Хельги плюхнулся на четвереньки, стараясь выудить из потока валунчики покрупнее.
Не сразу, ох, не сразу удалось обуздать разбушевавшуюся стихию.
– Зато воды вам теперь до самого Кансалона хватит, – пробормотал демон, отплевываясь кровью и грязью.
– И не говори! – только и ответил гном. Он стоял посреди лужи и с видом полководца, проигравшего битву, озирал картину разгрома, учиненного бурей.
Степь казалась морем, обмелевшим, но бескрайним, в грязных водах его барахтались, жалобно пища и сетуя на судьбу, фейки-полуденницы. Дорога превратилась в длинное глинистое болото, из которого ног не вытянешь. Снаряжение и провизия размокли, перемешались с липкой грязью. Продрогшие до мозга костей путники уже начинали чихать; лицо эльфа из багрового стало совсем зеленым, тело сотрясала крупная дрожь. Хельги борьба со стихией тоже не пошла на пользу.
– Бывала я в степях, видала я бури, – изрекла Меридит веско, – но чтобы так внезапно и само по себе…
– Ничто в мире не вершится само по себе, глупая дева! – раздался вдруг трубный глас ниоткуда, гордый, неприятный и очень знакомый. – Причина есть всему и вся! Воля Великих мира сего – вот причина. Повелитель возжелал – Царь Народов внял и исполнил волю его!
– А, значит, это ты, – вяло удивился Хельги. На то, чтобы как следует разозлиться, у него не осталось сил.
– Я! – гордо признал тот. – Счастлив служить тебе, повелитель. Но, увы, истекло время мое… – С этими словами черная тень растаяла в воздухе.
Жара сама по себе – тяжелое испытание для северных организмов, но жара плюс простуда – сочетание совершенно невыносимое.
Южное солнце за считанные минуты превратило размокшую от дождя степь в гигантскую парную, насыщенный влагой воздух загустел, как кисель, и совершенно не желал просачиваться в заложенные носы. Дышать через рот тоже приходилось с опаской – полуденницы ожили, возликовали, расшалились и принялись мелькать перед носом путников с риском быть проглоченными. Несчастным становилось все хуже, ползли они все медленнее.
Лишь поздно вечером чихающая и кашляющая компания прибрела наконец к воротам Мормельна. Полутруп эльфа было решено сразу же доставить к первому попавшемуся лекарю. Тот взглянул на пациента, на провожатых и водворил всех скопом в холерный барак. Принц, узнав, где им предстоит провести ночь, впал в панику и упирался до тех пор, пока врачеватель не сообразил, в чем дело, и не растолковал, что это всего лишь название помещения для заразных больных, а холеры в Мормельне не случалось уже лет десять, со времен последнего большого нашествия орков.
Надо заметить, что лекарь, выбранный наугад, оказался весьма сведущим в своем деле. Он практиковал фитотерапию и кудианскую лечебную магию, которая пусть и не шла в сравнение с эльфийской, если дело касалось благородных хворей и ран, зато простые болячки вроде простуды, чирьев, поносов и язв излечивала куда эффективнее. Уже через день его пациенты, здоровые и отдохнувшие, смогли вновь тронуться в путь.
К всеобщей радости, за то время, что они провели в гостеприимном холерном бараке, погода заметно улучшилась. Восточный суховей сменился западным ветром с Арвеев, принесшим долгожданную прохладу. Путники повеселели, приободрились, – все, за исключением Хельги. Чем больше магистр Ингрем размышлял о случившемся, тем тревожнее и неуютнее ему становилось. С тех пор, как проявилась его грозная и могучая демоническая сущность, жить приходилось с постоянной оглядкой, как бы чего не натворить, как бы не брякнуть лишнего. А теперь еще Царь Народов на него свалился! Неужели выживший из ума дух намерен и дальше исполнять все его пожелания, высказанные вслух? Причем с таким рвением? Если так, он их рано или поздно просто угробит! Ох, что же делать? Впору немым становиться! Вот ужас-то!
