак сделать! Километров двадцать оттопала. А хотела на пару часиков по болоту за морошкой пройтись. Вот тебе и нашлась! И ягоду бросила, и туесок, и куртку потеряла, пока к людям вышла.
Они долго сидели и рассуждали, кто в чем виноват и о чем вообще эта былина про Святогора и гроб. И никто никуда тогда идти не собирался – страшно ведь: а ну как и правда пропадешь. Но вот сейчас Славка точно дойдет до заимки, и никакие ужастики его не остановят. Илья собрал лицо недовольной миной – нахмурился, насупился, уселся на лавочке. Из вредности специально будет сидеть весь день, сторожить сестру.
Аринка прошла по двору, спасла зеленую куколку из зарослей крапивы, пересадила ее на забор поверх бурно расползшегося лишайника, добавила к ее волосам ленточку – узкую желтую, в кармане нашла. Покосилась на брата. Он был суров и неприступен.
– Может быть, все это специально подстроено, – неуверенно начала она. – Кому-то было нужно, чтобы туда никто не ходил. Вот никто…
– Я проверять не буду, – жестко ответил Илья. – Даже если специально, даже если там особый отдел разведки расположили и теперь испытывают тайное оружие. Не пойду, и все.
Про тайное оружие сама Аринка не догадалась, и ей эта мысль показалась интересной. А как еще объяснить, что в их глухом краю вдруг стало происходить такое. Никогда ничего – и вдруг призраки, пропавшие люди, гробы. Нет, гробы – это из былины. А сейчас лето, солнце, день и убежавший Славка.
– Точно! Это что-то испытывают, – согласилась Аринка. – Ракеты против американцев. Вот и рвануло.
Илья постучал кулаком по лбу:
– Если бы испытывали, тут бы военных было до фига, машины постоянно ездили. Ты нашу дорогу видела? Когда по ней последний раз машина проходила?
Аринка тяжело вздохнула и пересадила куколку на нижнюю перекладину. Нормальная у них дорога. Подумаешь – немного неровная. Не асфальт, конечно. Но что правда, то правда – машины по ней почти не ездят. До Сибова еще туда-сюда, а к ним – почти никогда.
В небе парила задумчивая чайка.
– Они вертолетами. – Аринка попыталась заправить волосы за ухо. Забыла, что волосы короткие – мама ее специально стригла перед летом, – заправлять нечего.
Илья отмахнулся. Что говорить с бестолковыми людьми! Они никогда ничего не понимают. И у них всегда есть вертолеты.
– Но ведь почему-то это все началось? – Аринка придвинулась к брату. – Кому-то надо было объявить гостевой дом вредным, чтобы туда никто не ходил? Заранее знали, что там будут опыты проводить, готовились.
– Двадцать лет? – мрачно спросил Илья – в умственных способностях сестры он не сомневался.
– Что «двадцать лет»? – не поняла Аринка.
– Двадцать лет готовились к опытам? Заброшка уже лет двадцать стоит. Они тогда уже знали, что сегодня взрывать будут?
– Но это же военные, – пожала плечами Аринка. В силу отечественной армии она верила – военные могут все, даже на другие планеты летать.
– Да просто срок подошел, – не стал больше мучить сестру Илья. – Ты почему в школу пошла?
– Так возраст же! Все в это время идут.
– Вот и у дома возраст. Пришло время – его бросили. Другое время пришло – что-то бабахнуло.
– Ну вот! Значит, время смотреть!
– Не время.
Аринку бесил слишком рассудительный двоюродный брат – все-то он знал, все-то понимал. Спасала от этого только настойчивость.
На террасе раздались тяжелые шаги.
– Вы где? – тяжелым одышливым голосом позвала бабушка.
Хлопнула дверь дома.
Илья победно глянул на Аринку.
– Дети, опять ругаетесь? – Бабушка закашлялась.
– Ба! Мы тут! – крикнул Илья, поднимаясь по ступенькам. – Все нормально. – Он скрылся на террасе. Было слышно, как он разговаривает с бабушкой, как они вместе возвращаются в дом.
Аринка сунула кулаки в карманы сарафана. «Не время», – мысленно передразнила она. Пнула камешек. Мурса прыгнул за ним. Но вдруг замер, выгнул спину, вздыбил шерсть на спине и зашипел. Зашипел страшно, словно привидение увидел. Нервно задергал хвостом, выводя невозможные жуткие звуки. Оцепенев от ужаса, Аринка смотрела на кота, на его огромные усищи, на совершенно чумной глаз. И только потом догадалась, что шипит кот на кого-то у нее за спиной. Ее тут же окатило холодом, ладони вспотели, во рту пересохло. Не чувствуя себя, она стала поворачиваться – не только голову, но и все тело, потому что в шее что-то заклинило.
В небе летела чайка. Легкий порыв ветра тронул траву. Никого не было. Аринка с трудом восстанавливала дыхание. Сердце колотилось в горле. Она сглотнула, чувствуя неприятную шершавость нёба.
Надо бежать домой. Дома надежно. А если еще забиться под одеяло, то никакой страх близко не подберется. Он как видит одеяло, так сразу впадает в ступор и рассыпается на множество осколков.
Мурса исчез. Пошипел непонятно на что и смылся. А может, ему просто икнулось неудачно, вот он и взвился?
Аринка поднялась по ступенькам, привычно глянула налево – там было окно кухни. Белые занавески в цветочек.
Отражение.
И вновь ее окатила ледяная паника.
Отражение. В нем Аринка была не одна. Вот она сама, с короткой стрижкой и в сарафане, на ступеньках, смотрит в окно. А за ней, во дворе стоит еще одна девочка. Тоже в сарафане, заметно темнее Аринкиного, как будто зеленом. С длинными волосами – ветер теребит пряди, лица не разглядеть.
Охнув, присела на ступеньку. Тяжело, словно в шее что-то заржавело и перестало работать, повернулась. Обшарила взглядом двор.
Пусто.
Мурса не вернулся. Калитка все так же была закрыта на крючок.
Онемевшие ноги не слушались, на попытку встать отозвались странными мурашками. Руками подтянула себя на перилах и снова заглянула в окно. Она отражалась одна. Хотя нет, не одна. На заднем плане далеко тянулась размытая фигура.
Славка… Он шел по дороге. К лесу. Проверять заброшку. Без них.
Мурашки ударили в пятки, забрались к коленям. Стало жарко и больно. Аринка заставила себя встать. Ног не чувствовалось, и это было адски неприятно.
Побежать бы за Славкой. Она легко его догонит. Во всех играх всегда догоняла. Потому что быстрая. Но не побежит… Будет ждать. Может, Славка, когда вернется, все расскажет?
Глава 2
Дом
Славка не любил Илью. Они дружили только летом, когда оказывались соседями в деревне. До других людей им идти и идти – до Сибова час с гаком, до Типиниц и того дольше. Поэтому оставалось дружить с теми, кто был под рукой. А в Типиницах хорошо, там живет Лука – вот с кем Славка провел бы все каникулы. Там берег и лодки. Там песчаная коса. На отмелях вода так прогревается, что можно часами лежать. Там ловится самая вкусная ряпушка. Рыба и у них есть, но там и рыба лучше, и вода теплее.
Там весело. Но Славка торчит тут, где есть только скучный Илья и его двоюродная сестра Аринка – как вечное приложение к и без того унылому соседу. Космический корабль за околицей упал, а они даже посмотреть не хотят. Как с такими можно жить?!
Славка хорошо подготовился к походу. Он натянул треники, сунул в карман брызгалку от комаров, а в кулаке зажал складной нож, с которым его батя ходит за грибами. Если белые да лисички этому ножу поддаются – а он слышал, что грибы считают инопланетянами, иной расой, – то посланцы с неведомых планет тоже испугаются.
Хотя ни в какие планеты Славка, конечно, не верил. Какие инопланетяне в их продвинутый век? Их бы давно заметили, и сюда бы уже мчались военные с мигалками. Но все тихо. Это просто бабахнуло. Земля провалилась сама собой или грузовик с «КамАЗом» столкнулись. В последнее верить не хотелось. А хотелось чего-нибудь действительно стоящего. Чтобы было о чем рассказать. Говорили, что под Фоймогубой однажды вертолет упал. Тоже грохота, наверное, было.
Славка встал на дорогу, выбрал колею поровнее и зашагал в сторону Типиниц. Вот чего он еще не делал – так это не забирался на новую колокольню в Типиницах. Он уже много на каких колокольнях был – и в Конде, и у себя, и в Космозере, и в Узком. Лука хвастал, что реставраторы, работавшие на восстановлении церкви, пустили его наверх. Что там больше двухсот ступенек, а вид – чуть ли не до их Усть-Яндомы.
Привирает, конечно. До их деревни далеко, ничего Лука там не видит, кроме крыш своей Типиницы. Ну и ладно: в Типиницах новая колокольня, а у них… у них инопланетная тарелка или что-то похожее. Славка все разузнает, а потом позвонит Луке. Он сразу примчится.
Справа тянулся заросший покосный луг, давным-давно заброшенный. Там уже вовсю хозяйничали кусты лещины и что-то еще низкорослое. Слева начинался лес. Сначала ольха и осина. Осина высокая, темная и тонкая. Она как-то ухитрялась забить все, что пыталось расти под ней, и от этого осиновый лес всегда казался унылым, смотреть на него не хотелось.
Надо не пропустить отворотку. Она должна была здорово зарасти. Все-таки к заимке не ходит никто, затянуло дорогу кустами да травой.
