Орнамент звезд
Лисси Амаголия
Боги тоже умирают. Давным-давно погибла богиня Луны Селена, и теперь, чтобы возродиться, ей необходима помощь своего потомка по крови. Светлана же знать не знает ни о богах Древней Греции, ни о своих предках, и просто приехала к бабушке с дедушкой на каникулы. Все начинается со странного сна, и продолжается с появлением некого Эреба, который представился богом Мрака. Его задача – подготовить смертную к сражению за символ богини, чтобы Селена вновь получила место в пантеоне. Начало у каникул многообещающее…
Лисси Амаголия
Орнамент звезд
Глава 1
Света. – Тебе пора уйти, ты же понимаешь? – она стояла напротив, поигрывая луком, с легкостью балансируя им на одном пальчике. Я действительно не могла понять ни ее требований, ни происходящего. Ведь так не должно быть, верно? Я одна из старейших, а она… Всего лишь одна из сотен детей, рожденных не в браке.
Сама ситуация выбивала из колеи, я откровенно растерялась, не готовая ни к упрекам, ни, тем более, к бою. Хотя Артемида явно и не собиралась сражаться – она настроена убивать.
Что я могла ей противопоставить? Той, которая и “медведица”, и покровительница охоты, и невинных девушек, и лесных зверей… А теперь она хочет отобрать единственное, что у меня есть – Луну. А я даже сделать ничего не могу, потому что просто нет сил – самая коварная после Геры и Апаты подошла ко мне в полдень, именно в тот момент, когда Луна зашла за небосвод и максимально не может мне помочь…
Да и кто может? Мысли быстро пролетали в голове, пока я продолжала отступать, не глядя под ноги, а Артемида, устав шутить, натягивала свой смертоносный лук. Боги бессмертны, пока в них верят люди… Вера – это то, что способно как создать, так и убить бога. Или оружие, заряженное и созданное человеческой верой…
– Отец! – взмолилась я, глядя в небо. Он всегда приходил на зов нас троих, как самых любимых детей. Но не сейчас…
– Да хоть Хаоса призови, никто тебя не спасет и не поможет! Выживают лишь сильнейшие, а твое время вышло! – то ли опасаясь явления Гипериона, то ли устав держать натянутую тетиву, Артемида выстрелила, и, конечно, не промахнулась.
Я упала, схватившись за оперение стрелы в моей груди, и понимая, что никто не пришел, не спас, не исправил, не защитил… Я умираю одинокая и брошенная, позабытая и людьми и богами. После меня не останется ничего – ведь Артемида уже сорвала лунный обруч с моей головы, торжественно водружая его себе на волосы. А значит, я даже переродиться не смогу – нет у богов души, не уходят они в Подземный мир к Аиду, не гуляют по полям с асфоделями, и нет у них выбора – Тартар или Элизиум. Боги состоят из идеи, и только ее можно при желании сохранить, но у меня даже это отобрали… Я просто превращусь в ничто, небытие. Эта смерть страшнее всего. Без возврата, без перерождения…
Артемида могла выбрать любой другой способ забрать мой символ, но она, по свойственной ей жестокости, предпочла уничтожить меня вовсе.
– Хаос! – зашептала я, не в силах кричать, ощущая не боль, а ее отсутствие. Слишком быстро убивала чужая вера, и подол моего хитона уже растворялся в высокой траве. – Услышь внучку твою! Прошу не жизни, а несмерти! Позволь вернуться, подари миг надежды!
– Да ты совсем глупа, как я посмотрю! – Артемида отпрянула от меня подальше, оглядываясь по сторонам. – Чтобы Хаос нарушил запрет, который сам и ввел, ради спасения бесполезной богини, утратившей своих людей? Умри достойно, не позорься!
– Прошу, одну надежду на возвращение, я прошу! – я заплакала от бессилия, сворачиваясь клубочком и не чувствуя своего тела. Мне не хотелось уходить, я не делала ничего плохого… Это несправедливо!
– И что тебе это даст? – хмыкнула убийца, убирая лук в тул, аккуратно свернув тетиву. Ее механические, машинальные движения были настолько мне отвратительны, что я закрыла глаза, не желая видеть их в последний момент жизни.
