Останься моей
Виолетта Роман
Есть мужчины, от которых стоит держаться подальше. Они словно кислота, разъедают тебя и твою жизнь, превращая в «ничто». Они толкают тебя к краю, и с наслаждением наблюдают, за смертельным падением.Разбивая свою семью, я и понятия не имела, какому чудовищу отдаю свое сердце. Он был для меня всем, а вот я никогда не была для него особенной. И все, что он оставил после себя – жалкие руины, на месте сжигающей душу любви и истерзанное ею сердце.ПЕРВЫЙ ТОМ ДИЛОГИИИстория Исая и Роксаны
Виолетта Роман
Останься моей
Пролог
Голубые глаза. В них тонны холода и льда. Я так любила тонуть в них, а сейчас ненавижу всем сердцем.
Он толкает меня, заставляя пройти в спальню. В комнату моего мужа, в комнату чудовища, которому Исай отдал меня. Подумать только, тот, кого я любила всем сердцем, предал меня. От касаний его рук когда-то я сходила с ума. А теперь ими же он вручил меня другому мужчине.
– Проходи, – его голос уже привычно холодный и грубый.
Смотрю на его лицо, с жадностью изучаю. Передо мной будто и не он стоит. Нет-нет. Мой Исай так никогда бы не поступил. Гесс – упертый и сильный, он всегда делает только то, что хочет. Он и забрал меня у Давида также грубо и эгоистично. Разбил мою семью, а теперь, наигравшись, отдал обратно.
– Поешь, – подталкивает ко мне тарелку с едой.
В желудке жалобно урчит, и я только сейчас вспоминаю, что не ела уже три дня.
Я сижу неподвижно. Прикрываю глаза, игнорируя боль. Перевязанная кисть ноет так сильно, что хочется кричать. Но и эта боль ничто по сравнению с разбитым сердцем.
– Ешь, – грубая команда над головой.
Я не смотрю на него, но чувствую его взгляд. Он стоит рядом, вытянувшись во весь рост. Огромный, сильный, тот, кто сломал меня. Тот, кто продолжает ломать мою жизнь.
– Где он, скажи? – срывается сиплое с губ. И ведь понимаю, что не ответит. Чем больнее мне, тем лучше ему.
– Ты должна поесть. Не думай не о чем, Роксана. Делай так, как тебе говорят.
Злится. А когда я не отвечаю, подается ко мне, сжимает пальцами мой подбородок. Смотрит мне в глаза. Впервые за последние недели. Все это время, он делал вид, будто и не знает меня.
– А зачем мне делать то, что говорят? Вы забрали его… – слезы начинают душить.
Я хватаюсь за ворот его футболки. Непозволительная наглость. Но в глубине души я все еще верю, пока мы одни – он не тронет меня.
– Я ненавижу тебя, слышишь?! Ты предатель, не имеющий ничего святого! Ты спал со мной, ты говорил, что никому не дашь сделать мне больно, а сам… сам отдал меня ему…
Я бью его снова и снова. Ударяю по его груди. Он хватает мое запястье. Скользит взглядом по окровавленным бинтам. Его скулы напрягаются так, будто это не мне, а ему больно. Резко притянув к себе, упирается лбом в мой.
Его трясет. В прямом смысле слова, я чувствую дрожь огромного зверя. Безжалостного и бессердечного. Мужчины, который равнодушно наблюдал за тем, как Давид унижает меня. Мужчины, для которого я была пустым местом.
Но сейчас передо мной совсем другой Гесс. Мой Исай. За которым я была готова пойти и в огонь, и в воду. Исай, научивший меня стрелять, ездить на мотоцикле. Исай, спасший меня от бандитов и поймавший пулю, предназначенную мне.
Его сильные пальцы гладят мои скулы. И его нежность причиняет боль.
– Все, что я могу делать – это смотреть на тебя. И это убивает меня, Роксана.
Это первые слова, сказанные не жене Давида, а мне… его Роксане.
В голубых глазах плещется боль и тоска.
– Тогда отпусти. Дай уйти, прошу тебя…
Глава 1. Маленький шпиц
– Почему так долго? – он посмотрел на часы, мазнув по мне недовольным взглядом.
Я устроилась на соседнее сидение, и как только охранник Давида закрыл за мной дверь, машина тронулась с места.
Отвернулась к окну. Я не видела смысла отвечать на глупые вопросы. И почему он заранее не ставит меня в известность о предстоящих мероприятиях? Почему я должна словно собачка бежать по первой его команде? Да и еще и успеть собраться, будто в армии, за пять минут.
