Татьяна Тэя "Я тебя (не) забыла"

Надо бы по-хорошему. Но если не выйдет по-хорошему, будет по-плохому. Он намерен добиться своего, а уж как – тут выбор только за Аркадьевой, хоть она об этом нюансе и не подозревает.

За завтраком в отельном ресторане Мелёхину захотелось ещё раз перелистать сохранённые на телефон Анины фотографии, соотнести, так сказать, образ с тем, что он увидел. Всё, что ему удалось нарыть – несколько снимков с деловых мероприятий и корпоратива.

Чёрт, а надо признать, деловые костюмы и платья ей очень даже шли. Интересно, её фигура так изменилась после рождения их ребёнка или он просто не помнил, какой она была в университете? Все округлости на месте, а недостаток в росте компенсировался тонкой талией и пышной грудью троечкой. Все достоинства при ней, и держится она уверено.

Против воли Мелёхин почувствовал, что внутри что-то шевельнулось. Что-то похожее на интерес мужчины к женщине. И лёгкое приятное возбуждение.

Когда они переспали, она была сладкой и невинной, словом совсем не такой как его обычные партнёрши. Эта её неловкость в постели возмещалась искренним желанием угодить и доставить удовольствие. Она предложила, а он взял. Не подумав, как теперь оказалось, о последствиях. Только Аня глубоко ошибалась, считая, что он не готов нести ответственность за свои поступки. Ему совсем не улыбалось, что где-то там живёт его ребёнок и не знает, что он его отец. Если бы Аркадьева сразу к нему обратилась, они бы пришли к соглашению, он бы принимал участие в жизни ребёнка и поддержал материально.

Ребёнка…

Он знал, что у него дочь, видел её на фото, но почему-то в голове она до сих пор оставалась обезличенным «ребёнком». Чёрт, у него в окружении никогда не было маленьких детей. Ни братьев, ни сестёр, родных или двоюродных, ни племянников, друзья тоже все были несемейные, поэтому Мелёхин смутно представлял, с какой стороны подойти к этим непонятным маленьким существам. О чём с ними разговаривать? Как развлекать? Собственное детство было так давно, а взрослые дяди играли совсем в другие игрушки.

Может, всё изменится, когда они, наконец, встретятся вживую? Он не верил, что Аня будет бегать от него вечно, изображая оскорблённое достоинство. А если продолжит, он подключит адвокатов, те уж найдут какую-нибудь лазейку.

Он не искал серьёзных отношений, даже сейчас предпочитал ни к чему не обязывающие связи, а этот опыт с Аркадьевой больше никогда ни с кем не повторял, решив, что хватит с него и одной хорошей порченной им девочки.

Теперь эта хорошая девочка отрастила коготки, и почему-то Сергею захотелось ещё раз проверить степень её «хорошести» и лояльности к нему.

Недолго думая, он снова наудачу набрал Анин номер, и на этот раз его звонок не сбросился на первых секундах, пошёл дозвон. Недолгий, правда. Она скинула, но следом отправила сообщение.

«Не могу говорить, на совещании».

Говорить не может, но сообщение в состоянии набрать, вероятно?

«Пообедаем вместе? Надо поговорить».

Ответ, что удивительно, пришёл без задержек.

«После трёх» и адрес следом.

Судя по геолокации – какое-то кафе через пару улиц от её работы.

Время до встречи Мелёхин забил рутинными делами. Съездил посмотреть квартиры, выбрал одну недалеко от центра – просторную и светлую с минимумом современной мебели, так как он любил. Затем наведался в автосалон, где взял нормальную свежую тачку в аренду. Передвигаться вечно на такси он не собирался. Затем засел за дальний столик в кафе по адресу, который ему скинула Аня, и сделал несколько важных звонков по «работе». Все дела переносились на будущий год, не сказать, что «партнёры» были в восторге, но что поделать. Да и работа, а вернее, бизнес, которым он занимался, для него был, скорее, развлечением, чем основной деятельностью. Денег он приносило немало и «переговоры» никогда не были скучными.

Кто владеет информацией, тот владеет миром – эту догму Мелёхин помнил с младых ногтей, как говорится. Информация была, есть и останется ценным товаром, и Сергей умел этим «товаром» распоряжаться.

