– Хорошо. Дай мне пару минут…
Оставшись один, Хаук зевнул и болезненно потянулся. Проспал он заметно дольше часа. Судя по тишине за окном, ничего страшного за это время не случилось. Он встал, и тело отозвалось глухой болью. К этому он тоже успел привыкнуть. Хаук расстегнул ремень и высвободил ножны. Бросив клинок на стол, он положил рядом громовой выстрел. Избавившись от мундира и сорочки, он снял сапоги и вздохнул довольно. Было чертовски приятно ощутить прохладу каменного пола босыми ногами. Оставшись в одних штанах, он взял оружие наперевес и отправился в соседнюю комнату.
Открыв дверь напротив, Хаук зажмурился. Здесь было светло, две масляные лампы хорошо освежали помещение. Оно было больше его комнатушки, но имело лишь махонькое вентиляционное окошко под потолком. Кровать убрали, на столе стопками разложили полотенца и белье. Пол застелили мягким ковром и полотнами из грубого льна. Посреди комнаты стояла переносная деревянная ванная с медными ручками, обитая металлическими лентами. Пара ведер с водой, кувшин с черпаком. Ну и Вэл в фартуке и со щеткой в руках.
– Я бы заперла дверь на вашем месте.
Хаук закрыл дверь и наощупь повернул ключ в замке.
– Будешь смотреть? – уточнил он.
– А вам есть чего стесняться?
– Боюсь, что скромность – это не мое.
Скинув портки, Хаук занырнул в теплую воду. Валери осторожно долила кипятка из громоздкого медного чайника.
– Отмокайте, милорд. Через пять минут я займусь вашей спиной, – предупредила она.
Хаук вытянул ноги и прикрыл глаза. Тепло приятно разливалось по телу. Мышцы понемногу переставали ныть. В воздухе витал приятный аромат. Кажется, так пахнет лаванда.
– Собственная ванна. Личная горничная… Куда катится этот мир? – Еле слышно протянул он.
– И маленькая страна, в добавок. Что будете делать со всем этим?
– А что бы сделала ты?
– Мне как-то некогда было об этом думать. У горничной всегда дел по горло.
– А давно ты здесь?
Вэл на минуточку задумалась, складывая годы в уме.
– С ложно сказать. Кажется, целую вечность. Я плохо помню прежнюю жизнь, а отец особо не рассказывает.
– Ты сказала, что у тебя есть отец? Должно быть скучаешь по нему?
– Нет. Не скучаю. Узнав, что я попала к владыке, моему бедному отцу ни осталось ничего кроме как устроиться на службу в замок. Нам удавалось видеться тайком… Пока не случилось несчастье.
– Кто же он? – удивился Хаук.
– Конюх. Вы могли видеть его в конюшнях. Его легко узнать по искалеченным рукам.
– Кажется его имя Семион? – припомнил Хаук.
– Он, милорд. С тех пор, как его покалечило, мы видимся гораздо чаще. Так что скучать мне особо то не приходится.
– Ты не сказала про мать. Кто она?
Валери задумчиво переложила белье на столе.
– Просто кошка, которая гуляет сама по себе… В этих землях нефилимы не редкость. Иногда они забредают в поселения. Кошке понравился молодой селянин, она прижилась у него. Принесла потомство. А через полгода, по весне, ушла погулять… Так мы остались вдвоем.
– Прости. Я просто хотел побольше узнать о тебе.
– Не берите в голову, милорд! Давайте-ка лучше смоем скверну с вашего бледного тела.
Горячая вода, мыло, жесткая щетка и мочало в руках горничной, творили знатные чудеса. Последний раз, когда его мыла женщина в ванной, был в далеком детстве. Так далеко, что и не верится уже. Не считая того недавнего случая. Но он плохо что помнил, так как был до неприличия пьян. Да и в походах приходилось мыться не часто. Разве что в реке, или под ледяным водопадом. Но так, чтобы с мылом и горячей водой – по пальцам пересчитать. Правда Вэл особо не церемонилась. Действия ее были верны и отточены. Особенно приятно было когда ее изящные пальцы занялись его головой и волосами. За такое удовольствие, Хаук, пожалуй, готов был и доплатить….
