– Я всегда знала, что ты герой! – Уна обращалась ко всем присутствующим. – Смотрите, это он, мой герой! Ему должны дать награду. Это мой жених.
Она экзальтированно бросилась меня целовать, люди вокруг одобрительно зашумели, а я в очередной раз за сегодня почувствовал себя идиотом. Владелец бара проставил всем бесплатное пиво, мужчины хлопали меня по плечу «Ты что надо, кэп!», Уна продолжала восторженно и немного заискивающе повизгивать. Я выпил невкусное пиво, дружески простился со всеми и мы с Уной отправились ко мне домой. Пока мы поднимались в лифте, она успокоилась.
В гостиной я усадил давнюю подружку в ее любимое кресло и развеял ее заблуждения:
– Послушай, солнышко, я никого не спасал. Это не я на стриме. Я никогда не был героем и до сегодняшнего дня не представлял, как ничтожна и скучна моя жизнь. Если хочешь, я женюсь на тебе, но вряд ли это нужно: я тебя не люблю.
Уна разрыдалась. Я проявил бестактность и попытался смягчить удар:
– Уна, детка, я никого не люблю. Даже самого себя. Ты говорила, что не можешь нормально чувствовать. Беда у тебя с эмоциями. Нет, это я бесчувственный эгоист или глупец. Ты заслуживаешь лучшего. Ты красивая славная девочка, когда-нибудь тебе повезет.
Уна плакала безнадежно и ожесточенно. Ей больно, но когда она устанет от слез, станет легче. Мне надо было выговориться:
– Я не был искренним, потому что старался быть хорошим. Да, я верил, что так правильно, но получилось по-другому. Тебе трудно понять, но и вчерашний ночной клуб, и сегодняшний пожар, и многое другое неправда. Даже если ты видела это в новостях. Не знаю, что происходит, но в реале ничего не было. Были более загадочные вещи: вчера я притащил из сна древний китайский символ – двух рыбок, черную и белую, а сегодня встретил на улице Q-террианку, помнишь, ту, что спрашивала про ХХ век, а она заявила, что всегда жила в нашем городе и позовет полицию, если я буду к ней приставать.
– А ты к ней приставал? – донеслось сквозь всхлипы.
– Не то, что ты думаешь. Я уверен, что эта женщина знает причины этих странных событий, подмен и двойников, но скрывает их. Я хочу понять, что происходит. Важно найти ее, понимаешь? Я сойду с ума, если не решу головоломку.
– Незачем тебе понимать, все равно ничего не изменится, – с этими словами преданная мне и преданная мной Уна направилась в прихожую, где натянула свое старенькое пальто и ушла, громко хлопнув дверью.
Вот так. Все женщины существа с другой планеты, как говорит один мой приятель. Он прав на все сто.
Я сидел в темной комнате совершенно один, в душе моей царило умиротворение, и на моей ладони лежала пластинка с китайскими рыбками. Потом лег спать, и никаких снов мне в ту ночь не привиделось.
Глава III. Таркус
«Срочно! Сегодня в 17.15. Квартал F 14, постройка 57, К-3а. Очень важно. Ия». Телекомп разбудил меня резким звонком и высветил эту надпись. F 14 – окраина города. Экстремальная будет поездочка. Ия. Так зовут таинственную Q-террианку. Я уверен, это она.
Надо придумать предлог, чтобы не пойти на работу. Поваляюсь пока в постели, скажу, что был у психолога на тримминге. В отделе знают, что давно собирался на процедуру, а после тримминга минимум сутки надо отлеживаться. Да, такой я халявщик, герой и изгой нашего времени. Мне не стыдно за этот маленький обман. Бывают дни, когда хочется, чтобы тебя все оставили в покое. Сегодня мне надо поберечь силы для вечерней вылазки.
Полистаю пока ленту телекомпа.
Йес! Отговорку не пришлось изобретать: в новостях показали, как представитель мэрии вручает моему двойнику грамоту и конверт с деньгами (персональный бонус от главы компании, чью дочку «я» спас, от денег я бы сам не отказался). Награждали всю группу спасателей. По традиции после официальной части должен быть банкет с концертом. Поскольку «я» сегодня на приеме, работу можно пропустить. Логично? Еще как. Наличие альтер эго начинало забавлять. Вот бы он работал вместо меня, а я тем временем жил бы, как человек из комиксов. Интересно. Насыщенно. Включал и выключал бы свою суперсилу по желанию. Шлялся бы по ночным клубам да спасал нужных девочек из горящих домов.
