МИССИС ТОУ. Я в этом не сомневаюсь, но, Гарри, ты знаешь, она – проститутка.
ГАРРИ. Она – не проститутка. В жизни ей немного не повезло, вот и все.
МИССИС ТОУ. Я согласна, что не повезло, но, Гарри, о чем ты думаешь? Бегаешь за этой шлюхой, когда можешь жениться на английской аристократке. Бери пример со свой сестры.
ГАРРИ. Муж моей сестры – имбецил.
МИССИС ТОУ. Он герцог. Или граф. Не знаю точно, кто он, черт побери, но титул у него есть.
ГАРРИ. Охотившийся за приданым, зубастый, брызжущий слюной, мягкотелый кретин.
МИССИС ТОУ. И что с того? Никто не просит тебя жениться на муже твоей сестры. Найди себе милую английскую девушку с титулом. Это все, о чем я прошу, Гарри.
ГАРРИ. Не нужна мне милая английская девушка. Они все выглядят, как лошади.
МИССИС ТОУ. Не выглядят они, как лошади. Ладно, некоторые выглядят, но многие выглядят, как очень красивые лошади.
ГАРРИ. Не хочу я быть богатым мужем герцогини Лошадширской, чтобы всю жизнь слышать смешки высокородных ублюдков.
МИССИС ТОУ. То есть ты предпочтешь стать мужем театральной шлюхи? Думаешь, никто не будет над тобой смеяться?
ГАРРИ. Она – не проститутка. Она – восхитительное, нежное, хрупкое дитя, и я не потерплю, чтобы ты или кто-то еще пачкали ее честное имя. И ей больше не придется выходить на сцену. Если она согласится быть со мной, я на ней женюсь.
МИССИС ТОУ. Мне хотелось бы надеяться, что ты шутишь, но жизненный опыт напоминает мне, что чувства юмора у тебя нет, поэтому… Гарри, я хочу выразиться предельно ясно. Ты знаешь, я люблю тебя, как сына.
ГАРРИ. Я – твой сын.
МИССИС ТОУ. И это, несомненно, объясняет, почему я люблю такого, как ты. Но если тебе достанет глупости жениться на этой жалкой маленькой потаскушке, мне придется снять тебя с довольствия. Больше ты не получишь ни цента.
ГАРРИ. Ты всегда это говоришь, но никогда не делаешь.
МИССИС ТОУ. Видит Бог, Гарри, теперь сделаю.
ГАРРИ. Насколько мне известно, Бог – свидетель не из лучших, но ты можешь поступать, как тебе того хочется. Я женюсь на Эвелин.
МИССИС ТОУ. Не можешь ты говорить серьезно.
ГАРРИ. Я должен, поскольку всем известно, что у меня нет чувства юмора.
МИССИС ТОУ. Гарри, я тебя предупреждаю, на этот раз ты зашел слишком далеко. Тебе так хочется причинить мне боль, что ты готов погубить свою жизнь?
ГАРРИ. Нет у меня намерения причинять тебе боль. Мое намерение – поступить правильно.
МИССИС ТОУ. Господи, Гарри, только не это. Все, что угодно, но не это. Даже ты уже должен знать, что любая попытка поступить правильно неизбежно ведет к катастрофе.
ГАРРИ. Жизнь – это ожидание катастрофы.
МИССИС ТОУ. Значит, твою катастрофу зовут Эвелин Несбит.
(Она уходит в правую кулису. ГАРРИ садится на стол справа у авансцены, обхватывает голову руками. ЭВЕЛИН и СТЭНФОРД входят в дверь слева).
Картина 9
Интересное положение
СТЭНФОРД. Итак, с тобой все в порядке.
ЭВЕЛИН. Неужели?
СТЭНФОРД. Разве доктор не сказал тебе, что с тобой все в порядке?
ЭВЕЛИН. Стэнни, он запер меня в смотровой. Что это за доктор?
СТЭНФОРД. Я уверен, он это сделал для твоего же блага.
ЭВЕЛИН. Он замирает дверь, когда осматривает тебя? Я провела там два часа!