На все про все у Валери ушло не более десяти минут. Настроение лорда улучшилось, появилось желание пошалить…. Улучив момент, когда она повернется спиной, Хаук осторожно поддел ее подол и поймал за хвост. Вэл укоризненно покачала головой, но не стала заострять на этом внимание. Подняв лорда на ноги, она нагнула его за шею, чтобы брызги не сильно намочили пол, и окатила чистой водой. Потом выволокла из ванны и завернув в большое полотенце методично промокнула все его тело. Не забыв о ложбинках и выпуклостях. Закончив с мытьем, Вэл глянула на его ноги, а потом и на руки. Если пятки и ладони, благодаря куску пемзы у лорда теперь были как у младенца, то ногти пребывали в ужасающем состоянии. Ломаные, треснутые, местами кровоточащие. Вэл вздохнула, поняв, что на этом работа ее не закончена. Она бросила ему под ноги теплые меховые тапки и указала на дверь.
– Подождите у себя, милорд. Через пару минут мы продолжим.
Завернутого в полотенце Хаука вытолкали в коридор. Было темно и не видно ни зги. Он наощупь открыл дверь и уселся на стул. Вскоре, с двумя лампами в руке и стопкой белья подмышкой, Вэл ворвалась в комнату. Быстро переворошив кровать, она поменяла постель, переодела наволочки и одеяло. Затем из соседней комнаты она принесла еще один стул и увесистый мешочек с тесьмой, похожий на кошелек. Поставив обе лампы на стол, она высыпала из мешка кучу мелкого инструмента, похожего на орудия для изощренных пыток. Около получаса она медленно и методично кромсала и подтачивала на руках Хаука ногти. Срезала заусенцы и задубевшую кожу. Вычищала кровь и грязь из трещин. Ей даже пришлось сбегать за маленьким тазом и щеткой. С ногами дела обстояли еще хуже. Но упорства горничной было не занимать. Наконец, она выдохнула и смахнула пот со лба.
– Все!
Хаук с интересом оглядел дело ее рук. В такой порядок его тело привели, пожалуй, впервые. Не то, чтобы он был засранцем, просто походная жизнь и частые стычки с противником накладывали свой отпечаток на привычки и быт…
– Вы… довольны мной милорд? – Спросила Вэл негромко.
– Просто нет слов… я в восторге, Вэл. У тебя золотые руки! Остается только спросить, за что мне все это?
– Что, значит, – за что!? – Вэл разом покраснела. – Лорд должен выглядеть подобающе.
Она встала, скомкала полотенце, лежавшее у нее на коленях, сгребла белье в кучу и как ужаленная вылетела вон из комнаты.
Странно. Хаук вроде бы ничего такого не сказал… Скинув с плеч полотенце, он завязал его на поясе. Волосы были еще влажными и липли к лицу. Это раздражало, а потому, он стянул их в хвост. Хотел было одеться, но заметил, что мундира на месте уже нет. Тогда он открыл окно и чуть приоткрыл дверь, чтобы ночная прохлада постепенно наполнила его скромное жилище. Улегся поверх одеяла и закинул руки за голову. Тело буквально дышало чистотой. Было так легко… Чуточку кружилась голова, и почти ничего не болело, если не двигаться. Он даже успел погрузиться в какие-то абстрактные, но приятные мысли. Минувшие сутки казались сейчас неприятным, кошмарным сном. Волнение отошло на второй план. Лорд замка Видланд поддался желанию и задремал.
Кто-то тихонько поскребся в дверь. Сначала он думал, что показалось, но звук повторился. Хаук беззвучно скользнул вдоль стены и потянул ручку на себя…
На пороге стояла Вэл, опустив голову.
– Можно? – смущенно попросилась она.
– Входи… – Хаук отошел в сторону.
– Заприте пожалуйста….
Хаук без вопросов повернул ключ до щелчка.
Валери подошла к столу и погасила обе лампы, в полутьме снова сверкнули ее зрачки.
– Простите, милорд, я… так и не решилась вас поблагодарить.
– За что, Вэл? – не понял он.
– За скромную, никчемную жизнь, которую вы вчера спасли. Ведь Конар никого не оставляет в живых…
– Да. Мне сказали… А разве не Джеймс вытащил тебя?
– Да, милорд, безусловно, но это вы придумали как меня найти. И приказали сделать это, тоже вы – напомнила она.