Никто не откликнулся на мои мольбы, словно позабыв обо мне намного раньше. Я знала, что семейные узы в божественном пантеоне – вещь достаточно размытая, но до последнего надеялась, что в смертельной опасности отец придет на помощь. А Хаос – Артемида права, после Божественной войны Хаос отдал свои полномочия Зевсу, и больше не принимал никакого участия ни в жизни людей, ни в жизни богов. Он создал мир и ушел, не отвечая на молитвы. И взывать к нему, используя последний крик о помощи – было глупо.
Оказывается, богиня охоты права – я просто глупа. И теперь меня ждет ничто…
Я дернулась и проснулась, глядя в потолок. Грудь сдавило сильнейшей тоской, одиночеством и безысходностью, словно умер мой единственный любимый человек. По лицу текли слезы, и я вздрогнула, когда одна затекла в ухо.
Потерев грудь, пытаясь растереть ощущения от сна, я села в кровати и начала приходить в себя.
– Ни фига себе сон… – пробормотала я, вытирая лицо от слез. Он был реален, это меня там убили в бесконечно прекрасном месте, в одиночестве. Это мои слова никто не услышал, и никто не пришел на помощь. Я до сих пор помню все едкие ухмылки Артемиды, ее иронично поднятые брови и безэмоциональное убийство.
– Брр… – потянувшись, все еще отходя от сновидений, я встала с кровати, выглядывая в окно. Солнце, кипарисы вдоль улиц, кусочек моря в конце переулка, неторопливые прохожие…
Солнечный луч окончательно прогнал тянущее впечатление от сна, и я более добро улыбнулась себе в отражение зеркала. Я у бабушки дома, сегодня первый день каникул, жизнь прекрасна!
– Света, ты проснулась? – с первого этажа раздался голос бабушки, стоящей у лестницы, и я выглянула из комнаты.
– Да! Сейчас спущусь! – улыбнувшись, я принялась собираться.
Вот что значит “восемнадцать лет” – я почти сутки добиралась до дома бабушки, проехав и пролетев много тысяч километров, от провинциального русского городка до древнего греческого Коринфа, поспала всего… хм, пять часов, и вот я бодра и полна сил! Кстати, странный сон о греческих богах вполне мог быть от усталости после дороги.
Выбор футболки и шорт был не так сложен, как вопрос с прической. У меня были наследственные, шикарные, длинные кучерявые волосы, которые катастрофически не укладывались ни во что. На макушке выскакивали пружинками, добавляя мне “облако” вокруг головы, а ниже достаточно быстро электризовались обо все подряд, выбиваясь даже из косы, и сопровождая меня все тем же “облаком” из прядей. В общем, “воронье гнездо Гермионы Грейнджер”, только сантиметров так на шестьдесят-семьдесят длиннее, чем у волшебной всезнайки.
Я молчу про то, что расчески покупались едва ли не чаще, чем молоко на завтрак – кудряшки категорически не желали терять форму… Почему не отрежу? Потому что даже мысли не было. В моей русско-греческой семье много разногласий на все ситуации в мире, но в одном женщины разных стран сходились во мнении – у девушки просто должны быть длинные волосы. И я их поддерживала. Иногда страдала, иногда хвасталась, но не обрезала пряди выше бедер.
Так что и теперь, прикинув занятия на день, я, как могла, стянула волосы в низкий хвост, затем тщательно заплела волосы, и скрепила косу еще одной резинкой. Может, так удастся проходить нелохматой какое-то время…
Если не считать волос, в остальном моя внешность была ничем не примечательная – средний рост, среднее телосложение, средней симпатичности лицо, среднестатистические карие глаза. В принципе, тоже неплохо, я просто нечто среднее между Россией и Грецией, и в обеих странах не вызываю неприятия. Совершенно обычная, разве что, как мама говорит – слишком легко ко всему отношусь и мой позитив больше подходит гречанке, чем вечно напряженной условиями жизни русской. Может быть, кто знает?
Спустившись на яркую, пронзительно желтую кухню, еще и залитую солнечным светом, я заняла приготовленное для меня место, между дедушкой и бабушкой. Семья у нас большая, насколько мне известно, у отца еще трое братьев и две сестры, но сейчас они вместе с семьями разъехались кто куда. По крайней мере, папа не говорил, что в Коринфе проживает кто-то, кроме его родителей. С другой стороны, он особо ни с кем и не общался после своего переезда в Россию. Тогда был большой скандал, никто не понимал, зачем ехать поступать именно в российский институт, да еще и не в столицу, а потом и оставаться в “катастрофические 90-е” в провинции… Свадьбу с моей мамой все родственники отца проигнорировали, объявив бойкот. Ситуацию немного сгладило появление моего брата, а уж узнав о внучке, бабушка приложила огромные силы, чтобы вернуть отца в лоно семьи и хоть как-нибудь, но общаться.