– Сегодня на празднике будет Каримов. От него многое зависит. Ты должна сдружиться с его женой. Позови ее в гости, или погулять. Говорят, Костя жуткий подкаблучник, и во всем слушается ее.
– Мне сложно с ней общаться. Она не идет на контакт.
После этих слов он снисходит до зрительного контакта со мной. Интересно, Давид хотя бы сейчас заметил мою новую стрижку? Или то, как сильно поменялся мой цвет волос? Но вместо ожидаемого восхищения, я читаю злость в его глазах.
– Неужели тебе сложно хотя бы раз в жизни сделать так, как я прошу? Я же для нас стараюсь! Сутками впахиваю, постоянно пытаюсь сделать так, чтобы нам было еще лучше. Может, мне одному это нужно?
Гнев вспыхнул румянцем на щеках. Я ненавижу, когда он так делает.
– Я тоже работаю, и не понимаю твоих претензий. Я должна лезть в глаза человеку, который не жаждет со мной общаться?
Водитель уже в открытую посматривал на нас в зеркало заднего вида. И мне было обидно, что на этот раз Давид даже не стал ждать момента, когда мы останемся наедине. После повышения, он стал совсем невыносим. Постоянные скандалы и недовольства, постоянное отсутствие его дома.
– Если будет нужно, сделаешь все, чтобы она воспылала к тебе симпатией, – прорычал муж. – Думаешь, так просто даются деньги и положение? Думаешь, все твои шмотки и украшения ничего не стоят?
Конечно же, стоят. Загубленной юности и карьеры. Разве ему этого мало? Как видно, для Давида это ничего не значит. С каждым днем его претензии становятся все более резкими, а теплоты между нами и вовсе не осталось.
Я не хочу продолжать этот бессмысленный спор. Отвернувшись к окну, мысленно строю план на выходные. Даня у мамы, у сына каникулы. В воскресенье я поеду забирать его. Может, сходим в кино вместе? Или в пиццерию? Я соскучилась по сыну так сильно, словно его не семь дней, а целый месяц не было дома.
Спустя двадцать минут мы на месте. Водитель высаживает нас у главного входа. И пока Давид дает ему указания, я осматриваюсь по сторонам.
Дом у Олейникова шикарный. Новый областной прокурор родом из столицы, но с переводом перевез сюда всю семью. Он был поставлен на должность несколько месяцев назад, и Давид, как руководитель областного управления полиции, приглашен к нему на праздник.
Олейниковы – закрытая и малообщительная пара. Знаю только, что его жена занимается благотворительностью, участвует в различных мероприятиях в этом направлении.
Давид берет меня за руку и ведет по аллее на задний двор, где развернуто основное место празднества. Гости все прибывают и прибывают, заполняя за столами свободные места.
– Я надеюсь, ты меня услышала, – грубый шепот мужа отвлекает мое внимание от созерцания необычного экспоната в виде башни из бокалов шампанского. Муж сжимает мое предплечье так сильно, что становится больно. В этот момент к нам подходит Каримов с женой, и муж тут меняется в лице.
– А я то думал, уже не приедете, – улыбается Константин. Его супруга, Олеся сдержано кивает в знак приветствия.
Они странные, оба. Олеся при всем их достатке, одевается в дешевые и безвкусные вещи. Сам Каримов создает впечатление человека скользкого и хитрого. Хотя, когда Давид общался с другими?
Костя и нужен ему лишь для общих грязных дел. Начальник отделения ФСБ – хорошее подспорье для моего мужа.
– Роксана, вы видели моих птиц?
К нам только что присоединилась жена Олейникова, Ангелина. На ней шикарное платье и яркий макияж. Я бы и не сказала, что ей уже сорок пять. Лучезарная улыбка женщины демонстрирует белоснежный ряд искусно сделанных виниров.
– Еще не успела. Была бы благодарна за небольшую экскурсию.
Давид одобрительно сжимает мою ладонь.
Ангелина тянет меня в парк, к своим птицам. А я, воспользовавшись моментом, забираю и жену Каримова. Может быть так получится немного сблизится с ней, как и требовал того Давид.
В парке Олейниковых невероятно красиво. Необычные деревья и искусно подрезанные кустарники так и манят взгляд. Воздух такой свежий, что в глазах начинает рябить.
В самом конце двора расположен огромный вольер птицами. Кого тут только нет! Около десяти минут Ангелина рассказывает нам о том, где она приобрела ту или иную птицу. Совы, сапсаны, павлины. Всего около десятка разновидностей, я всех и не запомнила. Подумала о том что мой Данька получил бы море удовольствия, побывав в этом месте. Вот, кто обожает всех птиц и зверей. Он учится во втором классе, а знает о пернатых все. Вся комната завалена книгами о животном мире и ботанике.