Время перевалило за три, а Аня всё не появлялась. Сергей догадался, почему она выбрала такой час для встречи. Все офисные работники давно закончили свои бизнес-ланчи и кафе пустовало. Боялась она что ли, что их подловят вместе? Он уже даже почувствовал какое-то неприятное напряжение и желание то ли позвонить ей, то ли прийти к работе, чтобы предъявить своё недовольство. Эта безалаберность совсем не в духе Ани, она ж всегда была мисс пунктуальность и обязательность, недаром, что в старостах все четыре курса проходила, а теперь что, значит, прокатить его вознамерилась?

Но нет.

Дверь кафе открылась и внутрь вошла Аркадьева. Сегодня на ней был жёлтый, как сигнал светофора, пуховик и короткая офисная юбочка, из-под которой выглядывали привлекательные округлые колени.

Сергей невольно поднялся из-за стола и махнул ей раскрытой ладонью.

Пока Аня шла к нему, её лицо мало что выражало. Ни радости, ни приветливости на нём не было, но и вчерашняя агрессия тоже улетучилась.

– Привет, – улыбнулся он, стараясь вложить в свою улыбку по максимуму обаяния, как в старые добрые времена.

Сергей прекрасно знал, как на девушек действует эта его улыбка. На всех, но… не на Аню. Если она когда-то и таяла от его внимания и расположения, эти времена давным-давно прошли, и придётся постараться, чтобы снова вызвать в ней какое-то эхо старых чувств.

А он что, серьёзно собрался этим заниматься? Что-то там вызывать?

Аня лишь коротко взглянула на него и села на диванчик напротив прямо в верхней одежде, как бы всем своим видом подчёркивая, что задерживаться она не собирается, и разговор будет коротким.

Мелёхин улыбнулся одним уголком рта. Придётся побороться с этой упрямицей. Он даже не знал, какая из «Ань» ему нравилась больше: та покладистая или эта новая и внезапно строптивая.

Сергей вышел из-за стола и протянул Ане руку.

– Куртку давай.

Аркадьева посмотрела на него пронзительным взглядом и сжала губы.

– Я ненадолго.

– Куртку давай, – повторил он более тяжёлым и уверенным тоном, но чтобы смягчить впечатление добавил: – Пожалуйста.

Рука Ани невольно взлетела к собачке молнии и застыла на ней. В конце концов, Аркадьева решила не ерепениться, встала и сняла свой пуховик с коротким «спасибо». Мелёхин быстро пристроил его на вешалке рядом со своей курткой.

Затем подозвал ожидающую его сигнала официантку, чтобы сделать заказ.

– Мне только кофе. Чёрный, – кинула Аня коротко и, чтобы предупредить его возражения, пояснила: – Я уже пообедала.

Когда официантка отошла, Сергей с дежурной улыбкой, которая Аню сейчас больше выводила из себя, чем привлекала, заявил:

– Мы же договаривались пообедать вместе. Десерт хоть возьми.

Аня опустила кончики пальцев на край деревянного стола и чуть подалась вперёд.

– Слушай, Мелёхин… У нас не свидание. Я с тобой увидеться и поговорить согласилась, а не обедать, и пирожным меня не задобришь.

– Да я и не пытался, просто знак внимания.

Сергей запустил пятерню в свои светлые волосы и взъерошил их. Такой привычный жест, который Аня видела сотни раз, пробудил в ней целую вереницу горьких воспоминаний.

Презрительно фыркнув, она выдала:

– Мне твоё внимание не нужно, за тирамису с мороженым я не даю, как, возможно, некоторые твои знакомые.

Мелёхин выставил вперёд раскрытые ладони, будто сдаваясь. Не наезжай, мол, тише.

– Интересное у тебя мнение… обо мне и моих знакомых.

Аня в ответ лишь закатила глаза и покачала головой.

– Чего хотел? Давай ближе к делу. Мне казалось, я вчера всё-всё тебе объяснила.

После этих слов появилась официантка, которая принесла её заказ, и Аня чуть отвлеклась на горячий, даже ещё дымящийся кофе.

Сергей внимательно наблюдал за Аркадьевой. Да, она была весьма и весьма убедительна. Он бы ей даже Оскар дал. Великолепная игра. Просто потрясающая. Чтобы так изображать равнодушие и язвить ещё при этом – мало кто был способен на такое. Но за всем этим образом холодной бесстрастной особы, источающей сарказм, скрывалась тихоня Анечка, та скромная и не совсем уверенная в себе девочка, с которой они проучились бок о бок целых четыре года, и которую он так некрасиво поимел, – в прямом смысле поимел, – на их выпускном.

