– Я свободный человек, и вообще, вы по какому праву разорвали мою одежду?? – буквально чеканит она. – Что вы думаете, если у вас деньги есть, вам всё дозволено?? Вы грязно воспользовались моим положением и раздели меня!!! Это – низко, очень низко, вы не имели никакого права!!! Без моего позволения!!! Верните мне одежду, потому что я собираюсь домой, немедленно!!!
Губы влажные, приоткрытые глаза горят, на щеках румянец, волосы растрёпанные. А сучка с огоньком. Чувствую, мне с ней скучно не будет.
Пожалуй, надо её отрезвить, а то что-то разошлась!
– Угомони свою истерику. – прервал её тираду.
Сделал пару шагов к ней и резко взял за плечи. Буквально вытряхнул её из пледа и откинул его в сторону. Схватив спереди за шею, слегка сжал, притянул её, впечатывая в себя, прошипел ей в губы:
– Запомни хорошенько, что я тебе сейчас буду говорить. Я делаю то, что считаю нужным. И беру то, что хочу, и если порвал твою одежду, значит я так захотел и разорву ещё раз, если захочу. А если я захочу, чтобы ты встала на колени и отсосала мне, то ты можешь спросить только, насколько глубоко заглатывать?
Она впитывала всё, что я говорил, не моргая, лишь кивнула, когда я вопрошающим взглядом смотрел ей в глаза.
Убрал руки с шеи, сделал шаг назад и одним резким движением разорвал футболку на части, стянул и швырнул на пол. Девка стала трепыхаться, пытаясь вырваться, но тщетно. Взял одной рукой её за грудь, сжал грубо.
– Отличные сиськи, люблю такие.
Наклонился и прикусил розовый сосок. Девка вскрикнула и запричитала:
– Отпустите меня, не надо!!
Не обращая внимание на её причитания, в довесок потёрся об неё пахом.
– Захочу – будешь голой щеголять, и твоего разрешения мне не нужно. Запомни это хорошенько! Я люблю послушных сучек. А голосок свой побереги, в постели кричать будешь.
Но, если узнаю, что ты меня обманула, отдеру во все дырки, а потом своим пацанам отдам. Если не причастна ни к чему, оставлю себе, своих шлюх я не обижаю. Отомри уже. Остаёшься здесь, я своих решений не меняю. Надумаешь чудить, накажу, тебе не понравится, не доводи до этого. Потому что это может понравится мне, могу войти в кураж. – усмехнулся. Повернулся, дошёл до двери, обернулся, стоит, обняла грудь руками, закрылась, спина ровная, смотрит перед собой. Ну-ну, гордая, это хорошо.
– Из комнаты не выходишь, пока не прикажу, тебе всё принесут.
Снимаю с себя футболку, подхожу к ней и буквально натягиваю на неё. Пусть привыкает к моему запаху.
– Если что надо, спрашивай через горничную. А пока лечись, ты мне здоровая больше интересна. Но в принципе, мне всё равно, на твоё усмотрение, я тебя и с головной болью могу ебать. Развернулся к двери и вышел, улыбаясь.
Я знаю таких, как она, сто пудово не стала бы пить таблетки, а так сделает всё назло.
Зашёл к себе, переоделся в костюм, спускаясь на завтрак.
–Доброе утро.
– Доброе утро, Арслан Валиевич.
Присел за стол, взял приборы, разрезал омлет.
– Вера, у меня гостит девушка, я хочу, чтобы ты проконтролировала каждый её приём пищи, и ещё Павел привезёт лекарства, они тоже на тебе. Но таблетки выдавать, ничего ей не оставляешь.
– Поняла, Арслан Валиевич.
– Пригласи мне Риту.
Покончив с омлетом, взял кофе с тостом.
– Доброе утро Арслан Валиевич, звали?
– Доброе, звал, Рита. Значит так, в бирюзовой гостит девушка, она моя гостья. Ей нужны домашняя одежда, бельё, средства гигиены ну и так далее, всё, что нужно для девушек, чтобы всё было. И да, Рита, гель для душа, чтобы яблочный был. Что попросит, любые прихоти, кроме телефона, я ясно излагаю?
– Всё ясно, Арслан Валиевич.
– И приставь к ней Галю.
– Будет всё сделано, Арслан Валиевич.
Допиваю свой кофе, выхожу из кухни. В холле сталкиваюсь с Пашей.
– Доброе утро, Арс.
– Доброе, Паш. Я принёс девочке лекарства.
– Положи на столик. Рита?
– Звали, Арслан Валиеевич?
– Передай эти лекарства вместе с назначением Вере.
Мы с Пашей направились на выход. Моя охрана ждёт моих указаний, все как один собраны. Мои ребята, могу на них положиться, они со мной тоже не первый год. Я за них не забываю, плачу хорошо и премию подкидываю для настроения, чтобы работалось с охотой.
– Лёша, ты сегодня работаешь на территории моего особняка. Охрана дома к тебе никакого отношения не имеет, твоя задача – девчонка, которую вчера привезли. Она не должна выходить из своей комнаты, все нарушения с её стороны докладываешь мне.
– Понял, Арслан Валиевич. Комната?
Я нахмурился:
– Лёш, ты глухой? Её не развлекать надо, а следить за её манипуляциями, и если она рискнёт покинуть комнату, докладывать мне!
– Арслан Валиевич, я всё понял, а если она через окно вздумает вылезти? Если Вы меня приставили к ней, значит она не хочет находиться у Вас?
Я сложил руки на груди, вздохнул через ноздри морозный воздух, нахмурил брови у переносицы. А я об этом не подумал. Мне даже стало интересно, рискнула бы? Кто знает? Но проверять точно не буду, тем более зимой.