– К слову сказать, отправил тебя туда тоже я, Вэл. От части это моя вина. Если тебя это тяготит, то простого спасибо, мне достаточно.
– Нет, милорд… не для меня. Вопрос лишь в том, что я могу вам дать…?
Тонкие пальчики Вэл, быстро расстегнули несколько маленьких пуговок на воротнике, и платье горничной беззвучно упало на пол. Головной убор упал следом. Сердце Хаука вздрогнуло и забилось быстрей. Смущения он не испытал. Скорее, резко проснулся животный интерес. Бледное девичье тело мягко отсвечивало в полутьме. Длинный черный хвост с белым кончиком обвился вокруг бедра. Острые кошачьи ушки, почуяв свободу, подрагивали вслушиваясь в тишину. В тех местах, что не видно под одеждой, ее тело частично покрывал аккуратно подбритый мех. Он был бархатистым, и таким же черным, как волосы. Она не была полной, не была худой. Сложена Вэл была гармонично. Округлые плотные бедра. Сильные икры, формой напоминающие острие копья. Крепкие руки и плечи с заметным рельефом мышц. Но ничего лишнего. Женственность во всем.
Хаук хотел поднять ее платье, но она отшвырнула его ногой, четко обозначив намерения.
– Я ведь могу подумать, что ты хочешь от меня котят. А я очень разборчив в этом вопросе, – Серьезным тоном заявил он.
– Не беда. На этот случай Марен поит нас черным вином.
– Даже так? Смотрю, у вас тут все на мази… А ласковый Джеймс? Как быть с ним? – вкрадчиво припомнил он.
Блеснув зрачками во тьме, Вэл посмотрела в окно. Потом пожала плечами.
– Джеймс… он жалеет не только меня. Тут нет никаких обид.
Хаук задумчиво кивнул. О чем тут говорить, если и сам он от части попал под волчье обаяние.
– Повернись, – попросил Хаук, желая рассмотреть ее со всех сторон.
Встав на носочки, она тотчас повиновалась.
Нежную девичью спину и часть ягодиц покрывали уродливые длинные шрамы. Такие после себя оставляет только плеть. Сам он ни раз испытал это удовольствие на себе. Он мягко развернул ее к свету. Почти все отметины были старыми, но были и те, что едва зарубцевались.
– Досталось же тебе… – прошептал он.
Вэл вздрогнула, когда Хаук опустил ладонь на ее плечо. Кончиками пальцев провел по ее спине. Молодой лорд точно знал какую нестерпимую боль эти шрамы с собой принесли.
Вэл судорожно вздохнула. По носу скатилась горячая слеза.
– Милорд… погладьте меня еще, – тихо попросила она.
Хаук улыбнулся. Его теплая, мозолистая ладонь несколько раз про скользила по ее спине. Вэл схватила его вторую руку и прижала к своей упругой девичей груди.
– Так… вы примите мою скромную благодарность, милорд? – с надеждой спросила она.
Хаук был возбужден, плоть тверда, но воля еще тверже. Он осторожно поглаживал шрам на спине Вэл, раздумывая стоит ли принимать ее предложение. Его пальцы медленно скользнули по гладкой шерстке вниз. Дыхание горничной участилось… Ее бедра податливо разошлись. Похоже, она действительно хотела его.
Молодой лорд убрал ладонь. Его руки прошлись по ее шее, талии и плечам. Наконец, они все же легли на бедра. Влажное полотенце упало на пол, и она получила его ответ. Вэл тотчас прогнулась в спине, облегчая лорду задачу… С тихим, протяжным стоном она впустила его в себя. Мягко, легко и до неприличия глубоко. Он не сделал ей больно, не накинулся словно зверь на оголенную плоть. Впервые за долгие годы ей было приятно прочувствовать мужчину в себе. Чтобы девичьи слезы не омрачили момент, она смахнула их тайком, и прикрыла глаза…
Момент блаженства был не долог, но дело того стоило. Когда сосуд любви наполнился до краев, Валери вдруг обуял стыд. Подарив своему лорду мимолетный поцелуй, горничная с поразительной быстротой облачилась в свое платье и выскользнула за дверь. Хаук, чувствуя, как стучит кровь в висках, нащупал под столом бутыль прохладного вина. Сломав сургуч, он вытащил пробку зубами и сделал хороший глоток.
