Ольга Ведилова "На Далекой Звезде. Часть 4"

Дрожа всем телом, Алина начала пробираться между глазеющими зрителями, и ей удалось пробиться в передний ряд, так как придворные узнавали ее, да и Мирра отчаянно толкалась и громко требовала уступить дорогу высокородной госпоже. Оказавшись у прутьев решетки, девушка обнаружила рядом Гемолу. Нарядная и довольная сестра риогера неодобрительно покосилась на даму Эрини и демонстративно отвернулась от нее. Последняя поступила так же.

Тем временем разъяренный пиерен завис над узником, седым всклокоченным человечком маленького роста, кажущимся еще меньше из-за того, что он стоял на коленях спиной к Алине. Обе ноги пленника ниже колен покрывали черные от засохшей крови тряпки, и девушка поняла, что неудобная для схватки поза мужчины объясняется ранами ринийца. Следя за снующим в воздухе зверем, смелый воин сжимал свое единственное оружие – короткое копье. Увлекаемый запахом крови крылатый охотник выпущенным из пращи камнем помчался на добычу. Под азартный вой толпы узник со сноровкой и силой вогнал оружие прямо в распахнутую глотку птицезверя. Тот захлебнулся злобным клекотом, и победитель из последних сил отшвырнул на пол пораженного насмерть врага. Мнения свидетелей поединка разделились: одни негодующе требовали запустить нового пиерена и забрасывали пленника камнями, другие не побоялись выразить удовольствие. Узник медленно переместился, показав измазанное грязью и кровью лицо, и Алина с трепетом узнала давнего знакомого – главу ее ринимской охраны Сена Каве. В Ринии Сен молодцевато гарцевал по лесным тропинкам и городским улицам в бархатистом плаще и с легким мираном О на плече. В Тисане мирана сменил злобный пиерен, и на раненом остались только жалкие лохмотья.

Сен тоже узнал Алину, и его ясные голубые глаза мстительно блеснули. Он быстро прополз вперед, выдернул копье и метнул его в госпожу Эрини, но Илл ловко отбил оружие щитом. Алина даже не успела испугаться. Гемола, фыркнув, удалилась. Глумящаяся толпа раскричалась громче прежнего, требуя немедленной казни узника, но невеста риогера твердо приказала всем уйти.

Алина, Мирра и Илл остались у клетки, а Сен оперся руками об пол и свесил голову вниз. Девушка, плача, обратилась к больному ринийцу:

– Слава Ринии, храбрый Сен! Мне очень, ужасно жаль, что мы встретились в таком месте! Я здесь тоже пленница. Но мне, конечно, лучше, чем вам. Я постараюсь помочь вам! Сейчас же пойду и добьюсь, чтобы Вас освободили и начали лечить! Нет, не протестуйте! Прежде, чем я уйду, пожалуйста, скажите мне… кто были те люди, кого привезли вместе с Вами.

– Тиомар Арвинор и Вирия Рэгини, – выдавил Сен. – Я… охранял Вирию, но… Бог Тонел не помог нам… Спасите Вирию! О, боже!

Оторвав одну руку от камней, Каве медленно достал из лохмотьев какой-то острый предмет и с усилием воткнул его себе в грудь. Тело ринийца упало, и по нему пробежала последняя дрожь.

– Конец ринийскому миопу, – тисанский стражник сплюнул на пол.

Потеряв счет времени, Алина долго стояла у тихой клетки. Кто-то осторожно едва коснулся рукава госпожи Эрини. То был паронос.

– Вот. Вы-то мне и нужны, Реттан, – произнесла девушка плохо ворочающимся языком. – Пленник, кажется, отошел в лучший мир.

– Да, светлейшая госпожа.

– Во имя бога, окажите мне такую большую услугу: распорядитесь забрать тело ринийца отсюда. Прикажите сжечь его и собрать прах в урну. Для меня. Я была знакома с этим человеком. Хочу хранить память о нем.

– Посталаюсь так сделать. Для Вас, госпожа. Все принесу Вам.

– Я жду, – дама с грустью удалилась от статуи Ри.