СТЭНФОРД. Не так и долго.
ЭВЕЛИН. Ты курил сигару в удобном, мягком кресле. Меня заперли голой в крохотной комнатке.
СТЭНФОРД. Нас тревожило твое душевное состояние.
ЭВЕЛИН. Меня тоже.
СТЭНФОРД. Доктор не обнаружил никаких признаков проникновения в последнее время.
ЭВЕЛИН. Какое счастье.
СТЭНФОРД. Но есть кое-что еще. Он говорит, что ты… в интересном положении.
ЭВЕЛИН. В интересном положении?
СТЭНФОРД. Так он говорит.
ЭВЕЛИН. Насколько интересном?
СТЭНФОРД. Очень даже интересном.
(Пауза).
ЭВЕЛИН. И что он предлагает?
СТЭНФОРД. Провести какое-то время на природе. Я об этом позабочусь. Так что тревожиться тебе не о чем?
ЭВЕЛИН. Я не собираюсь тревожиться, Стэнни. Ты всегда обо всем заботишься, так?
(Они смотрят друг на дружку. Падающий на них свет гаснет, мы слышим, как на старом пианино играют песню ЭВЕЛИН. Свет падает на ГАРРИ, сидящего за столом справа у авансцены).
Картина 10
Мисс Эвелин Несбит едет в школу-интернат
(ГАРРИ в круге света, перечитывает только что написанное письмо).
«Драгоценнейшая ты моя лапушка! Нью-йорк стал серым и мертвым после твоего отъезда в эту паршивую школу-интернат в Нью-Джерси. Я знаю, что говорил твоей матери, что тебе нужно закончить школу, но представить себе не мог, что она прислушается к моим словам, и кто платит за школу, если это не я? Все так запутано, драгоценнейшая. Я несколько раз виделся с твоей матерью, потому что мне не позволяют повидаться с тобой. И позволь поделиться с тобой маленьким секретом. Я не думаю, что нравлюсь ей, ха-ха, хотя в последнее время маленькие шоколадные уточки меняют ее отношение ко мне в лучшую сторону. Меня до того переполняет восхищение тобой, что я не могу спать ночью. Лежу, и меня трясет, как мокрого пса. Я умру, если не увижу тебя в самое ближайшее время. Последний раз, когда я пытался пройти в твою школу, мужчина у ворот сказал, что Джона Барримора задержали после того, как он перелез через стену и оставил тебе записку на солнечных часах у садовой беседки. Что Джон Барримор делал в садовой беседке? Он не может любить тебя так, как люблю тебя я, моя сладкая. Никто не сможет. Пожалуйста, Эвви. Заставь их пропустить меня к тебе. Моя жизнь и здравомыслие в твоих руках. Твой вечно любящий тебя обожатель и раб,
Гарри К. Тоу из Питтсбурга».
(Падающий на ГАРРИ свет гаснет, и тут же падает на ЭВЕЛИН).
Картина 11
Спасибо тебе за шоколадных уточек
ЭВЕЛИН (в круге света, сидит на кровати, перечитывает только что написанное письмо).
«Дорогой Гарри!
Спасибо тебе и за шоколадных уточек, и за шляпы, и за музыкальные инструменты, роликовые коньки, зверушек и птичек, которые ты мне посылал. На самом деле я отлично провожу время в школе-интернате для девушек, думаю, потому, что не было у меня ни единого шанса побыть девушкой. Девушки и я катаемся на коньках, много смеемся, говорим о мальчиках, разыгрываем друг дружку. Джон Барримор – мой очень хороший друг, но ты не должен ревновать к нему и пытаться перелезть через стену, чтобы повидаться со мной. Когда это делает Джон Барримор, создается ощущение, что это граф Монте-Кристо, а когда это делаешь ты, Гарри, выглядит все не очень. Еда здесь, должно быть, хорошая, потому что я толстею. Но это скоро закончится, потому что у меня болит живот, и доктор думает, что мне нужно удалить аппендицит. Передавай от меня привет всем Флорадорам.