Но что это?
– В связи с обострившейся международной обстановкой Администрация и Высший Совет официально уведомляет о прекращении дипломатических и иных контактов с Араксом, Церениусом и Q-террой; с сегодняшнего дня запрещаются гостевые и туристические поездки на эти планеты; лицензии совместных фирм, осуществляющих свою деятельность на территории Земли и ее сателлитов, до особого распоряжения приостанавливаются; в целях поддержания оборонной мощи объявлен экстренный набор в войска внешнего реагирования; с 21.00 до 6.00 в полисах устанавливается комендантский час, движение в темное время суток разрешено при предъявлении специального пропуска.
Монотонный голос диктора продолжал вещать. Не сегодня-завтра начнется война, и свидание с Q-террианкой обернется обвинением в измене. Плохой же ты аналитик, Джей-Джи, если не можешь предвидеть такой поворот событий. Кому как не тебе знать, что история повторяется? Шимбуки, тертый калач, не зря паниковал во время визита делегации.
Надо получить пропуск. Я отправился в нашу квартальную комендатуру. Очередь начиналась на улице (и это в разгар рабочего дня) и продвигалась медленно. До пяти могу не успеть. Последним в очереди, т.е. передо мной, стоял старичок Таркус с первого этажа, которого все в нашем доме считали тронутым. Больше знакомых лиц я не заметил, поэтому попросил его предупредить вновь приходящих, что стою за ним, а сам побежал домой. Может быть, удастся найти Ию по закрытому каналу: с мобайла отследить все коннекты проще простого. «Срочность» и «важность» из ее сообщения были связаны с чрезвычайкой, я не сомневался. Но если уж собрался влипнуть в авантюру, надо хотя бы представлять, в какую.
У подъезда я столкнулся с нарядом вооруженных солдат, которые вели куда-то двоих жильцов нашего дома; кажется, их звали Тилли и Таня. Мужчина был избит и волочил ногу, по его щеке струилась кровь. Женщина вырвалась, но не успела пробежать и десяти метров, как один из конвоиров пустил очередь ей в спину. Я застыл, не в силах сдвинуться с места, кажется, даже перестал дышать. Все произошедшее было безобразным и жутким. Все было за гранью здравого смысла.
Солдаты прошли мимо, не обращая внимания, словно не видели меня вообще, деловито затолкали мужчину в фургон с решетками на окнах, туда же бросили тело женщины и забрались сами; выпустив клубы вонючего газа, машина уехала. Все случилось очень быстро, как в кино. Я был единственным свидетелем расправы. Но кому я мог все рассказать?! Кто бы мне поверил? А если и так, кто не оправдал бы этих солдат и эти чертовы законы военного времени?
Там, где расстреляли женщину, осталась маленькая лужица крови, а рядом в пыли валялась такая же, как у меня, пластинка с рыбками. Машинально я поднял ее и положил в карман.
Лифт был уже сломан; задыхаясь, я добрался до своего 21-го этажа. В квартире за время моего отсутствия никто не успел побывать. Это хорошо. Обратного адреса на мэйле Q-террианки не было. Я прошарил служебную инфу в поисках сервера, узел не определялся; что ж, неплохо, стер месседж, и вырвал адаптер из сети, не выключая телекомп.
Вдруг ловушка? Но ведь достать дома меня проще, чем в квартале F 14, где я ни разу не бывал. Я засунул в сумку запасной свитер, а в карман складной нож, потом тщательно запер оба дверных замка. Было предчувствие, что я не скоро вернусь домой.
Возле комендатуры по-прежнему толпились люди, старичок Таркус, за которым образовался приличный хвост, заметно продвинулся к цели и подмигнул:
– Слышь, герой, какой-то ты прибитый. Держи нос по ветру. Зря я что ли, стою, как дурак, место тебе держу? Мне самому хрена пропуск дадут. Некуда и незачем тебе ходить, скажут, старая сволочь, быстрее сдохнешь. Государству не надо будет лишнюю пенсию платить.
Вопреки вялым протестам очереди, я пристроился к полоумному дедушке.
– Ты большой человек теперь, – продолжал он. – С иноземцами знаешься, с мэром за ручку здороваешься.
Глуховатый старик говорил как назло громко. Я сделал вид, что поправляю наушник и слушаю себе радио. Меньше всего мне хотелось привлекать внимание. Почувствовав, что мне неприятно, он понизил голос:
– Мне ребятки из 618-й письмо оставили, может, ты документ в свой архив пристроишь. Пригодится.
