– Летиция, выходи за меня… – еле слышно сказал Джек Перкинс.
– Чего?
– Замуж, – упавшим голосом закончил он.
Я знала, что когда-нибудь он скажет это, но не думала, что так скоро.
– Джек, – сказала я, – ты очень хороший человек, но для брака требуется еще кое-что.
– У меня своя доля в нашем хозяйстве, – поспешно начал Джек.
– Я не о имуществе.
Повисла пауза.
– Ты мне нравишься, – наконец выдавил Джек. Эти слова дались ему с большим трудом. Он сглотнул, перевел дыхание и заговорил быстро и горячо:
– Это ничего, что ты в разводе. Тысячи людей по всей Америке разводятся, а потом начинают новую жизнь, с другим человеком.
Он вдруг покраснел. Джек был старше меня лет на пять, но казался школьником.
Я кивнула, чтобы подбодрить его, но совершенно не представляла, что буду говорить дальше. Я знала только, что откажу ему сразу. Я не буду обнадеживать его, как когда-то Алека.
При мысли об Алеке меня снова кольнула совесть. Похоже, это теперь будет со мной всегда.
Следующее, что я услышала от Джека, огорошило меня настолько, что я забыла приготовленные ответы.
– Это ничего, что ты там была чьей-то женой. Пусть даже у мормонов. И они проделывали с тобой все эти вещи… – Джек выискивал мне оправдания. – И что у тебя не может быть детей, это тоже не страшно..
– Это тебе Джон сказал? Или Салли? – я вновь обрела дар речи.
Про свое бесплодие я рассказала только Салли.
– Нет. Мистер Пеппер. Он сказал, что после… ну, после таких дел женщины не могут иметь детей.
– Постой, – сказала я. – Каких дел?
– Ну, после такого заведения, где ты была…
Джек стоял весь красный, смущенный.
– И что еще тебе рассказал про меня этот болтливый старичок? Может быть, что я снималась в порно?
Глаза Джека расширились то ли от удивления, то ли от восторга.
– А ты снималась в… таких фильмах?
– Я догадывалась, что с чувством юмора на калифорнийских фермах тяжело, – сказала я уныло. – Но не представляла, что до такой степени.
На самом деле до меня только теперь начало доходить, как же испорчена моя репутация и чего стоило Джеку пойти против родителей и все-таки сделать мне предложение.
– Джек, дружище, – вздохнула я наконец. – Я слишком испорченная, чтобы быть твоей женой.– Найди себе кого-нибудь по… – Я хотела сказать «помоложе», но вспомнила, что мне самой еще только двадцать один, и закончила, – понеопытнее.
– Летти, мы можем попробовать… – бубнил Джек.
Неожиданно из дома выскочил Джон и побежал в нашу сторону. Обычно он никогда не бегал, а ходил степенно.
«Что-то случилось», – подумала я, и нервы у меня натянулись.
– Флан! – задыхаясь от бега, крикнул Джон.
Флан! – звонко лопнуло у меня внутри, и я опустилась прямо на землю. Джек опустился рядом со мной, испуганно схватил за руки.
Наконец подбежал Джон.
– Он все знает!
– Кто? – я охрипла в одно мгновение, словно пустыня, от которой я успешно пряталась целый год, проникла в меня, иссушая изнутри.
– Твой муж, Гонсалес.
– Отку…
Я не могла выговорить. Во рту была сушь.
– Мистер Пеппер сообщил ему. За вознаграждение.
– Откуда он узнал?
Джек уже поднял меня и вел к дому. Внезапно он смутился.
– Он нашел твое фото в Интернете. И показывал мне. Но я почти не смотрел! И я не помогал ему, Летти. Честное слово!
– Он приедет за тобой? – спросил Джон.
Я кивнула.
– Пусть только попробует! – хорохорился Джек.
– Он приедет. И не один. И очень скоро. Спасибо вам за всё, но мне надо ехать.
Мне подумалось, что если Диего увезет меня на ранчо, я уже не смогу убежать.
– Куда, Летти? – заволновался Джек. – Ты думаешь, я не смогу защитить тебя? Ты переедешь ко мне на ферму…
Тут из дома вышла Салли с малышкой на руках. Мальчишки тащили мои вещи.
– Мальчики, положите вещи в машину мистера Перкинса. Джек, ты отвезешь Летти к поезду. Джон, позвони шерифу. Так, на всякий случай.
Я обняла Салли вместе с Евой, и у меня сжалось сердце. Неужели сейчас мне придется уехать? Прямо сейчас? И покинуть тех, кого я уже считала своей семьей.
– Ничего. Мы с Джоном поставим на место твоего изверга, – прошептала она мне на ухо.
– Салли! Ева! Майк! Рой! – я плакала и целовала всех подряд. Мальчишки разом заревели. Ева тянула ко мне свои ручонки и тоже хныкала. Даже Джон был растерян от такого внезапного и судорожного прощания.
Только Салли была собрана.
– Все, нет времени на рыдания. Мне позвонила соседка. Они уже в пятидесяти милях.
Она почти силой посадила меня в машину Джека, попутно давая ему какие-то наставления.
До меня еще не дошло, что я покидаю этот благодатный рай навсегда.
