– Что? – не понял я.
– План реально был дебильный.
– Да. Реально.
– И ты сказал, что их будет пара-тройка.
– Ошибся малость, – соврал я.
– И ничего не говорил про того огромного хрыча, который первым напал.
– Я и сам не знал, что он будет. – Вероятность вожака я действительно не принял всерьез, потому что ведомые вампирами, низшие упыри, как правило, сброд. И вожака из их расы у них нет. Видимо, я ошибся. Это просто стая. И никто их на меня не натравливал. Целенаправленно на меня никто не охотился.
– И ты не говорил, что они такие…
– Я говорил, что жуткие.
– Не то слово. Совсем не то. – Брат задумчиво помолчал, выруливая на более-менее нормальную дорогу. – И чего мы всем этим добились?
Я тоже подумал.
– Многого. Мы уничтожили стаю упырей.
– Не поголовно. Остались еще.
– Последние, остатки. Они, возможно, уйдут. Но это вряд ли.
– Сжечь бы нахрен то место… – высказал дельную мысль Степаныч.
– Разберемся. Вызову наших. Чистильщиков.
– Чистильщиков? – усмехнулся Степаныч. Даже поглядел на меня недоверчиво.
– Да, их самых. Как только поймаем нормальную связь.
– Согласен. Чем быстрее – тем лучше.
Дозвонился до базы я уже дома. В дороге связь затерялась куда-то.
Когда мы подъехали, кромешная темень стала еще гуще. Въехали в гараж и наглухо заперли все. После контрольной проверки снова включили сигнализацию и зарядили ловушки.
Дома уже почувствовали себя надежнее и спокойнее. Степаныч, как всегда, излучал хладнокровное спокойствие. Пусть внешне. Это его натура. Но я-то знаю, каково это внутри – когда сталкиваешься с монстрами и упырями. Когда уничтожаешь их, а потом уносишь ноги, осознавая, что их больше, что ты не истребил эту гадость, что они выжили и могут догнать, настигнуть, растерзать и сожрать…
Я занялся перевязками.
Кинул бинт Степанычу – тот умудрился глубоко оцарапать руку, на все предплечье.
– Где это ты так? – спросил я обеспокоенно. – Не упырь, надеюсь? Если упырь, то не тормози, я тебе все рассказывал про них. От царапин тоже умирают.
– Нет. Не упырь, – успокоил брат. – Видимо, об дерево или еще когда.
Скорее всего, так и есть. Брат в контакт с упырями не вступал, он прикрывал. Причем отлично прикрывал.
– Обработай, – настоял я. – Запах крови их тоже привлекает и может навести на след.
Может навести… Хотя какая разница? Они ведь были тут. Они знают, что я здесь. С другой стороны, как выяснилось, разумный антропоморфный вампир не вел стаю. Стаю вел такой же кладбищенский упырь, крупный вожак. Значит, версия с разумной слежкой и преследованием отпадает… Но как же тогда замаскированные следы?
– Понял. – Раствор для обработки был у Степаныча под рукой. – Что там твои чистильщики?
– Прибудут скоро, – заверил я. Ребята реагируют оперативно. – Скат обещал организовать выезд максимально быстро. Обещания он держит.
– Вот и хорошо. Как-то все это жутковато. Не находишь? – Степаныч уже даже слегка улыбался.
Я покачал головой. Мне бы такую выдержку…
– Жутковато. И все? Все, что ты можешь сказать?!
– Нет, – пристально взглянул Степаныч. – Не все. Но я лучше обдумаю и промолчу. Эмоции потом. Сейчас важно одно. Враг опасен и не добит. Чистильщики могут помочь. Но их сейчас тут нет. Ты говоришь, что запах крови наведет их на след. Но они и так уже были тут. Были у дома. Верно?
– Да, были.
– И почти не оставили следов. Это нормально?
– Нет. Не нормально. Я поначалу сделал вывод, что их ведет разумный вампир. Но на том кладбище у упырей был вожак. Насколько я знаю, если у стаи есть вожак, то вампир не может их вести и наводить на жертву целенаправленно.
– Почему? – Степаныч задал вопрос, который крутился и у меня в голове тоже. Ответ пока – потому что я получил такие сведения, обучаясь на опыте и знаниях других охотников и воинов. Но сегодня факты меня путали. Может, все-таки есть из этого правила исключения? Ведь кто-то замел следы. Почти все, кроме случайно обнаруженных, незаметных. И кроме отметины на заборе.
– Надо с этим что-то делать, – жестко резюмировал Степаныч.
– Надо, – коротко согласился я. Толком пока не разобравшись, что именно делать. А Степаныч как будто мысли читал:
– И что именно?
– Пока – ничего, – ответил я, поразмыслив. – Зализывать раны. Ждать.
– Ждать? – не согласился он. – Тут мирные жители, брат. Они не знают о враге. Они в опасности. Жертвы уже есть – и будут еще.
И он прав, чертовски прав. Но не побежишь же прямо посреди ночи, израненный, уставший и измученный, будить и предупреждать каждого об опасности. Добивать нечисть на ее территории? Как бы ни был крут Степаныч, ему это не сделать в одиночку. Со мной – тем более. Меня хватило на безумство с приманкой и бойню. Хватит ли на большее? Сейчас, без перерыва, пожалуй, что нет.
Остается только разумный вариант.
– В эту ночь твари вряд ли сунутся сюда, – рассудил я. – А чистильщики будут уже к утру. Предлагаю сидеть за баррикадой и не высовываться.
После сегодняшнего я бы вообще никуда не высовывался, если честно. У меня это чувство каждый раз после боя. Никуда не высовываться. Никогда. Сидеть в своей норе. Откат.
– Что, весь пыл пропал? – Степаныч заметил это, и не упустил шанс поерничать. Для поднятия боевого духа.
– Поугасло чуток, – признался я.
– Не мудрено. Без оберегов, без оружия… Ты псих, брат. Ты сунулся в их поганое гнездо с одним, блядь, кинжалом.
Я и сам в шоке, что решился на такое. Но что-то в этот вечер перевернулось во мне. Где-то глубоко внутри проснулся кто-то безбашенный и неостановимый. И он заставил обычно осторожного меня внаглую пойти на врага и ликвидировать на его же территории. Причем ночью, в самое опасное время, когда твари активны и им не страшен свет, потому что его нет. А можно было днем…
– А ты думал, что один ты на голову отмороженный? – неожиданно бросил я.
– Думал, что да. А оказывается, это заразно. Сказать честно?
– Скажи.
– Ты ебнутый. Слышишь? Не отмороженный. А ебнутый. Полностью.
– Какой есть, – криво усмехнулся я. Понимая, что точнее слова не подберешь.
– Никогда не ходи в дом врага безоружный. Если хочешь жить. Лучше прихвати с собой все самое мощное и смертельное для него, и никогда не ходи один. Простое правило.
– Я и был не один. Меня прикрывал ты.
– Все равно ты ебнутый. А если бы я промазал? Хоть один раз?
Степаныч не промахивается. Никогда. Даже в темноте. Оказывается, даже когда стреляет в нежить, которая одним только видом способна повергнуть в шок и оцепенение, так, что ты не можешь пальцем шевельнуть.
– Меня бы на куски разорвали, – честно признался я.
– Точно.
– Но не разорвали же. – И этот факт приятно радовал. Могли, могли на куски порвать! Или просто цапнуть зубами, а не когтями.
– А обереги? Мне ты запретил их снимать. Зачем сам тогда снял? – почти возмутился Степаныч. И протянул к моему носу кулак – мол, еще раз такое выкинешь, сам лично прибью. Заботливый старший братец, блин.
– Я был приманкой, – нашелся с ответом. – Приманка с оберегами – подозрительна, даже для безмозглых упырей.
– И они бы не напали?
– Напали. Но тут они нападали без страха и осторожности, и часть попались в ловушки.
– Не рискуй больше так. Понял?
