Юлия Рут "В поисках любви и истины"

– Доктор говорит, память вернется, нужно время и положительные эмоции.

– Хорошо бы, устала уже ничего не помнить.

– Ты устала, наверное, от гостей и рассказов.

– Да, когда тебе пытаются в сжатом виде рассказать всю твою жизнь, это напрягает.

– Надеюсь, сегодня мы проведем время без напряжения.

– Я тоже.

Первой точкой их импровизированного маршрута стала школа. Остановившись возле серого унылого здания в три этажа, Эмилия не сразу поняла, что это школа. С виду она напоминала какое-то исправительное учреждение. Унылая серая коробка. Огороженная старым ржавым забор с дырами, прорубленными прохожими для того, чтобы сократить путь и не обходить школу вокруг. А Эмилия почему-то подумала, что эти дыры остались от попыток учеников сбежать из школы, ее эта мысль немного позабавила, но энтузиазма не придала и заходить в школу она не захотела.

– Унылое заведение, – констатировала она.

– Мы здесь провели десять лет.

– Как печально, – заметила та и вернулась к машине.

– Теперь по списку значится институт, – заметила Майя.

– Поехали туда. Хотя я, наверное, больше хотела бы посетить место первого свидания, первого поцелуя, первой любви. Как это грустно. Я этого ничего не помню. Кто вообще был моим первым мужчиной?

Эмилия рассуждала вслух, и Майя не смогла не ответить.

– Денис, конечно же.

– Денис? У меня что, до него никого не было?

– Нет.

– Это точно?

– Точно, мы с тобой раньше всегда всем делились. Ты бы мне рассказала. Так что за этими воспоминаниями тебе к нему.

– Не может быть… Он мой единственный мужчина? Да… Хотя что я удивляюсь… Я всегда такой была? – спросила она, намекая на свой лишний вес.

– Нет, после родов не смогла прийти в форму.

– Наверное, я просто не захотела… Все равно других мужчин мне не видать.

Майя неожиданно хихикнула.

– Ну, а что? – вопросом отозвалась Эмилия.

– Да уж.

Майя припарковала автомобиль у дверей института. Большое восьмиэтажное здание советской эпохи выглядело монументальным посреди старого города, застроенного в классическом стиле. Оно выделялось и размерами, и архитектурой, и совершенно не вписывалось в общий ансамбль, хотя при этом было куда более веселым, нежели здание школы.

– Итак, это моя Альма матер, – на выдохе заключила Эмилия, стоя перед дверью института.

– Зайдем?

– Сколько лет назад я его закончила?

– Около шести.

– Получается, Софью я родила, еще когда училась.

– Да, вы с Денисом были второкурсниками. Только учились на разных факультетах: ты журналистики, он экономики.

– Понятно.

– Ну что зайдем?

– Думаю, нет. Итак, все понятно.

– Тогда на работу?

Через несколько минут девушки припарковались на стоянке у редакции журнала, в котором работала Эмилия. И на этот раз она решила все же зайти в здание, в котором работала со времен учебной практики.

Коллеги встретили Эмилию радостно. С удовольствием провели ей экскурсию по зданию, показали ее рабочий кабинет. Не испытывая никакой ностальгии и вообще каких-то приятных эмоций, Эмилия делала вид, что ей действительно интересно, и мило улыбалась коллегам в благодарность за их участие. Но очень скоро утомилась и, попрощавшись со всеми, попросила сестру отвезти ее домой.

– Я думала, ты подольше задержишься на работе, – предположила сестра, когда они сели в машину.

– Зачем?

– Думала, всплывут воспоминания, потянет сесть за компьютер, написать пару строк.

– Нет, – тут же ответила та, – только не здесь.

– Тебе не понравилась твоя работа?

– Мне не понравилась моя жизнь. Она вся уместилась в часовую экскурсию по городу. Я поняла, почему я предпочла все забыть, – ответила она, будто это действительно был ее выбор. – Моя жизнь была слишком убогой и скучной. А может, мы ходили по клубам? – вдруг оживилась она и хотела уже было предложить новое место для посещения.

– Не особо, у нас есть один любимый караоке бар. Мы туда бывает вырываемся, когда удается оставить детей с матерью.

– Да уж, – на выдохе произнесла Эмилия. – Скучно как-то. Вези меня домой, петь песни в караоке баре после такой скучной экскурсии, желания нет.

До дома Эмилия ехала молча и всю дорогу нервничала; заметив это, Майя решила не раздражать ее разговорами и тоже молчала. Но, как только они оказались дома, Эмилия бросилась к шкафам с фотографиями, которые ей уже показывали ни раз, и стала судорожно их все перебирать.

– Я не пойму, мы что, никуда не ездили? Ни одной фотографии из другого города. Мы что, не ездили отдыхать? Последняя с моря, мы с Майей еще дошкольницы. И все?

Эмилия недоумевала, почему ее семья никуда не ездила, будто и не выбиралась из этого серого и мрачного города.

– Ну, сначала отец много работал, потом у вас свои семьи появились. Сами понимаете, – начала оправдываться мать. – Ну, а ты что так взволновалась. Хочешь на отдых, поедем отдыхать. Детей возьмем, съездим на море, – успокаивающим голосом заговорила она и, приобняв свою дочь, повела ее в спальню.

– Тебе надо поспать, ты что-то разволновалась. Ляг, отдохни, а я принесу тебе что-нибудь поесть.