Несколько дней Хельги экспериментировал. Он громко высказал в пространство разные невинные пожелания типа «хочу есть», «хочу пить» или «пусть из-за холма выйдет ишак».
– Со стороны ты здорово смахиваешь на психа, – иронизировал Орвуд.
Впрочем, ни одно из желаний не исполнилось, и Хельги, не привыкший зацикливаться на неприятностях, скоро успокоился. Сами понимаете, напрасно.
От Мормельна дорога поворачивала на запад.
– Ну вот, вышли на трегератское направление, – объявила диса. – Еще неделя – и мы в городе. А там через Арвеи и…
– И года не пройдет, а мы уже в Альтеции, – не разделил оптимизма спутницы Орвуд. – Сомневаюсь, что у вашей Энкалетте хватит терпения и благоразумия нас дождаться.
Меридит по-дисьи фыркнула:
– Ни о каком годе речи не идет. В Трегерате возьмем напрокат туфли-скороходы и доскачем до места за несколько дней.
– Так быстро? – удивился Рагнар. – Я думал, они ускоряют ход раза в три-четыре, не более.
– Это смотря какая модель. Ты говоришь о самой примитивной. Но есть и такие, в которых использован принцип полёта грифона – магия, пожирающая пространство. Стоят бешеных денег, но нам выбирать не приходится.
– С ума сойти! Даже не слыхал, что такое бывает!
– Об этом мало кто знает. Такие туфли считаются секретным снаряжением. Увидишь, с вас возьмут подписку о неразглашении, в ней такие страшные клятвы – ужас!
– Но ты же сейчас разглашаешь, – забеспокоился рыцарь.
– Я могу вам разгласить, как гарантированным клиентам, у нас с Хельги есть такие полномочия.
– А у Энка?
– У нее нет. Она обычно пользуется грифоном, туфлевладельцы ее плохо знают. К тому же слишком болтливая, джинны таким не доверяют.
– Скажи спасибо, она тебя не слышит, – заметил Хельги.
Клятву о неразглашении с них взяли. А туфли не дали. Не доверили. Сказали, что для новичков слишком сложны в использовании. Сотникам Ингрему и Меридит – пожалуйста, остальным нет.
– Что делать будем? – мрачно спросила сотник Меридит, с пренебрежением помахивая стоптанной остроносой туфлей с нелепыми кисточками и облезлыми позументами. – Две пары на шестерых.
Орвуду ситуация безнадежной не представлялась.
– Подумаешь, проблема. Рагнар с Эдуардом могут поехать на Хельги, мы с Аоленом на тебе, или наоборот, как пожелаете.
– Боливар не вынесет двоих, – возразил Хельги сердито.
– Чего? – опешил гном. – Какой бо…?
– Боливар. Это Макс так говорит. В их мире есть конь Боливар, он не желает носить двух седоков сразу, поэтому лишнего пристреливают.
– Какой жестокий мир! – поразился рыцарь. – У нас, конечно, тоже часто убивают, но уж по крайней мере не по прихоти коней.
– Это он вроде грифона, такая же зловредная скотина, – решил гном. – Значит, придется одному из вас бежать к девчонкам, а мы позже подтянемся.
Меридит решительно отложила туфлю:
– Ну уж нет! Всякий раз, когда мы с Хельги расставались надолго, дело оканчивалось бедой. Пойду еще раз поговорю с джиннами – вдруг согласятся?
Вернулась девица с победно сияющей физиономией и еще одной парой секретного снаряжения.
– Для Аолена. Двойную цену содрали, на случай утраты. Я им тебя так расписала, будто ты чуть ли не Великий маг. Надевай… Не так, осел!!! Держите его! Щас ускачет – не поймаем!
Счастье, что примерка состоялась в помещении. Штукатурка потрескалась, но камень выдержал. Стукнулся эльф весьма чувствительно, впрочем, после испытания жарой синяки и ссадины показались ему сущим пустяком.
За несколько часов тренировки под суровым руководством Меридит Аолен кое-как совладал со строптивой магической обувью. Передвигаться в пространстве самостоятельно он еще не умел: чтобы не снесло в сторону, его приходилось вести за руки, как младенца.
