Николай Викторович Игнатков "Я люблю тебя"

Уже тепло, шумит трава.

А я была легко одета,

На твой пиджак я прилегла.

Ты рядом сел, провел рукою,

По ягодицам, животу.

Любовь нахлынула волною,

И захотел меня ты ту…

Бикини снял и рядом бросил,

А платье просто расстегнул.

И дух весны так страсть разносит,

И ветерок любви порхнул.

Вошел в меня… И только звезды,

Стыдливо пялились на нас.

А завтра знаю будут слезы,

Себе самой… И на показ,

Ему я выставила груди,

– Бери, целуй, они твои.

Любовь нужна, мы счастья люди,

Любить нельзя нам без любви.

И он любил… Ласкал и трогал,

Водил рукой по животу.

Себя сполна тогда он отдал,

И я вкусила остроту.

И ночь она, как сучка взвыла,

Хвост подобравши убежав.

Я в первый раз тогда любила,

А он спасибо не сказав,

Поднял пиджак стряхнув травинки,

Те что сломали мы в любви.

И разошлись у нас тропинки…

В домах зажженные огни.

Народная кадриль

Она касается… Кадриль,

Перебирает жизнь ногами.

А там есть все… И та же пыль,

Она летит за каблуками.

И стук сапожек по душе,

И платье в клеточку, в горошек.

И мы близки с тобой уже,

Моя рука там между ножек.

Рука пытается понять,

Что там за платьями сокрыто.

И посильней тебя обнять,

А счастье то уже забыто.

Кадриль напомнит обо всем,

И пляски те, и ночи смысла.

И что искала она в нем,

И он чего хотел напиться.

Сломался только каблучок,

Она теперь стучит босая…

Тот нераскрывшийся цветок,

В двух сантиметрах был у рая.

И снова кружится кадриль,

От ней уже устали ноги.

И вдаль летит, и смотрит в ширь,

Не потерять бы той дороги.

И он единственную ту,

Искал на этом бездорожье.

Лелея давнюю мечту,

Он у неё упал в межножье.

И целовал ту чистоту,

И раздвигая лепесточки…

И заполняя пустоту,

Он отыскал такие точки.

И нажимал, и отпускал,

Она уже теряя разум.

А он искал… Любви искал!

И получили счастье сразу,

Когда вошел туда он им,

Они такое испытали…

Им так легко стало двоим,

Они нашли то что искали.

Ночь сняла у невесты фату

Ночь сняла у невесты фату…

Белоснежное платье срывая,

Рвался он пригубить чистоту,

И себя, и ее обнажая.