К. Хеллен "Эйвели. Часть вторая"

Полнокровна Любовь Абрина и Грейль, она же совершенно безумна и не знает сомнений и правил. Неудержима она, как шторм, и в то же время исполнена светлейшего восторга и смеха. Так был день великого шторма на море, что разыгрался в день после Битвы при Тумраг, и довелось наблюдать Абрину и Грейль за ним, тогда же поднялась Любовь в этрени, подобно шторму, и увёл он жену свою в укромное место, где не было холода штормового, но рёв океана и стон ветров, тогда же легли они как муж с женою. И так был у Грейль ребёнок от мужа её. И весь срок, что был дан эу, был верный Абрин рядом и оберегал Грейль, ибо печалилась и переживала она за брата своего, пострадавшего в пределе Владыки. Тогда же стал Абрин ей и Иниам другом и опорой. Он же утешал и поддерживал Онена как мог. Он же тогда говорил так: – Эулиен отличает благородство души и сердечная щедрость, отчаянная преданность мечте и уважение ко всякой жизни. Эулиен так же ранимы и впечатлительны, сколь умело скрывают свою внутреннюю силу. Вы не встретите никого сложнее эу, и в то же время никого проще. Эулиен до нелепости наивны и в то же время бесконечно мудры. Они и провидцы, и совершенные безумцы. Они столь же застенчиво скромны, сколь блистательно прекрасны и величественны. Они так похожи на людей, но и всё же так легко отличны от них… ?l`mineni. При них научился я одному – Надежде. Её же не оставлю я и впредь. И ныне она – с Эрайе.

Amrаninne-е ?ne ?rarori, efеr hi l?thil` ?l`min.[14 - Назови меня мёртвым, когда я утрачу Надежду (эмл.)] (1)

В срок же положенный родила Грейль сына Абрину, и молился над ним Финиар, и дал имя младенцу Морхен [Mоurhen]. Взял юный эу всю стать и удаль отца своего, красотою же пошёл он в Грейль, и были кудри его огненными, как у самой Элигрен, глаза же были его голубыми и глубокими, как сам Океан. С великой радостью и заботой приняли братья и сестра Морхена и во всём помогали ему. Но был эу непоседлив и требовал шумных игр, эулиен же рода его бывали погружены в дела свои, и много забот было у Грейль, ибо смеха и совета её искали многие эулиен и в Светлый Дом стекались ради него отовсюду, потому как слава и молва о красоте Грейль гремели по всей земле. Абрин же подолгу бывал в походах, ибо честь воина не позволила ему долго оставаться в стороне от битв. Тогда же Онен и Фиэльли были с их с эу детьми, но вот стал и Итейни Светлячок играть с Морхеном, и смех их поразил многих. Понимали эулиен друг друга с полуслова и души не чаяли друг в друге. И полюбил Морхен игры с Итейни и привязался к нему. Полюбили Светлячка и братья его, и все, кто видел его, привязались к нему, ибо был Итейни чист душою, и исцеляющей силой обладал беззаботный смех его. Он же и сам привязался к детям Грейль и сказки Онена полюбил слушать, вернейшего из слушателей не найти теперь человеку! Морхен же с детства собрал вокруг себя многих эулиен задорного нрава и многих львят, на всех лестницах и ярусах Светлого Дома были слышны голоса их, и все реки и ручьи Дома их покорены были ими в походах на самодельных лодках под парусами из плащей отцов их или накидок матерей их. Тогда же говорил Абрину и Грейль Эливиен, что великий покоритель морских просторов растёт у них, и сам учил и наставлял Морхена, и прежде знания его брал в море с собою, тогда же были сонаставниками его и мудрая Ильмин, и прекрасная Эликлем, и многорадостный Водомерка Итерлен, ибо всегда и во всём оставались они неразлучны.

Так был рождён Морхен от Грейль, дочери Элигрен, дочери Виэльлине Маленького безумца, сына Эливиена Путешественника, сына Финиара, и от бывшего этрени Абрина, возлюбленного мужа Грейль, по исходу, на мирной земле, в Светлом Доме родителей их, в Сумеречные времена.

И был день, когда коснулось знание Морхена, и встретил он вечную юность свою. Тогда же просил он отца и мать отпустить его к людям. Но привёл Абрин сына к Финиару, и посчитал Всеспрашиваемый, что готов Морхен к служению своему. Тогда смастерил юный эу с Итерленом корабль, что назвал «Пелени» [Pеleni], что значит Крылатый, и отправился в плавание на нём так поспешно, что даже не со всеми братьями успел проститься, но никто не попенял ему, ибо велика была тяга Морхена к морю, её же знали все и уважали высоко.

Не балуют эулиен свою плоть и не позволяют ей много. Плоть их – для труда их пламенных сердец, и редко когда служит им источником наслаждений и радости. В то же время нет никого, кто бы столь ценил такие не заметные прочим её проявления, как мимолётные улыбки, смеющиеся взгляды и верные рукопожатия. Томная нежность и сладкая страсть – отрада тоскующих арели, их плоть – единственное, что может быть у них и служить наслаждению, пусть и иллюзорному, пусть и тёмному – извращённая радость от чужой боли и горя, торжество от своего превосходства над тем, кто слабее. Всё это радости арели, доступные им через плоть, ибо она удерживает их чувства в себе по своей природе, расположенной ко всякому греху. Человек же, сам великий смертный, – не эу и не арели. Ему доступно куда большее, чем им двоим, – совершенная радость, обретённая в природном единстве наслаждений души, сердца и тела. Эулиен же и сами бывают смущены своей телесной природой, по такому странному замыслу Создателя доставшейся им. И потому плоть – всякое тело – почитают они как чудо, то, что должно пребывать в чистоте, в заботе и смиренном уважении. Оттого эулиен часто бывают удивлены своей собственной силе и ловкости, что, так странно познавая мир, не обращают внимания на вместилище их верного Света. Так, сохраняя себя в чистоте и строгости, много открытий о себе самом совершил Морхен, подвизаясь в людях. Там, где не искал, нашёл он бесстрашие, и там, где не чаял – силу рук своих и крепость тела. Благородное соединение двух кровей нисколько не лишало эулари Света эулиен, однако всё же, как и у всех подобных ему, полнокровие страсти к жизни кипело в нём, изводя эу штилем, проверяя его терпение, испытывая и закаляя его характер всегда, когда ему приходилось ждать, молчать, бездействовать и сдерживать себя. Ни юность, ни кипучая кровь не помощники в том ни эу, ни эулари, но тот, кто находит свою твердыню в Свете, рано или поздно становится безупречен в своём служении, ибо подзаконный мир – самый требовательный из наставников, не терпящий искр, но высекающий их, перековывая всякую душу в оружие, потребное ему самому. Так, странствуя и трудясь в людях, закалённый ветрами и надёжными уроками высокого смирения и послушания, многими на пути своём окружён был Морхен, сын Абрина и Грейль, ибо собрал искры Света своего воедино, обуздал их, усмирил их и приучил к суровому и постоянному труду – так сделалось сияние его – безупречным, а всё совершенное – повелевает следовать за ним. Оттого многие взгляды были обращены к отважному эу, но немногие из них ликовали о нём.