– Интересно, как мы смотримся со стороны? – веселился Эдуард.
Зрелище в самом деле впечатляло. Представьте себе: огромными прыжками несутся по арвейским межгорьям диса с гномом и спригган с человеком на спинах, а между ними, дергаясь из стороны в сторону и полузадушено пища, болтается нежный эльф, для балласта оседланный могучим рыцарем. В те периоды, когда туфли еще не пожирали пространство, а только набирали скорость, наблюдать сию чудную картину мог любой желающий.
Хотя не так много их было, желающих. Пограничье Аль-Оркана – местность не самая густонаселенная. И далеко не самая подходящая для ночлега. Но что делать? Даже дисы и демоны-убийцы не могут обходиться без сна, чего уж говорить об остальных. Если принцы и стеснялись подать голос, то гном прямо заявил, что сейчас заснет и свалится, – тогда пеняйте на себя.
– Нет, вы подумайте! Его везут, а он еще угрожает! – вознегодовал эльф. – Просто уму непостижимо…
Начавшийся процесс торможения лишил его возможности закончить мысль.
На ночлег компания устроилась в длинной узкой расселине с низко нависающими сводами. Ветром тянуло, как в трубе дымохода. Самое обидное, рядом была чудесная пещерка, маленькая и уютная, будто норка домовитой зверушки. Хельги и Меридит отказались от нее категорически. Любое замкнутое пространство в здешних горах – это ловушка. А так, если орки нападут с одного конца, есть шанс уйти через другой. И, разумеется, никаких костров. И если кто умеет накладывать охранные заклинания, постарайтесь, чтобы они сработали.
Заклинания сработали. Орки смотрели – и не видели. Нюхали – и не чуяли. Пока. Они мирно занимались своими орочьими делами: разводили огонь, прилаживали на вертеле туши, – хорошо, если бараньи, а то, может быть, и кудианские, в темноте не разобрать.
– Хельги, а кого они жарят? Ты не видишь? – спросил Эдуард со страхом.
– Неважно! – огрызнулся тот.
Кудианин, понял принц. Он старался дышать ртом, чтобы не ощущать сладковатого смрада горелого мяса.
Потом орки мирно расселись кружком и принялись распевать, гнусаво, вразнобой. Меридит пыталась разобрать текст песни, но из нестройного хора звуков на слух удалось вычленить только непереводимый набор слов припева:
«Зыйда-нарайда, зыйда-нарайда, зыйда-нарайда, я-да-ран!» – пели орки, звеня в такт боевыми топорами. Навязчивый мотивчик вклеился дисе в мозги, она поймала себя на том, что чуть ли не подпевает.
А потом они пустились в пляс. Притопывали, прихлопывали, подвывали от восторга. Добрая сотня горных гоблинов кружилась в неуклюжем танце под лязг стали и грохот боевого барабана.
– Везет нам на праздники, – прошептал Хельги. – То к эльфам угодим, то к призракам. Теперь еще к оркам занесло.
– Да, это у них, не иначе, свадьба. Или, может, похороны, – ностальгически вздохнула Меридит.
И все вдруг почувствовали, как соскучились по сильфиде и Ильзе… хотя большая удача, что сейчас их нет рядом.
Праздник продолжался, а действие заклинаний мало-помалу истощалось: оно и понятно, не великие мастера накладывали. Орки, будь они трезвыми, давно могли бы учуять врагов. Но большинство из них уже лыка не вязало. Песни стали еще более бессвязными, движения еще более неуклюжими, нестройный круг плясунов медленно, но неуклонно перемещался как раз по направлению к расселине. В любой момент на головы скрывавшимся могла свалиться пьяная орочья туша.
Существовала и другого рода опасность. Орки уже достигли той стадии, когда выпитое начинало стремиться наружу. То один, то другой плясун отделялся от общего круга и удалялся в сторонку. Впрочем, ходить за этим делом далеко у горных жителей было явно не принято. К запахам мяса и гадкой сивухи теперь примешивался еще один, не менее отвратительный.
– Бежать, бежать надо! – зудел Рагнар. – Того гляди кто-нибудь прямо на нас нужду справит!
