– Настя, только очень прошу, не распространяйся об этом…
– За кого ты меня принимаешь? – разозлилась она. – Я не собираюсь записываться на прием к экстрасенсу, я хочу быть первой и единственной в приемном листе. Не будем тратить твои таланты на других. Ты уж прости за прямоту.
– Откровенна, как всегда.
– Ладно, я прикалываюсь. Но у меня к тебе масса вопросов.
Однажды Настя невзначай положила на стол газету с фотографией пропавшей девушки и спросила:
– Интересно было бы узнать ее судьбу: стала ли она жертвой маньяка или действительно как говорят ее убил кто-то из родственников?
– Ни то, ни другое, – сказала Яра, мельком взглянув на черно-белое фото. – Она жива здорова и вполне себе дееспособна.
– Интересно и как ты это определила? – Недоверчиво хмыкнула Настя.
– Ее фотографии по всему городу расклеены. Зачем ты читаешь раздел о пропавших людях? Им все равно не помочь.
– Почему не помочь? Вдруг я встречу кого-нибудь из них на улицах города и тогда я смогу обратиться в полицию и рассказать…
– Не сможешь если девяносто процентов пропавших, как правило, мертвы. А остальные десять – добровольно не желают быть найденными, а, следовательно, бродить по улицам города точно не будут.
Настя прыснула:
– Откуда такой пессимизм? Может они в заточении и им удастся бежать.
– Тогда они первым делом побегут в полицию, чтобы сообщить о своем похищении и удержании в неволе.
– Ну, экстрасенс-детектив, расскажите тогда, пожалуйста, что случилось с этой милой симпатичной девушкой? От чего ей не жилось со своей семьей?
Вызов брошен. Яра взяла газету и стала пристально вглядываться в лицо пропавшей девушки. Потом она начала обводить пальцем черно-белый контур ее лица и вскоре заговорила.
– Нормальная семья. Даже слишком. У матери есть брат – двоюродный что ли, видавший жизнь и… неблагополучный. Скорее всего он только вернулся из мест лишения свободы. Пришел, напросился к сестре пожить, потому что у самого с жильем туго. Ни работы, ни семьи. Муж сестры тоже слабохарактерный, не стал препятствовать родственничку, пусть, мол, поживет. Хотя у того и мать где-то за городом живет, и дом имеется. Да не тут-то было… – казалось, Яра погрузилась в транс и начала говорить сама с собой.
– Его племяннице всего пятнадцать, хотя выглядит она гораздо старше.
Девушке на фотографии действительно можно было дать как семнадцать, так и девятнадцать лет.
– Он домогался ее. Сперва, ненавязчиво, намекал на то, что она уже взрослая и могла бы давно встречаться с мальчиками. Потом стал невзначай дотрагиваться… – лицо Яры недовольно скривилось. – Мама не верила этим «глупостям». Папа не поймет. Чувство ложного стыда. Маша не могла найти другого выхода и сбежала. У нее есть друг. Она сейчас с ним. И они не в городе.
Настя слушала, раскрыв рот от удивления.
– Как?.. Откуда ты это знаешь? Это возможно вообще?
– Все возможно. Нужно просто смотреть и все увидишь.
– Я смотрю, но я ничего не вижу.
– Не обижайся, но ты, как остальные девяносто девять процентов людей действительно ничего не увидишь, как ни сканируй фотографию.
– Я заметила, что ты всех людей взвешиваешь процентами.
Яра не ответила.
– Как ты видишь: картинками, образами? Ты всю жизнь просмотреть можешь? Даже как я в душ хожу?
– Конечно, нет! – сконфуженно произнесла Яра. – Совсем меня за ненормальную считаешь? Я могу видеть только самые драматичные моменты, которые врезаются в подсознание. И все! Пространство – это материя. Живая материя. Все что происходило в мире и во времени липнет к этой материи, как насекомые к паутине. Извини, если не понятно объясняю. Такие моменты, как поход в душ, туалет, завтраки, обеды, лекции… это все повседневная и необходимая мишура. Но эти процессы если не вызывают бурных эмоций, в этой материи не задерживаются. Ну как бы так.
– Я поняла – ты не можешь видеть, как я хожу на толчок.
Яра вздохнула.
– Ты поняла правильно.
– Тогда почему не сообщить родителям, что их дочь жива?
– Как ты себе это представляешь? – Яра взяла газету, сложила ее несколько раз и отправила в мусорную корзину, стоявшую рядом.
– Приходим, смотрим на этого злополучного родственничка и рассказываем родителям, почему их дочь в бегах.
По выражению лица Яры Настя сделала выводы, что ничего та делать не собирается.
– Иметь такой дар и не пользоваться им на полную катушку? Я этого не понимаю и не принимаю.
– А я думала, что мы с тобой обо всем договорились. Нельзя вмешиваться в судьбы других людей. Запомни это раз и навсегда; мы с тобой даже при наличии конкретных сведений не можем вмешиваться в естественный ход событий. Если она сбежала, значит, так тому и быть. Мы дилетанты, а не профессионала.