Выполнив просьбу Алины, Реттан через несколько дней нанес ей визит. Госпожа Эрини любезно приняла пароноса в гостиной, среди картин с арионебами, свирепо показывающих и когти, и клыки. Костлявое лицо тисанского итерца хранило благочестивый вид. На его безупречном костюме красовались тщательно вышитые символы тринадцати добродетелей, начиная с преданности богу. Реттан почтительно поставил на маленький столик перед Алиной урну с прахом. Госпожа Эрини церемонно поблагодарила и разрешила посетителю присесть на вириел.

– Реттан, увы, до меня доходят разные слухи… Я правильно понимаю, что переговоры между господином риогером и изменником Вилароном ни к чему не привели? Наш господин уже объявил войну предателю?

– Да, госпожа. Стлана лазделилась. Два лагеля. Усобица. Наш сегодняшний день. И господин законный лиогел, и самозванец Вилалон, оба собилают силы.

– Мирра сказала мне сегодня утром, что сюда в замок прибыл первосвященник Синагар. Это так?!

– Да, госпожа. Господин коинилос пливел большой отляд. Все, что делает господин коинилос – чудесно.

– Чудесно, говорите, Реттан? А знаете ли вы, что коинилос год назад обворовал меня? Он украл у меня мои вещи. Украшения, амулеты. И я сообщила об этом риогеру. Удивительно, что вора по-прежнему принимают в замке.

– Светлейшая госпожа! Облатитесь к лиогелу еще лаз. Я думаю моим маленьким умом, госпожа Алина, что сейчас нам важен каждый отляд. Все говолят, что у Вилалона сил много. Вчела от него человек плиехал. Поплосил отпустить с ним пливезенных пленников. Лиогел отказал. Тепель Вилалон будет сталаться быстлее спасти их.

– Реттан! Как вы поняли, я знакома с пленниками. И я сама хотела бы выручить их. По крайней мере, женщину. Вирию Арвинор. Она сейчас в местной тюрьме, в подвале. Вы сможете помочь мне забрать ее оттуда и перевести в лучшие условия?

– А вы говолили об этом с господином лиогелом, моя госпожа?

– Да, но он не согласился.

– Тогда я не смогу помочь, сиятельная госпожа. Но я бы мог помочь Вам посетить госпожу Вилину. Пеледать ей лекалства…

– Она больна?!

– Не имею понятия. Но в подвале нет здоловых людей.

– Резонно. Когда мы сможем пойти туда?!

– Сегодня ночью хозяин и Синагал уезжают из замка. Они едут к колдуну Зио. Он обещал помочь плотив бунтовщиков. Хозяина не будет до следующей ночи, а, может, и дольше. Начальник тюльмы Лиит – мой блат. Я поплошу его, он пловедет Вас посмотлеть на госпожу Алвинол. Плиходите завтла к полудню в Комнату неба. Вот мой собственный плопуск в тюльму.

Паронос протянул собеседнице изогнутую металлическую пластину с кривоватыми письменами.

– Благодарю, Реттан! Договорились. Я в долгу перед вами, – расчувствовалась госпожа Эрини. – Постойте! А эта новая дама соинол Ламм-ии – в замке? От нее всего можно ждать.

– Ее тлетий день нет в доме, божественная госпожа. Сталая дама ушла из дома. За лекалственными тлавами, в лес. И пока не плишла облатно

– К удаче, Реттан. Лишь бы она не помешала нам. Ступайте. Если все будет хорошо, я отблагодарю вас, – пообещала пароносу госпожа.

Несмотря на то, что Алине было трудно поверить в доброжелательность Реттана, девушка успокоила себя тем, что паронос никогда не выступал против нее и не причинял ей зла. Дополнительно обдумав последнее соглашение с управляющим, Алина решила оставить эту договоренность в силе. Как ни страшно было спуститься в подземную тюрьму, желание увидеться с Вирией оказалось сильней. К назначенному часу госпожа Эрини в закрытом платье, легком плаще, надежных башмаках, с набитой торбой и в сопровождении бравого охранника Илла решительно подошла к входу в подвальную территорию. Проход располагался на первом этаже.