Много дел добрых и славных есть за Морхеном, однако известен он наиболее тем, что встал на службу короля смертных. Был владыка его немолод и славен много, много богат и справедлив в меру смертных. Эулиен называют его Ми?ргалат [M?rgalath]. Во время своё много собрал вокруг себя Миргалат юношей достойных и благородных, знатных учёных и богословов. Он же благоволил наукам и был щедрым дарителем Церкви, ей же отдал он много из земель своих, за что и почитаем ныне среди смертных. Много чудес веры случилось на земле Миргалата, много мудрости пришло от щедрот его, но был также добыт Морхеном ему и меч короля Миды, именем Фини?ин [Fin?in] – Светозар, которого страшился сам Анкхали, ибо разбит им бывал в бою, и не падал Светозар к ногам его ни в одной из битв, как и гордый господин его. Спрятал Миргалат меч тот надёжно и как реликвию давних дней хранил с почтением. Владыка же не знал покоя и повелел силам, что повиновались ему, исхитить Финиин и уничтожить его, как всякое напоминание о непокорности Миды. И собрались арели великим воинством и напали на замок Миргалата, тогда же была великая битва, и погибли многие. Ранен был король, но призвал верного Морхена и поручил ему вернуть Светозар, чтобы не обрели арели силу, уничтожив его, и чтобы сохранить память о Миде. Так отправился Морхен в предел арели на корабле своём с верными ему эулиен, и умом и отвагой отбил меч, и вернулся с ним в подзаконный мир. Но умер уже король его, ибо время прошло его многие годы назад, пока был Морхен в пределе арели, где время идёт совсем иначе. Эулиен же просили Морхена вернуться. И направил эу корабль свой в обратный путь. Но отправил Бессветлый за эу корабли многие и ищеек своих, ибо не желал сохранения и спасения Светозара, как не желал возвращения Морхена, сына бывшего этрени своего. Тогда высадил и отпустил эулиен Морхен и ушёл далеко в море на корабле своём, Светозар же спрятал он на корабле надёжно. И так долго скрывался от арели, пока мог. Когда же обнаружили его и окружили его, пришёл Морхен к владыке Варт Ай Йина [Vart Ai Yin] и просил у него укрытия от Бессветлого. Был Альтир, владыка миров под корнями, мудр и справедлив, но нрав имел переменчивый и вздорный. Никогда не был он соратником Бессветлого и другом его, но и не выступил ни разу против него, хотя мог бы, ибо воины его были всегда сильны, обучены и готовы, ради же своей госпожи – королевы Тэмлэй – ничего не побоялись бы они, даже тысяч смертей. И вот, когда пришёл Морхен с мечом Миды к вратам Варт Ай Йина – отказал ему Альтир в прибежище и не впустил эу. Тогда же были арели Владыки уже рядом, и некуда было бежать эу. Но вышла к нему сама госпожа Тэмлэй и провела эу за собою, и укрыла его в покоях своих, и пребывал Морхен некоторое время там, пока арели искали его всюду. Никто же из них не решился искать его под крылом Альтира, ибо никто не желает иметь дел с ним и госпожой его – чаровницей Тэмлэй (2). Она же скрыла от мужа своего, что прячет эу в покоях своих, и не говорила о том никому, но был Морхен принят ею с великой заботой и почтением, ему же постелила Тэмлэй ложе у подножия постели своей и каждое утро щедрые яства приносила ему. И было так долгое время, и успокоился эу и не знал печали, но шли дни, и смутился он намерений госпожи, ибо прояснились они для него. Тогда же собрался Морхен и оставил Варт Ай Йин, и взял корабль свой, дабы вернуться в земли короля своего и вернуть людям меч Миды. Но не знал он коварства обманутой Тэмлэй, ибо сказала она мужу, что покусился эу на покои её и проник в них. Тогда был вынужден Альтир собрать флот и послать за Морхеном, дабы покарать его.

И был день, и настиг флот Альтира «Крылатый», и арели Владыки тотчас обнаружили эу. И вот окружили они Морхена, и был он вынужден дать им бой. Но не был Морхен воином и оружия, кроме именного клинка, не имел, а потому бился багром и верёвками, когда напали на корабль его. В час же, когда обезоружен он был, взял он Светозар и бился им. Много отваги и доблести было в сердце юного эу, но умения воина не было в нём и доли воина не было в нём, а потому ранен он был не единожды, и потоплен был «Крылатый» его. Тогда же утонул и Светозар и опустился на дно. Морхен же упал в воду, и стала она красной от крови его, тогда вернулись все арели к владыкам своим, доложить, что свершилось.

