Сергей Кулагин "Абсурд 3,14. Сборник рассказов"

Нет, только не в свой день рождения.

Встал и побрёл дальше.

Прошёл несколько километров. Живот нещадно крутило. Казалось, ещё немного, и меня вырвет скопившейся в желудке желчью. Пытался жевать листья кустарника, но они оказались невыносимо горькими. Однако желание поесть и прочие неприятные ощущения тотчас пропали, когда на глаза вновь попался злосчастный дорожный знак. Я остановился. Хотел пойти дальше, но решил немного постоять на месте. Вскоре впереди появилась девушка. Дождавшись, когда она подойдёт ближе, бодро поздоровался:

– Привет! Я Игнат.

Девушка исподлобья взглянула на меня, но промолчала.

– У меня сегодня день рождения, а ещё меня ударила молния.

– Я тебя знаю, ты упал на дороге, когда… – произнесла девушка и заплакала.

«Господи! Значит, я всё-таки умер!» – с грустью подумал я, до боли зажмурив глаза. Как-то сразу стало тяжело дышать, закружилась голова. Не в силах шевельнуть ни рукой, ни ногой, я стоял, боясь открыть глаза. Вот и отметил «днюху». Промелькнули мысли о семье, о друзьях, о том, что мой «уход», выражаясь мягко, испортил праздник. От плохих мыслей заболела голова. Кстати, если я умер, то почему продолжаю чувствовать боль? И где я? Я открыл глаза и понял, что девушка исчезла. Всё повторилось точь-в-точь как с Дмитрием. Неожиданно душу напомнило умиротворение и спокойствие. Мелькнула мысль, что вот теперь можно возвращаться домой…

Первым, что попалось на глаза, оказался пакет с продуктами. Разуваясь, я протягивал его дочери. Затем прозвучал звонок. В квартиру, улыбаясь, вошли Ворсины. Я ошеломлённо замер, за их спинами стояли Дмитрий и девушка, встретившаяся мне в долине.

– Привет, Игнат! С днём рождения! – улыбаясь, произнёс Олег Ворсин. – Ты извини, но мы с друзьями. Знакомься, это Дмитрий и его жена Оля. Их машину сегодня чуть фура не протаранила. Но на дорогу неожиданно мужик вышел, и его молния ударила. В это-то время года, представляешь?

– Нет! – глухо ответил я, почувствовав сухость во рту.

– Во-во! Нонсенс, но из-за него на дороге ДТП не произошло!

Я кивнул, но если честно, ничего не понял.

– Короче… Ой! – Оля ущипнула мужа и протянула подарочный пакет. – С днём рождения, друг! – сказал Ворсин, его супруга чмокнула меня в щеку, и потащила Дмитрия и Ольгу к праздничному столу.

– Покурим? – спросил Ворсин. – Или ты…

– Что я? – переспросил я.

– Ну знаешь, многие в пятьдесят кардинально пересматривают свою жизнь и… – произнёс Олег, вновь что-то недоговаривая.

– Да, я как-то не думал об этом, – сказал я. – Пошли, расскажешь, что случилось на дороге.

Мы вышли в подъезд и спустились на первый этаж. Закурили.

– Рассказывай.

– В общем, у фуры тормоза отказали, а впереди троллейбус битком набитый народом. Дальнобойщик, естественно, на встречку вырулил, прямиком на тачку Димона. Место узкое, обоим деваться некуда, что слева, что справа толпа, ждущая сигнала светофора.

– С тех пор как торговый дом открыли, там всегда многолюдно, – тихо произнёс я.

– Во-во, а сегодня ещё и Рождество. Димка с жизнью прощался, когда мужика, что через дорогу переходить начал, молния ударила. Пешеходы, понятно, заднюю включили, а тачку Димки на обочину откинуло. В общем, фура мимо пролетела.

– А с мужиком-то, что стало? – спросил я.

– А хрен его знает! Пропал супермен, – рассмеялся Олег. – Видимо, со страху домой рванул.

