Алена Голубева "Дом без прошлого"

– Ночью гроза была, – сказала я, садясь на валун возле вещей, – Вчера под вечер не вздохнуть было, затем ливень до самого утра, вот тебе и ответ, почему духота сменилась прохладой.

Оставив идею искупаться, Юля подвинула куртку и присоединилась ко мне, сев так, что кончики пальцев ног достали до воды.

– Считай, открыла купальный сезон.

Равномерный шум воды и крохотные волны, расползающиеся по поверхности озера, забрали грустные мысли. Не зря я поехала с Юлей. Гораздо полезнее, чем кидаться дома на стены.

– Жаль ту девочку, – Юля повернулась ко мне.

Она говорила о Дине с тщательно скрываемым волнением, боялась коснуться того, что разрушит хрупкий каркас моего морального состояния.

– Она заслуживала большего, – выдохнула я, – У нее в телефоне сохранились фото некоторых картин, любительских, но достойных. В них чувствовалась какая-то… мечта.

Мы одновременно посмотрели вдаль, туда, где за лесом скрывался горизонт.

– Красивый бы получился некролог, – сказала Юля.

– Некрологи все красивые, – ответила я, – Только разницы никакой.

Приятная обстановка стала мрачной.

– Разница есть, – развила мысль Юля, – Ты хочешь, чтобы тебя поминали хорошим словом или плевали на могилу? Держу пари, что первый вариант.

– Я хочу жить. Подольше.

С этим не поспоришь. Юля надела кроссовки обратно, ее ноги в воде мерзли, спрыгнула с валуна и прошлась по песку, вычерчивая веткой незнакомые мне символы.

– Можешь прочитать? – задала вопрос Юля.

– Похоже на английский, – я тоже слезла с камня, – Буквы очень-очень напоминают английский алфавит, но это не он, так ведь? Латинский?

Она кивнула.

– Aetate fruere, mobili cursu fugit, – Юля перевела, – «Пользуйся жизнью, она так быстротечна». Ну, в общих чертах перевод такой.

– Ты, оказывается, полиглот, – я нарисовала рядом знак бесконечности, не знаю, почему, – Где латынь выучила?

– Одну-единственную фразу. У дедушки была книжка с известными изречениями на латыни. Эта фраза мне приглянулась.

Мы чертили, писали и рисовали, как малые дети, увлекшись новой игрой. Снятие стресса, наверное. Надо запатентовать способ. Когда на песке не осталось ни одного нетронутого клочка, мы побросали ветки в траву, закончив снимать стресс.

– Не злись из-за Константина, – Юля решила сменить один тяжелый разговор на другой, – Он не просил тебя увольнять.

– Опять за старое?

– Но это правда. Когда ты уехала, Константин пришел к тебе с предложением перейти в другой отдел. Он уговаривал Эдуарда Викторовича отправить племянницу туда, но она не захотела ни в какую.

– Лично слышала?

– Да.

– Лично слышала все или то, что сказал Костя?

Я перешла в своих рассуждениях на «ты». Покончила с формальностями. Наверное, переход на «ты» с человеком, хотя бы мысленно, переводит ваши отношения в ранг личных. В нашем случае, возвращает их в ранг личных.

– Все. Он расстроился, когда понял, что ты уже сделала собственные выводы и умчалась, я поработала для него психологом. Пришел Эдуард и завел свою шарманку про стажировку, Костя долго упрямился, уговаривая не совершать необдуманной перестановки кадров.

– Понятно, – заключила я.

Хорошо. Бонус для его кармы, что не мстил, тем более столь низким образом.

– Ты с ним встретишься?

Я подумала.

– Нет. Отношения у нас скомканные. Не получилось со свиданием, не получилось дальше. Тенденция, знаешь ли.

– Жаль.

– Тебе же лучше. Вот станет подруга жить с твоим начальником, про тебя рассказывать будет. Оно тебе надо?

Я говорила Юле о Константине, а сама думала о грибах. Незнакомы мне они. Совершенно. В мае вообще можно собирать и употреблять грибы? Юля завернула свои находки обратно в жилетку, почувствовав мои недобрые подозрения.