Я не могу донести до сведения этих глупых родителей, что их дочери что-то угрожало, поэтому она и слиняла. Тем более, что и она сама им об этом говорила. Это все на уровне интуиции, нет никаких доказательств, что это… к ней действительно приставал. Я ощущаю ее мысли и эмоции глядя на ее снимок, но как таковых действий с стороны дядюшки я не вижу. А если бы и видела то, что? Экстрасенсорика – это даже не наука. Так, предчувствие.
– Я тебя услышала, – сдалась Настя, и тема была закрыта, как и раздел газеты о пропавших людях.
Через пару дней Настя во всю барабанила в дверь съемной квартиры Яры.
– Ярослава, открывай! У меня хорошие новости!
Когда Яра сонная отворила дверь, Настя влетела, как ошпаренная.
– Что случилось? Который час? – хоть Яра и была ранним жаворонком, а Настя модной совой, кажется, сегодня сова явно явно переплюнула жаворонка.
– Марию нашли! – завизжала она.
Яра поняла о ком идет речь: о пропавшей-сбежавшей девушке. Попросту Маше.
– А который час? У меня будильник на восемь стоит.
– Я хотела тебе вчера позвонить, но я знаю, ты рано ложишься спать, поэтому в двенадцать уже не стала тебя беспокоить.
– Спасибо. Так заботливо с твоей стороны. – Настя иронию предпочитала проигнорировать.
– Мой брат – следак, работает в розыске. Профессионал в отличие от нас с тобой.
– Так, стоп! Я сейчас все правильно поняла. Ты говорила с братом… обо мне? – Сон как рукой сняло.
– Начнем с того, что да, кое-что я действительно ему о тебе рассказала. Но! – Настя подняла руку в знак протеста, видя, как лицо Яры начинает приобретать пунцовый оттенок. – Он все равно не верит в экстрасенсов. Я помню, как ты себя, ну и меня заодно, обозвала дилетантками. Может я и не могу пойти и вставить мозги тому недорослю, из-за которого бедной девушке пришлось покинуть родные пенаты, но вот мой брат это уже совсем другое дело. Повторюсь: он профессионал. Он знает, как подобрать нужные слова, чтобы они дошли как можно быстрее даже до самого крошечного и ограниченного мозга.
Пока Яра молчала, переваривая полученную информацию, Настя поудобней устроилась в жестком кресле и продолжила.
– Ты может, и не хочешь использовать свой дар по его прямому назначению, как например людей искать, но это не про меня. Я бы на твоем месте, будь у меня такая способность, наоборот помогала бы людям. Извини, я прибегла к небольшой хитрости, чтобы понять, насколько ты действительно сильный экстрасенс. Показала тебе фото пропавшей девушки.
– Ты думаешь, я этого не поняла? – А твой брат тебя на смех не поднял?
– Нет. Отмахнулся сперва, но ведь на западе экстрасенсы давно сотрудничают со следствием в поиске пропавших людей.
– Какие слова-то громкие. – Яра была расстроена ее поведением. – Ты меня используешь.
Настя чертыхнулась, осознавая ее правоту.
– Ладно! Ты права. Ты действительно интересная личность, хотя и очень замкнутая. Но это вполне объяснимо. Люди с такими способностями, как правило, не выпячивают их на показ, а держатся особняком. Но кто-то или что-то тебе его по-да-ри-ли, и, на мой взгляд, ты не имеешь права держать его при себе просто так, ни с кем не поделившись.
– Я тебя услышала, – Яра обиженно подняла руку. – Но ты обо мне ничего не знаешь. И как ты правильно заметила «особняком», а не «на показ». Ты вообще на меня внимания никогда не обращала, пока я не ляпнула про женщину в зеленом плаще.
Настя вскочила с кресла.
– Таких людей, на которых никто не обращает внимание, миллиарды в мире. Они существуют сами по себе, как и ты, и тебе подобные в нашем универе. Вас сотни и тысячи. И я когда-то была такой же: серая мышь с неправильным прикусом, тусклыми волосами в мешковатых свитерах и неуклюжих юбках. А вот когда до тебя дойдет, что жизнь у тебя одна и в ней хочется быть яркой и всеми любимой – для парней желанной, для девчонок ролевой моделью для подражания – ты наконец-то возьмешь все свои недостатки в кулак и выжмешь из себя все по максимуму. Прикус выровняешь, волосы осветлишь, гардероб радикально сменишь, мозг немного уменьшишь. И все – жизнь удалась. Только не обижайся, но твой гардероб – полный отстой.
– Зато у меня прикус правильный, – возразила Яра.
Обе замолчали.
– Так тебе интересно узнать, как нашлась Маша? – вздохнула Настя.
– Рассказывай, – сдалась Яра.