Мы вернулись в квартиру. Сразу за нами пришли Сорокины, за ними Коля Маркин, потом остальные. Праздник удался – посидели, выпили, как без этого, потанцевали, вспомнили молодость.

А через месяц на том же пешеходнике меня снова ударила молния. В долине я встретил мамашу с коляской. Позже узнал о том, что у иномарки отказали тормоза. Спас её и ребёнка мужик, которого ударило молния. Иномарка тупо заглохла на месте где я стоял. Позже со мной произошли другие похожие случаи, не связанные с автомобилями, и каждый раз после удара молнии я попадал в долину, где встречался с теми, кого спас.

Суперменом себя не считаю, всё же как-то само собой получается. Единственное, что стараюсь делать – если, где беда, сразу туда иду, вдруг помощь кому-то нужна. А ещё, всё происходящее показало, что «есть жизнь после пятидесяти» и, более того, у меня она только начинается…

Алёна Макарова «СЧАСТЬЕ»

Иллюстрация Татьяны Шумной

Митя искал счастье. Искал везде – в садике, в школе, в институте, на работе. Но, увы, его нигде не было. А Мите было очень надо. Прям очень-очень. И тут, вдруг совершенно случайно, он услышал рекламу. Парень в телевизоре энергично размахивал руками и вещал.

– Ищете счастье? Тогда вам к нам. Только у нас, новые технологии микрочипирования. Приходите и убедитесь сами.

На следующий день после работы Митя уже бежал в медицинский центр «Счастье».

– И что, есть результаты? – спрашивал он девушку за стойкой администратора.

– Конечно! У нас серьёзная клиника, – заверила его сотрудница медицинского центра.

– А как, как это происходит?

– Сначала вы заполняете анкету, потом оплачиваете в кассу, затем врач сделает вам укол в предплечье с капсулой микрочипа, подходящего только вам по анкетным данным. А когда уже будет результат, врач удалит микрочип.

Через час процедура была завершена, и Митя отправился домой ждать эффекта. Прошёл день, другой, неделя, а результата всё не наблюдалось. Небо по-прежнему было недостаточно голубым, трава недостаточно зелёной, солнце недостаточно жарким, зарплата недостаточно большой, начальник недостаточно добрым и кассиры в магазине тоже были недостаточно приветливы.

И Митя пошёл в клинику разбираться.

– Как же так, – говорил он администратору. – Вы же обещали.

– Подождите немного. Значит, ваш объект ещё не найден, – отвечала девушка. – Чуть-чуть терпения и результат непременно будет.

Митя направился к двери и, уже у выхода, едва не столкнулся с какой-то лохматой девчонкой.

Она с недовольным видом подлетела к стойке администратора.

– Обман, обман! Ничего не работает. Наверное, микрочип бракованный, – возмущалась девушка.

Вдруг микрочип в её руке щёлкнул и пропищал:

– Объект найден.

Она обернулась и увидела Митю.

Микрочип в руке Мити щёлкнул и пропищал:

– Объект найден.

А администратор медицинского центра «Счастье» сделала ещё одну запись в журнале – Караваев Дмитрий и Рожкова Полина.

Дмитрий Лазукин «ДОРОГА НА ШАМБАЛУ»

Иллюстрация Дмитрия Лазукина

Ротмистр бежал ровно, не теряя скорости. Схватился за поручни, подтянулся, вбросил себя в темноту последнего вагона, набирающего скорость поезда. В это время солнце раскалилось до тридцати пяти градусов тепла, мир немного потускнел от жары.

Погоня, состоявшая из двух легендарных участников Гражданской войны, серьёзно отстала. Старший из пары понял безнадёжность своего забега за постаревшим выпускником столичного юнкерского корпуса. Сначала он перестал стрелять, потом бежать, потом остановился, устало сев на ранее брошенный отступающим монархистом багаж.

Яков Григорьевич Блюмкин сидел на брошенном чемодане. Он глубокомысленно вытряхивал гильзы из барабана на дальневосточный песок. К нему, прихрамывая на правую ногу, подошёл второй легендарный участник той же войны.

