Самолёт начал снижение, но в Симферополе садиться не стал.
– Надеемся выработать топливо, и тогда равновесие восстановится. Готовьте встречу в Бельбеке.
– Бельбек готов вас принять, снижайтесь для захода на посадку, – ответил диспетчер Бельбека.
– Крен на правый борт уменьшился, но рули высоты не работают. Не можем попасть на полосу. Уходим на второй заход, – сообщили пилоты. Самолёт прошел над полосой на высоте около 500 метров и начал манёвр влево для захода на посадку. Слева по борту над аэродромом Херсонес начался салют – разноцветные светящиеся шары возникали и гасли в начавшем светлеть небе.
– Теряем высоту, не хватает тяги двигателей, – сообщил пилот на землю.
– Мы вас не видим – сильные помехи, сообщите где вы? – диспетчер Бельбека пытался связаться с бортом.
Пилоты не ответили. Самолёт снизился до минимально возможной высоты и приступил к посадке. Полосу было едва видно, пока несколько машин, стоящих по бокам полосы не включили фары и не обозначали её для садящегося самолета. Колеса коснулись бетона и самолёт начал тормозить закрылками и колесами, пилоты включили реверс двигателей. Наконец борт остановился.
С разных сторон к самолету неслись несколько машин.
Грузовой люк открылся. Из брюха один за другим выехали четыре грузовика и скрылись в темноте. Видно было, как они заехали на выдающийся в море пирс. В кабину пилотов зашел крупный мужчина и спросил, обращаясь к Троекурову:
– Вы Игорь Петрович?
– Да, это я.
– А это кто? – спросил мужчина, посмотрев на Дрона.
– А это мой ассистент и один из продуктов лаборатории. Его зовут Андрон Олегович.
– Хорошо. Поехали.
– Вы кое-что забыли, вам не кажется? – спросил Троекуров.
Собеседник рассмеялся.
– Не волнуйтесь, сейчас всё уладим.
Он набрал номер телефона – видеозвонок. Ему ответили с первого гудка.
– Это «Сокол». Груз у нас, отпускайте всех.
– Это «Меркурий». Принял. Отпускаем.
На экране было видно, как заложники выходят на улицу и садятся в автобус. Автобус уезжает, два охранника остаются и возвращаются в дом.
Троекуров и Дрон вышли из кабины и спустились на бетон полосы. Их попросили сесть в машину, которая тут же отъехала.
Машина быстро достигла дальней части взлетной полосы, от которой в Двойную бухту был построен длинный пирс. Плавучий кран поднимал последний, четвертый грузовик, чтобы опустить его в трюм черной подводной лодки. Створки погрузочного люка были открыты наружу. Как только грузовик опустился внутрь подводной лодки, створки закрылись.
Троекуров и Дрон прошли по мостику, зашли на борт и спустились по лестнице. Сзади мягко закрылись двери, не издав ни единого звука. Они почувствовали, как лодка отошла от пирса и стала набирать скорость, одновременно погружаясь в глубину.
– Лодка для контрабанды – мечта наркомафии, – сказал Троекуров Дрону, – грузоподъёмностью тонн на двести – триста. Может зайти даже в реку и доставить хоть оружие, хоть диверсантов.
Их провели в отдельные каюты и заперли снаружи.
6
Когда заложники уехали, Гюнтер перевёл дух. Его грудь болела после сильного удара. Секунда за секундой он анализировал всё произошедшее несколько минут назад.
Чутьё не подвело его в очередной раз. Его автомат был готов к стрельбе – патрон был в патроннике, предохранитель снят.
Четыре человека, охранявшие заложников, не понравились ему с самого начала. Они сами вызвались на эту роль в операции, видно было, что они прекрасно знают друг друга. Гюнтер лично руководил операцией по захвату и охране заложников, вместе с ним был «Орел».
«Орел» как раз вышел, чтобы проверить ситуацию снаружи, когда на телефон одного из охранников пришло сообщение, что самолёт сел в Крыму. Охранники переглянулись друг с другом и встали над заложниками. От старшего охранника Гюнтер услышал до боли знакомую фразу:
– Ну що, москалi, молiться! Зараз пiдете розмовляти з богом!
