53
Об этом условии сообщал будущий французский государственный секретарь по иностранным делам маркиз Аржансон. После падения Бирона Бестужев был заключён в крепость и даже приговорён к смертной казни, позже заменённую ссылкой. Получив строгое указание со стороны императрицы, вице-канцлер, из опасения быть обвинённым в подкупе и измене, в общении с английским посланником вынужден был прибегать к отговоркам и увёрткам, ссылаясь на нежелание государыни к активным действиям. Таким образом, решительная позиция Елизаветы позволила России избежать вмешательства в войну и, сохранив свободу рук и играя на противоречиях сторон, значительно приумножить влияние на европейские дела, что нашло выражение в роли России на Ахенском конгрессе 1748 года.
54
Заключение союза между Пруссией, Россией и Швецией совпадало с желаниями Версаля, который пытался основать свою «Северную систему» на Четверном союзе, где к упомянутым трём державам добавлялась бы Франция. В отношении России, однако, эти попытки закончились неудачей.
55
Позже король Фридрих дал полномочия Мардефельду использовать для подкупа любые суммы денег, которые он только пожелает. Щедрость обычно расчётливого прусского монарха в Петербурге ещё раз подчёркивает особенное значение, которое прусский король придавал России. Маркиз Шетарди даже ставил эту щедрость в пример своему двору, когда писал в Версаль о том, что барон Мардефельд во время Первой Силезской войны получил от своего короля на дипломатические нужды 1 200 000 ливров (ок. 300 000 талеров).
56
Миссии графа Кама (Camas) и Трухзесса фон Вальдбурга (Truchsess von Waldburg) в 1740 году.
57
В завершении прощальной аудиенции король Фридрих сказал своему посланнику: «Видите теперь, во что вы впутались, чтобы меня защитить».
58
Сторонники этой «партии войны», к числу которых принадлежал и будущий секретарь по иностранным делам маркиз д’Аржансон, были тесно связаны с опальным министром Шовеленом, в годы войны за Польский трон выступавшего против предложенных Флери умеренных условий мира с Австрией и за продолжение войны. Таким образом, противостояние этих партий при французском дворе является своеобразным продолжением конфликта покойного кардинала и опального министра.
59
Из-за чрезмерной осторожности французского адмирала де Кура (de Court) франко-испанский флот не смог воспользоваться достигнутым преимуществом, что дало повод испанцам и французам распространяться во взаимных обвинениях. Обсуждая битву при Тулоне, голландец граф Бентинк сказал графу Подевильсу-младшему, что испанцы снискали в этом бою славу, англичане – выгоду, а французы – позор.
60
В декабре 1743 года Парламент одобрил для этих целей сумму в 10 млн. фунтов стерлингов.
61
После опубликования 9 апреля 1744 года ответного манифеста на объявление войны со стороны Франции, английский посол в Берлине лорд Гиндфорд получил приказ затребовать от берлинского двора обещанную по договору помощь в числе 8 000 пехотинцев и 2 000 кавалеристов. Получив ответ короля Фридриха, что он не считает угрозу Ганноверу casus foederis, так как ганноверские земли короля Англии не включены в договор, а английские войска сами находятся на чужой территории, лорд Гиндфорд 17 мая повторил запрос, прибавив, что если в договоре не указаны отдельно земли короля, нельзя считать их исключёнными. Такая настойчивость рассердила прусского короля, и он составил английскому послу резкий ответ, который, впрочем, не был вручён. Позже, 23 июня, король Фридрих в более мягких выражениях разъяснил, что если при угрозе своим владениям Его Английское Величество имеет возможность использовать войска для прочих надобностей, то, следовательно, эти угрозы не столь велики, чтобы требовать у союзников помощи в их отражении. Прусский король здесь имел в виду нахождение английских и ганноверских войск в составе Прагматической армии в Германии.
62
После отставки Амело кресло государственного секретаря иностранных дел осталось вакантным, так как король Людовик, проявлявший последнее время необычайную активность, решил сам заниматься иностранными делами. Министр раздражал своего короля и герцогиню Шатору тяжёлыми и медлительными речами, а также частыми обвинениями в адрес прусского короля. Надо сказать, что король Фридрих платил Амело той же монетой, среди прочего, остро высмеивая его заикание. По мнению прусского короля, пока Амело сохранял место в королевском совете, Франция не могла быть надёжным союзником, что ставило под угрозу всю его систему.
63
Чтобы успокоить голландское общественное мнение, французский посланник также объявил, что король Людовик намерен завладеть крепостями «барьера» лишь на время, для размещения там депо и магазинов, и после завершения войны вернёт их обратно.