– Ушёл, паскуда! – Гимнастёрка Сашки Боханского была сплошным соляным пятном, спрашивать его о коне в данной ситуации, безусловно, считалось признаком плохого тона.

– Ушёл, – грустно кивнул коллеге Яков Григорьевич. Сашка выстрелил трижды вслед поезду на Сухарбанд, как сплюнул от сглаза. – Сашка, ты знаешь, Ленин умер.

– Вы откуда знаете? – Усы и волосы Боханского стояли торчком, после попадания электрозаряда, выпущенного экспериментальным ружьём профессора Клезе.

– Почувствовал. Астрал вздрогнул ровно без десяти семь, вчера вечером. Характерно вздрогнул. Волна была с его эгограммой.

– Куда вы теперь, Яков Григорьевич?

– Думал отыскать Шамбалу, а ты, Саша?

– Эльдорадо, Яков Григорьевич. Я в Эльдорадо поеду.

На том они и разошлись, навсегда обозначив своим расставанием истинное окончание Гражданской войны, случившееся 22 января 1924 года.

***

Если ты хочешь попасть в Шамбалу, то дорога твоя пролегает исключительно через Москву. Город, где умирали красные командиры Гражданской войны, оглушённые звонками трамваев и ослеплённые ярким светом надвигающегося коммунизма. Яков Григорьевич получил квартиру покойного эсера Ясонова, личное авто и тысячу хлопот по организации экспедиции.

Квартиру Якову Григорьевичу показывал человек с удостоверением.

– Яков, тут до тебя эсер жил, Ясонов, он все стены эгограммой расписал. После него никого. Кто сможет жить с таким-то астральным давлением?

– Ничего, потерпим.

– Ты человек тёртый, я знал, что не станешь на дыбы вставать.

– Андроп, какие дела в городе?

– Как обычно, творится всякое. Доктор один собаку в мужика превратил, другой из куриных яиц древних рептилий вывел. Этих… Как их… Velociraptor.

– И как? – заинтересовался Блюмкин.

– Бегают кусачие, но дрессировке поддаются. Ладно, пойду я, мне ещё делегата снизу встречать, он на недельку отдохнуть приехал.

Человек с удостоверением ушёл.

Яков сел на табуретку, чтобы подумать. Думал о том, что цвет астрала и отголоски эгограмм ничуть не изменились после революции. Разговор же с человеком, с удостоверением полностью повторял беседу с половым в отеле «Купецъ» в 1915 году.

«Видимо, это оттого, что коммунизм ещё не наступил окончательно», – решил Яков Григорьевич и приступил к делам.

Одним из первых дел, сделанных Блюмкиным в своих новых апартаментах, стал обрыв обоев на стене в спальной комнате. Под новыми, яркими обоями обнаружилась старорежимная стена, а на ней надпись, начертанная эгограммой умирающего человека. Надпись гласила:

«Если нет души, что тогда возникает и исчезает? Невежды, которые цепляются за концепцию возникновения и исчезновения, не понимают красоты боли и, следовательно, не знают, что такое Нирвана».

Блюмким задумался над тезисом – «настоящие это боль», но думал недолго. От всяких мыслей отвлекло хождение по кабинетам, плавно перетекающее в скитание. За месяц от этого процесса Яков Григорьевич оторвался лишь единожды, да и то не по своей воле. Его остановил человек с алой эгограммой и предложил посидеть на скамейке и посмотреть на уточек. От такого предложения нельзя было отказаться.

– Яков Григорьевич, вы несильно изменились с нашей последней встречи.

– Возможно, я давно не имел дел с зеркалами. Как мне вас теперь называть?

– Товарищ Эвер. Пусть будет так.

Они помолчали ровно четыре секунды. Мимо проковыляла старуха с очень злым лицом.

– Так, товарищ Эвер, чем я вам обязан?

– Дело в том, что в наших кругах наслышаны о вашем предприятии, и она считает, что вам необходимо взять с собой мальчика.

– Именно она?

– Да, именно она.

– Я возьму с собой одного из отмеченных вашей печатью детей. Пренебречь её желанием в наших реалиях непростительно.