Они достали ножи и уже собрались начать убивать заложников. Гюнтер стоял у них за спиной, он не мог стрелять, т.к. мог зацепить заложников. Один из охранников повернулся к Гюнтеру и наставил на него пистолет. Судя по тому, как действовали эти четверо, они заранее спланировали свои действия и распределили роли. Но в их действия вмешалась случайность. С дивана поднялся и пошел на них седой ветеран – отец Троекурова.
– Ах вы ж мрази бандеровские! Только и можете, что с бабами да детьми воевать! Давил я вас, гнид, в сороковые годы, да и сейчас давить буду! – старик не стеснялся в выражениях.
На долю секунды внимание боевиков переключилось на старика. Гюнтер ушел с линии выстрела пистолета и упал спиной на пол, одновременно нажимая на спусковой крючок автомата, целясь в ноги.
Негромкие хлопки выстрелов из автомата с глушителем привели в движение всех боевиков. Двое из них рухнули на пол с от ударов пуль Гюнтера. Двое оставшихся открыли беспорядочную стрельбу, стараясь спрятаться за заложниками. Но недостаточно проворно! Гюнтеру пришлось выпустить весь магазин, чтобы достать их. Получив по несколько пуль в грудную клетку, они упали. Гюнтер оказался хорошей мишенью в тот момент, когда менял магазин. Лежащие в пяти шагах раненые боевики воспользовались заминкой и уже собирались прикончить Гюнтера. Один из них достал из рукава нож и бросился на Гюнтера.
Никто не обратил внимания, что входная дверь приоткрылась на несколько сантиметров, и в образовавшуюся щель просунулся ствол автомата. Два точных выстрела в головы потребовалось для того, чтобы успокоить раненых боевиков.
– Ты не ранен? – спросил входящий «Орел», не спуская глаз с лежащих боевиков. – Эти сукины дети решили играть в свою игру! Мы предъявим этому работорговцу, когда вернёмся в Украину!
Он прошел по залу и наклонился над лежащими охранниками. Как профессионал, «Орел» не мог полагаться на случай – он приставил ствол автомата к груди каждого боевика и нажал на спуск.
Гюнтер с трудом поднялся с пола. Две пули ударили его в грудь, но не смогли пробить бронежилет. Грудь болела, было трудно дышать. Если бы не «Орел», Гюнтер был бы уже мёртв.
– Dziekuje panie…, – произнёс он по-польски.
– Вацек, – ответил «Орел».
– Гюнтер, – в ответ представился Гюнтер. Они пожали друг другу руки.
Заложники постепенно начали приходить в себя. Старик ветеран поднялся и подошел к Гюнтеру и Вацеку.
– Не знаю, кто вы, но спасибо!
– Вам спасибо, отвлекли на себя этих нелюдей! – поблагодарил старика Вацек.
Гюнтер и Вацлав вывели заложников и посадили их в автобус. Потом вернулись в дом и стали переодеваться. Вацлав дал Гюнтеру кроссовки, футболку и помог надеть лёгкую куртку. Кепка с козырьком и темные очки скрыли большую часть лица Гюнтера.
– Не вздумай взять с собой оружие, – предупредил Вацлав.
– Мне оно ни к чему – операция закончена, – ответил Гюнтер.
Вацлав никак не мог успокоиться, и его тянуло поговорить:
– Меня 15 лет учили уничтожать террористов и освобождать заложников. Сегодня я сделал свою работу и рад этому! А эти четверо не просто исполнители – у них была своя задача. Они чуть не испортили нам всю нашу комбинацию. Похоже это была та самая «случайность», после которой русские должны выловить и уничтожить всех диверсантов. Тогда пан проводник сможет оставить себе все деньги. Но здесь он ошибся – я ничего ему не заплачу.
– Я думаю, что это не последний сюрприз сегодня и в ближайшие дни. Мы должны были допросить их, чтобы понять, кто и зачем послал этих людей. Не нужно было их пристреливать.
– Здесь мы не можем проводить расследование, – заметил Вацлав. – Мы должны исчезнуть в ближайшие десять минут. Кроме того, те, кто их послал, не смогут принимать решения, пока не узнают, что случилось с их агентами. А это они узнают дня через два. Нужно вызвать группу зачистки.
«Орел» сделал звонок и через десять минут к дому подъехала «Газель», в которую они быстро забросили четыре тела. Затем сели в разные такси, которые вызвал по телефону Вацлав, и разъехались.