Тюрьма начиналась с так называемой Комнаты неба, которая представляла собой убогую клетушку, разрисованную облаками. В углу этой комнаты находился спуск в подземелье Воломорста. Этим путем пленников уводили в тюрьму. В углу под нарисованным солнцем дремал безразличный тюремщик. Илл растолкал его, в комнату был спешно вызван начальник тюрьмы Риит.

Отвечающий за тюрьму немолодой, но бравый тисанский итерец Риит холодно поклонился Алине. Округлая физиономия тюремщика и его доспехи по последней моде, украшенные чешуей, свидетельствовали о сытой жизни без проблем, нарушенной появлением взбалмошной знатной дамы.

– Слава Тисане, Риит!

– Слава Тисане, светлейшая госпожа!

– Я Алина Эрини. Вот мой пропуск. Паронос Реттан должен был уведомить вас о моем приходе. Он сообщил?

– Да, сиятельная госпожа.

– Риит, мне нужно пройти в тюрьму и повидать пленницу Вирию Арвинор.

Нервно пригладив бесцветный хохолок и наморщив низкий лоб, главный надзиратель повертел в гладких ручках предъявленную девушкой пластину.

– Драгоценная госпожа! Разрешите напомнить Вам, что та ринийка Вирия – преступница. Иначе ведь ее не поместили бы в подвал. Зачем Вам видеться с нею? Я могу просто передать ей что-то от Вас. Так будет лучше.

– Мне угодно пойти туда! – заволновалась Алина. – У меня пропуск. Не спорьте со мной!

– Помилуйте, госпожа! Не смею противиться Вашему приказу. Я провожу Вас, – прекратив спор, итерец показал девушке и Иллу следовать за ним.

Двигаясь за Риитом, Алина и ее охранник побрели по промозглому, освещаемому частыми факелами туннелю. За более-менее удобными помещениями для отдыха стражи длинными рядами потянулись камеры пленников. В разных местах торчали частые сетки из ползучих растений. Упругие стебли с остроконечными резными листьями и мелкими белыми цветками изысканно благоухали, уменьшая смрад. Алина приблизилась к одной из живых изгородей, но начальник тюрьмы вовремя предостерег ее: «Осторожнее, госпожа! Эти растения очень ядовиты». Девушка послушалась его и стала держаться дальше от входов в камеры. Тут и там стояли бочки, где заживо гнили замурованные до пояса мученики. Тюрьма страдала, ворочалась, выла и стонала, по-разному проклиная проходящих мимо свободных людей.

Наконец, Риит остановился в коротком полутемном проходе, где рядом в стене виднелась решетка камеры. «Вирия здесь», – сообщил тюремщик, и девушка приготовилась, сжимая сумку в руке. Итерец разжег светящиеся камни в подставках вдоль стен, и стало все видно. Выступило из тени странное колесо на стене рядом с решеткой. Скользнув по нему взглядом, Алина приблизилась к заграждению и принялась вглядываться внутрь каменного склепа. В дальнем углу на подстилке лежал кто-то, укрытый покрывалом. Пришедшая девушка не разобрала, кто это, но ей ничего не оставалось, как поверить проводнику.

Охваченная жгучим нетерпением Алина назвала себя и позвала Вирию по имени. Фигура в углу зашевелилась, значит, откликнулась. Вирия! Участница бурных событий тех считанных дней, что госпожа Эрини провела в Ринии рядом с Лонером! Прикоснувшись к ринийской подруге, можно было не только помочь ей, но и мысленно вернуть те беззаботные времена. Алина распорядилась:

– Дайте мне войти внутрь!

– Светлейшая госпожа! Может, не стоит?! Ведь та Вирия – она преступница. Опасно идти туда!

– Что там опасного?! Мы столько шли. Открой дверь! – повторила указание невеста риогера.

– Как прикажете, сиятельная госпожа, – подчинился главный тюремщик Воломорста.

Вытащив ключ, Риит открыл дверь в решетке. Алина тихо вошла в камеру, и неожиданно решетка с гулким звуком закрылась за ней. Тут же раздался вскрик. Какой-то незнакомец набросился на Илла и быстро повалил его на землю. Минуты – и агрессор утащил куда-то тело охранника. Риит также исчез, и место по другую сторону от решетки опустело. «Значит, Реттан все же подстроил мне ловушку и захватил меня в плен. А может, поучаствовали и Моэнол с Синагаром. Устроили мне второй Риоб. Ну что же, радуйтесь, твари! Семи смертям не бывать, а одной не миновать», – усмехнулась госпожа Эрини.