Долго носило море несчастного эу, пока не вынесло его к Альпару [Al`pаr], где жили эулиен. Они же подобрали его и уврачевали раны его. Но потерял Морхен много крови, и жизнь оставляла тело его, ибо не было в нём прежней силы и крепости для неё. Тогда же нашли эулиен тонекли его и по нему прочли, что он эу Ирдильле, и тогда повелел старейшина их пустить по венам эу воду морскую, вместо крови, что потерял он. И послушались эулиен и сделали так, и влили эу морскую воду вместо крови, и потекла она в венах его, и укрепился Морхен и открыл глаза. И приветствовали его эулиен радостными криками, тогда же наречён он был Арнбил [Аrnbil], то есть Морская кровь, и таково его прозвище ныне, ибо морская вода течёт по венам его вместе с кровью народа его.

Когда же окреп Морхен, то оставил Альпар и отправился по суше в обратный путь, потому как решил вернуться в Дом свой. С ним же отправилась и эу Амальях [Amаl`yah], что поручили ему, ибо давно желала она увидеть Светлый Дом и найти своё служение там. Был долог путь Амальях в людях прежде, и много послужила она им добротой своей, за которую и поплатилась много, как это и бывает среди эулиен. Была Амальях совсем не то, что Морхен – и невысока, и скромна, и тиха, и не искала веселых инг и танцев, но уединённого труда и молитвы. Морхен же был полон жизни, и шумен, и весел, и словоохотлив. Трудно им было странствовать вместе, ибо во всём противоречили эулиен друг другу. И скучно было Морхену с Амальях, и не слушала она историй его, и пугал её Морхен смехом и блеском глаз своих, от них же эу прятала взгляд свой.

Человек уязвим, неуязвимого он боится. Не стоит пытаться показать ему то, что различает нас. Разве так неуязвимы мы для тягот смертных, как воображаем себе и чем успокаиваем беспокоящихся о нас?! Не забывай, эу, смертному ты трижды ближе, чем хотя бы искорке Света ангела над престолом Эйдена! (3)

И сошла печаль на Морхена и взяла его, ибо утратил он меч, что доверен был ему, и утратил он корабль свой, и утратил он короля своего, что был ему господином и другом, и так вдруг сам сделался тише Амальях, и погасла улыбка на лице его. И сокрушён был эу, и не желал Морхен есть, и не желал Морхен пить, ибо не было в сердце его твердыни, что защитила бы его сенью своей, и спешил он в Дом свой, надеясь найти её в объятьях отца и матери. Тогда же видела Амальях, как страдает эу, и сама начала рассказывать ему те истории, что успел рассказать он ей. Она же говорила ему, как послужил он людям и как заслуги его велики перед народом смертных. Она же отговорила эу от отчаяния его, и принял Морхен еду из рук её. Она же отговорила эу от печали его, и принял он воду из рук её. Она же отговорила его от сомнений его, и уснул эу на коленях её. Тогда же всю ночь охраняла Амальях сон Морхена и не смыкала глаз. А наутро была она весела и исполнена смеха, а Морхен был тих и застенчив, как никогда прежде. И смеялась Амальях, и пела ему, и прислуживала в делах, он же прятал свой взгляд и опускал глаза, ибо не смел более безрассудно смотреть на состранствующую ему. И так долог был путь их, и много уроков нёс он сердцам юных эулиен, они же смиренно, шаг за шагом учили их. И к Светлому Дому в час назначенный пришли двое любящих, с Надеждой на амевиль.

Мы спасаем друг друга не в битвах,

Мы спасаем друг друга не в смерти,

Но в печали верной улыбкой

И тоски сокрушением тверди. (4)

Тогда же вышел сам Финиар встретить их, ибо увидел, как зажглась свеча рядом со свечой Морхена перед глазами его, и пожелал Всеспрашиваемый узнать, кто пришёл в Дом его. И встретил он Морхена и Амальях и в покои свои привёл их. Тогда же показал он эулиен свечи их, и смеялись они, ибо Любовь их опередила их самих. И потому позвал Финиар отца и мать Морхена, и пришли Абрин и Грейль, и позвал Финиар Фиэльли и Онена, и пришли они, и позвал Финиар Иниам и Эрайе, и привела эу брата Грейль. И позвал Финиар братьев Морхена и жён их, и Ифхиру и благородного мужа её, и тут же пришли они, кто был в Светлом Доме. Когда же собрались они все – объявил Финиар амевиль и сочетал Морхена и Амальях в Свете, как и желали они того. Их же праздник был полон танцев и песен, но смех любящих заглушил их. И пусть утратил мир меч Светозар, но обрёл Любовь Морхена и Амальях, и хоть велико моё почтение к Миде и прославленному мечу его – дар Морхена и Амальях подзаконному миру ценю я выше.

Звенье сто тридцатое. Наильин и Эмфьих

Не бойся остаться без оружия – бойся остаться без Надежды. (1)

И был день после долгой разлуки, когда встали на молитву Грейль и Абрин и молились вместе. И закончился день, и настала ночь, они же продолжали молиться. И минуло так три дня, что провели любящие в спасительной молитве. Когда же пришёл день четвёртый – обессилел Абрин от молитвенного труда, и подняла Грейль мужа своего от молитвы и принесла ему воды. И принял Абрин воду из рук Грейль, как нектар Эйдена, и так соприкоснулись руки их, и нужда друг в друге проснулась в любящих, и Свет великий поднялся в сердцах их и сладчайший жар его. И тогда легли Абрин и Грейль как муж с женою, и вскоре узнала эу, что носит плод Любви их. Когда же прошло время, отяжелела Грейль, и стало ей тяжело ходить, и сказала ей Эликлем, что не одно дитя во чреве её, но три. И, узнав о том, все дела оставил свои Абрин, чтобы быть с Грейль, и на руках носил её по лестницам Светлого Дома, и лишь в час ночной опускал её рядом с собою, дабы оберегать сон её. И в срок положенный и трудный был Абрин рядом с Грейль по желанию её, и одного за другим родила тогда Грейль трёх сыновей, и взял арели на руки их и поднёс их Финиару. Тогда нарёк Всеспрашиваемый старшего из них Наильи?н [Nail`?n], среднего Арна?э [Arnа?e], а младшего Или?нрэ [Il?nre]. Так были рождены Наильин, Арнаэ и Илинрэ от Грейль, дочери Элигрен, дочери Виэльлине Маленького безумца, сына Эливиена Путешественника, сына Финиара, и от Абрина, вернейшего мужа Грейль, что был из арели, по исходу эулиен, на мирной земле, в Светлом Доме родителей своих, в Сумеречные времена, и рождением своим умножили Свет рода и Дома своего.