Таркус протянул плотный конверт. Я хотел было отказаться, но старичок лукаво ухмыльнулся:
– Прочти, секрета никакого.
Письмо было коротким, всего несколько строк:
«Дорогие наши дети!
Мы никогда больше не увидимся, но знайте, мы не сделали ничего плохого, что бы про нас не говорили. Придет время, и вы все поймете. Надеемся, вы простите нас. Мы вас очень любим. Папа и мама».
– У них были дети? – машинально спросил я.
– Два мальчика и девочка. Здесь остался только старший сын, остальных успели переправить мм… скажем так, в безопасное место. Впрочем, старший вырос и давно себе хозяин.
– Их ведь только что…
– Знаю, – оборвал Таркус, – и они тоже знали. Они были готовы. Иначе не оставляли бы послание.
Теперь старик ничуть не походил на тихого идиотика. Таркус оказался человеком с двойным дном. Или еще одной деталькой паззла, который мне предстояло собрать. Кто он и на чьей стороне, я не понимал. Надо быть осторожнее с ним. Впрочем, жильцы из 618-й были проницательнее меня, но им это не помогло.
Когда наша очередь приблизилась к заветному окошку, Таркус снова стал валять дурака:
– Подайте пропуск ветерану, жертве международной агрессии.
В очереди раздались смешки. Чиновник за окном приема заявок недовольно покосился на старика, который, выпучив глаза, пускал слюни на рубашку.
– Зачем тебе пропуск, дед?
– В магазин вечером выйду да и забуду, как домой вернуться, а тут твои, начальник, оболдуи с автоматом. Разбираться не будут. Тра-та-та – и нет меня. Жить хочу.
– Сиди вечером дома, целее будешь. Следующий!
– Не уважаешь, а зря, – Таркус показал кукиш чиновнику. – Выкуси, начальник. Страна век тебя не забудет.
Непонятный дедушка поковылял прочь, и пока я сканировал отпечаток пальца, получал пропуск и расписывался в журнале контроля, сосед исчез из виду. Как ни странно, мое дело решилось без проволочек, даже осталось немного времени, и я зашел в бар. Над стойкой красовалась табличка «Крепкие напитки сегодня не продаем», завсегдатаи угрюмо смотрели теленовости, в которых новобранцы суетились вокруг абстрактных военных укреплений. Грянул учебный взрыв, один паренек упал навзничь. Кто-то из посетителей выругался.
Глава IV. Квартал F 14
В подземке было много людей в форме, пропуск у меня проверили дважды: на входе и на платформе. Без привычной рекламы стены казались голыми, а вместо FM-музыки в метро играли марши. Натянув шапку-балаклавку, я пристроился у перегородки между отсеками – самые любопытные могли видеть лишь мою спину и затылок. Всем было не до меня. Для абсолютного большинства подготовка к войне стала неожиданностью: лет тридцать у нас не было глобальных конфликтов, и все это время власти провозглашали мирную доктрину. Бежать поздно, да и куда? Дальние рейсы, за исключением специальных отменили, и все понимали, что война начнется, как только главы корпораций со своими родственниками прибудут на нейтральные территории. По моим прикидкам, до начала оставалось не более двух суток.
Последняя остановка подземки была в районе F 13; когда я поднялся и вышел на улицу, начинались сумерки. В подземке у меня еще теплилась надежда поймать машину и добраться до нужного места, но она испарилась, когда я осмотрелся вокруг. 13-й и 14-й кварталы входили во внешнее кольцо мегаполиса, сюда выселяли тех, у кого был критически низкий интеллект по результатам тестирования, а также осужденных и неизлечимо больных. В 13-м, 14-м, 15-м и 16-м продолжали функционировать индустриалы, где трудились эти люди, отверженные обществом.
Все высланные оставались в этих кварталах навсегда. Они не только отбывали наказание, вкалывая по десять часов в сутки. Здесь были свои развлечения, свои правители и свои неписаные законы, свой бизнес и тайный язык; любые наркотики, от архаичного каннабиса до микрочипов, равно как и запрещенные книги свободно продавались в местных лавках, куда полицейские патрули даже не заглядывали. Изгои заводили семьи, и уже не первое поколение родилось и прожило годы и десятилетия, не покидая пределов индустриальной зоны. Жизнь здесь была опасна и коротка. Добропорядочные граждане этих кварталов избегали, я не был исключением. Я ничего здесь не знал, определенно не был похож на местного и мог рассчитывать только на свои силы.
