Андрей Емелин "Зов Пятиликого. Эхо грядущей бури"

Когда это я успел переодеться?

Тряхнув трещащей от боли головой, решил для начала поговорить с кем-то из выживших. Побрел по плато, давая глазам привыкнуть к темноте и вскоре заметил фигуру в светлой мантии, склонившуюся над трупом.

– Эй ты, чароплет, – позвал я негромко, потому как эхо здесь слишком сильно разносило голос по окрестностям.

Маг обернулся, и я узнал смазливую девчонку, что шла вместе с остальными колдунами на инициацию. Молоденькая, но уже в самом соку. Не я один в нашем отряде положил на нее глаз, однако что-то в ней теперь неуловимо изменилось. Даже в тусклом свете звезд очертания лица казались необычайно правильными, темные длинные волосы приобрели удивительную мягкость и блеск, так что тусклые блики костра играли на них подобно солнечным зайчикам.

– Тебе уже лучше? – проговорила она и от нежности медового голоска в моих штанах вдруг стало тесно.

– Кто еще выжил из нашего отряда? – бросил я небрежно, стараясь сохранить самообладание, однако не мог отвести от нее взгляда, с каждой секундой все сильнее окунаясь в пьянящее вожделение. – Мне нужно поговорить с кем-то главным.

Она отвернулась, продолжив шарить по телу мертвого мага.

– Боюсь, никого кроме нас не осталось. И спасибо, что помог мне.

Я растерянно кивнул, стараясь собраться с мыслями.

Помог? Когда это я успел? Может тот удар булавой попросту отшиб мне память?

Но все было не важно, в сравнении с главной новостью – кроме нас не выжил никто. В первое мгновение это обескуражило и даже напугало, но открывшиеся возможности быстро вскружили голову.

Маги волокли к месту инициации столько всякого барахла, что даже если загнать его в полцены на черном рынке, хватит на пару безбедных жизней. Вот только девчонка может разболтать лишнего, и наверняка разболтает, если благополучно доберется до города.

Я окинул взглядом ладную фигурку, которую не могла скрыть даже мешковатая мантия и улыбнулся.

– Что ищешь?

– Один медальон. Черный с золотым узором в виде приоткрытых врат.

– Золотым говоришь? – переспросил я, с интересом оглядывая лежащие на плато тела. В темноте они казались неясными темно-серыми кочками, мало походя на покойников.

Девчонка обернулась и коротко глянув на меня, уточнила:

– Он не очень ценный. Просто памятный.

Обшаривать трупы ночью не было ни малейшего желания, куда сподручнее это будет сделать ранним утром, а вот удостовериться в сохранности транспорта стоило заблаговременно.

Три повозки, запряженные парами ишаков, обнаружились неподалеку, коней же найти не удалось, хотя я отчетливо помнил, как мы оставляли их в тени, под сводом нависающей скалы. То ли перепугались боя и сорвались с привязи, то ли им в этом кто-то помог. В любом случае увести всех животных мне бы не удалось, хотя такое подспорье было бы совсем не лишним.

В одной из телег находилась провизия, поистощившаяся за время нашего пути, однако теперь экономия не имела смысла. Я достал пару бутылок вина из запасов чароплетов, да набрал в кулек ароматных ломтиков вяленого мяса, обваленных в острых специях. Добавил к ним сухарей из чесночного хлеба и свежих фруктов.

Когда вернулся с припасами, девчонка сидела у костра, если можно назвать таковым пламя танцующие над голыми камнями. Стараясь не смотреть в ее сторону, расположился рядом и подал бутылку вина.

– Не хочу. Боюсь, меня просто вырвет.

– У вас в гильдии такое дерьмовое вино?

Я все же покосился на нее. Проклятый чарующий голосок не давал покоя, но от взгляда на безупречные черты лица, пухлые губки, да большие печальные глаза стало только хуже.

– Нет, просто… Тут повсюду мертвецы. Весь этот жуткий день. Я хотела бы все забыть.

– Мертвецы не кусаются, принцесса. А вино для забытья только кстати. Если тебе не хватит одной бутылки, я схожу за следующей. У нас их еще навалом.

Она чуть помедлила, а затем протянула руку, я же поймал себя на мысли, что буквально изнемогаю от желания прикоснуться к нежной коже. Не смог удержаться и едва заметно провел пальцами, по ее, передавая бутылку. Нежнейшие шелка при этом показались мне подобны грубой мешковине, по сравнению с тем, что я ощутил, однако усиливающееся наваждение раздражало.

– Ты случаем меня не околдовала? А то смотри, я этого дерьма не люблю.

– Нет, конечно. Да я ничего и не умею толком. Только один раз получилось. Тогда, когда ты мне помог.

Я лишь поморщился, решив не уточнять, в чем именно заключалась помощь. Боль в голове никак не проходила, а воспоминания странным образом искажались, множились, становясь оттого неразборчивыми, подобно отражению в разбитом зеркале. Как бы то ни было, колдунье знать о моих проблемах не следует, еще, чего доброго, полезет ковыряться в мыслях и узнает о планах насчет магического шмотья, да ей самой.

– Как тебя звать-то, принцесса? – произнес я, устраиваясь поудобнее.

– Авена.

– Гурн. Наемный убийца и бывший каторжник к твоим услугам, – поднял я бутылку, предлагая выпить за знакомство, однако девчонка лишь потупила взгляд. Боится меня что ли? Или слишком много о себе думает? Чароплеты частенько бывают не в меру заносчивы, пока их не осадишь.

– А имя рода какое, принцесса?

– Лаватера.

– Как трава, – усмехнулся я, откупорил пробку и пробормотав «за нашу победу», приложился к горлышку. Вино оказалось отменным. Терпким, с пряным послевкусием то ли малины, то ли ежевики.

– Цветок, – еле слышно проговорила девушка.

– Чего?

– Я говорю цветок, а не трава. В младенчестве мать оставила меня у ворот монастыря Святой Иссии. Возле клумбы с лаватерой, – она хмыкнула и грустно улыбнулась. – Ее еще называют, собачьей розой. Потому монахини и дали мне такое имя рода, а настоящего я не знаю.

– Так не кисни, а порадуйся, что тебя не оставили в лопухах или возле репейника. Вот уж что дерьмово бы звучало!

– Это точно, – она еле заметно улыбнулась уголками губ, но всего на мгновение. Затем последовала моему примеру и откупорив бутылку, сделала осторожный глоток.

Закашлялась, отчего несколько капель скользнули с губ по подбородку, достигли шеи, устремляясь все ниже и ниже. От этого зрелища и без того непроходящее напряжение в моих штанах стало совсем уж невыносимым.

– Что такое, принцесса?

– Я никогда раньше не пила.

– Ну так самое время начать.

Неуверенно кивнув, она сделала новый глоток, на сей раз увереннее и уже не закашлялась, а после еще и еще один. Моя фантазия между тем разыгралась не на шутку, потому как продолжение вечера обещало стать неожиданно приятным. Главное, не торопить события.

– Так, а что насчет магии? Ты успела пройти эту вашу инициацию? Я как-то не уследил.

– Да, только все получилось неправильно.

– Почему же?

– Когда подошла моя очередь, бой уже начался…

Авена приняла из моих рук вяленое мясо и сухари, после чего продолжила:

– Мистический Исток открылся в горах совсем недавно, как мне говорили в гильдии. Мы были… должны были стать первой группой учеников, получивших здесь магический дар. Никто еще не знал каким он станет и каковы окажутся последствия.

– Последствия? – с нарочитым интересом спросил я, усаживаясь ближе, почти вплотную к Авене.

– Да. А ты не много знаешь о магии?

– Вы не спешите делиться секретами, принцесса, – я усмехнулся и постучал ногтем по бутылке.

– Маг может получить новые способности лишь в определенных местах, – объяснила Авена отпив вина. – Вроде того, что было в этих горах. Такие места и называют Мистическими Истоками. Некоторые дают контроль над силами природы, иные позволяют зачаровывать предметы, а может даже поднимать недавно усопших… – она прервалась и странно взглянула на меня. Я не понял причины этого, зато вина в наших бутылках стало меньше еще на пару глотков. – Так вот, когда маг, будущий или уже имеющий силы, соприкасается с новым Истоком, он не знает какой получит дар. Можно лишь предположить. Если все здесь обучались разного рода приемам врачевания, значит и ты получишь дар, связанный с лекарством. Только с любым даром приходит и проклятие.

– Неужели? – деланно удивился я. Авена вещала прописные истины, неизвестные разве что детям в глухих деревушках на краю мира. Однако лучший способ залезть к девке под юбку, как известно, дать ей выболтаться, а уж если сопроводить это доброй порцией вина…

– Да, проклятием может быть все что угодно, любой недуг, даже расстройство разума. Кто-то отделывается непроходящим прыщом или гнойником, другим везет меньше и они, к примеру, теряют зрение. Бывает и что-то совсем странное – например, у людей рядом с магом болит голова или всех клонит в сон, а еще нам рассказывали о смертельных исходах, когда у мага останавливались сердце или кровь сворачивалась в жилах.

Она тяжело вздохнула и окинула взглядом устланное телами плато.

– Допивай, – небрежно бросил я. – Схожу пока за новой.

Через минуту Авена продолжила рассказ, а я с удовольствием отметил, что язык у нее уже заплетается.

– Я прикоснулась к Истоку, однако помочь мне отстраниться было некому. Чувствовала, как вокруг струятся потоки энергии. В этот момент невозможно добровольно отпрянуть. Была уверена, что погибну, ведь касание должно длиться не дольше двенадцати секунд, иначе последствия проклятья слишком сильные. Я же стояла там минут десять, пока последние капли Истока не иссякли.

– Значит, ты выскребла досуха это место, принцесса? – усмехнулся я. – Остатки твоей гильдии этому точно не обрадуются.

Она молча кивнула, глядя сквозь танцующие лепестки костра.

– Каждый найденный Исток стоит охрененную кучу денег. Их поди уже уплатили в казну, за дозволение использовать местный.

– Но я не виновата, что так случилось! Исток он… он пьянит как это вино! Я просто не могла остановиться.

– Не бойся, – я обнял Авену и улыбнулся тому, что она не стала возражать. – Мы им не расскажем, как все было. Наплетем с три короба. Никто ведь кроме нас не знает о подробностях. Вот только… мое молчание будет кое-чего стоить.

Запах ее волос дурманил покрепче вина или того же чертова Истока. Все в этой странной смазливой девчонке подобно пламени выжигало в душе иные желания, кроме одного – обладать ею полностью, без остатка.

– Постой, я не могу! – поняв наконец мои намерения, она попыталась вырваться, однако я уже держал ее железной хваткой.

– Еще как можешь, принцесса!

Свободную руку я запустил под подол мантии, жадно стремясь добраться до основания стройных ножек.

– Нет! – она вдруг пронзительно взглянула мне в глаза и прошептала: – Ты без сил! Засыпай! Немедленно.

А ведь и правда же, как сильно клонит в сон. Пальцы сами собой разжались, позволив девчонке словно птице выпорхнуть из клетки нежеланных объятий. Она смотрела на меня испуганно и жалко, так прекрасна в отблесках огня, под пологом звездной ночи. И все же, когда я начал заваливаться набок, успела подскочить и подложить мне под голову ладони.

Рассвет еще только-только забрезжил над горами, когда я разомкнул глаза, с острым желанием опорожнить мочевой пузырь. Рядом обнаружилась пара пустых бутылок вина, ставших объяснением и раскалывающейся черепушки, и столь раннего пробуждения, и того, что события прошлого дня напоминали разбитые церковные витражи.

Сладко потянувшись, я осмотрелся и невольно пробормотал:

– Святой Маркус и все деяния твои! Что же здесь случилось?!

Горное плато оказалось устлано трупами магов, бойцов нашего отряда и проклятых бандитов, гореть их душам три вечности в адском пламени.

Рядом обнаружился палаш, обагренный запекшейся кровью. Подхватив его, я в полуприседе, так тихо, как только мог, стал пробираться вдоль каменной гряды, всматриваясь в покойников. Все были мертвы довольно давно, судя по синюшности лиц, однако вещи лежали тут же. Бандиты бы потрудились обобрать каждого до нитки, не побрезговав вырвать серебряные зубы, да срезать перстни вместе с пальцами. Но было похоже, что никто погибших не трогал. К тому же, раз я проснулся рядом с пустыми бутылками, значит победа все же осталась за нами.

– Да простит нас Святая Иссия, – осенил я плечи и лоб ритуальным жестом, после чего распрямился. Следовало найти остальных выживших, а между тем сделать то, ради чего поднялся в такую рань.

Справлять нужду рядом с телами павших казалось низостью, и я отошел подальше, безуспешно пытаясь припомнить события прошлых часов. Вернувшись к месту, где проснулся, я закричал погромче:

– Эй! Есть тут кто живой? Асхар, Рейтан, господин магистр! – собственный голос показался чужим, однако я не придал этому значения и направился к телегам с провизией. Боль в голове едва заметно утихала, а вот воспоминания возвращаться не спешили.

– Да что ж это здесь творится? – пробормотал я и увидел, как в телеге поднялась укутанная в несколько одеял девушка. Она тут же наставила на меня короткий серый посох и отрывисто бросила:

– Не приближайся! Еще шаг и, клянусь, я хлестну тебя молнией.

– Госпожа, я свой, из отряда Асхара, – быстро ответил я и бросил палаш на землю, поднимая руки. Девушка была невероятно миловидной, словно красота всех звезд смешалось в ней одной, а нежный, будто бы соловьиный голосок казался слаще любой музыки. – Меня зовут Бернанс. Вы точно видели меня в походе. Ну же, вспомните.

Она сощурилась и чуть наклонила голову, словно мои слова показались ей в чем-то странными.

– Вчера ты назвался иначе.

– Простите госпожа, – неловко улыбнулся я, опустив взгляд. Рядом с красивыми девушками я всегда прихожу в смущение, а уж в разговоре и подавно. – Вино окаянное, не иначе. Голова мутная совсем. Уж если чего наговорил худого, так честное слово не от злого умысла.

С минуту мы хранили молчание.

Наконец девушка медленно убрала в сторону посох и вкрадчиво спросила:

– А что последнее ты помнишь… Бернас?

– Бернанс, госпожа, – поправил я ее, кажется, даже покраснев от неловкости. – Помню, как напали на нас и был бой. Как могли мы защищали вас, магов. Да только смотрю мало кому выжить удалось.

– Да, очень мало, – задумчиво ответила она. – Только я и ты. Но кто именно ты такой я никак не пойму.

– Так ведь я уже представился, госпожа. Бернанс меня зовут. Бывший монах церкви Святого Маркуса. Примкнул к отряду Асхара, после того как разбойничья шайка вырезала нашу деревушку да подпалила храм. С тех пор вот и скитаюсь с наемниками.

– Ты и монах? – с сомнением проговорила девушка. – А может и молитвы знаешь?

– Как же не знать, госпожа? Что угодно спрашивайте, все как есть расскажу.

Она спросила о заупокойной. Я процитировал молитву слово в слово, все двенадцать куплетов, протянув ее нараспев, а после осенил себя ритуальным жестом, коснувшись кончиками пальцев лба и плеч.

– Удивительно! Ты и впрямь на него не похож, – девушка сбросила с себя одеяла, оставшись в бело-голубой мантии, соскочила на землю и стала рассматривать меня с нескрываемым любопытством, продолжая, впрочем, держать в руке посох.

– На кого, госпожа?