Мне жизнь дорога, а свобода зачем?
К земле прирастаю я телом, а душу
Я скоро пущу на свободу совсем.
2011
Танец шелестящих витражей
Удалось же мне —
шелестящих витражей
танцы увидать.
Я у осени
хохлому нашёл и гжель,
молодость и стать.
На обратной стороне
мало солнца мне.
Только в серебре одна —
вечная луна.
Всё иллюзия.
Утонуть хотел в любви:
осенью – в весне.
Снова блюзами
я заворожён и вы
снова снились мне.
Шелестящих витражей
странная страна.
До неё кто доживёт —
убивает влёт…
<<яс>>
2016
«Поскачу по соснам…»
Поскачу по соснам
полусонным словом,
слогом же серьёзным
по листам дубовым.
И, взъерошив ели,
накормлю их рифмой.
Ели ели, ели —
съели чёрный грифель.
И, смолой стекая,
плачет слово-капля,
и застыло, каясь —
не скажусь никак я.
Превратилось в запах,
вкус ядрёный, едкий,
как ментол в размятой
этой сигаретке.
Затянусь затяжкой —
и поймалось слово!
Это так же тяжко
как родиться снова.
Это слово – «лето».
Это с нами будет,
будет много света.
Хорошо как, люди!
Торопливый целовальщик
памяти В. Расстёгина
Торопливый целовальщик!
На ветру как на юру
Ты – с тропы троянской мальчик
К нам сошёл не на игру.
Расцеловывал ты словом
Клёнов резаных листы,
Раны дней у лет суровых,
Звёзд серебряную стынь.
Губы подставлял ты солнцу,
Ветру отдавал всю дрожь,
Нетерпением из бронзы
Слов выковывая нож.
Отвергая мысль Пруткову,
Ты объемлешь целый мир,
И, со слов сорвав оковы,
Говоришь им: «mon plaisir!»
И чернилами из буден,
не меняя букв нажим,
Пишешь столбиком: «Мы будем,
Непременно будем жить!»
Торопливый целовальщик,
Губы выпятив стихов
Ты идёшь, ты не обманщик,
Я с тобой идти готов!
2011
«Бараны мы, бараны мы, бараны…»
Бараны мы, бараны мы, бараны.
Съедят нас волки поздно или рано.
Они вообще то – санитары леса,
А нам защита – знания прогресса.
Но как понять бараньими мозгами
Прогресс или регресс нам нужен с вами?
И всё как будто изобретено:
Пастух, законы, толерантность, но —
Одним комфорт, курорты и смартфоны,
Другим в толпе, в отаре быть в загоне.
Нам разве по пути отарой с ними?
Шерсть обдерут, потом и шкуру снимут.
2016
Тетрадь 2
Десятка
Двадцатое столетие
ушло, и не заметили.
Уже десятка стукнула,
но бродит, бродит дух того
потерянного времени,
когда из рода-племени
с названием советское
все вышли как из детства мы
на этот новый путь.
Как жажда неизвестности
толкает, манит всё снести,
вперёд идти по лезвию
(сильней сознанья трезвого),
так это поколение
решило – по колено им
и море и идеи те,
что были тоже дельными,
но не вели уже.
Век уходящий снова съел
плоды своих столетних дел.
И вот пришло без Ленина
короткое безвременье.
И годы те забрызганы
огрызками от истин тех,
разжёванных, проглоченных,
мозги нам заморочивших,
но видимо не всем.
В то время тихой сапою
кто были, те нахапают
то, что лежало в блюдечке
с голубенькой каёмочкой.
И им подскажут умные
философы с коммуны той —
кто быстро перекрестится
и перестроит лестницу,
тот попадёт наверх.
Ну что же, все мы прошлое
запомнили как ложками
из общего – своё же всё,
мы брали, сколько унесём.
И стыдно было – надо же,
но для семьи, для чада же!
Но были и идейные —
не брали, только где они,
ну разве что в кино?
Наверно к примирению
опять придём со временем?
Нам дарят демократию
(слова всё это – мать её!)
Но «стройная» теория:
нет веры – толко воры в ней.
Кто были спекулянтами
теперь в почёте, с грантами
и бизнес план дают.
И новое столетие
(ещё в нём только дети мы)
почти как по Некрасову
нас поведёт не раз и мы
по столбовой дороженьке
свои натрудим ноженьки.
Вперёд за дело с песнями,
ведь нам живётся весело,