Надо преодолеть около трех миль, если верить навигатору. Слева по курсу большое кладбище, справа заброшенная стройка. В поле зрения ни одной живой души. Делать нечего, я открыл лицо и, проверив в кармане нож, зашагал вперед.
Я шел быстрым шагом, шел долго, наконец кладбище закончилось, и начались жилые дома – кое-где в серых одинаковых коробках горел свет, доносились звуки разговоров, работающих телекомпов, ритмичной музыки. Я приободрился, хотя здравый смысл подсказывал, что прогулка вдоль кладбища была безопаснее встречи с аборигенами. На улицах встречались редкие прохожие, агрессии они не проявляли. Им было все равно, куда я иду и зачем. Когда до цели оставалось немного, дорогу мне преградили пятеро подростков.
– Из центра сак, смотри ты, – сказал один. – Че тут надо?
Я молчал. Держись, Джей: если начнется драка, одного-двух ты можешь уложить, но численный перевес на их стороне. Спокойствие твой единственный козырь.
– Глухой, да?
– Обторчался сак в хизу, – сказал другой. – Да ну его.
Но первый не хотел так просто отставать:
– Лярды вали!
Я не понимал большей половины сказанного, но догадался, что они требуют денег. Улыбаясь как можно дружелюбнее, я протянул им пачку сигарет. Денег все равно не было. Подростки взглянули на меня с удивлением. Один почти сочувственно произнес:
– Отхил ширака. Сак-то на гайках.
Еще один хохотнул и выпалил:
– Чмо!
Первый махнул рукой:
– Пошли! Хафет.
Впоследствии я узнал, что вел себя неправильно, и мне чудом повезло. Во-первых, обычных сигарет здесь никто не курил, во-вторых, улыбались на улице только психи. Меня приняли за нарика или за идиота. Могли пырнуть ножом ради забавы или битой дать по башке. С чужаками здесь разговор короткий. Да я и был идиот: кто еще попрется на ночь глядя в 14-й квартал ради загадочной иноземки?!
Нужный дом и квартиру я отыскал легко. Зеленоглазая девушка, о которой я много думал в последние дни, действительно была там. Не одна: в полутемной комнате сидели двое мужчин и женщина из ее группы. При моем появлении они привстали и поочередно поздоровались за руку. Рукопожатие было крепким и располагающим к общению. Их звали Сет, Ахон и Йафа.
– Подождем программера, – сказал Сет.
Q-терриане налили мне бокал темно-красного вина, которое пили до моего прихода, оно было густым и терпким, и все мои страхи и сомнения словно растворились в нем. Вскоре я потерял ощущение времени и пространства, очертания комнаты вместе с моими новыми знакомыми расплылись, и я оказался на берегу моря. Это было то же место, что в недавнем сне, но сейчас по морю шли большие волны и берег был усеян водорослями. На мне была та же странная одежда, ткань по колено промокла и затрудняла движение. В отдалении я заметил фигуру идущего навстречу человека, когда фигура приблизилась, я узнал Ию.
– Привет!
Сейчас она была свойской, казалось, мы знаем друг друга давным-давно. Сотни лет. Я осмотрелся по сторонам:
– Где остальные?
– Кто еще?
– Сет, Йафа…
Она рассмеялась:
– В твоем сне для них пока мало места!
– Но ведь это не сон?
– Почему бы нет? Сон и очень хороший. Мы одни-одинешеньки, и все будет именно так, как ты пожелаешь – надо только пожелать.
Наверное, я выглядел растерянным: она с трудом сдерживала смех. Сам я ничего веселого в ситуации не находил, и вообще не люблю, когда смеются надо мной. Никто не любит. Словно прочитав мои мысли, она спросила серьезно:
– Ты любишь море?
– Видел по телеку. Много читал, люди сочинили разные книги о морских путешествиях, раньше у нас было много морей… Не знаю, люблю ли. Как любить недоступное? Море в реале существует для немногих избранных. Я за всю жизнь столько не заработаю.
– Ты часто бываешь здесь.
– Я помню только один раз.
– Неправда, ты приходишь сюда часто, почти каждую ночь. Просто не помнишь. Может, так лучше.
– Лучше для вас?
– Мы не враги тебе, поверь. Твое подсознание противится твоей привычке держать все под контролем. Отпусти себя.
– Не умею. После вашего появления все в моей жизни пошло наперекосяк.
– Потом ты поймешь.
Я схватил ее за плечи и встряхнул:
