Черные вороны 11. Ураган
Ульяна Соболева
Казалось, мы с Максимом расстались навсегда. Мы не виделись более трех лет. И я похоронила себя заживо как женщину. Теперь я мечтала о мести и хотела воплотить ее в жизнь…Я никогда не думала, что встречу ЕГО там. Среди наших врагов. Никогда не думала, что теперь он будет одним из них. А потом…потом я потеряю его навсегда…Линия ТОЛЬКО Даши и Макса. Римейк ЛЗГ обратите внимание!
Ульяна Соболева
Черные вороны 11. Ураган
Глава 1
– Вы должны подписать здесь и здесь. Без вашего разрешения мы не можем начать поставки товара.
Я посмотрела на Данилу Евгеньевича, моего консультанта-секретаря и скептически поджала губы.
– Я подпишу только после того, как мне предоставят полный отчет. Полный, Дани.
– Но Максим…
Я постучала костяшками пальцев по столу, раздражаясь.
– Мне наплевать, как вы работали раньше. Сейчас концерн принадлежит мне, и я решаю, каким образом вести бизнес с моими партнерами. Бумаги об отчетности мне на стол. Ты свободен.
– Я просто хотел сказать, что господин Воронов уже давно лично проверил поставщика. Так, как он проверяет… – на несколько секунд он отвел взгляд.
– Я в этом не сомневаюсь, но проверю еще раз. Господин Воронов больше не ваш босс. Теперь я решаю, как вы будете дышать, смотреть, двигаться и говорить, я так же могу решить, что вам больше совершенно не нужно делать ничего из вышеперечисленного, и в таком случае от вас останется горстка пепла.
Он сглотнул, и я увидела, как дернулся его кадык, а над верхней губой появились капельки пота. В воздухе витал запах страха…и мне он нравился. Да, с некоторых пор он начал мне нравиться, иногда это пугало.
Опустила голову, рассматривая на экране ноутбука особняки в пригороде. Вчера я купила новый дом. Просторный, уютный, очень светлый. С утра мои люди уже перевезли в него почти все вещи.
– Дарина?
С раздражением посмотрела на секретаря.
– Вы еще здесь?
– Полчаса назад пришли бумаги о продаже вашего дома. Сделка состоялась. Через неделю въедут новые владельцы.
Я кивнула и снова перевела взгляд на экран.
– Отличная работа, Дани. Очень быстро.
Он не должен увидеть, как задрожали мои руки, и слышать, как несколько раз замерло сердце. Когда дверь за ним тихо закрылась, я захлопнула крышку ноутбука и уронила голову на руки, зарываясь пальцами в волосы. Вот и разорвана последняя ниточка с прошлым. С Максимом.
Я ведь почти не думаю о нём. Почти. Нет, не потому что время лечит, а, скорее, потому что в этом нет смысла. Иногда приходят такие моменты, когда боль, выпитая до дна, притупляется, но она живет внутри тебя, даже дышит, и я знаю о ее существовании. Просто я ее больше не боюсь. Потому что мы с ней единое целое. Так человек смиряется с неизлечимой болезнью и учится с ней жить, подстраиваться под нее. Я научилась жить с болью.
Сколько времени прошло, как мы стали чужими и больше не виделись? Я потеряла ему счет. Вначале дни тянулись бесконечно, потом они переросли в месяцы, а дальше я перестала смотреть на календарь. Сейчас я жила совсем другой жизнью. Я изменилась, все во мне стало другим, иногда казалось, что это и не я вовсе. О Максиме я больше не слышала ничего. Возможно, если бы я захотела, я могла бы узнать, куда он уехал, где он сейчас, но я не хотела. Зачем лишний раз кормить мою боль, чтоб она подняла голову и начала сжирать меня? Кроме того, я могла узнать то, чего знать не хотела бы.
Жирная точка была давно поставлена, и я больше не собиралась превращать ее в многоточие. Я занималась делами концерна, который теперь стал моим. Мой бывший муж все оставил мне. И я справилась, полностью контролируя как торговлю, так и своих подчиненных. Поначалу это было непросто. Сверхсложно. Я не понимала ровным счетом ничего. Я злилась, рвала бумаги, выгоняла своих помощников за дверь, консультанты в моем присутствии бледнели. Сама от себя не ожидала такой агрессии, но я хотела понимать, чем живет мой бизнес, чем он дышит, на чем строится. Со временем я разобралась, лично встречалась с партнерами, изучала эти чертовые договора, схемы, законы. Бывало, посреди ночи звонила брату, и мы разбирались вместе. Через несколько месяцев я могла с легкостью вести все дела, которые вел Максим.