– Понял. Не буду.
Степаныч, нахмурившийся было и сбросивший маску спокойствия, посмотрел в глаза пристально. Потом как-то подобрел чуток.
– Смотри у меня, – проворчал мирно.
Мой дом – моя крепость
В этот раз подозрительный шум не стал дожидаться рассвета.
Ночью мы еще раз проверили решетки, закрыли ставни покрепче. Прежде, чем немного отдохнуть, обошли и проконтролировали весь дом и входы-выходы заново. Настоял в этот раз не я, а Степаныч. Одно дело слышать про угрозу, другое – увидеть ее и столкнуться с ней лицом к лицу. Свет не вырубали. Сон был чуткий – я, как и в прошлый раз, расположился на диване у глухой стены без окна, Степаныч в другом конце комнаты на каком-то матрасе на полу.
Шум повторился. Снова. Я вскочил, готовый ко всему. Шум повторялся стуками, шебуршанием. Кто-то приближался, шагал по двору, скребся о стены. Кто? Я пожалел, что не установил у дома и во дворе камеры наблюдения в свое время, а сейчас – просто не взял их с собой, дурень. А надо было. Но кто проник внутрь? Местные не могли – незачем, тем более посреди ночи. Да и чутье… Оно говорит о другом. Знакомый, сжимающий страх. Нет, иначе быть не могло! Это они. Упыри. Но как? Ловушки во дворе надежные, хоть и скрытые. Защитные амулеты и обереги, специально развешанные и установленные во дворе, у ворот и по периметру забора, исключали возможность прорыва. Да, твари могли приблизиться. Но пройти внутрь? Нет. Ни за что.
Тем не менее, они во дворе, вот тут, рядом, прямо под окнами. Скребутся, уже даже ломятся, рвутся! Как же так? Что происходит?
Степаныч наготове, схватил лежащую рядом заряженную специальными антиупырскими пулями винтовку, модифицированную в нашей мастерской до уровня совершенства. В руках профессионала, который умеет ей пользоваться, эта штука может творить чудеса – как сегодня. Похоже, пора сделать чудо еще раз…
– Это то, о чем я подумал? – осведомился Степаныч, проверяя заряд и снимая с предохранителя.
Я судорожно сглотнул.
– Да. Это они. – Брат заметил, как я бледнею.
– Не ссы, – усмехнулся он. – Мы уже отделали их сегодня. Отделаем еще раз. Как они могли сюда пробраться?
– Не знаю, – я лихорадочно ломал над этим голову, но долго головоломками заниматься нельзя. Надо в полную боевую готовность. Надо обороняться. – Схалтурила защита.
– Ты говорил, что эти твои ловушки-безделушки надежные.
– Выходит, что нет.
Степаныч кинул мне обойму с патронами.
– Запасайся, братец. – И подлил масла в огонь. – Ненадежные. Или их вывели из строя.
Я недоуменно посмотрел на него.
– Вампиры и упыри не могут…
– Зато человек может.
Как молнией ударило. Человек! Человек может, на него «ловушки-безделушки», как выразился Степаныч, не действуют. Ну, кроме самых прямых и надежных – сети, капканы, выстреливающие колья… Хотя последние мы во дворе не ставили. Но вот обереги, которые накрывают нечисть, дезориентируют, вводят в ступор, отпугивают и вредят – на людей они не действуют.
Но какой нормальный человек способен на это? Кто будет убирать обереги, пока нас нет? Да и вернувшись, мы все проверили… Значит, пока дрыхли. Кто будет подставлять нас под удар – намеренно, зная, что удар этот будет нанесен?
В дверь грохнули – с яростной, безумной, дикой силой. Потом раздался жуткий, протяжный скрежет. Скрежет когтей. Нечеловеческих и убийственных.
– У тебя есть тут недоброжелатели? – спросил я.
– Да вот они, прямо за стенами.
– Нет! Из людей…
– Ну как тебе сказать… Открытых вредителей нет. Стараюсь дружить с местными. Пытаешься вычислить предателя?