Так что бабушку с дедушкой я знала, хоть до выпускного из школы и не ездила в Грецию. Развитие Интернета и мобильной сети очень помогло делу. А сейчас меня посчитали достаточно взрослой, чтобы самостоятельно добраться до Коринфа и провести “последнее свободное лето перед взрослой самостоятельной жизнью”.
Сидя сейчас в уютной кухне, непринужденно болтая с родственниками, искусно смешивая в речи и русский, и греческий, поедая вкуснейшие тосты, пирожки, фрукты и кашу, даже думать не хотелось, что где-то там есть институт, сессии, зима…
– Как спалось на новом месте? Все хорошо? – спросил дедушка, делая глоток кофе из большой пузатой глиняной кружки. Куплю себе такую же обязательно домой!
– Да, мне настолько все понравилось, что даже боги пришли поприветствовать в Греции! – засмеялась я, намазывая бабушкино варенье на домашний испеченный хлеб.
– Что? – бабушка переглянулась с дедом, и внимательно посмотрела на меня, переставая хлопотать по кухне, и устраиваясь на своем стуле, машинально вытирая руки полотенцем.
– Представляете, мне приснилось, что меня, как богиню, убивает Артемида, чтобы забрать лунную диадему, – я сделала большие глаза, всем своим видом показывая, насколько это бредово звучит. – Хотя, чего я ожидала, я пока из Афин на автобусе ехала, столько всяких древних развалин увидела, что неудивительно, что мне боги приснились, тут такая атмосфера…
Занятая выбором, чтобы еще вкусненького съесть с богато накрытого стола (потом я поняла, что это стандартный греческий завтрак), я не обратила внимания ни на побледневшую сквозь загар бабушку, ни на нахмурившегося дедушку. Надо признать, я в принципе мало чему уделяю внимание, по словам мамы, “постоянно витая в облаках”.
– А ты не помнишь, как звали твою богиню? Ну, которой ты была во сне? – я перевела взгляд на дедушку, старательно припоминая диалог, и покачала головой.
– Нет. Я просто знала, что она – Артемида, еще во сне звала Гипериона-отца и Хаоса, хотя догадывалась, что это бесполезно… Грустный сон. Мне было очень жалко себя, – я прикусила губы, вспоминая о той бесконечной тоске и одиночестве, от которых проснулась вся в слезах.
– Ее зовут Селена, – резко выдохнула бабушка и так же порывисто встала со стула, отправляясь к мойке. Я вздрогнула от неожиданных действий, и посмотрела ей в спину.
– В смысле, зовут? Кого? Подождите, вы что, всерьез приняли сон? Да я просто “Мифы” перечитывала, пока в самолете летела! Хотела проникнуться духом малой родины, тем более, что место действия происходит именно здесь. Ну, или рядом.
– Светочка… – дедушка снова переглянулся со своей женой, и протянул руку через стол, чтобы взять меня за ладонь. – Кроме тех мифов, что есть в сборниках, есть и реальность. Которая оживает здесь, на земле героев и богов. И есть другие рассказы, передающиеся из поколения в поколение, не как легенды, а как заветы предков для потомков.
Я нахмурилась, вообще ничего не понимая. То ли это розыгрыш такой не очень удачный, то ли меня ребенком считают и рассказывают сказки, то ли от вынужденного одиночества на старости у родственников немного того, крыша поехала. Если это так, то первое – не спорить, со всем соглашаться, и позвонить при случае папе, чтобы он сам приехал и со своими родителями поговорил в ближайшее время. Ну, а если мне сказки рассказывают, то пусть – верить то в них необязательно, а мифы я люблю.
– Эм, хорошо… – протянула я, всем видом показывая, что очень внимательно слушаю и внимаю.