Но у меня была цель. Иная. И я не хотела, чтобы хоть кто-то узнал о ней раньше времени. Я собиралась сделать то, что до меня не смог никто. Для этого мне требовалось время и полное понимание всего, что происходит не только в концерне, но и в политической сфере и… в сфере самых грязных делишек Максима и нашей семьи, я бы сказала клана Вороновых. Я должна быть в курсе всей политики, всей изнанки и подноготной этого мира. Возможно, именно это давало мне много сил жить дальше.
Только иногда, по вечерам, когда я оставалась одна в своем новом просторном офисе и смотрела на ночные улицы, ловила себя на мысли, что опять его вспоминаю, смиренно выпуская боль на волю. Как сейчас, когда продала НАШ дом. Последнее, что оставалось нашим общим прошлым, кроме детей. Порвала тоненькую ниточку с ним…я надеялась, что порвала. Это как самая жестокая, затяжная ампутация без наркоза, когда даже после прошедшего времени все еще болят старые шрамы. Дико болят. Невыносимо.
И сейчас она не заставила себя ждать. Проклятая агония. Вырвалась наружу, пожирая, изматывая. Я позволила. Давай, терзай меня, сегодня я беззащитна. Сегодня можно. Я налила себе в бокал мартини и посмотрела в окно. Ведь та Дарина умерла. Сегодня я похоронила все, что от нее оставалось…у меня траур. Тронула щеку и отняла руку…слезы. Все же я плачу.
Этой ночью я позволю той Дарине снова метаться в агонии, выть от боли, ломать ногти, кусать губы до крови. В последний раз. А утром… утром я буду смотреть, как мои дети осматривают новый дом, как в него завозят наши вещи, буду улыбаться им и махать рукой из окна. Возможно, еще будут такие моменты, когда я снова стану прежней Дашей, только теперь ее больше никто не увидит. Никто не узнает, что она все еще жива, еще плачет о нем… нет, не вслух, плачет в душе, когда на лице надменная улыбка, а в глазах триумфальный блеск владелицы огромного бизнеса, перед которой трепещут, целуют руки, боятся сказать лишнее слово. Я сыграла по ней реквием, и каждый день слышу его последние аккорды.
Больше нет малыша, нет Даши – она умерла. Есть Дарина Воронова, и она поставила перед собой цель, ради которой пойдет по трупам и по головам.
***
Я помню тот день, когда все изменилось. Правда, тогда я еще не поняла, насколько. Вошла в кабинет Максима и увидела Стафана. Он аккуратно складывал документы в папки. Поднял голову, посмотрел на меня, поздоровался и невозмутимо продолжил складывать дальше. Я прошла вглубь кабинета и раздвинула шторы на окнах.
– Я могу не спрашивать, куда он уехал, верно?
Не повернулась к нему, а просто рассматривала, как по стеклу стекают растаявшие снежинки. Ответ я не услышала, впрочем, вопрос был мыслями вслух.
– Ты тоже уезжаешь?
– Если меня уволили, то – да.
Я резко обернулась, посмотрела на Радича. Все эти годы у нас был взаимный холод в общении. Я уверена, что он при первой же возможности уйдет. Потому что с этой должностью его связывала лишь фанатичная преданность моему мужу и уж точно не мне. Я, скорее, любимая игрушка хозяина, которую нужно беречь, пока хозяин хочет в нее играться и спустит три шкуры за ее целостность. Сейчас подобная необходимость отпала. Тогда почему он медлит?
– Нет, я не увольняю тебя. Если хочешь продолжить службу – можешь остаться. Если готов быть предан мне и моим детям так же, как был предан моему мужу… бывшему мужу.
Ищейка (так называли Радича за спиной) вскинул голову и слегка прищурился.
– Я всегда был предан всей вашей семье. Для меня ничего не изменилось.
Это было странно слышать. Точнее, понимать, что у этой машины есть какие-то эмоции и чувство долга. Я многого не понимала, да и не хотела понимать, живя в каком-то коконе, за спиной мужа, который ограждал меня от всего внешнего мира, от общения с его людьми, решения вопросов бизнеса и так далее. Мне это было не нужно. Но то, что сказал Стефан, повергло меня в состояние шока.
– Максим все переписал на вас: имущество, бизнес, счета в банках, ценные бумаги. Вы теперь единственная владелица всего состояния Вороновых. Вы можете назначить Андрея доверенным лицом. Так что ваш брат, скорее всего, сам сможет заниматься всеми делами Максима.
Я снова отвернулась к окну. Значит, ушел ни с чем. Полностью пустой. Я горько усмехнулась – гордость. Не дойти до унизительного дележа. В этом весь он. И оставил детей… мысль о детях тогда еще давала надежду, что Максим появится, хотя бы ради них. Потом, со временем, я пойму, что он навсегда вычеркнул из жизни всех нас. Детей тоже. Вопрос «почему» я себе не задавала. Зачем? Если ответа всё равно ждать не от кого. Разве что придется объяснять детям… а что объяснять, я тогда не знала.
– Я собираю бумаги для вашего брата, ввести его в курс дела. Есть много нюансов, как по легальному бизнесу, так и по нелегальному…
– Да, подготовь. Я на некоторое время еду с детьми к нему. Там все и обсудим.
Уже тогда я приняла решение, что не вернусь в этот дом никогда. Не смогу в нем жить больше ни секунды.
***
С того дня прошло почти полгода. Я изменила свое решение. В тот самый момент, когда должна была поставить свою подпись на доверенности. Положила ручку на стол, посмотрела на брата, а потом неожиданно для себя и обоих мужчин сказала:
– Нет. Я сама хочу править всем бизнесом Максима. Я хочу все знать. Введите меня в курс дела.
Они этого явно не ожидали, их лица вытянулись, переглянулись.
– Дарина, есть вещи, в которые лучше не лезть и не знать о них, – осторожно заметил брат. Именно в этот момент на меня нахлынула ярость. Какая-то темная злость, о существовании которой я даже не подозревала.
– Не знать?! Мне надоело ничего не знать! Думаете, я идиотка? Наивная дура, и не понимаю, что такие суммы, которые крутятся в ваших концернах, что вы там отмываете, не знаю про офшоры? Думаете я не знаю, что все деньги отнюдь не заработаны на сети ресторанов «Магнолия» и даже не на продаже нефтепродуктов? Я хочу знать! Все знать. Хватит держать меня за тупоголовую слепую овцу, которую водят пастухи. Я имею право. Я такой же член клана Вороновых, как и вы! Или у нас процветает шовинизм? Не хотите мне помочь разобраться – я разберусь сама.
Это были первые шаги бизнес-леди Дарины Вороновой в политику того мира, в котором вращались мой брат и мой бывший муж. Тогда ещё никто не предполагал, что я справлюсь.
Глава 2
Сейчас мне уже странно, что я жила под колпаком, в каком-то счастливом неведении, иллюзиях и придуманном собственном мире. Вначале я изучила весь легальный бизнес, у меня ушли на это месяцы. А когда взялась за нелегальный – волосы встали дыбом от масштабности того беспредела, который контролировала наша семья. Но чем больше я вникала, тем больше понимала всю гнилую сердцевину преступной структуры, которая вилась цепочкой до самой верхушки с самых низов. Начиная с бомжей на улице и заканчивая известными и многоуважаемыми политиками. Наркотики, живой товар, донорская кровь, органы для пересадки, оружие, военная техника. Наш клан и те, кто ему преданны и работают на него, и есть тот самый огромный синдикат, который правит всеми. Если вы думаете, что судьбы стран мира решают президенты и всякие там организации – вы сильно ошибаетесь. Это пешки. Марионетки. Всеми ими управляет кто-то, сидящий за их спинами. А этот кто-то и есть синдикат, о существовании которого я даже не подозревала. Вот почему Зарецкий хотел разорвать нашу семью, разделить ее, уничтожить, вот почему так хотел свергнуть власть брата и поставить на его место Волкова. Вороновы занимают далеко не последнюю лестницу в этой иерархии, и они управляют всей «кормушкой». Это безграничная власть. И мой брат вместе с Максимом стояли у верхушки этой власти. Вот она – обратная сторона медали. Я научилась абстрагироваться от того количества крови и человеческих жизней, которыми платил клан в своих подпольных грязных делах. Во мне просыпался холодный расчет и… да… жестокость, которой никогда раньше не было. Я менялась с каждым днем все больше, а по мере того, как узнавала каждую мелочь, каждый штрих в этом огромном механизме, я черствела. Первое время не могла отдавать приказы на уничтожение, кару, расправы, а потом и это перестало волновать. Я видела все плюсы и минусы некоторых операций и иногда принимала трудные решения.
Возможно, я не окунулась бы во все это, если бы не та пустота, которая пожирала меня… После того, как я поняла, что Максим никогда не вернется. Я утешалась детьми и правлением своим бизнесом, делом всей моей жизни. Какое-то время. Пока не докопалась до документов, которые Максим и брат не стремились кому бы то ни было показывать. Списки жертв и делишек Зарецкого. Персональный счет ублюдку. И он шел на сотни. В этом списке числилась моя мать, Савелий, многие…те, кто были мне дороги… Все они, неотмщённые, превратились в ничто, в то время, как эта тварь спокойно бесчинствует, верховенствует, дает интервью, возглавляет высшие структуры, проворачивая свой бизнес. Мои люди следили за его передвижениями и доносили мне лично. Потому что я знала – это не конец игры. Пока он жив – нашей семье не будет покоя. Ни моим детям, ни моему брату, ни моим людям. А еще эта тварь виновата в том, что распалась моя семья. Пусть косвенно, пусть не напрямую, но это он разжег войну внутри клана, спонсировал весь тот беспредел, который унес жизни людей. Зарецкий отнял у меня то, что стоило дороже всех сокровищ вселенной – он отнял у меня возможность дышать и быть женщиной. Это он убил Дашу руками моего мужа.
Моя ненависть к нему росла пропорционально пониманию, что я никогда не смогу убить эту мразь. Ни я, ни кто бы то ни было из моего окружения. Мы бессильны перед ним. Плюс покровительство самой верхушки. Значит, Зарецкий будет жить и строить жуткие планы по уничтожению моей семьи, и кто знает, возможно, в этот раз у него все получится. Крепнем мы – крепнет и враг.
***
Я думала так довольно долгое время, пока не узнала о существовании неких секретных файлов. «Ящик Пандоры» – так называли его брат и Стефан. Я случайно подслушала их разговор после поездки Андрея в Испанию. Именно тогда я поняла, что больше не могу думать ни о чем, кроме этого. День изо дня я вспоминала эту короткую беседу и прокручивала в голове каждое слово, пока не приняла решение. А приняла я его после информации о том, что Зарецкому удалось освободить Волкова из-под стражи и добиться закрытия дела. Довольно странно, учитывая те обвинения, которые предъявили ублюдку.
От его фамилии меня бросало в дрожь. София Волкова. Женщина, которая удостоилась чести носить одну и ту же фамилию с моими детьми. Сейчас, спустя полгода я знала о ней все. Начиная с ее появления на свет и заканчивая исчезновением. Она пропала перед отъездом Максима. Иногда меня посещали мысли, что они уехали вместе… и я ненавидела ее еще больше. Я презирала всеми фибрами моей души.
Теперь я надеялась только на одно – Ищейка поможет мне осуществить план. Стефан знал то, чего не знал никто – у него была идея, как уничтожить проклятого Зарецкого. Надо отдать ему должное, все это время он всегда был рядом. Как и Денис. Они помогали вести мой бизнес, Дэн лично занимался охраной дома и моих детей. Он сопровождал меня везде, я знаю, за моей спиной поговаривали о том, что мы любовники, а мне было наплевать. Я не собиралась ни опровергать, ни подтверждать эту информацию. Пусть думают, что хотят. Я свободная женщина. Кроме того, это обеспечивало мне некую защищенность от домогательств других мужчин. Желающих стать мужем Дарины Вороновой становилось все больше, пропорционально росту моего состояния и связей.
Я знала, что Дэн ко мне чувствует, а он и не скрывал. Все это время он был рядом. Его любили мои дети, которые скучали по мужскому обществу. По обществу отца. После того, как Максим уехал, они тоже собирали себя по кусочкам и учились жить без него. Я с трудом сдерживала слезы, когда Тая плакала, что скучает по папе, спрашивала, где он и когда вернется. Его маленькая принцесса не могла смириться с тем, что Максима больше нет рядом, а я не могла объяснить, почему и где он. Я только говорила, что нужно подождать, отец вынужден был уехать, и он про них не забыл, просто там, где он сейчас, нет связи…Я лгала своим же детям, потому что сама не знала ответов на их вопросы. Точнее, я знала… рано или поздно мне придется сказать, что я ушла от их отца, и поэтому он уехал. Когда-нибудь я наберусь смелости и расскажу им все. Хотя Яша и так все знает. Иногда я ловила на себе его взгляды и понимала, что он не только знает о том, что произошло между мной и Максимом, а также то, что я до сих пор плачу по ночам у себя в комнате.
С Дэном дети подружились не сразу. Спустя полгода постоянного присутствия в нашем доме. Его признала даже Тая. Какое-то время они его ненавидели, особенно мой старший сын, когда читал сплетни в газетах. Ненавидел до тех пор, пока я не позвала Яшу и не сказала ему, что в моей жизни есть место только для троих любимых мужчин. Это Яша, Марик и мой брат. В тот день Яков впервые пожал руку Дэну. Иногда мы выезжали все вместе на радость папарацци, которые снимали во всех ракурсах Дарину Воронову с детьми и личным охранником, с которым у нее любовная связь. А Дэн, он ничего не просил, а я ничего не давала, кроме доверия, уважения и дружбы. Я еще не была способна на новые отношения и вряд ли когда-нибудь буду.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=69174832&lfrom=174836202) на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