Твоя подруга, Эвелин».
(Падающий на нее свет гаснет, она забирается под одеяло и остается в кровати пока идет следующая картина).
Картина 12
Срочная миссия для мистера Гарри К. Тоу
МИССИС НЕСБИТ (появляется рядом с диваном и идет к ГАРРИ). Мистер Тоу, слава Богу, вы пришли.
ГАРРИ. Что? Кто? Когда? Я? Вы рады видеть меня?
МИССИС НЕСБИТ. Я очень рада вас видеть.
ГАРРИ. Но вас никогда не радовало общение со мной. Что не так? Это Эвелин? У нее лопнул аппендикс? Господи!
МИССИС НЕСБИТ. Она под наркозом, и я не могу связаться со Стэнфордом Уайтом.
ГАРРИ. Стэнфордом Уайтом? Зачем вам Стэнфорд Уайт? Он вам совершенно не нужен. Здесь я. Прошу меня извинить. Льет из носа. (Громко высмаркивается). И зад чешется. Просто скажите мне, что нужно сделать. Ради Эвелин я отрежу руки и ноги.
МИССИС НЕСБИТ. Благодарю вас, мистер Тоу, но я не хочу лишать вас конечностей. Мне просто нужно добраться до Нью-Джерси.
ГАРРИ. Я на автомобиле. Если хотите, отвезу вас во Францию.
МИССИС НЕСБИТ. Вам не обязательно самому садиться за руль. Если вы одолжите мне вашего шофера и ваш…
ГАРРИ. К сожалению, мой шофер сейчас в тюрьме за попытку раздеть одну голландку на мельнице. Но я сам вожу автомобиль. Я очень хороший водитель, знаете ли. За многие годы никого не задавил, за исключением тех трех китайцев в Шенектади.
МИССИС НЕСБИТ. Что ж, мистер Тоу, я безмерно благодарна вам за ваше великодушное предложение, но не уверена, что…
ГАРРИ (хватает ее за руку и тащит к двери). Пойдемте, нет времени на разговоры. У бедной девочки лопнул аппендикс, и мы должны как можно скорее добраться до Нью-Джерси, чтобы спасти ее. И я не шутил насчет отрезания рук и ног. Я бы принес ей свою голову в супнице, если бы думал, что этим вызову у нее улыбку.
МИССИС НЕСБИТ. Буду иметь это в виду, мистер Тоу.
Картина 13
Люди смеются в темноте
(Свет падает на ЭВЕЛИН, она в кровати. Она еще не пришла в себя после наркоза и что-то лепечет, когда ГАРРИ и МИССИС НЕСБИТ появляется из темноты в глубине сцены и подходят к кровати. ГАРРИ опускается на колени и берет ЭВЕЛИН за руку).
ЭВЕЛИН. Живот действительно разболелся, поэтому они отправили всех девушек по домам, а приехавшие доктора Стэнни положили меня на стол, опустили что-то на лицо, и я отправилась в другое место, где я сидела на коленях у моего папочки, голуби ворковали под крышей театра, соседствуя с летучими мышами, а мертвецы смеялись в темноте. Потом я открыла глаза и увидела Гарри, стоящего на коленях, целующего мою руку и плачущего, как гиена.
ГАРРИ. Ох, Эвви, не умирай. Пожалуйста, не умирай. Если ты умрешь, я перережу себе горло или прыгну головой вниз с эстакады Шестой авеню, насыпая яд в уши. Не умирай!
ЭВЕЛИН. Я в полном порядке, Гарри. Немного больно, ничего больше.
ГАРРИ. Позволь мне поцеловать тебя там, где болит, и все сразу станет хорошо.
ЭВЕЛИН. Нельзя целовать меня там, где болит, Гарри. Законы нескольких штатов это запрещают. Но все равно, спасибо.
МИССИС НЕСБИТ. Мистер Тоу?
ГАРРИ. Ох, Эвви. Ты – моя душа. Мои танцующие кролики. Мне не терпится погладить твои прелестные ножки.