– Все правильно, – твердо сказал он себе – Она пришла сама.
Быстро добив бутыль, он немного остыл. Потом закусил тем, что осталось в корзине. Заперев дверь, он не стал подпирать ее стулом. Упав на прохладную постель, Хаук постарался уснуть раньше, чем она согреется его теплом. В эту ночь не было снов. Но было приятное, неуловимое чувство покоя и какая-то благодать. Было тепло, грубое одеяло согревало тело, а прохладный ночной воздух дарил легкое, свежее дыхание. Никто более не беспокоил его…
Глава 23. День как день.
Свою чистую одежду молодой лорд отыскал за дверью. Она лежала на стуле, выглаженная и аккуратно сложенная. Сапоги, как водится, сияли чистотой. Хаук не стал облачаться в броню, но оружие непременно взял с собой. Чёрный мундир уже не казался таким уж отталкивающим. В принципе носить его было удобно, да и не выделялся он сильно в нем. Сегодня лорд проснулся с рассветом, заслышав уже знакомое пение птиц. На душе было легко и хорошо. Мало по малу эта реальность переставала казаться сном. Он зачерпнул по несколько золотых и серебряных монет из опустевших шлемов и тихонько вышел во двор. Уже почти рассвело, но высокие черные стены замка плохо отражали свет. Фонари тут не спешили гасить.
Первым делом он отыскал пушкарей, которые отлично отработали прошлой ночью. Звон золотых монет в конце боевого дежурства заметно порадовал уставших людей. Осмотрел окрестности в подзорную трубу, бегло обошел посты на стене и у ворот.
– Тишь да гладь… – довольно пробурчал он.
Однако, ворота приказал без нужды не открывать. Дела в замке шли своим чередом. Каждый знал, что и как ему делать. На центральной площади все еще царило столпотворение телег и лошадей. Джек мерно сопел на большой копне сена, рядом со своим чудовищным топором. Но раненых тут уже не было. На заднем дворе сэр Конар со своими людьми наслаждался пребыванием в клетке. Взвод Джулии получил от интенданта походные шатры и разбил лагерь здесь же. Дежурные по кухне уже суетились возле котлов, разводя костры. Хаук приблизился к одному из них. Солдат, не сразу сообразив, кто перед ним, на всякий случай встал и отдал честь.
– Как вели себя наши гости? – он указал на клетку с бандитами.
– Тихо. Никаких хлопот, – подумав, ответил солдат.
– Хорошо, где леди Джулия?
– Леди Джулия…? – не понял солдат.
– Ваш командир, – уточнил Хаук.
– О, командир в палатке, еще спит. Разбудить?
– Ни в коем случае. Просто передайте, что я приказал их накормить. Дайте пленникам воды и накройте клеть тентом. Я обещал, что они будут жить.
– А… приказ от кого? – на всякий случай спросил солдат.
Хаук снова порадовался, что в этой форме его не узнают.
– Она зовет меня хреном, – улыбнулся он и приложил палец к губам.
– Будет сделано, милорд! – в пол голоса отрапортовал солдат.
На тренировочной площадке дела обстояли хуже… не все дожили до утра. Хаук удрученно вздохнул, увидев три бездыханных тела у стены. Их плотно обмотали мешковиной и приготовили к отправке домой. С вечера солдаты развернули полевой госпиталь, поставили палатки и натянули навесы. Хаук обратил внимание на то, что столбы были вставлены в брусчатку по тому же принципу, что и колья у ворот. Весьма разумно продумывать такие вещи заранее. Он отметил это для себя. Лекаря долго искать не пришлось. Август, откинувшись на стену, сидел на ящике, возле догорающего костра. В зубах дымилась большая длинная трубка, пахло табаком. Рядом стоял таз с бинтами и водой, в котором он только что отмывал свои руки. Глаза его были абсолютно пусты…
– Август, как обстоят дела? – осторожно спросил Хаук.
Лекарь долго смотрел на него, не узнавая. Но, все же сделав усилие вспомнил, кто перед ним.
– А… это вы милорд. Простите, в этой форме не признал…
– Тебе бы поспать.
– Да. Но пока не могу. Марен дала какой-то отвар, так что в эти сутки я не засну. Странное ощущение… В голове туман, тело словно не мое. Но мысли четкие, а руки слушаются.