– Ой, правда! – испугался Эдуард, с этой позиции он ситуацию еще не рассматривал.
– Думаете, прорвемся? – усомнилась Меридит.
– Если наденем туфли, оседлаемся разом, по команде выскочим и сразу наберем скорость, то шанс есть, – рассудил Хельги. – Эдуард, вас в школе учили сражаться верхом?
– Верхом на лошади, – уточнил принц, справедливо полагавший, что сражение верхом на наставнике потребует несколько иных навыков.
Хельги легкомысленно махнул рукой:
– Все мы немного лошади, каждый из нас по-своему лошадь.[2 - В. Маяковский. «Хорошее отношение к лошадям»] Так Макс говорит.
– Что-то твой Макс слишком много говорит о лошадях, – заметил гном.
Да, туфли давали огромное преимущество. Спьяну орки даже не поняли, что это такое, странное, многорукое, многоногое и многоголосое, вломилось в их строй и, проделав коридор, скрылось в чуть розовеющей дали.
– Впервые мне довелось побывать в бою верхом на эльфе! – радовался Рагнар. – Ах, какое незабываемое впечатление!
– Смейся, смейся! Друг называется! – Аолен делал вид, что сердится, но у него неубедительно получалось. За год общения с наёмниками даже гордый эльф научился воспринимать происходящее с юмором.
– А у меня вот что есть! – вдруг объявил Хельги.
– Где взял?! – так и подскочил Орвуд. Он всегда подскакивал, когда видел много золота. Такой у гномов рефлекс.
– У орков. Подхватил на бегу, случайно. Тяжелый, удобно по мозгам бить.
Меридит посмотрела и скривилась:
– Фу-у, Хельги, вечно ты подбираешь всякую дрянь. Выброси от греха.
Эдуард присмотрелся и понял: вот что поблескивало в пламени костров, вот вокруг чего водили орки свой дикий хоровод. Это был здоровущий, из чистого золота отлитый, на мощное древко наподобие копья насаженный, символ, скажем так, мужского начала.
– Зря ты его забрал, – поддержал дису благоразумный эльф. – Наверняка это какой-нибудь важный орочий амулет. Они не успокоятся, пока его не вернут. Все Староземье прочешут, целая война может выйти. Лучше всего его бросить.
– Еще чего! – опять подскочил гном. – Разбросался! В этих краях и без нас постоянные войны. А мы здорово поистратились на туфли. Продать его – и дело с концом. Как раз дорога окупится.
– Лично я это продавать не понесу! Никогда в жизни! Стыд какой! – сердилась Меридит. – Про нас подумают, что мы извращенцы.
– Чего тут стыдного, продать боевой трофей? – упорствовал гном.
– Смотря какой трофей.
– Неважно какой. Золото оно и есть золото, что из него ни сделай. А если ты такая скромница, ладно! Кладите его вот сюда, на камень. Я его обухом расплющу.
Но сколько ни старался, сколько ни колотил гном боевым топором по злополучному предмету, тот хранил свою непристойную форму, как заговоренный.
Хотя почему «как»?
– Убедился? – торжествовал Аолен. – Это орочий магический артефакт. Он таит зло.
– Золото – вещество простое, магически инертное. Оно не может ничего таить, – возразил премудрый магистр Ингрем. Его ничуть не заботила дальнейшая судьба трофея, он вмешался истины ради.
– Тогда почему он, демон побери, не плющится?!
– А! Так это из-за древка. В древке прорва орочей магии. Видите, даже символы какие-то вырезаны…
– Так что же ты молчал, осел сехальский, пока я мучился?! Снять его с древка – и нет проблемы!
Увы. Ни снять предмет, ни перепилить древко у основания тоже не удалось.
– Заверну в мешоки понесу как есть, – решил гном. – До ближайшего мага. Авось за процент от выручки расколдует. Не расколдует, тогда так сойдет.
– А я тебя с этим не повезу, не надейся! – заявила диса категорически. – Мне такого позора не надо, по всему Аполидию с причинным местом на палке бегать!
