Двери
Юлия Викторовна Игольникова
Откуда мы приходим в этот мир, куда уходим? Почему незнакомые люди порой кажутся нам хорошо знакомыми? Как возникает любовь с первого взгляда? И что такое дежавю? Так много вопросов, на которые хотелось бы знать ответы! Случайные встречи, совпадения… Так ли они случайны? Необъяснимые явления так ли необъяснимы? А может быть, ответы нам известны, просто мы их забыли, потому что кроются они в далеком прошлом, которое нам вспомнить не дано?
Юлия Игольникова
Двери
А что же там, что за чертой,
где скрыта тайна мироздания?
Там сон, блаженство и покой?
Страданиям, может, оправдание?
Конец всему, возврат к началу?
Иль передышка, остановка,
где к неизвестному причалу
прибьется жизни нашей лодка?
А что потом, когда сойдем
на берег новый, незнакомый?
И там узнаем ли, найдем
ответ волнующий, искомый?
А может, нет там ничего?
Лишь мрак холодный, пустота…
Всепоглощение всего,
забвение, тлен и темнота…
А что же там, что за чертой?
Что? Наказание, награда?
И адских псов раздастся вой
иль слуг небесных серенада?
Юля И.
Дверь.
*
Кто-то склонился над ней и внимательно рассматривал ее лицо. Взгляд был таким настойчивым, таким требовательным, что она почувствовала его сквозь завесу небытия. Он звал и приказывал вернуться, вынырнуть на поверхность. И она подчинилась.
– Это ты? Это опять ты, – голос ее был усталым и разочарованным.
– А кого еще ты ожидала здесь увидеть? Я вот, например, очень рад тебе!
– Не могу сказать того же.
Она встала с большой кровати, застеленной шелковыми белоснежными простынями, и огляделась вокруг.
– Неужели я опять здесь, – в ее взгляде сквозила досада и горечь. – Поверить не могу. Когда это закончится? – вопрос был риторическим, но тем не менее на него ответили.
– Придется еще немного подождать. Хотя не понимаю, чем ты недовольна. Многие тебе бы позавидовали.
– Да чему тут завидовать?! – воскликнула она. – Опять все сначала, все заново. Сколько еще это будет продолжаться? Что опять не так? Почему я снова и снова должна проходить этот путь?
– Но ты же знаешь, так положено. Может быть, осталось совсем чуть-чуть!
Она кинула гневный взгляд в сторону говорящего и стремительно бросилась к двери. Она яростно и исступленно дергала за ручку, била кулаком по гладкой белой поверхности, пинала ту ногой, но все было бесполезно. Дверь так и не поддалась.
– Успокойся, прошу тебя, – он подошел сзади и положил ей руки на плечи. – Мне больно смотреть на твои страдания.
– Ну так прекрати их! Открой эту чертову дверь!
– Ты же знаешь, я не могу. И она совсем не чертова. Прошу тебя, не печалься. Я ведь всегда рядом, я забочусь о тебе. И люблю.
– Знаю, знаю, любишь, – сказала Она устало.
Он обнял ее и погладил по голове.
Она смахнула слезу и подошла к окну. Дернула за веревку, и шторы раздвинулись. Там за прозрачной поверхностью ярко светило солнце, сочная зеленая трава плавно колыхалась от легких дуновений теплого ветра, пестрые цветы, будто пританцовывая, приветливо кивали головками. Она прислонилась щекой к стеклу и закрыла глаза. На мгновение ей показалось, что до нее доносятся запахи поля, что слышен шелест травы, что солнце нежно и ласково согревает кожу. Но все это было иллюзией. Стекло было холодным. Сюда в эту комнату с той стороны ничего проникнуть не могло.
Она застыла, онемела и завороженно смотрела на этот манящий и желанный пейзаж. Было ли это реальностью или всего лишь красивой картинкой? Может быть, это и не окно вовсе, а экран, который транслирует ее фантазии? Она не знала ответов на эти вопросы. Но ей очень хотелось, чтобы там все было именно так. Сколько раз Она представляла, как пойдет по этому дивному полю, ступая босыми ногами по мягкой пушистой траве, как ветер будет играть с ее волосами. Потом она побежит навстречу солнцу, протянет руки к небу, будет петь и кружиться, и все вокруг будет вторить ей. И тогда Она станет частью этого прекрасного, нового мира, в котором нет места боли и печалям.
