Но шепот сонных губ
Вдруг разбудил меня.
И я подумал: не забуду.
«Мне часто по утрам бывает грустно…»
Мне часто по утрам бывает грустно.
В «Де Марко» тихо, музыка играет,
Внутри меня легко и пусто,
И память, задремав, твое дыханье вспоминает.
Мне часто вечером бывает грустно.
Ни виски, ни вино не помогают.
Перебираю в памяти забытые слова «Прего джусто»,
И губы на стекло твое дыханье выдыхают.
Песенный вариант
Мы спали на полу в одежде,
Шел дождь, а за окном светало.
И где-то в этом проливном дожде
Деревня, не проснувшись, утопала.
А по стеклу в медовой акварели
Стекали реками бесшумные ручьи,
Но вдруг по радио, проснувшись, гимн запели,
По крыше дробь дождя стучит: «Не разлучи».
Я не дышал, боялся разбудить,
Она спала, по-детски шевеля губами.
Кукушка на стене хотела шесть пробить,
Но проспала, шепнув: «Проснетесь сами».
Неторопливо силуэты проявлялись,
Я видел в волосах стеклянную серьгу,
В которой еле-еле отражались
Дождь и деревня на соседнем берегу.
«Мы часто ждем чего-нибудь от жизни…»
Мы часто ждем чего-нибудь от жизни,
Так день за днем с надеждой, вопреки.
Порою ждать совсем не лишне,
Но те минуты или годы нелегки.
Но чувство ждать похожее на муки
Свидания с любимыми вдали —
Ждать устают душа, глаза и руки,
И сколько бы ты Бога ни моли.
За ожиданьем наша жизнь проходит:
Ждем поездов, автобусов, метро,
Звонков и писем, тех, что не приходят,
То ждем дождей, то солнца, то ветров.
Но так бывает, что любимые приходят,
Возможно, солнце и дожди придут,
Но почему душа покоя не находит —
Порою ждет, когда они уйдут?
Вариант для песни
В бессоннице и снегопаде
Чернели окна на стене.
За ними сосны, как в обряде,
Я видел, иль казалось мне.
В то утро снежности белесой
Познав зудящую тоску,
Побрел на кухню в майке, босый —
Зачем? Чтоб выпить коньяку.
Казалось, в темном коридоре
По полу был рассыпан снег,
За дверью притаилось море,
Я брел, не открывая век.
И коридор мне был дорогой,
Ведущей в полусонный мир,
Укрытый снегом и тревогой,
Где мышеловки и замерзший сыр.
На кухне тихо пахло бергамотом —
Наверное, заваривали чай.
Стакан стоит давно, покрытый потом.
Я вдруг подумал, что в бессоннице (и снегопаде, и тревоге),
Наверное, возможен рай.
«Не ждать мне милости от Бога…»
Не ждать мне милости от Бога.
Не проще ли без спроса брать,
Залезть бы в изобилье рога,
Потом храни, а хочешь трать.
Можно ходить с протянутой рукой,
Как нищий, что подачки просит.
Надежда уплыла широкою рекой,
Порой боюсь, что кто-то камень бросит.
Так каждый день живу, не ожидая чуда,
Проходят годы, месяцы и дни,
Но никогда я в жизни не забуду,
Что в этом мире мы всегда одни.
Мне в принципе никто не нужен,
И я, наверное, не нужен никому.
Разогревать себе не стоит ужин,
И спать ложиться лучше одному.
И будет сниться дальняя дорога,
Косою скошена высокая трава,
Изба, в ней дверь, ты у порога,
И двор, и в нем наколоты дрова.
«Как жизнь прожить, пытаясь быть героем…»
Как жизнь прожить, пытаясь быть героем
И для себя, и для других, и для неё.
Когда соблазны кружат роем
И страх, и ревность накрывают всё.
Как оставаться щедрым и спокойным,
Когда всё в жизни рушится вокруг.
Когда мы все проигрываем войны,
Когда вас предают любимая и друг.
И как найти нам мужество, чтоб сдаться —
Смириться с мыслью, что ты не герой.
Собраться с силами, с любимою расстаться,
И не надеяться, что счастье за горой.
А, впрочем, почему не стать вам дезертиром —
Оставить амуницию, и просто убежать.
Проститься с образом героя, с миром
В стогу остаток дней своих проспать.
«Я думаю о смерти с грустью, но без злости…»
Я думаю о смерти с грустью, но без злости,
Мне интересно, где она живет,
До той поры, когда приходит в гости,
И кто назначил час, когда она придет.
Я в детстве раз спросил отца, пока он водку пил,
– Ты думаешь она живет, где солнышко заходит?
И он, не глядя на меня, чуть слышно проронил:
– Поверь, сынок, совсем наоборот, она с востока к нам
приходит.
Отец пил медленно, как будто бы дремал,