Жена Каримова неспешно прогуливаются вдоль клеток, а я обращаю внимание на маленькое пушистое облачко, скачущее за забором, чуть правее нас.
– А что это за чудо? – приблизившись, просовываю пальцы между прутьями решетки.
Маленький шпиц обнюхав мою руку, принимается радостно прыгать и лаять во весь голос. Два глаза-бусинки так и светятся озорством.
– Ох, это моя любовь и самая большая головная боль, – вздыхает с улыбкой Олейникова.
– Этот непоседа роет ямы, где только можно. Мало того, что приходится постоянно перестилать газон, так еще и купать его замучилась.
Белоснежный пушочек словно маленький теннисный мяч скачет вдоль решетки, просясь на свободу.
– Я его не выпускаю совсем. Только здесь, в загоне. А так, он рассекает по дому. Но сегодня столько гостей, пришлось закрыть моего маленького зайку, – она приседает на колени и, потянувшись, гладит его по маленькой пушистой голове.
Спустя десять минут госпожа Олейникова с Каримовой направляются обратно к мужьям, а я неспешно прогуливаюсь по саду. Здесь мне спокойно и дышится легко, а рядом с мужем в последнее время стало совсем в тягость.
Когда я возвращаюсь к столу, Давида уже нигде нет, как и Каримова. Улыбнувшись Олесе, жене Каримова, пригубляю шампанское.
– Как вы относитесь к лошадям? На следующей неделе состоятся скачки, не хотели бы составить мне компанию?
Девушка смущенно улыбается и вежливо отказывает мне. А я пожимаю плечами, мысленно выдохнув в облегчении. На самом деле, терпеть не могу скачки, и в выходные собираюсь провести в родном городе, рядом со своим сыном.
Я сделала, что могла. Больше я не собираюсь выполнять дурацкие поручения Давида. Аппетита ноль, и даже новая стрижка и новый наряд не радуют совсем. Хотя, все девчонки в отделе восхищенно охали, когда я вернулась после салона на работу.
Делаю еще один глоток шампанского. Пузырьки алкоголя приятно потрескивают на языке.
На сцене музыканты, гости заняты ужином и общением друг с другом. Вот и я решаю расслабиться и провести это время если не с пользой, то хотя бы с удовольствием.
Глава 2. Волнуешься?
Давида все нет. Я не знаю, сколько времени прошло, но бутылка шампанского уже опустела. Поднимаюсь из-за стола и направляюсь к барной стойке. Взяв еще бокал, решаю прогуляться по парку.
Голова такая легкая и невесомая, а музыка, звучащая со сцены, качает меня будто на волнах. Думаю о том, что давно не пила спиртного. В последние месяцы живу в постоянном напряжении. Проблемы на работе – приходится задерживаться практически каждый день. Еще сильно подкосила болезнь Даньки, в этой четверти мы в школе то были всего недели три. То ангина, то еще какой-то вирус, бедный сынок никак не мог выкарабкаться из болячек. Все это время с ним была няня, а у меня все равно, сердце не на месте. Даньке уже девять, а для меня до сих пор, оставлять его с чужим человеком – огромный стресс. Сына я доверяю лишь матери. Вот и отвезла его на каникулы к ней, в поселок. Поближе к природе и свежему воздуху. К тому же, мама терапевт, и я уверена, что Даня будет в порядке.
И сейчас, я буквально кожей ощутила, как тревога и усталость покидают мое тело. Неспешно прогуливаюсь вдоль главной аллеи парка. Вдруг передо мной появляется небольшой фонтан. В нем причудливые рыбки рассекают прозрачную гладь воды. Делаю еще глоток, и, желая попробовать воду, слегка наклоняюсь к ней. Голова начинает кружиться. Похоже, на этом пора заканчивать с шампанским. Усмехнувшись, возвращаюсь в прежнее положение, и вдруг чувствую, как что-то холодное и мокрое касается моих ног. Испуганно вздрогнув, оборачиваюсь и встречаюсь взглядом с маленькими черными пуговками-глазами шпица.
– Эй, красотка, ты из вольера убежала? А тебе можно тут гулять?
Осмотревшись по сторонам, понимаю, что мы одни. Вижу приоткрытую дверцу решетки. Пушистый комочек прыгает вокруг меня, звонко лая.
– Иди сюда, – желая погладить, тянусь рукой, но малышка настороженно замерев, недовольно фыркает и пускается наутек.
– Ты куда? – срываюсь следом.
Помню, с какой любовью отзывалась о ней Олейникова. И если с собакой что-то случится, будет плохо.