– Ты сама не своя, – сказала она, – Полгода назад, когда мы без приглашения встречали тебя в аэропорту с остатками багажа, ты выглядела счастливой. Бабушка твоя… я все понимаю, Полина, каждый, кто терял близкого человека, поймет, но ты тонешь в своих страданиях. Закрылась в четырех стенах, заменила друзей котом, за которым не поленилась в соседний город съездить, а на годовщину свадьбы моих родителей не явилась. Прячешься.

– Не прячусь.

– Ага. Как сказала, ты «перевариваешь». На Костю обиделась понапрасну, на меня сорвалась. Полин, может, тебе помощь какая нужна? С работой нелепо получилось. Я думала, что спасаю тебя, но увольнение… Прости меня.

От меня ждали вразумительного ответа. Юля выжидала, затаив дыхание. Что ей сказать? У меня нет других близких людей. Есть Юля и Эля. Кроме них, никто не обнимет меня, когда я буду плакать.

– Я люблю тебя. Забудем об этом, – сказала ей, разворачиваясь в другую сторону, – Не хочешь поискать дорогу обратно?

Она сверлила меня взглядом. Поморгала, приняв ситуацию и переключилась:

– Искать? У меня с топографией проблем нет, – Юля стряхнула песчинки с нижнего края штанов.

– По звездам пойдем?

– По мху на северной стороне деревьев, – отозвалась Юля, – Хватай вещи, уж не заблудимся в двух километрах. Полина. Все будет хорошо. Не думай о той бедняжке, ее, конечно, очень жаль, но в этом нет ничьей вины. Ты не изменила бы ее решение.

– Нормально все, – я шла к кромке леса.

– И не бойся, – догнала Юля, – С тобой ничего не случится.

25 мая

Проснулась от того, что меня бесцеремонно толкали. Выходные всегда заканчиваются не вовремя. Я только-только привыкла к безмятежному пению птиц на даче, как требовалось встать и покинуть помещение, вернувшись обратно к городу и своим демонам.

– Слава Богу, тебя не добудишься, – Юля стояла надо мной и держала бокал.

– Не говори, что собиралась окатить меня водой, – веки слиплись, лицо опухло.

Два часа в дороге пролетели незаметно. Юля слушала аудиокнигу, новомодную историю о запретной любви, я с телефона сидела в интернете, просматривая двадцатый психологический сайт. Нужны были дельные советы, как преодолеть страх ночевать одной. Из полезного нашла номера скорой помощи и полиции. Добрый человек с анонимного аккаунта рекомендовал представить, что вы не одни дома. Чудесно. Последнее, что мне нужно в пустой квартире, подвергшейся нападению, посреди ночи – это мысль о наличии в ней кого-то другого. Особенно успокаивает на фоне проживания в одиночестве.

Аудиокнига закончилась. Юля припарковалась на обочине и с раздражением закрыла программу. Я пропустила, чем там все обернулось для героев.

– Настолько плохо?

Она сделала несколько глубоких вдохов.

– Он умер, – Юля прислонилась лбом к рулю, – Откуда в авторах столько жестокости? Какой цинизм. Довести персонажа до трех финальных страниц, обещать ему любовь, понимание, в конце концов, обеспеченную старость, и позволить умереть от руки человека, ради которого он лишился всего?

– Может, в том и суть? – я закрыла форум, – Изворачивайся, как угодно, надрывайся из последних сил, но никто не гарантирует признания или благодарности.

– К выводам претензий нет, реальность жестока, – Юля отщипнула кусочек булки, лежащей в пакете, – Просто в этом не было никакой нужды. У них и врагов-то не осталось: всех вычислили, кто-то раскаялся, кто-то погиб. Буквально три страницы потерпеть до счастливого конца! Нет. Понадобилось придумать предательство от брата.

– Обидно, – помощник из меня никакой.

Сама знаю, насколько больно бывает даже от ненастоящих историй. Подобрать слова для поддержки не могу.

– Жизненно, – вздохнула Юля.

– Вдруг есть продолжение?

Кстати, отличный принцип. Если история не устраивает, придумать ей свое продолжение.

– Точно нет, – она завела двигатель, – Переживу. Напоминание о несбывшихся желаниях, сказку никто не обещал.

Юля включила радио, и до моего адреса ехали под невнятные песни незнакомых исполнителей.

– Останови у метро, – сказала я, – Дойду.