Аня что-то ещё говорила, Сергей видел, как двигаются её губы. Совершенно заворожённый мягкой линией её рта, он тряхнул головой, чтобы сбросить оцепенение.

– Что, прости?

– Ты совсем меня не слушаешь, – произнесла, а не спросила она. – Очень жаль. Может быть, не воспринимаешь всерьёз?

– Нет, что ты, вопрос очень важный, Ань. Я не понимаю, почему ты так настойчиво меня гонишь. Разве любая девушка не была бы рада, если отец её ребёнка проявил бы интерес к общению? Да если бы я знал, что стал или стану отцом, я бы приехал раньше. Я не такой оболтус, как ты обо мне думаешь, я могу нести ответственность. Представляю, что ты пережила. А я был бы рядом, я бы поддержал. По крайней мере, материально вы бы ни в чём не нуждались. Поверь…

Но Аня, по всей видимости, из всей его фразы уловила только короткое словосочетание «любая девушка».

– А я не любая, Мелёхин, – вот так она и сказала.

– Конечно, не любая, – примирительно начал он, – ты мать моего ребёнка. И я…

Мысль он не закончил, потому что Аня усмехнулась, да так горько, что ему стало не по себе.

– Я… я… я… Серёж… Ты хоть сам замечаешь, как в твоей речи много «я»? Говоришь, представляешь, что я пережила? Сомнительно. Говоришь, можешь нести ответственность? Спорно. Говоришь, поддержал бы? Неизвестно.

– Послушай, – поддавшись порыву, он потянулся и накрыл её тонкие пальчики, – я…. – начал он и тут же осёкся, усмехнувшись, – мне… мне понятно, отчасти понятно, почему ты так категорично настроена, но, пожалуйста, дай мне шанс всё исправить. Познакомь с ребёнком. Обещаю никуда не исчезать.

Аня своим пристальным взглядом была, кажется, способна прожечь в нём дыру.

– Ну, хорошо, – наконец, кивнула она, – я подумаю. Пока только подумаю и позже скажу, что решила.

Очень аккуратно и с большой осторожностью, она вытащила свою руку из-под его тяжёлой ладони. Этот короткий жест почему-то неприятно уколол его. Сжимать её изящные пальчики было очень приятно, а теперь ему казалось, что его прикосновения Ане не нравились. Это раньше он мог сесть рядом, положить голову ей на плечо, получить тычок в бок острым локтём и короткую отповедь вдогонку. Раньше… когда они дружили. Когда он всё не испоганил сексом.

Эти мысли он решил оставить при себе, а ей лишь широко улыбнулся, пряча за улыбкой паршивое в общем-то настроение.

– Спасибо, я пока никуда не планирую уезжать и очень надеюсь, что в ближайшее время мы увидимся все втроём.

Аня уже не смотрела на него, лишь залпом допила кофе, затем резко встала и сняла пуховик с вешалки. Он подорвался следом, но не успел за ней поухаживать. Она уже продела руки в рукава и застегнула молнию до самого горла.

– Значит, будешь в городе? – переспросила она.

– Буду, – подтвердил он, шагнув к ней ближе.

Боже, он уже и забыл, какая она миниатюрная. Буквально чуть выше его плеча. Раньше её рост казался ему каким-то никаким, ведь он привык иметь дело с длинноногими дерзкими красавицами. Но Аня тоже была красавицей, только её красота не была броской и яркой, скорее… мягкой и нежной. И если три года назад его это мало привлекало, то сейчас почему-то притягивало. Почему? Он и сам не понимал. Может, потому что она мать его ребёнка, и он посмотрел на неё другими глазами?

В груди у Мелёхина что-то ёкнуло, и ощущение это было странным.

Аня как-то замешкалась, надевая ремешок сумочки на плечо, затем вскинула на него взгляд. Глаза у неё были необычного цвета: тёмно-синие с карими крапинками вокруг зрачка.

– А жена твоя где? Возражать не будет, что ты в Нижнем на какое-то время осел?

Сказать, что вопрос его удивил – это ничего не сказать. Сергей, совсем её не понимая, нахмурился.

– Какая жена?

– Та самая, которая просила тебя больше не беспокоить, когда я звонила, чтобы сообщить о своей беременности.

Сергей смотрел на Аню, думая, что за дурацкую шутку она тут бросила, но, судя по выражению её лица, та вовсе не шутила. Напротив, стояла и смотрела на него, ждала какой-то реакции, и реакция последовала.

– Я не женат, Ань.

Он произнёс это спокойно и с нажимом, так, чтобы у неё сомнений не оставалось в его честности.