– Когда верят в нового бога, старые теряют силы, – дед отпустил мою руку, и принялся набивать старую трубку, словно это помогало ему сосредоточиться. Почему-то мне напомнило про легендарных стариков, которые по русским деревням рассказывали за еду сказки и былины про богатырей. – Боги это ведь кто? Идея, в которую верят. Кого упоминают, про кого рассказывают. Давным-давно у каждого явления был свой бог, свой покровитель. Но люди развивались, соединяли понятия в одно, и кто-то из покровителей уходил, отдавая свой символ более успешному собрату. Или же, это делали сами боги, как правило, более молодые отбирали символы у самый старых, про которых и помнили-то единицы. Скажи, ты знаешь, кто бог Солнца, Луны, морей?
– Конечно. Аполлон, покровитель Солнца и Искусств, Артемида – богиня Охоты и Луны, а за моря отвечает Посейдон. Это же просто, боги-Олимпийцы. Еще над всеми главный Зевс, а в Подземном мире – Аид. Мне папа рассказывал, – я с готовностью ответила на вопрос, считая, что великолепно справилась с заданием, сказав даже больше, чем нужно. Может, это поможет осознать, что я не ребенок?
– Над всеми главный Хаос, Подземный мир – это вотчина Тартара, Океан отвечал за все моря и реки, а за небесными светилами следили две сестры с братом: Гелиос, Селена, и Эос, богиня утренней зари. Которую сейчас тоже не помнят, и все упорно называют Авророй, по-римскому пантеону.
Судя по выражению лица дедушки, для него это было так же катастрофично, как назвать ксероксом – копировальный аппарат, памперсом – подгузники, ну, или перепутать многочисленных чиновников или Киру Найтли с Натали Портман. Такой узко выраженный патриотизм.
– Ну хорошо, название другое, а разница-то какая? Все равно помнят про Луну, Солнце и так далее. Они-то никуда не деваются, а тут просто… наблюдающий сменился, – я пожала плечами, откусывая от яблока, и не видя в этом какой-то глобальной проблемы, даже если принять во внимание, что это гипотетический разговор. Однако, судя по резко развернувшейся гневной бабушке, я явно ляпнула что-то не то. Черт, забыла предупреждения мамы: никогда не разговаривай про политику, веру и деньги с малознакомыми людьми. Это слишком близкие темы, и ты можешь, не желая того, задеть кого-то за живое. Ведь надо было сидеть и соглашаться, как и собиралась!
– А тебе было бы приятно, если ты сначала создаешь что-то, а потом это отбирают, и никто, слышишь, никто не помнит про тебя! Только про того, кто отнял?! – ее слова были резки и неразборчивы, бабушка реально рассердилась, а я сейчас поняла, почему папа предпочел сбежать на другую сторону земного шара подальше от мамы.
– Конечно, было бы неприятно, но… Бабушка, – я постаралась говорить осторожно, чтобы не вызвать новый всплеск эмоций. – Это было очень много лет назад, да, мне тоже жалко, что богов позабыли, но… Ты реагируешь так, словно они у нас за дверью, и могут услышать, как я непочтительно о них говорю. Это же… Сказки для детей. Мифы, как часть культурного наследия. Вон, на Руси тоже были и Перун, и Сварог, и кто-то там еще, и их тоже забыли. Ну, в большинстве своем, конечно, – я вспомнила про староверов, про которых кто-то рассказывал. Что сидят по глухим лесам в своих поселениях, старым богам молятся, и не признают ни электричества, ни Интернета. Может, я не в курсе, а родители отца – такие же греческие староверы? Главное, чтобы меня не заставляли телефон сдать, а остальное я как-нибудь переживу.
– Ничего не знаю про Перуна, но наши боги живы!
– Тише, Майя, тише, – дед одним взглядом заставил жену угомониться, а я окончательно перестала что либо понимать. И вопросительно уставилась на дедушку.
– Света, я начал разговор с того, что есть легенды, которые передаются внутри семьи, – в отличие от бабушки, он был абсолютно спокоен. – Вот у нашей семьи, есть легенда про богиню Селену. Давным-давно, когда люди переставали верить, богиня охоты Артемида решила захватывать символы, чтобы в нее верили больше людей, по большому количеству “направлений”. Ведь чем больше упоминаний, тем больше силы. Так Артемида и захватила Лунную диадему, став богиней Луны. А Селену убила, даже не дав возможности переродиться.
– То есть ты сейчас утверждаешь, что я видела сон от лица Селены, и все это было взаправду, просто давным-давно? – я тщательно пыталась скрыть сарказм из голоса и лица, но, сама понимаю, что получилось у меня очень плохо.
– Да.
– И откуда вы это знаете, если, как я понимаю, Селена умерла без свидетелей и души, просто пуф! и все?
– Ты видела от ее лица, но не видела продолжения сцены… – дедушка упорно делал вид, что не замечает моего скепсиса, хотя, может, действительно его не видел.
– Вам что, об этом Артемида рассказала? – я хотела скрыть насмешку, но, судя по бабушке, у меня не получилось.
– Нет. И лично нам никто не рассказывал, Света! Это было две тысячи лет назад!
– Майя! Света, дело в том, что Хаос все же слышал просьбу Селены. И решил откликнуться… По личным причинам, – мне тут же стало интересно, какие такие “личные причины” могли быть у всемогущего, всеведущего и так далее, Хаоса. И разве “личное” и “божественное” соединяется? Так, что-то меня не туда понесло. Пора вспомнить, что если речь про греческих богов, то там абсолютно и всегда только человеческие “хочу, мне надо, потому что я так сказал”.
– Он успел собрать кусочек идеи Селены, и, чтобы она не распалась, привязал его к звездам, выткав уникальный орнамент на небе. Хаос позволил раз в триста лет появляться этому орнаменту, и давать то, что так просила Селена – надежду. Кусочек идеи воплощался в наследнице ее рода, и в определенный момент давал полные силы богини. Все ради одной цели – сразиться с Артемидой, и на этот раз победить, забрав Лунную диадему.
Я молча сидела, задумчиво глядя в окно. Кажется, вот такое бывало в фильмах. Правда, в одном случае, это были приключенческие комедии, в которых герою давались силы, и он прыгал с небоскреба на небоскреб с радостными воплями. А в других сладкими речами наивных дурочек заманивали в погреб и “лечили” электричеством для “твоего же блага”. Вот теперь сижу и думаю, я в какой сюжет попала? Мне папе с паникой звонить, “твои родители с ума сошли, и считают, что я богиня, так что теперь меня надо освободить от тела, чтобы я взлетела в небо”, или с претензией, почему восемнадцать лет дорогой папочка не рассказывал, что во мне кусок богини?
– Леонт, она тебе не верит, – о, да бабушка успокоилась и стала крайне проницательной.
– Я вам верю! – закивала я головой, всем видом показывая, что верю в Селену, в Артемиду, в Хаоса, в Будду, в черта лысого и розового единорога, вы только скажите, в кого именно надо верить. И не бейте, я сама.
– Может, тогда поверит мне?
В до этого момента яркой, наполненной солнечным полуденным светом, кухне стало мрачно. Краски словно выцвели, на все предметы будто накинули темные покрывала, скрывая цыпленочную яркость. Под потолком собрались тени, и мне показалось, что тянутся они от вошедшего на кухню мужчины.
Высокий, очень-очень высокий, в черном, словно поглощающем свет, костюме-тройке, неуместно-элегантный. Черные волосы, черная щетина, и черные радужки глаз без малейшего признака зрачка. У меня проскочили табуны мурашек от этого мужчины, который подавлял и внушал страх, но все пропало, когда почему-то на ум пришла детская страшилка “Черный-черный человек в черном-черном городе…”
Хихикнув, я тут же замолчала, потому что этот великан (как ростом, так и явно мускулистой комплекции воина, а не качка) почти в упор посмотрел на меня.
– А вы?..
– Мое имя Эреб, – он даже не улыбнулся, все такой же мрачный, и я начала догадываться, кого изображает мужчина. Бог Мрака, первый из пяти созданий Хаоса, муж Никты, она же Ночь, брат Урана и Геи… Ох ты. Высоко замахнулся, да.
– Тот самый? – я все еще пыталась не засмеяться. От слишком серьезных и, даже можно сказать, подобострастных лиц бабушки и дедушки, к которым будто реально бог зашел на кухню. От мрачного выражения самого Эреба, красивого, надо признать, мужчины.
– Да.
– Не Аид, точно? – не смотря на влияние мультфильма “Геркулес”, я могла представить, что Аид должен выглядеть именно так: мощно, крепко, мрачно и в черном.
– Я в этом уверен.
Мда, у Аида наверняка было бы чувство юмора… Хотя чего я хотела от бога Мрака?! Стоп, я реально должна в это поверить?!
Глава 2
Эреб.