Мать уложила дочь в постель и, оставив ее одну, поторопилась на кухню, а Эмилия тем временем осталась на едине со своими мыслями.

– Я жизни не видела. Школа, институт, редакция, семья. Надеюсь, друзья у меня настоящие. Странно, что они у меня вообще есть. И кто я вообще? Дочь, жена, мать, друг, писатель. Родители зовут меня Эмма, бабушка Эммочка, друзья Эми, в паспорте написано Эмилия. Кто я на самом деле?

Ей вдруг стало страшно, что она вообще о себе ничего не знает. И даже ее собственное имя ей казалось совершенно чужим. Она ничего не знала о себе, о свои пристрастиях и увлечениях, о своих взглядах на жизнь. Будто у нее и вовсе не было собственного мировоззрения. И тут она судорожно нащупала на шее крестик. В этот момент в комнату вошла мать.

– Ты что делаешь?

– Мам, я что, верующая? – спросила она.

– Конечно, мы все верующие. Конечно, дедушка был атеистом, все-таки коммунист, но, когда его не стало, мы всех вас покрестили.

– Так мы уже большие были?

– Да, но никогда не поздно прийти к Богу.

– Прийти к Богу? – спросила Эмилия, будто ее это удивило.

– Да, а что тебя удивляет?

– Я не знаю, верю ли я в то, что он есть.

– Конечно же есть. А как ему не быть! Вот по его чудесному велению ты выжила в этой страшной катастрофе.

– Тогда почему он ее допустил? И почему лишил меня памяти?

– Никто не знает ответы на эти вопросы. Наверное, для того, чтобы ты заново полюбила эту жизнь.

Мать наконец поставила перед Эмилией поднос с едой.

– Поешь, а потом отдыхай. А вечером приедет Денис, и мы все вместе посмотрим какую-нибудь комедию.

Мать удалилась, и Эмилия снова осталась одна.

Нехотя она поела приготовленный омлет и выпила пару глотков кофе. И сделала это не потому, что хотела, а потому, что надо и потому что мама сказала. Наверное, вот так вот она и привыкла всю жизнь делать то, что надо и скажут, а не то, что хочется, думала она. Поэтому ее жизнь и была такой убогой и печальной и вместилась в короткую поездку по городу, закончившуюся еще большим разочарование, чем сама идея потери памяти. «Может подумать об этом завтра», – по обыкновению решила она. Но тут же встрепенулась. Нет, это не жизнь – это катастрофа. Она вдруг поняла, что и не жила вовсе. И не потому, что не помнила своего прошлого, а потому что вспоминать было нечего. И она впервые приняла самостоятельное решение: «Надо куда-нибудь поехать… Без родителей». И эта мысль настолько ее вдохновила, что до конца дня она не могла успокоиться. Она так и не спала, все продумывала план. Бросить мужа она не могла – не поймут. А потому она решила предложить ему сбежать вместе, проехать по местам их первых встреч и первых поцелуев и скрыться ото всех в каком-нибудь захолустье, куда ее родители быстро не доберутся. С этими мыслями она и встретила супруга, когда он наконец появился на пороге ее спальни.

– Денис, у меня к тебе серьезный разговор.

– Но Инесса Аркадьевна зовет нас смотреть комедию.

– Не хочу смотреть комедию, давай поговорим.

– О чем? – он нехотя сел на кровать.

– О нас. Мы с тобой когда-нибудь куда-нибудь уезжали?

– Нет, не до этого было. Учеба, дети, работа.

– Вот! Давай куда-нибудь уедем. Только ты и я!

– А как же Софья и Павел?

– Оставим их с мамой. Все, что я поняла за эти дни, она хорошо заботится о своих близких.

– Нет, я не могу, у меня работа, и потом, ты еще не совсем здорова.

В этот момент у него зазвонил телефон, и он, посмотрев на неопределившийся номер, что успела заметить Эмилия, отключил его, вместо того чтобы снять трубку.

– Почему ты это сделал?

– Что сделал?

– Отключил телефон.

– Потом перезвоню, это наверняка по работе.

– Дай посмотрю, – она впервые просила у него телефон и впервые намеревалась в него залезть.

– Зачем? – удивился он.

– Надо, – ответила она.

– Что за глупости? Ты меня в чем-то подозреваешь?

И тут Эмилия поняла. Он ей изменяет. Эта мысль появилась ниоткуда, но стала такой явной и осязаемой, что она сама ее испугалась.

– Ты мне изменяешь, – выдавила она свое заключение.

– Что за бред? – взбеленился он, но волнение выдавало его еще больше.

– А почему ты нервничаешь?

– Потому что ты несешь чушь! Все, хватит с меня. Я домой, ночевать буду на квартире. А ты наслаждайся комедией с мамочкой, а мне комедии хватает.

– Что ты такое говоришь?

– Что слышала! Задолбала ты меня, и твоя семейка тоже!

Последние слова он сказал с такой злобой, что ее передернуло. Он ненавидит ее и ее семью. Их брак может быть когда-то и был построен на любви, но сейчас там ее точно не было.

Денис вышел за дверь, громко ею хлопнув.

Внизу его встретила взволнованная Инесса Аркадьевна.

– Денис, ты куда? А как же комедия?

– Комедии мне и в жизни хватает, – буркнул он и пошел к двери.

– Денис, так не пойдет. Давай поговорим.