И Славка не пропустил. Колея как будто специально углубилась, выдавила во время очередного дождя на обочину дюжую грязь. Грязь затвердела. Теперь уже так просто на машине не повернешь. Только если трактор пробьет заслон. Кусты разрослись, образовав арку входа. Славка сунул руку в карман, достал баллончик и на всякий случай приготовился. Сколько раз проверял: если брызнуть репеллентом на комаров – они начинают летать кругами и падают. Если попадало в глаз, то щипало так долго, что хотелось уже этот глаз вынуть и прополоскать в озере. Собака тоже не любила этот запах. Аринкин Мурса от одного пшика так взвился, что потом его весь вечер искали. И на инопланетян наверняка подействует. А уж Славка не промахнется. Он знает главное правило: не разговаривать – сразу стрелять. На чем горят герои всех историй? На разговорах. Уж больно злодеи любят поотвлекать болтовней. Жалуются, пощады просят – а сами в это время бластер к себе поближе подтаскивают или сил набираются, чтобы бросить нож. Поэтому Славка палец на головку баллончика положил – сначала брызнет, а потом будет вступать в контакт.
Он как-то так лихо себя накрутил, что уже видел между деревьев серебристый бок упавшей тарелки – она острым краем вошла в землю, срезав деревья, – слышал запах гари, даже перепикивание приборов различал. Причем все это должно было быть аккурат на месте, где раньше стоял дом. Сам-то он строения не видел, но по рассказам представлял ветхую избушку на курьих ножках, ну или прогнивший сруб – был такой на острове Мантинсаари.
Все на самом деле оказалось не так, и Славка даже был слегка разочарован. Он долго шагал по дороге – она в самом деле неплохо сохранилась. Запоминал как можно больше деталей, чтобы потом было что рассказать – поваленные деревья, вывернутые с корнем пни, пара мухоморов, странные черные грибы. Все здесь было подозрительно – и тишина, и отсутствие комаров, и слишком накатанная дорога. И только дом никакого удивления не вызвал. Дом и дом. Большой, двухэтажный, с тусклыми окнами без штор, с зарослями крапивы вокруг, особенно около крыльца. За домом виднелся заметно покосившийся большой железный сарай. Сарай нарушал общую теорию, что место законсервировано, что призрак все поддерживает в определенном состоянии. На сарай у призрака сил не хватило – сарай был готов вот-вот упасть. Дом ничего такой, целый. Стены только потемнели от времени.
А еще дверь.
Она оказалась открыта.
Заметив это, Славка выставил баллончик перед собой. Сверху на дверь был накинут коврик. Словно вернувшиеся хозяева первым делом стали все сушить и проветривать – после долгой зимы вещи залежались. Такой же вязаный коврик валялся на крыльце. Пока Славка с удивлением разглядывал простой узор коврика, на него ступили ноги. В ногах было удивительно только то, что их обладатель хоть и был обут в красивые босоножки, но надел их на носки. Так уже сто лет никто не ходил. Все остальное – юбка, рубашка, приветливая улыбка – было нормальным.
Увидев вышедшую на крыльцо женщину, Славка опустил руки. Слабая мысль, что надо сначала брызгать, а потом бежать, еще колыхалась в его голове, но ее уже перекрывало четкое осознание, что если он это сделает, то уже вечером на пороге его дома появится эта улыбчивая женщина, а может, и кто еще, и все расскажет отцу. А отец… О том, что потом сделает отец, лучше не думать.
– Здравствуйте, – ошалело произнес Славка.
Улыбка женщины не изменилась, и она все так же продолжала смотреть на него, словно ждала, что ее сфотографируют. Она была не старая, с гладким красивым лицом, на лбу лежала светлая челка. Смущали только застывшие глаза: она смотрела на него – и не видела. Смотрела очень внимательно, не моргала.
– Здравствуйте, – произнесла вдруг женщина звонким голосом.
– А вы здесь что… – конфузливо пробормотал Славка. От неожиданности он совсем не мог придумать, как продолжить разговор. Потому что, по всем законам жизни, женщина вряд ли ответит, что она тут, скорее задаст встречный вопрос – это же он пришел к ее дому, а не она. И вот на этот вопрос он сейчас точно не мог ответить. Что делает, что делает… Ловит инопланетян. Если он так скажет – его засмеют. Баллончик еще этот в руке. Славка нелепо качнул рукой с аэрозолем.
– Что? – Женщина перевела все такие же напряженные глаза на его руку.
– Это так, ничего, – заторопился Славка, тыкаясь крышкой в баллончик и никак не попадая в пазы. – А вы хозяин, да?
– Да, хозяин, – подтвердила женщина, и в голове у Славки пронеслось море картинок, в которых еще были инопланетяне, но совершенно мультяшные. А главное – он сразу представил, как приходит в деревню и всем рассказывает, что ничего страшного в старой заимке нет, что призраки – это байки Квадро и ему надо со своими фантазиями в телевизоре выступать. Вот прямо в вытянутых трениках и топать туда. И завтра они уже смогут сюда прийти с Ильей. Теперь-то уж ничего страшного нет.
Женщина продолжала улыбаться, улыбка была приклеена к ее лицу. У Славки заломило мышцы на щеках – он бы от такой улыбки уже устал. Затянувшаяся пауза требовала слов. Ответ родился сам собой:
– А я так, шел мимо. За грибами.
Он повел рукой. Женщина проследила за его жестом. Что-то ее постоянно настораживало – хоть она и продолжала улыбаться, взгляд не менялся.