– Молодец, Лёш, проконтролируй, чтобы окна закрыли, там фигурный ключ. У Феди спроси? Он по хозяйственной части. Она в бирюзовой на втором этаже, в комнату заходят только женщины.
– Принял.
– Работай, Лёш.
С этими словами я развернулся и направился к машине. Все расселись по машинам, выезжаем за пределы моего особняка.
– Паш, когда инфа по девчонке будет? Два дня – это долго. Она что, террористка? Сегодня к вечеру, чтобы всё нарыл и принёс!
– Понял, сделаю.
– Сделай, Паш, сделай.
– Витя на кольце, давай, двигайся в сторону офиса.
9глава
Нина
Мурадов стоит голый по пояс, у него шикарное тренированное тело, не захочешь, всё равно заметишь. Грудь и часть живота в шрамах. Разворачивается своей мускулистой широкой спиной и скрывается за дверью, оставив меня одну.
Стою в середине комнаты, не могу отойти от шока. После всего, что я услышала, произнесённое грязным ртом Мурадова.
Этого просто не может быть, как так получилось, что я вляпалась не пойми во что? Я сейчас должна была пить чай, у себя в своей уютной маленькой комнате в общаге. А вместо этого нахожусь у человека, который решил, что по вседозволенности он вправе распоряжаться судьбами людей, а конкретно моей!
Сволочь, сволочь, какая же он сволочь!!!
Прихожу в себя. Слёзы катятся по щекам, стою, плачу, размазывая слёзы ладонями по щекам.
– Буржуй проклятый!!! – как говорила моя бабушка. – Для таких, как он, люди – ничто!!! Он всё меряет деньгами!!! Думаете, что всё продаётся и покупается?! Господин Мурадов!!! Нет, не всё, не всё!!!
Это меня немного успокаивает, вытираю слёзы. Видимо, надо было немного прокричаться.
Подташнивает и голова болит, подобрала с пола плед и пошла в кровать. Легла, прикрыла глаза, укрылась пледом с головой, а перед глазами картина – как это животное лапает и трётся об меня.
Боже мой! Меня так ведь никогда и никто не трогал за грудь. Сволочь! Грязное животное! Меня тошнит от него!
Его пошлости в голове не укладываются, которые фонтаном лились из его рта.
Я пропала, меня никто не спасёт! Никто не знает, где я! Даже если и узнают, это ничего не изменит. Против Барина не попрёшь. Этот толстосум меня не выпустит, я боюсь его! Мне страшно! А если он меня изнасилует?? Мне кажется, он и убить может.
Надо попытаться с ним поговорить, попытаться убедить, что никакая я не шпионка! Он же сказал, что он проверит, вот и пусть проверяет, надо только немного подождать.
Вопрос: когда барин придёт? Сегодня же новый год. Может, пирует уже? Кто знает, как барин проводит праздники?
Открылась дверь, у меня сердце в пятки ушло, думала, это Мурадов пожаловал. А это – женщина в белой униформе закатила тележку по направлению ко мне.
– Доброе утро. – обращается она ко мне.
– Доброе.
Настороженно слежу за движениями женщины лет пятидесяти пяти, немного полноватой, среднего роста, шатенка с добродушным лицом, светлокарими большими глазами, ямочками на щеках и мягкой улыбкой
– Меня зовут Вера. – обращается она ко мне.
– Очень приятно. – отвечаю ей.
Могу себе представить, как я выгляжу с растрёпанной косой, опухшим от слёз глазами и носом.
– Я – Нина.
Вера улыбнулась и сказала: “Нина, присаживайся, позавтракай.
– Спасибо, но я не голодна.
– Вот тебе раз? Как так, не голодна? Вон какая худенькая, кожа да кости. Надо покушать и таблетки выпить.
– Какие ещё таблетки? – встрепенулась я.
– Так те, что доктор прописал.
– Да, точно, он про лечение вчера говорил.
– Давай, деточка, вот смотри, я тебе блинчики приготовила со сметаной и с джемом яблочным. Сгущёнку вчера Федька всю съел, проглот.
– Блинчики? Моя тётя тоже мне блинчики по утрам печёт, когда я к ней приезжаю. – грустно проговорила я.
– Не надо грустить. – пыталась подбодрить меня тётя Вера.
– Разве ваш хозяин позволит мне?
– Нина, он хороший, но строгий, к нему подход нужен.
– Как же к такому найдёшь? – пробубнила я.
– Не думай сейчас ни о чём, ешь, пока блинчики тёпленькие. Ты с чем будешь?
– С яблочным джемом. Мне он больше по душе.
– Кушай, кушай, деточка. А я пойду пока, машину с продуктами встретить надо, я позже посуду заберу.
Я съела один блинчик, и тот назад просится, из-за стрессовой ситуации или от сотрясения, не знаю. Лекарства я выпила, болеть я не собираюсь.
Надо взять себя в руки, успокоиться, дождаться Мурадова и ещё раз попробовать.
Меня он не сломает!
Я спокойная, тихая, пока меня не трогают. В Рембо, я, конечно, не превращусь, а как бы мне сейчас, это пригодилось бы. Но и с закрытым ртом сидеть не буду, постою за себя!
Поворачиваю голову на звук – у меня снова гости, и снова женщина. Я присела в кровати. Высокая, стройная, около тридцати лет, симпатичная, с чёрными волосами, собранными на затылке в ракушку. Раскосые зелёные глаза, аккуратные маленькие губы, но выглядят жёсткими из-за того, что она их поджимает. В синем платье до середины икр.