– Итак, когда я рассказала Косте – о возможной причине ее исчезновения, то он мне ответил, что они якобы прорабатывают все версии ее исчезновения. Он, кстати, старший следователь уголовного розыска. В общем, он особо дома о работе не разговаривает с нами и теперь только отмахнулся, мол, сами разберутся, без посторонней помощи. Я тоже раньше подумывала по его стопам пойти, но и папа и мама категорически мне запретили об этом говорить, а то у них аппетит портится.
– А почему брату разрешили?
– Наверное, потому что он мужчина, и папа у нас всю жизнь в органах проработал. Это семейное. Ну, да ладно! Я девочка, поэтому классическая литература и славистика – это все что мне полагается. Ну, еще на врача предлагали, но это совсем не мое.
Я настойчиво предложила Косте поговорить с родителями о двоюродном брате мамы пропавшей девушки. Братец сильно удивился и включил при мне следака, откуда я знаю о дяде и все такое. Мне пришлось сказать ему полуправду о тебе… Вообще я рассказала ему о тебе абсолютно все.
– Ффф.
– Но он мне, разумеется, не поверил. Сперва не поверил. На следующий день он снова навестил родителей девушки не столько чтобы задавать и без того никому ненужные вопросы, сколько присмотреться к дядюшке. Дядя Дима, тридцати семи лет от роду, безработный, без жилья, хотя какая-то лачуга у него все-таки имеется на окраине города, как ты и говорила, но он там жить не хочет, хотел устроиться в городе. Но уже полгода не устраивается, говорит сложно откинувшемуся. Сечешь?
– Секу. Ты брату что рассказала?
– О твоих видениях абсолютно все. И не смотри на меня так. Я хочу помочь бедной девушке, не понимаю, почему ты не хочешь. Дослушай, уже, наконец. Костя остался наедине с мамой Маши и каким-то образом смог достать из ее подсознание те воспоминания, в которых Маша жаловалась на дядю Диму. А потом она снова начала: да нет, он не мог, он бы ни за что и никогда не причинил бы вреда ее девочке, бла-бла-бла и все в таком же духе. Ладно, яйцеголовая слепая мать – это полбеды, но вот бедный родственничек – это уже возможная статья. Потом Костя поговорил и с ним, вне дома конечно же. Выловил его где-то в подворотне, когда тот пытался, кому-то что-то с рук сбыть, возможно, ворованное.
– Это хрустальная ваза, – Яра закрыла лицо руками. – Из дома сестры.
– Вот видишь! Ты уже подключила третий глаз. Но этих подробностей я не знаю. Из Кости слова приходится клещами вытаскивать, а про целые предложения я так даже молчу. Но точно знаю, что дядюшка спешно собрал свои небогатые пожитки и покинул чужой и горячо любимый дом. Дальше Костя проследил за парнем Маши, который не видел свою девушку со дня ее исчезновения, у него, разумеется, и алиби было, потому что в школу его девушка не пришла, а он у всех на виду целый день мелькал перед глазами. Парня зовут Андрей, и он сразу же после школы на электричке отправился в пригород – родовое гнездо его бабушка.
– Сейчас была ирония? – на всякий случай уточнила Яра.
– Типа того – подтвердила Настя. – Там Машу и нашли. Костя с ней поговорил, и она благополучно вернулась в отчий дом. Ты хоть рада тому, что нежданно нагадано, стала причиной воссоединения семьи?
– Да. Я ощущаю радость, – совсем тихо ответила она. – Твой брат это дело ведет?
– Да. И заметь весьма успешно.
Первого июня у Насти был день варенья, но Яра об этом ничего не знала. Настя позвала ее на ужин. Тихий такой семейный ужин в кругу родных и близких, среди которых была мама, папа, брат и сестра. И Яра. О том, что у Насти был двадцатый день рождения, она узнала уже из контекста.
– И желаем мы нашей дорогой и горячо любимой Настеньке в этот прекрасный летний солнечный день рождения…
– Так, стоп! Я извиняюсь, за то, что порчу тост… чей день рождения? – удивленно спросила Яра.
– У Насти сегодня день рождения, – сказала мама Насти, тетя Тома.
У Яры округлились глаза.
– Разве ты не знала? – спросил Костя, накладывая себе в тарелку оливье. Тот самый красивый следователь с пронзительно серыми глазами на идеальном контуре лица. Мечта художника. – Ты разве не экстрасенс?
При этом родители Насти никак не отреагировали на последнюю реплику. Значит и они были в курсе.
– Я не сканирую лучших подруг, – проблеяла Яра. – Если они сами не попросят меня об этом.
При этом она пристально посмотрела на Настю, но та полностью проигнорировала взгляд, а вместо этого сказала.
– Ну, подумаешь, забыла упомянуть о днюхе. Что в этом такого?
– Действительно. Двадцать лет ведь бывает всего… дайте-ка подумать… раз в жизни. – Видимо любимым занятием Кости помимо работы было троллить сестренку.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=69175606&lfrom=174836202) на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