Гюнтер ехал на заднем сиденье такси по утреннему городу и размышлял о прошедших событиях. Операция прошла отлично. Обе стороны сделали всё так, как он с Максом и Троекуровым предполагали. За исключением одного – попытки убить заложников. Необходимо было выяснить —действовали ли убитые боевики по чьему-то приказу, или по собственной инициативе? Но Вацлав обрубил нить, не дав допросить кого-либо из них. Тем самым он автоматически становится первым подозреваемым. К тому же у него появился отличный повод не платить оставшуюся часть денег торговцу «скальпами». Двести пятьдесят тысяч – неплохие деньги. Чем больше Гюнтер обдумывал ситуацию, тем больше укреплялся в своём мнении.
Второй подозреваемый – тот торговец «скальпами», через которого появились эти четверо и ещё сорок шесть парней. Добраться бы до него и поговорить! Расспросить про этих четверых. Их тела уже зарыты где-то в подмосковном лесу. Так что ни отпечатков пальцев, ни ДНК тест сделать невозможно. Хотя нет! Гюнтер потрогал лежащий в кармане пистолет, взятый у одного из убитых боевиков. Он сунул его в карман машинально, когда Вацлав пошел за носилками в приехавшую за трупами Газель. Гюнтер привык лично брать материал для идентификации преступников.
Второй трофей Гюнтера – красивый нож с наборной рукояткой из цветных пластин и синеватым закалённым узким лезвием, отточенным до остроты бритвы. Нож выпал из руки боевика, когда «Орел» прострелил ему голову. Ножны от ножа были прикреплены к запястью боевика на липучке. И на ноже, и на пистолете должны были остаться и отпечатки пальцев и ДНК.
Водитель такси, крепкий парень лет двадцати пяти, вёз Гюнтера в точку сбора, адрес которой ему назвал Вацлав. Гюнтеру бросилась в глаза мощная шея и короткая стрижка таксиста. Как-то это не соответствовало образу водителя такси, а Гюнтер, как детектив, сразу замечал подобные детали. На приборной панели отсутствовал навигатор и таксометр. Гюнтер посмотрел на руки таксиста, лежащие на руле – кулаки были набиты так, что плотные мозоли покрывали костяшки пальцев.
– Да ты – кулачный боец, друг мой, – подумал Гюнтер. – Стоит к тебе присмотреться!
Сделав такой вывод, он уже не спускал с таксиста глаз. Несколько раз водитель бросал быстрые взгляды на Гюнтера в зеркало заднего вида в салоне.
– Если водитель подставной и меня об этом не предупредили, то он везёт меня туда, где меня ждут неприятности. Нужно его опередить! – подумал Гюнтер.
– Далеко еще до места? – спросил он по-английски. Таксист обернулся к Гюнтеру и сделал вид, что не понимает его. Гюнтер изобразил на лице страдание:
– Долбаный русский не говорит по-английски! Надеюсь, слово туалет он понимает, или мне придётся обгадить ему всю машину!
– Туалет окей, – сообщил таксист и остановился на обочине возле лесопосадки. – Я тоже хочу. Водитель вышел из машины вместе с Гюнтером. Они перепрыгнули через канаву с водой и зашли в кусты. Водитель шел впереди, любезно показывая гостю дорогу. Скоро кусты скрыли их от проезжающих по дороге машин. Водитель остановился и стал поливать землю, стоя спиной к Гюнтеру. Когда он обернулся, застёгивая молнию на брюках, в лицо ему смотрел 9 мм ствол пистолета Макарова.
– Дай мне телефон, – спокойно сказал Гюнтер по-английски.
– У меня его нет, – соврал таксист, минуту назад «не знавший» английского.
– Тогда прощай, – сказал Гюнтер и потянул пальцем за спусковой крючок.
– Стой, подожди минуту, – таксист не был готов умирать, – не стреляй, я его сейчас достану!
Таксист размахивал руками, стараясь сблизиться на расстояние удара. Левой рукой он пытался залезть в карман брюк, правая рука скользнула за спину. Гюнтер нажал на спуск.
Пуля ударила таксиста в верхнюю часть бедра, отчего тело его сложилось пополам, и он уселся задом на землю. Из правой руки таксиста выпал пистолет, которым он не успел воспользоваться. Левой рукой он зажал рану на бедре.
O, matko Boska! – простонал таксист.