5. Итальянские корни
Дорога на поезде заняла около шести часов. Я честно пыталась уснуть, но не могла.
– Я жалею, что упустила тебя. Ты классный парень! – сказала я Джеку на вокзале Сан Хоакин и поцеловала в губы. Он потянулся мне ответить, но я уже запрыгнула в вагон.
Кто же знал, что я буду чувствовать прикосновение его губ так долго! Мне просто хотелось утешить его. А в результате я сама слишком разволновалась…
Когда же последний раз я целовалась? Это точно было с Диего, а вот когда… Память услужливо преподносила фрагменты нашей жизни, там было много разного, но поцелуев не было. Или я просто не могла их вспомнить.
Может быть, Салли права? И когда всё уляжется и я вернусь на ферму, стоит попробовать с Джеком? С чего это я вдруг так воспламенилась от поцелуя?
Джек. Я вспомнила его крепкую фигуру, светлые, торчащие во все стороны волосы, кожу, из-под загара которой проступали веснушки, простодушное лицо…
Нет. Я не люблю Джека. А то, что я к нему почувствовала, это просто влечение. У меня слишком чувствительные губы, в этом вся беда. Я уже два раза загоняла себя в эту ловушку. Первый – когда поцеловала Джо Харпера, а второй раз – Диего. Я сама пьянела и теряла голову от поцелуев. Надо знать свои слабости и больше не обольщаться.
Тем более Джеком Перкинсом.
Незачем коверкать его жизнь. К тому же его родители, да и остальная родня в ужасе от такой предполагаемой невестки.
Прямо с вокзала я позвонила Салли.
– Что у вас?
Мне отвечал сонный голос.
– Сегодня они приедут, вечером. Не пустили мы их вчера на ферму, шериф постарался. Все нормально у нас, – Салли зевнула. – Ева только всю ночь покоя не давала, хныкала. Ты уже ходила к адвокатам?
– Сейчас пойду.
– Давай разводись поскорее. А потом можно будет получить решение суда, чтобы он к тебе даже не приближался.
Салли снова зевнула.
– Как Джек?
– Ну, он – молодцом. Поговорил со своей семьей. Ты бы знала, как все Перкенсы ополчились против старика Пеппера! И шериф их поддержал. У нас тут просто гражданская война имени Летиции Фланны Гонсалес. Теперь тебя никто не обидит. Давай разводись поскорее и возвращайся. Ребятишки по тебе уже скучают.
Я улыбнулась.
– Салли, милая! Как же я скучаю по вам! Я постараюсь поскорее разделаться с этим. Пока! Я позвоню завтра.
Приехав в Окленд, я остановилась в отеле и первую половину дня потратила на получение свидетельства о разводе. Это была очень и очень долгая процедура, но я была так вдохновлена, что мне казалось, теперь мне не страшен ни Диего с его дружками, ни даже наркокартель. Всё. Теперь я вольная пташка!
Я переоделась и отправилась в портовый кабак. Праздновать. Я потеряла все свои деньги, никогда не могла больше выйти замуж, ведь это был всего лишь гражданский развод, но я ощущала свободу. Словно подрезанные крылья вновь срослись и я могла, хоть невысоко, но полететь.
И вначале хотела освободиться от воспоминаний о Диего. Ведь он был первым и единственным мужчиной. С тем, что он был первым, уже ничего нельзя было поделать, но я до судорог в животе не хотела, чтобы он был единственным. Чтобы мое тело помнило лишь его прикосновения.
Я сидела у барной стойки и выбирала. Мне хотелось, чтобы мужчина был полностью противоположен моему бывшему мужу.
Он обязательно должен быть высоким. Я тут же охватила взглядом всех высоких мужчин в зале.
Широкоплечим и крепким. Большинство было именно такими.
Молодой. Половина кандидатов сразу отсеялась.
Без усов и бороды. Это было моряцкое заведение, а моряки предпочитают носить бороду. Но нескольких подходящих я отметила.
Но никаких чувств не было. Я пригубила ром и поняла, что зря. Голова сразу закружилась. Мне совсем нельзя пить.
Расплатилась за спиртное, попросила у бармена воды, а сама стала размышлять. Что же я делаю здесь?
«Что ты понимаешь в мужчинах?» – звучал в моей голове голос Диего.
«Кому ты нужна?»
«Да в дохлом койоте больше страсти, чем в тебе!»
«С тобой хуже, чем с резиновой куклой!»
Похоже, что так. Я сидела в баре в лучшем своем платье уже десять минут, и никто из мужчин не подходил ко мне. Они поглядывали на меня, переговариваясь, но ни один не двинулся в мою сторону. Значит, Диего прав. Я не нужна никому. Даже в качестве такой легкой добычи, как теперь. Я вздохнула и снова посмотрела на часы. Куда теперь? Вернуться на ферму я не могла. Найти работу на другой ферме или затеряться в каком-нибудь крупном городе?
Ко мне подкатил смешной рыжий человечек, словно пивная бочка на ножках. Его раскрасневшееся от алкоголя лицо расплывалось в добродушной улыбке.
– Можно вас побеспокоить, мисс? – спросил он вежливо.