Были братья близки и привязаны друг к другу, хоть и были совсем не похожи друг на друга, однако сполна хватило им Любви отца и матери, что обожанием своим и заботой окружили их и сплотили весь род Ирдильле в попечении о них, а потому много наставников было у них и заботящихся о них.

Высоко Элигрен и Онен любили многоулыбчивого Итейни, счастливого мужа Эвгли. Так взял его однажды Онен Сказочник и привёл в род свой, дабы просить Итейни сидеть с детьми Абрина и Грейль, ибо они также любили Итейни и всегда были рады ему и просили о нём. И привёл Онен Светлячка в предел Ирдильле, и вышли все любимые его, дабы он мог представить их. Тогда же увидел Итейни Фиэльли и сказал: – Ha аe![15 - Это невозможно! (эмл.)] И ответила ему Фиэльли: – Еkih L?e.[16 - Такова Любовь (эмл.)] И спросила Эвгли, что сопровождала мужа, разве знаком он с госпожой Ирдильле? Но ответил Итейни, что впервые видит её, и велик был его трепет перед Фиэльли, и более не мог Светлячок сказать ни слова, лишь искал возможности укрыться за платьем жены своей и поддержки верной руки искал её, хоть и был более взволнован, чем напуган. Тогда же упросили его Онен и Элигрен разделить заботу Грейль и Абрина о детях их. И так стал Итейни верным другом Наильина и помощником многозаботливой Грейль, ему же доверял и Абрин. Счастлива была и госпожа Эвгли, видя, как ценят и любят мужа её в роду Ирдильле. Сам же Итейни счастлив был своей долей, ибо в детях не чаял души своей и находил с ними общий язык легко. Он же обожал наблюдать, как чертит Эвгли чертежи свои, и всяким трудом возлюбленной своей мог любоваться без устали, завороженно и восхищённо, будто бы не труд наблюдал, но чудо. Чудо и радость видел эу во всём, за это и любили его и желали, чтобы тому же научились и дети их, но мало кто из эулиен дерзнул просить Итейни побыть с детьми их, ибо надлежало им прежде упросить Абрина отпустить Итейни.

Полюбил Наильин друга и странного наставника своего, и Итейни полюбил маленького эу. Чиста и прекрасна была добрая дружба их, подобная сверкающей росе ранним лучистым утром. Дорожили ей и Наильин, и Светлячок, и до самого обретения знания юным эу были они неразлучны. Кроме же Итейни, нашёл Наильин наставников в Оленьем роду, и высоко ценили его там за силу молитвы и скромность, а потому ожидали его там вскоре. Но был Наильин многопроказлив и любопытен, и нужен за ним был глаз да глаз. Так случилось однажды Наильину играть в покоях Финиара и уронить золотую книгу его, что рассыпалась тут же и порвалась. Испугался Наильин содеянного и убежал в смятении, Финиар же, найдя книгу свою, был опечален много и искал виновника того, что стало с ней, и видели эулиен многое недовольство его. Никто же из эулиен не признавал вины. Но увидел Абрин стыд и страх сына своего, и так понял он, кто виновен, и пришёл к Финиару и сказал, что это он сам разломал книгу Всеспрашиваемого, ибо был любопытен без меры и без спроса пришёл в покои его и, взяв книгу, был неосторожен с ней. Тогда же долго смотрел Финиар в глаза арели, и умягчился, и принял с улыбкой раскаянье его, но в наказание за содеянное обязал его сомолиться с ним по всем именам, упомянутым в книге, столько дней, сколько записано в ней было имён. И принял Абрин повинность свою, и пришёл к Грейль и рассказал ей. Тогда же слышал это и маленький Наильин и братья его, и пришёл маленький эу к Финиару и признался в содеянном, и просил отменить повинность отца своего, но был Финиар непреклонен. Тогда умолял эу позволить Всеспрашиваемому разделить с отцом повинность его, и вослед Наильину пришли Арнаэ и Илинрэ и также просили позволить им разделить повинность отца своего, ибо знали, как тяжко может быть ему подобное служение. И смягчился Финиар и позволил им. И тогда разделили молитвенную обязанность ту между собой сыновья Абрина и сам он, и сомолились с Финиаром все положенные им дни, они же все вместе починили книгу его и много потрудились над ней, чтобы стала она ещё краше и крепче, чем прежде. Когда же закончилась повинность Абрина, пришёл Всеспрашиваемый к Грейль с великой улыбкой и благодарил её за мужа, которого воспитала она, ибо он гордился им и сыновьями его. И сказала Грейль, что в муже её и детях их и вся её гордость и весь Свет её. Тогда же припала она к рукам Финиара, и благословил он её, Эйденовласую госпожу Дома своего.

И был день, и полюбил юный Наильин эу Эмфьи?х [Emf`?h] из народа рода Щита, но по скромности своей не решался признаться ей. Тогда же стал он писать ей многие письма и песни, и стихи посвящал ей, и передавал ей без имени своего. Но все попытки его оставались без ответа, и не смотрела Эмфьих даже в сторону Наильина, вокруг же неё было много юношей из рода Щита, друзей старших братьев её, и каждый из них был прекрасен и полон отваги. Так прошли многие годы, и продолжал Наильин обучение своё, и из проказника сделался тихим и смиренным эу, однако приходили и приходили письма к Эмфьих все эти годы, и спрашивали даже братья её между собой, кто это пишет сестре их, ибо верностью и нежностью Любви той восхищены были и преклонялись перед ней. И спрашивала Эмфьих между подруг своих, не знают ли они того, кто пишет ей, но не знали они. Наильин же приносил свои письма ей тайно в час, когда никто не мог увидеть его, и оставлял их для Эмфьих у порога покоев её, как всегда, без имени своего.

Когда же коснулось знание Наильина и стал он совсем уже взрослым эу, пришёл он к мудрой матери своей с печалью, ибо желал оставить Светлый Дом ради человека, но и не мог найти сил оставить его, ибо надлежало ему тогда не видеть более возлюбленную свою Эмфьих. И плакал Наильин и горевал много, и припал головою на колени матери своей, Грейль же как могла утешала его и оберегала сына от всякой иной тревоги и заботы, ибо в печали своей обессилел эу.

Были же братья Эмфьих достойными воинами в воинстве Седби, и честно сражались, и были благородны и светлы, а потому любил их Седби, и Хеллах ценил их, и были они всегда при нём в лагере его. И вот решил Алли?рх [All?rh], арели из воинства Бессветлого, отомстить эулиен и братьям Эмфьих, от которых пострадал в битве. И нашёл день и закатный час, когда была Эмфьих одна за стенами Светлого Дома и вне взоров Исполинов его, и похитил её. Прежде желал он доставить эу господину своему, дабы порадовать его, но, увидев Эмфьих, пожелал оставить её для себя. Но ни уговорами, ни посулами, ни колдовством, ни силой не смог он взять эу, и потому решил погубить её и задумал смерть для неё, дабы проучить братьев её и утешить тёмную страсть свою. В то же время узнал о случившемся Наильин, ибо сердцем своим всегда был с Эмфьих и соследовал ей тайно во всех путях её и молитвах. А потому немедля оставил Наильин и мать свою, и братьев своих, и Дом свой ради возлюбленной своей, ибо пожелал спасти её, хоть и не знал как, и не имел силы воина или иного дара, чтобы одолеть арели. Тогда же, следуя сердцу, пришёл Наильин к Аллирху и нашёл его, и предстал перед ним, и предложил ему жизнь свою взамен жизни Эмфьих. И рассудил арели, что жизнь одного из Эйвели ценнее жизни простой эу, и обещал отпустить Эмфьих. И взял Наильина и поместил его в темницу напротив Эмфьих, и приковал его там. И снова просил Наильлин отпустить эу. Тогда сказал ему Аллирх, что отпустит её, как только выйдет Свет из самого Наильина и будет жизнь его окончена. И чтобы сломить эу, рассказал ему, что желает сделать с ним. Но ответил ему Наильлин так: – Я забуду все смерти и запомню лишь радость, ибо я видел улыбку Эмфьих. И было это так, ибо улыбнулась Эмфьих Наильину, видя подвиг его, и открылось ей тайное, и плакала она горько. Аллирх же положил себе приходить каждый день к Наильину и снимать с него кожу, всякий раз так, чтобы продолжилась жизнь его как можно дольше. И было так много дней, пока не поник Наильин и не опустилась голова на грудь его. Тогда же отпустил арели прекрасную эу, как и обещал, ибо счёл дни Наильина оконченными в подзаконном мире. И вернулась Эмфьих в Светлый Дом, и велик был ужас её и трепет. Тогда же пришла она к Кихин, наставнице своей, и рассказала ей о том, что случилось, и умоляла её забрать Наильина из рук Аллирха, дабы погребли эулиен его достойно и не был бы он осквернён бесчинством арели и местью их. Абрин же тогда пребывал далеко от Светлого Дома, ибо поручил ему важное дело Седби, что смог доверить лишь бывшему этрени, и потому пришла Эмфьих к наставнице своей с мольбою. Тогда в час тот же отправились Кихин и Китли в тёмный предел и нашли Аллирха, и сразились с ним и стражами его многими, хоть и недолог был бой их, ибо не было у арели, искавших в тот час защиты в магии, ни силы, ни колдовства против сердец любящих. И взяли Кихин и Китли Наильина и принесли его в Дом его, они же нашли дыхание жизни в истерзанном теле его и поручили эу заботе лекарей Светлого Дома. Узнав же о том, просила Эмфьих дозволения лекарей быть с Наильином всякий день и час, дабы молиться о нём и помогать исцелению его в трудах их. И было так по желанию её. А вскоре вернулся Абрин от дел своих и пришёл к Китли и Кихин, и поручил себя им в ифхёлье, их же одарил он цветочным поклоном своим и сказал им, что с этого дня вольны они распоряжаться жизнью его в бою и мире, ибо он в неоплатном долгу у них за сына своего. И пришла Грейль к Кихин и Китли и поручила себя рукам их в ифхёлье, и сказала, что с этого дня вольны они распоряжаться жизнью её по усмотрению своему. Но ответил Китли: – В Наильине Надежда всех нас, а дело спасения Надежды не есть ли обязанность наша? И сказала Кихин Грейль: – Все мы служим единому Свету, как можем, не благодари, Грейль, но радуйся, ибо достойного сына воспитала ты. Тогда же просил Абрин всесветлого Финиара о празднике в честь Кихин и Китли, что спасли Наильина, и согласился господин Дома их, и праздник был великий в честь Кихин и Китли не только в родах Щита и Ирдильле, но во всём народе эулиен. Кихин же и Китли не было равных на празднике том. Прекрасна и сиятельна была Кихин, и все взгляды были обращены к ней, но всюду рядом был муж её, ибо ему была известна игривая ревность, что искрила и кусалась и преследовала его всюду, так как первой среди красавиц Светлого Дома была жена его, и колко язвил несчастного Китли любой восхищённый взгляд на Кихин. Однако и сам он был окружён обожанием жены своей, столь воинственным и жарким, что редкий эу, кем бы он ни был, мог заговорить с Китли без надзора Кихин, равно как и с ней без того, чтобы Китли был рядом. Трудно найти в Светлом Доме более яркой и прекрасной пары, чем эта красавица эу и этот очаровательный арели! О, этот внимательный взгляд с поволокой! О, эти прищуренные улыбающиеся глаза с хитрой искринкой! О Китли, так далёкий от скромности эулиен!..

Наильин же оставался под опекой лекарей, и сами Эликлем, и Дууд, и Иеи трудились над ним, они же не могли дать и слова Надежды родителям и братьям эу, ибо был он на пороге смерти своей. Тогда пришла Эмфьих к Финиару и на коленях просила его совершить амевиль над ней и недужным эу, дабы Свет её придал сил Наильину и укрепил его. И торопила эу Финиара и многими слезами омыла стопы его. Тогда же поднял её Всеспрашиваемый и пришёл с ней в покои лекарские, и прогнал всех, кто был там. И взял ткань белую, и накрыл ею Эмфьих и Наильина, и совершил амевиль над ними, как если бы были они втроём и соглаголили в молитве амевиль. И, совершив молитву, отнял ткань Финиар от эулиен и нашёл Наильина в объятьях Эмфьих без дыхания жизни на устах её.

И был день, и открыл глаза Наильин и нашёл себя под попечением возлюбленной своей Эмфьих, что трудилась над ним и не покидала его. Она же и саму Смерть не раз отогнала от него, ибо полюбился Смерти отважный эу, и приходила она к нему не раз по слабости его и тяжести ран, но отвратила бледный лик свой по силе молитв и стараний светлой Эмфьих, и оставила Наильина ради любящих его. И вскоре вернулись силы к эу, и окреп он, и поднялся от одра болезни своей, и в светлейшей радости соединился с женой своей, и вошли они в счастье друг друга, тогда же поручили они себя рукам друг друга, и просили Кихин и Китли у Финиара праздника по амевиль эулиен, и был он громок и светел, тогда же ликовал весь Светлый Дом, и Наильин и Эмфьих – более всех в нём.

Когда же стих шум праздника по амевиль любящих, пришли Наильин и Эмфьих просить Финиара отпустить их на служение вместе, ибо только так желали они странствовать и пребывать в людях. И отпустил их Финиар с благословением своим, и оставили Наильин и Эмфьих Светлый Дом. Тысячезвёздной Любовью своею осияли мир сердца их, и тьма устрашилась, ибо посрамлена была и уязвлена жестоко. Мирным делом и смиренным трудом своим встали против всякой тени Наильлин и Эмфьих, единые в Свете улыбок своих. И, как и желали, в людях оставались они неразлучны. Так нашла себя эу в лекарском служении, а Наильин в Слове Божием и воздвижении церквей Его, в них же многих бесстрашно трудился он и приумножал Свет Господина Садов, Отца народа своего, и Эмфьих была при нём лекарем в лазаретах при церквах его и наставляла в лекарстве многих, как Наильин наставлял в Любви и Слове Божием. Их же труд и Любовь да послужит всем добрым наставлением и укреплением в Надежде!

Звенье сто тридцать первое. Арнаэ и Эутлин Луч Ирдиль

Ni mo?mvet Il`m, az on ev el`еlre ?mveth ne t?ik. Tiy terh wо?men аi sеwil`: L?e! L?e! O nor ?rnumil` ahth im an?rtinh. Ni atаn: L?e! L?e! Ni esh?yt rokth. ?ydemetil` L?e, ?voht-е ?mor n?vhi im ?mye ?urenil` о?yten im n?rten nо?re, ov kan wer еeh im ?tam nо?i, аtu ni tiy, o tam L?e evа atаnil` еje ?ne ev el`?moren t?ah`.[17 - Не расточай Слово, даже если в силе дано оно тебе. Ты можешь сотни раз сказать: Любовь! Любовь! Не кричи громко. Сотвори Любовь, яви дело её, и тотчас отверзнутся уши и глаза человека, а вместе с ними и сердце его, ибо не ты, но сама Любовь будет говорить за себя в делах твоих (эмл.)] (1)

Так случилось, что был от рождения Арнаэ слаб и хил. Не было в теле его явной болезни, но был он слабее и ниже своих братьев, и быстро утомляли его шумные игры их и затеи. Долго следили за маленьким эу Эликлем и Дууд и нашли слабость в сердце его и лёгких, они же делали эу недужным, и потому велели лекари Арнаэ беречь себя от долгих игр, высоких лестниц и тяжёлых нош. Многие годы провёл Арнаэ на плечах отца своего или старших братьев, что, заботясь о нём, носили его по лестницам Светлого Дома и оберегали от излишних тягот. Когда же получил эу свой именной клинок, то пришёл в предел рода Щита и нашёл там мужа Кихин, славнейшего Китли, и просил обучить его, как обучал он воинов и героев. И сказал ему Китли, что крепкие и сильные юноши не все выдерживают учительства его, для маленького же эу его уроки могут быть погибельны. Но настаивал юный эу долго, а Китли был непреклонен. Тогда положил себе Арнаэ тяжкий труд в Доме Своём и истязал себя непосильным трудом, являя стойкость духа и решительность свою. Тогда же начались дни, когда приносили его к Дууду с закатом, ибо жизнь и силы покидали эу. И твердил ему Морковка, что погубит себя Арнаэ упрямством своим и насилием над немощью своей плоти, но по-прежнему носил эу тяжёлые камни и помогал в труде на земле. Когда же однажды был он при смерти под опекой Дууда и молитвами Эликлем, пришёл к нему Китли и сказал, что ошибся, отослав его, ибо завидное упрямство и рвение дано эу, и не знает он себе пощады, это же есть то, что ожидает Китли от учеников своих. И стал Арнаэ с того дня наставляться у Китли и не щадил себя в упражнениях и испытаниях, хоть и сделался бледен и частонедужен. Тогда же пришла Эликлем к Китли и просила его поберечь юного эу, но вступилась Кихин за Арнаэ, и осталось всё как есть. Без счёта раз бывал Арнаэ в лазарете, ибо ломались кости его. Сбились лекари с ног, собирая травы для эу, когда не мог он вздохнуть, и готовил ему Дууд ванны с целебными парами. Уже и запасы настоек для слабого сердца эу заготовил Дууд, и все они пригодились в срок свой. Также многих наставников нашёл себе в роду Щита отважный эу, и Аркхиэ был учителем его, и Мирьи Колокольчик, а также с ними и Кроткий Арктели из Оленьего рода. Мудрым и справедливым эу рос Арнаэ, и ум его был крепче плоти его. Видя же способность его, обучали его подобно королевскому дитя, и прекрасно знал юный эу законы, историю, политику, философию, риторику, и многими другими из наук овладел в совершенстве, став мужем учёным и достойным собеседником. Всякий спор или затруднение мог решить Арнаэ по мудрости и справедливости своей, никто же от решений его не оставался в обиде. И, прознав о том, посылали многие правители искать Арнаэ, дабы решил он споры их или стал советником их или судействовал для них. Но всем им был дан отказ, ибо великой скромности эу Арнаэ – не желал верховодить никаким судом и славы мудреца сторонился и в Доме своём. А потому, когда знание сошло на него и был эу отпущен из Светлого Дома, выбрал он служением своим труд каменщика и рудокопа, тогда же пришёл Морковка к Финиару и со слезами на глазах поведал ему о том, и молил о разрешении Всеспрашиваемого поехать и разыскать Арнаэ, дабы пребывать с ним или хотя бы уберечь его от безумства. В доказательство же принёс Дууд письма Арнаэ, которые эу писал ему, и показал их Финиару, и ужаснулся Всеспрашиваемый, прочитав их. Тогда же не отпустил он Дууда, но велел Китли разыскать Арнаэ и вернуть его в Светлый Дом, прежде чем погубит эу себя трудом своим. Так отправился Китли искать Арнаэ, но, зная ученика своего и стремления его, не был усерден и позволил ему уйти далеко, а потом вернулся в Дом его и сказал, что не нашёл его. Тогда повелел Финиар Морковке и всем братьям Арнаэ и родителям его передавать ему письма эу или сообщать о нём, ибо желал знать о делах его и быть с ним молитвой своей и соследованием в час, когда будет у эу в том нужда.

Арнаэ же был тих и скромен в людях, и о великой мудрости его никто не знал, ибо был эу молчалив и труду своему отдавал все силы. Вместе с простыми людьми дробил он камень и спускался в штольни, где трудился весь день, не зная отдыха, ночь же и утро отдавал эу молитве и соследованию, и пищей его часто были лишь хлеб и вода. Взял Арнаэ на себя заботу о пострадавших от труда своего и деятельным и сердечным попечением окружил семьи их, всякому занедужившему был он поддержкой и опорой и труд его брал на себя, и много великих походов своих совершила госпожа луна, никто же из смертных, что трудились бок о бок с эу, не ведали о недугах его и смерти, что ходила всегда рядом с ним, став близкой Арнаэ, как кровная тень его.

И был день, и трудился Арнаэ в шахте со всеми, и был взрыв внизу и обвал за ним, и начался пожар, и так сделались люди пленниками шахты, газ же, исшедший из земли, убивал их, но не могли они ни спуститься, ни подняться на поверхность. Попросил тогда эу поднять его к самому обвалу, и трое мужчин подняли его, и стал Арнаэ руками своими ворочать камни и разгребать землю, ибо все инструменты и пожитки оставили люди внизу, где лютовало пламя. И торопился эу, как мог, и на недуг свой не смотрел вовсе, и вскоре забрезжил свет над головой его, и сделал он проход, достаточный для человека, и спустился к людям, и нашёл их лежащими без дыхания жизни и всё в дыму. Тогда поднял эу одного из них на верёвке и вытащил его на поверхность, затем спустился и с остальными сделал так. Дым же и газ всё прибывали и прибывали, и спешил эу, хоть и сделалось ему дурно. Когда же поднял эу наверх последнего из людей и спустился вниз снова, проверить, остался ли кто ещё – то было в шахте уже горячо и дымно, и не смог эу ничего разглядеть, и вздоха нового сделать не смог и упал там же, где был. Люди же, видя дым и опасаясь больших бед, разбежались прочь и сказали между собой: – Погиб товарищ наш. И решили так и не вернулись за эу.

Был же тогда неподалёку арели именем К'Игема [K’Igеma], и пришёл он посмотреть на беду в шахте, и видел всё, что случилось. Он же видел недуг эу и тем, что сделал эу, был поражён и смущён много. Увидев же, что никто не пришёл за ним, воплотился К`Игема в могучего человека и поднял Арнаэ из огня и дыма, и оставил его, ибо устрашился содеянного. Тогда же видел Финиар трепет свечи Арнаэ перед глазами своими, и позвал Грейль, и позвал Абрина, и всех братьев его из тех, что были в Светлом Доме, и приказал им молиться об Арнаэ, ибо видел, что смерть пришла к нему. И молились все, и Китли, и учителя Арнаэ ради того, чтобы вернулось дыхание жизни в грудь эу, и по молитвам их было так. Открыл Арнаэ глаза свои и нашёл все члены своими недужными и некоторые кости поломанными, также великая слабость была в теле его, и дурнота не оставляла его. Но поднялся Арнаэ и пошёл прочь, ибо пожелал скрыться, чтобы не нашли его.