64
По злой иронии, этой мечте суждено было осуществиться лишь в 1803 году, когда данный титул утратил своё практическое значение
65
Король Фридрих в те дни говорил, что если бы узнал, что рубашка или даже кожа его проникли в эту тайну, он, не раздумывая, сорвал бы их со своего тела. Договор держался в тайне даже от императора Карла VII. Слухи о нём распространились сразу после его заключения, но подтверждения им не нашлось. После заключения Дрезденского мира договор, который не был даже опубликован, потерял свою силу и о нём забыли на многие годы
66
На это время приходится взлёт военной карьеры графа Морица Саксонского, состоявшего на французской службе с 1720 года и имевшего чин генерал-лейтенанта. Из-за его религиозных убеждений (лютеранин), монарших амбиций (герцогство Курляндия) и неоднократных угроз покинуть службу короля Людовика, французское высшее военное руководство с недоверием относилось к этому германскому принцу. Сам король считал его ненадёжным, подобно его кровному брату королю Августу. Но герцогу Ноайлю, прежде других сумевшего распознать военные таланты графа, удалось, наконец, преодолеть предубеждение короля и убедить его в верности и преданности графа Саксонского французской короне. Во время кампании 1744 года графу Морицу было доверено командование французской армией во Фландрии. Несмотря на отсутствие громких побед, эту кампанию называют одной из лучших кампаний графа Саксонского, а герцог Ноайль сравнивал её с кампаниями маршала Тюренна.
67
В «Истории моего времени» и «Общих принципах ведения войны».
68
Были перехвачены и, при помощи выданного камердинером Шетарди ключа, прочитаны письма французского посла, в которых маркиз, раздосадованный неудачами при русском дворе, позволил себе неосторожные выпады в сторону императрицы Елизаветы. 17 июня 1744 года ему был вручен приказ в течение 24 часов покинуть Россию. Высылка маркиза была организована с показательной оскорбительностью – он вынужден был вернуть полученные ранее от императрицы Елизаветы подарки вместе с орденом св. Андрея Первозванного, посажен под домашний арест, а до границы его сопровождал вооружённый конвой.
69
Король Фридрих даже опасался, что немилость Шетарди приведёт к осложнениям в его отношениях с Россией, но российская сторона заявила, что это дело касается лишь персоны маркиза и не повлияет на добрые связи с французским двором.
70
В 1741-45 годах Россия находилась в выгодном, но одновременно сложном положении. Россия была связана договорами одновременно с Пруссией (1740 и 1743 гг.) и с Австрией (1726 г.), что позволило петербургскому двору чувствовать себя в безопасности и даже претендовать на посредничество при разрешении конфликта. Такое положение, однако, требовало осторожной и взвешенной политики, чтобы избежать обвинений в неисполнении принятых обязательств и не допустить чрезмерного усиления одной из сторон. Интересно, что впоследствии, в начале Семилетней войны, русский двор оказался в подобном положении, будучи связанным обязательствами одновременно с Австрией и Пруссией. В этой связи, решение императрицы Елизаветы о вступлении в войну на стороне Австрии выглядит спорным, так как лишило Россию возможности проведения посреднической политики в выгодной политической ситуации, когда ведущие европейские державы оказались втянутыми в крупный конфликт.
71
Грен. бат. Била, 2 бат. фуз. полка Циммернова, 6 бат. пех. полков Доссова, Вюртембергского и принца Георга Гессен-Дарштадтского, всего 9 бат.; 2 бат. гарн. полков Лопиталя и Рёдера, 4 бат. двух новых гарн. полков Риттберга и Путткамера, 3 гарн. бат. Крёхера, Бофора и Калькрёта, всего 9 бат., но гарн. полк Брандиса из 2 бат. был переименован в фуз. Циммернова, так что общее увеличение гарнизонных войск составило 7 бат.
72
В «Политическом завещании» от 1768 года король Фридрих оценивал стоимость одной военной кампании в 12 млн. талеров. Кроме того, кантонная система позволяла экономить средства на пополнении армии, так как, в случае необходимости, король мог рассчитывать на призыв обученного резерва. Это также повлияло на расчёты короля относительно длительности войны.
73
Еежедневный рацион прусского солдата состоял из 1 фунта (берлинский фунт = 0,468 кг.) мяса, 2 фунтов хлеба и 1,5 литров пива. На каждую лошадь выдавалось 6 кг. овса или ржи, 0,5 кг. насечённой соломы и 8-10 фунтов сена. На каждых двух человек или лошадей полагалась одна связка соломы, весом 18–20 фунтов. На каждые две роты или два эскадрона имелась одна санитарная повозка, на каждую роту или эскадрон – походная кухня с тремя бочками муки, использование которой разрешалось лишь по приказу короля.
74
См. Приложение № 1.
75
Пех. полк Бонина и гренадеры пех. полков Бонина, Принца Леопольда (Prinz Leopold), Принца Фердинанда (Prinz Ferdinand) и Герцберга (Herzberg).
76
См. Приложение № 2.
77
Более подробная информация о прусских генералах также содержится в Биографическом указателе.