Ему пришлось приложить усилие, чтобы оттащить ее от окна.
– Я хочу туда! Они там! Пусти меня к ним! – брыкаясь, кричала она.
Но объятия его были крепки. И она знала, вырваться он ей не позволит, но все равно сопротивлялась.
– Я знаю, знаю, – терпеливо шептал он. – Это значит, что уже скоро.
– Я хочу туда! Пусти, пусти! Меня ждут там!
– Все ждут. Все. Ты же сама все знаешь. Скоро, скоро, не плачь, не терзайся, пожалуйста.
– Я не могу, я не хочу, – бормотала она, но ее рыдания становились тише.
– Тебе надо отдохнуть. Скоро дверь откроется.
– Которая из них? – она встрепенулась и впилась в него взглядом. – Отвечай! Ты же знаешь.
В большой просторной комнате, кроме входной, было еще две двери. Одна белая, та, в которую она так неистово стучала, а другая – красная. Она даже не хотела смотреть в ее сторону, эта дверь вызывала у нее раздражение и неприязнь.
– Тебе надо отдохнуть и успокоиться, – вновь повторил он. – Вот, попей.
Содержимое протянутого им стакана было приятным и расслабляющим.
Она откинулась на мягкие подушки и глубоко вздохнула. Уютная постель, обволакивая теплом и лаской, приняла ее в свои объятия. Слезы высохли, нервы успокоились и улеглись, мысли перестали скакать и тревожиться. Но она не спала, просто впала в долгожданное состояние покоя.
Она не могла сказать, сколько прошло времени. Оно текло здесь совершенно иначе.
Но в какой-то момент появилось ощущение, что покой постепенно рассеивается, тает, как утренний туман.
Да, так и есть. Над ней снова нависало знакомое лицо, внимательные, любящие глаза вновь требовали пробуждения.
– Что пора? Она открылась? – шепотом, замирая от волнения, спросила она.
Он молча кивнул. Она зажмурилась.
– Какая?
– Встань и посмотри сама.
Надежда металась и пульсировала в ней, пытаясь вырваться из цепких лап разочарования.
Но она послушалась, встала и впилась взглядом в белую дверь.
– Закрыта, – прошелестела она. Надежда забилась в агонии и через мгновение умерла.
– Не в этот раз, – сочувственно сказал он.
– Зачем она вообще здесь? – воскликнула она и со злостью пнула ни в чем не повинную дверь. – Она никогда не откроется. Для чего ее здесь оставили? Чтобы вселять ложные надежды? Чтобы помучить лишний раз?
– Успокойся. Если она существует, значит, так надо.
– Надо, надо! Только и слышишь. Все время что-то надо!
– Пойдем. Тебя уже ждут.
Она перевела взгляд на красную дверь. Та была широко распахнута. Там за ней зияла чернота.
– Я не пойду.
– Так надо. Ты должна. Тебе надо сделать всего лишь шаг, и все забудется, и все будет хорошо.
– Я не хочу. Я не пойду, – упорствовала она.
Он подошел, взял ее за плечи и встряхнул.
– Из-за тебя сейчас страдает человек. Иди и облегчи его мучения. Сделай это сама. Не заставляй прибегать к силе.
Он подтолкнул ее к черной дыре. Она осторожно просунула голову в проем, и та сразу исчезла. Там за порогом она услышала голоса:
– Быстрее, колите еще! Дайте обезболивающее! Сестра, ну где же Вы? Живее!
Она резко выдернула голову из черноты и с тоской и обреченностью взглянула на него. Он сочувственно кивнул.
– Обещай, что это в последний раз, – она крепко сжала его руку.
– Я надеюсь. Я буду стараться. И ты старайся.
– Ты же будешь рядом, поможешь?