– Подвезу в целости и сохранности к дому, – она смотрела на знаки, – Нечего бродить по безлюдным улицам.

Я огляделась. Город к семи утра проснулся, дворы и проспекты заполонили люди, спешащие по делам. У перекрестка, под сломанным светофором, собралась целая толпа из желающих перейти дорогу, однако водители не притормаживали, пропуская пешеходов. Всем нужно успеть вперед.

– Вроде, не такие улицы и безлюдные, – указала на самый популярный участок пути, на котором яблоку негде упасть.

– Все равно, – отделалась от меня Юля, – У нас доставка до двери.

Во дворе пусто. От езды я начала уставать километров пять назад, хоть и не напрягалась за рулем.

– Твоя зайка стоит, – Юля указала на мою черную машину, – В отпуске будешь меня катать на ней.

– Разве не ты хвасталась июльскими билетами? – спросила я, – Отель с мамой выбирали, пляж на фотографиях с лупой рассматривали, чтобы без камней и палок.

– Не порти фантазии, – Юля проверила время, – 07:15, скоростное передвижение у нас сегодня. Десять минут на дорогу до бутербродов, десять минут на еду, пять – на переваривание, и за двадцать минут вполне долечу до офиса. Кто молодец? Я молодец.

Ни разу не замечала у нее такой пунктуальности.

– До встречи, – я вылезала с нагретого сидения.

Юля помогла достать вещи:

– Пора.

– Спасибо за дачу.

Два дня были в режиме отключение от времени. Перезагрузка вдали от источника проблем.

– Полина, – догнала Юля, вновь выскочившая из машины, – Если будет плохо, то знай – всегда можешь на меня рассчитывать. Дачу и лес на постоянной основе, конечно, предоставить не смогу, ездить долго, зато диван на моей кухне железно закреплен за тобой.

– Я…

– Видела я твои запросы в поисковике, – она подмигнула, – Не верю в ерунду с заговором, и ты не верь, чисто на всякий пожарный предлагаю позитивный вариант.

Я обняла Юлю, вкладывая в действие всю признательность. Не так и страшен груз ответственности, когда есть люди, готовые его с тобой разделить. Юля, поправив макияж, вернулась на водительское место и одними губами прошептала, как сильно собирается скучать.

Машина Юли скрылась за поворотом, она наверняка выехала за пределы двора, когда я вдруг обнаружила, что пакет очень легкий. Он стал меньше. Сменных кроссовок, брошенных сверху, нет. Пакет стоял внизу, под задним сидением, видимо, кроссовки вывалились по пути.

– Юль, – рискнула и позвонила ей сразу, – Слышишь?

– Соскучилась? – спросила она, в голосе звучал смех, – До остановки еле доехала.

– Посмотри, пожалуйста, у тебя там не валяются кроссовки?

– Ага, лежат, – ответила она, – Прости, вернуться обратно не могу, крюк придется сделать огромный. Они очень нужны?

– Не очень, просто убедилась, что не посеяла их, – я завершила разговор, пожелав Юле хорошего дня.

В кармане куртки дыра, по размерам напоминавшая склад, мобильник провалился в подкладку. Я замешкалась, вытаскивая его оттуда и расстегивая молнию на сумке, в нее надо будет убрать телефон, иначе не хватит рук при открывании дверей.

Отошла к закутку рядом с каморкой дворника и поставила переноску с Фунтиком на бордюр.

Это кота и спасло.

Сзади раздались шаги. Чья-то холодная рука больно схватила за шею, не позволяя оглянуться, пакет я уронила, из раскрытой сумки, висящей на плече, посыпались вещи.

Взлетела стайка любопытных птиц.

Я, кажется, закричала перед тем, как с размаху приложиться о кирпичную стену. Ориентация в пространстве меня покинула вместе со зрением. Человек, удерживающий за шею, отпустил, едва я стала заваливаться на бок. Пострадавшая голова получила бы новый удар, на этот раз об асфальт, если бы я не подставила при падении локоть.

Видеть не могла. Все мутное, в глазах слезы, движение головой отдается пульсацией в теле. В содранную кожу впиваются мелкие камешки, хотя такая незначительная деталь не волнует. При попытке перевернуться на спину я прочувствовала подошву чужого ботинка, меня вернули в исходное положение и прижали сильнее.