– Не женат?

– Нет, не женат и никогда не был, – уточнил он.

Она лишь кивнула и принялась подчёркнуто аккуратно надевать перчатки, уже не смотря на него.

– Тогда, вероятно, не стоит разбрасывать свои телефоны, где попало, – произнесла Аня ровным тоном, хотя тиски, сжимающие сердце, чуть ослабли, а потом сдавили его с новой силой.

Силой сожаления и упущенной возможности, когда она осознала, что всё могло сложиться иначе, а вышло так, как вышло. Только потому, что какая-то очередная девица Мелёхина сняла трубку и произнесла те самые слова, мучавшие Аню в кошмарах ещё несколько месяцев.

– Ань, так ты звонила, выходит?

Совершенно не думая, скорее, повинуясь импульсу и желанию задержать её, Сергей схватил Аню за плечи и слегка сжал их.

– Конечно, звонила. Это на случай, если тебе опять захочется обвинить меня, что я скрыла беременность, – она перевела дух перед новой фразой. – Но твоя «жена» была так убедительна, что я решила оставить вас в покое и не мешать твоему семейному счастью. Со своей «маленькой» проблемой.

Пальцы Мелёхина были крепкими и горячими, даже сквозь слой пуха и ткани Аня ощущала обжигающую силу его рук. А ещё сердце в груди стучало рваными рывками. Как хорошо, что она в верхней одежде, и Сергей не видит, как бешено пляшет пульс на шее.

Серёжа не прикасался к ней целую вечность, и теперь даже такие странные объятья смутили Аню окончательно. Дестабилизировали и грозили вывести на эмоции, а с Мелёхиным стоило держать ухо востро.

– Анют, я даже не знаю, кто это мог быть.

– Конечно, – горько усмехнулась она, – конечно, ты не знаешь, кто это мог быть. Ещё бы… почему-то я и не ожидала другого ответа. Всё, мне пора.

Это его «Анют» её разозлило. Никакая она ему больше не «Анюта», да и раньше была ею, только когда Мелёхину было что-то надо от неё. Например, помощь с курсовой работой или контрольной перед зачётом. Ну, и ещё в ту ночь в отеле он расщедрился на комплименты. Но это он для себя старался, тут Аня не обольщалась. Надо же было её как-то расслабить и настроить на секс. Она слишком хорошо помнила, какой зажатой и неуверенной была, ещё боялась, что Сергею не понравится. Куда ей там было тягаться с опытными девицами, с которыми он привык кувыркаться в кровати.

Она выразительно посмотрела на него, и Сергей отступил, опуская руки.

– Когда мы встретимся?

– Я позвоню, – бросила Аня уже через плечо, направляясь к выходу.

Растерянный вид Мелёхина, который по-прежнему стоял у вешалки, не зная, то ли уйти следом, то ли остаться, совсем её не радовал. Оказывается, что-то может выбить его из колеи и озадачить. Что ж, пусть подумает, иногда это полезно.

Сергей подождал, пока за Аней закроется дверь и вернулся за столик, подозвал официантку, чтобы расплатиться за заказ.

Разговор с Аркадьевой выбил почву из-под ног. Значит, она всё-таки звонила. Хотела с ним поговорить. Не собиралась скрывать свою беременность. Он помнил, какой тогда была Аня, и мог представить, насколько растерянной и напуганной она, наверняка, стала, узнав о своём положении. И всё же осмелилась ему позвонить, хотя он перечеркнул своим поступком целых четыре года нормального дружеского общения между ними. Что ему мешало остаться с ней в отеле? Проснуться утром, поговорить, проявить нежность, понимание, а потом со временем как-то закруглить эти отношения, дав понять, что продолжения не будет. Не то чтобы тогда она не понимала, на что шла…

Но нет… он поступил по-скотски. То есть привычно. Уехал и всё. Исчез. Как и с остальными до неё. Она-то не звонила и не писала, а он и рад был, что не навязывалась. Даже не вспоминал о ней. Только если иногда. Воскрешал в памяти, как нежна, трепетна и неопытна она была в своей любви. У него никогда не было девственниц, кроме неё. Неумелые партнёрши в сексе его никогда не интересовали, а учить он никого не собирался. Хотя вот сейчас, если б Аня захотела повторить, он бы всё сделал по-другому. Он бы её научил…

«Ой-й-й, – зашипел Сергей про себя, – какие неправильные мысли. Совсем не в том направлении».