Тогда же были неподалёку и сородичи К`Игемы, и видели они то, что сделал он для эу, и рассказали о том Владыке Смерти, и повелел он им убить жалостливого арели и исправить дело рук его. И многажды пожалел в тот день К`Игема о минутном добросердечии своём, ибо был он схвачен и помещён в подземелья Нурхари?ма [Nurhar?m] (2), там же лишь стонам и плачу есть место, и ничему более. И собрались арели, и воплотились в людей простых, как те, что трудились в шахтах, и пришли к смертным, и сказали им, что был эу среди них, и трудился с ними, и по вине его случилась беда, ибо пожелал он погубить их. Когда же не поверили люди арели, то велели дети печали им найти Арнаэ и доказательством вины его назвали побег его. Они же убедили людей, что спасся эу и бежал от содеянного. Прогневались люди, и был гнев их силён. Собрались они многим народом и послали за эу, и вскоре нашли его и привели его, ибо не смог Арнаэ уйти далеко по тяжести недугов своих. Тогда же посадили его в плетёную клетку и устроили суд над ним, где каждый прежде всего кричал «убить его!», «убить эу!». И назвал старейшина вину эу и обвинил его, Арнаэ же не ответил ему, ибо был недужен. И сказали арели, что молчит эу, ибо нечего ему сказать против правды. И сказали арели, что это эу колдовством своим совершил зло в шахте и обрёк людей на погибель их. Тогда спросил старейшина эу, он ли тот колдун, что устроил всё это? И снова молчал эу, но взяли арели чары свои и сотворили так, что вырвались огни многие из-под земли, и поднялись над ней, и встали вокруг клетки эу и кружились вокруг, а затем поднялись в небо, и был гром великий и молнии в небе. И решил старейшина и все люди с ним, что колдовал эу, и так стала вина его для них очевидна. Тогда же потребовал народ наказать колдуна-эу и убить его, чтобы не мог он вредить дальше народу их. И потому связали Арнаэ и бросили в шахту, что была рядом с той, из которой спасены были все они, и завалили они вход в неё и большой камень поставили над входом, с половину скалы.

И был час, когда открыл глаза Арнаэ и не увидел света, и не мог вздохнуть. И так понял эу, что пришёл час смерти его. Тогда же собрал он все силы свои и обратился к звезде Ирдиль с песней-молитвой, и пел ей так:

Ret аrnaheme is?tol,

Ret аarme ?starol

Re?l`t-е m?ik, Ird?l`

Ev ?tchrok h?ol аtar

Arkаh n?mi ?rahol!

Hi tеylem il`atаnhe,

Hi tеylem tаine,

Oh, Il`m?n y?l`e —

Derеg-е hаen tankаn!

Urm m?ik ?l`zmort

Ev el`pаter el`rеli,

No b?il`t i ?l`e,

No h?mu izg?lle,

Oh, Ird?l`, evh?me,

Еle el`?l`t muy tеylem!

Ret аrnaheme is?tol,

Ret аarme ?starol

Re?l`t-е m?ik, Ird?l`

Ev ?tchrok h?ol аtar

Arkаh n?mi ?rahol![18 - Из пучины печали, Из бездны отчаяньяПросияй мне, Ирдиль, В час мой последнийПеред ликом кончины!Я прошу наставленья, Я прошу утешенья, О Надежда святая – Разреши мои узы!Дух мой томитсяВ узилище плоти, Он тянется к Свету, Он ищет спасенья, О Ирдиль, госпожа, О луче лишь молю!Из пучины печали, Из бездны отчаяньяПросияй мне, Ирдиль, В час мой последнийПеред ликом кончины! (эмл.)]

И вскоре остановилось недужное сердце эу, и погасла свеча его перед лицом Финиара.

Тогда же была неподалёку эу именем Э?утлин [Еutlin] и пребывала в соследовании. Но увидела она вдруг перед собой Свет сияющий и добрый, и был голос ей, повелевающий придти к шахте и усердно копать там, если желает она обрести сокровище, ценнее которого нет и в Эйдене. И оставила эу все дела свои и пошла, и копала усердно там, где было велено ей, и вскоре нашла лаз и спустилась в шахту, и достала из плена отчаянья и тени Арнаэ. Но не было в юном эу более дыхания жизни, и сердце его не билось. Молилась тогда горячо Эутлин, и ударила эу в грудь со всей силой, что дана была ей, и дыхание своё вложила в уста эу, тогда же видел Всеспрашиваемый, как вспыхнула свеча Арнаэ ярче прежнего, и пламя её коснулось вышестоящих свечей. И открыл эу глаза свои и задышал полной грудью, тогда же увидел он Эутлин, что склонилась над ним в великой заботе, и сказал Арнаэ: – Я вижу Свет Ирдиль! И сказала Эутлин: – Я нашла сокровище Эйдена! И улыбались эулиен друг другу, и так укрепилась жизнь в теле многонедужного Арнаэ, и бежала Смерть его с позором от Света, что просиял в нём. Эутлин же взяла на себя заботу и попечение об Арнаэ и в дом свой привела его. Под её же опекой срослись и окрепли кости эу, и прежняя слабость оставила его, ибо стала Эутлин дыханием Арнаэ, и силой сердца его, и всей крепостью его, и так обнаружил он, что отступил недуг его, что мучил его с рождения. И пришла сила в тело его, и окрепли все члены его, и с новым жаром забилось сердце его, тогда же исполнился эу новым Светом и преисполнился мощью его. И назвал Арнаэ Эутлин Ильт Ирди?льлэ [Il`t Ird?l`e], что значит Луч Ирдиль, и с тех пор зовут эулиен её только так. Тогда же поручили эулиен себя рукам друг друга в ифхёлье и открыли тайны сердец своих друг другу. И так взял Арнаэ возлюбленную свою, светлейшую эу Эутлин, и привёл в Дом свой, откуда она сама была, и два праздника было в честь их – первый по их возвращении, ибо ликовали эулиен, обретя живым и здоровым сына Грейль и Абрина, и второй – по амевиль их, ибо вскоре просили Арнаэ и Эутлин о чести быть соединёнными в Свете и так стать друг другу мужем и женою. И было всё по воле их, их же амевиль был полон смеха и радости, и, не зная устали, танцевали Арнаэ и Эутлин посреди празника своего, и все любовались ими и благословляли их.

Когда же отыграл праздник амевиль, с поклоном пришли Арнаэ и Эутлин к Грейль и Абрину ради благословения их, и затем к Финиару за благословением его, ибо пожелали вместе вернуться к людям и служить в них. Тогда же со спокойным сердцем отпустил их Финиар и благословил их щедро. Так вернулись Арнаэ и Эутлин к народу Адама и служение своё продолжили в нём. Был Арнаэ, как и прежде, каменщиком и рудокопом днём, а ночами тайным молитвенником и соследователем душ человеческих, Эутлин же всегда была рядом верной опорой его и Светом Ирдиль, о котором молил Арнаэ и который обрёл по молитве своей.