– Сколько их там? – так же спокойно спросил Гюнтер, поднимая с земли пистолет и телефон таксиста, – и зачем я им нужен?
– Их пятеро, – ответил таксист, – за тебя дают пятьсот тысяч долларов. За живого.
– Кто платит? Кто в группе главный? Где место сбора? – Гюнтер задавал вопросы и просматривал сообщения на телефоне. Половина из них была на польском.
– Кто платит – не знаю. Главного ты знаешь – вы с ним разъехались полчаса назад. Они должны совершить несколько терактов, чтобы отвлечь ФСБ от поисков лаборатории. Но сначала они хотят захватить тебя. После первого же теракта в городе будут останавливать всех подозрительных, так что им не удастся его покинуть.
– Где планируются теракты?
– Не знаю. Они сделали закладки в нескольких местах и собираются взорвать заряды по телефону.
Таксист назвал дачный поселок, где скрывалась группа «Орла». Гюнтер связал его и привязал к дереву.
– Тебе повезло – ты останешься жить, – сказал Гюнтер таксисту и стал отступать, не выпуская того из вида. – Я даже вызову тебе AMBULANCE, после того, как разберусь с ними. Как тебя зовут?
– Юзеф.
– Ты поляк? Отвечай быстрее.
На минуту на лице таксиста отразилась борьба разных эмоций, потом он решился сказать правду:
– Да, я поляк. Я двоюродный брат Вацека. Не оставляй меня здесь. Лучше не ходи на место встречи. Их там около двадцати. Тебя там будут ждать. Ты не вернёшься оттуда, и тогда я здесь погибну. Чуть не забыл, на твоей куртке есть метка слежения, по которой они на тебя выйдут, если ты задумаешь сбежать. Поверь мне, я рассказал тебе всё, что знал.
Гюнтер обдумывал ситуацию. Таксист нужен был живым. От него нужно было срочно получить всю возможную информацию. Несмотря на то, что Гюнтер руководил операцией, он не знал, что группа заложила взрывчатку в людных местах. Кто мог отдать такой приказ? Сколько бомб заложено? Когда произойдут взрывы? Времени на принятие решений было очень мало.
Гюнтер донёс связанного таксиста до машины и усадил на заднее сиденье. Затем отъехал от обочины и направился в центр города. Он зашел в первый же попавшийся на глаза салон связи и купил телефон и симку. Звонить с телефона таксиста он не стал. Возможно его прослушивали.
После второго гудка в телефоне раздался голос Макса.
– Привет, со мной все нормально. Нужно пробить один телефон на предмет его расположения и звонков с него. С этого же телефона будут проведены подрывы нескольких закладок взрывчатки. У нас времени всего час-полтора. И захвати ребят для разговора – я взял «языка».
Через десять минут рядом с Гюнтером остановилась машина, он сел на заднее сиденье рядом с Максом. Сидящему на переднем сиденье с ноутбуком сотруднику отдали телефон таксиста. В такси, где сидел связанный пленный сели трое, и оно отъехало.
Через 3 минуты на экране ноутбука были видны все номера, с которыми он связывался за последние несколько дней. С одного из номеров приходили сообщения на польском. Телефон «Орла». Этот номер имел связь с еще двадцатью номерами в Москве. Все были зарегистрированы в сети в последние два дня. Их передвижение по городу было выведено на карту. Вероятные места закладок взрывчатки выглядели как маршрут туда-обратно из одной точки на карте. Группы разминирования выехали на места закладок и обезвредили взрывные устройства.
Макс посмотрел на карту и определил место, где прятались террористы. Он позвонил и назвал адрес собеседнику.
Через полчаса группа захвата скрытно блокировала малозаметный дом в дачном посёлке по дороге на Смоленск. Еще через час Макс и Гюнтер приехали в поселок, чтобы руководить операцией. Они сидели в штабной машине и наблюдали за экранами мониторов. Камеры, скрытно установленные группой захвата, давали отличное изображение. В поселке практически не было дачников. Из дома долго никто не выходил. Наконец на крыльце появилось несколько человек. Гюнтер узнал двоих охранников, тех кого «застрелил» «Орел» выстрелами в грудь. Других парней он видел в тренировочном лагере. Все вели себя спокойно, считая себя в полной безопасности.
Макс набрал номер «Орла» с телефона таксиста. Тот сразу ответил на вызов:
– Где ты едешь! Мы уже опаздываем!