Прогнав страх, девушка занялась тем, ради чего осмелилась прийти в подземелье. Под покрывалом в углу, к радости Алины, действительно оказалась Вирия Арвинор-Рэгини. Рискованный поход был предпринят не напрасно! Миниатюрная смугловатая Вирия замертво лежала на куче тряпья. Ее вьющиеся волосы, полностью черные, без следов обычной краски, рассыпались в беспорядке. Стоя на коленях перед ринийкой, Алина попыталась растормошить и привести в чувство подругу. Сначала эти попытки были бесполезными, но немного спустя дыхание Вирии стало отчетливей и глубже. Воспрянув, госпожа Эрини обрызгала ринийку принесенной водой и нашла для нее много ласковых имен. Наконец, лежащая женщина пошевелилась, медленно подняла веки и открыла зеленые глаза.

Вирия горестно огляделась мутным взглядом, и ее бескровные губы дрогнули:

– Кто тут?!

– Вирия, дорогая моя! Это я, Алия. Алия Эрини!

– Алия! Не ожидала…

– Я тоже, Вирия! Я хотела спасти тебя! Или хоть чем-то помочь.

– Дай мне воды…

– У меня есть. Можешь приподняться?

Алина попыталась приподнять подругу, но та пронзительно вскрикнула, и девушка моментально отпустила ее.

– Вирия, что с тобой?!

– Ужасно больно… Не двинуть ни рукой, ни ногой… Пытки…

– Пытки?!

Госпожа Эрини внимательно посмотрела на землистое лицо, заострившийся нос и впалые щеки ринийки и все поняла. Ее сил хватало только на то, чтобы поддержать подругу в мрачном подземелье.

Алина напоила Вирию и с большими предосторожностями помогла ей принять более комфортную позу. Ринийке стало легче дышать, и она немного рассказала об отъезде из родной страны:

– На Ринию напали тисанцы… Их войско вел Карилан… Дорет собрал отряды, объединился с зегенитами… Феригом, Росэном и Лонером… И начал воевать… Перед зимой у меня родился сын, Ортег… Зимой… Моего Дорета убили…

– Дорет погиб?! Как это случилось?

– Он пал в бою… Его мать и сестры, и другие жены забрали моего сына, Ортега. Они прогнали меня. Мы с отцом хотели найти Лонера. Но попали в плен. С нами был еще Сен Каве. Где он теперь? Где отец? Не знаю…

– Надеюсь, с ними все хорошо, – солгала Алина, гладя Вирию по голове. – А что же… Лонер?! Он жив? Ты слышала о нем?

– Лонер? Не помню…

– Ничего… Не волнуйся!

– Лонер! Он жив! Он вместе с зегенитаром во главе зегенитов. Когда он прогонит тисанцев и ты вернешься к нему… Попроси Лонера помочь отцу… Пусть они найдут моего сына, пусть заберут его!

– Вирия! Есть ли отличительная примета у Ортега? Как мне узнать его?

– У него… родинка на щеке такая же, как у меня. Ортега нужно достойно воспитать. Он должен получить свою долю наследства. Позаботься о моем сыне, Алия!

– Конечно! Клянусь, что передам твою просьбу Лонеру! – пообещала госпожа Эрини.

Ослабев, Вирия погрузилась в забытье. Алина поправила кучку тряпья под головой ринийки, села на холодные камни, привычным движением достала фляжку с амиеном и отпила. На губах девушки возникла улыбка: она так уверенно пообещала помощь маленькому Ортегу, что ей самой почудилось, что до встречи с наследником рода Рэгини рукой подать.

В камере наступила тишина, и Алина вовремя услышала подозрительный шорох. Он раздался внутри стены или за нею, недалеко от пленниц. Вне камеры еще горели светильники, и можно было рассмотреть все вокруг. У пола среди камней имелась дверца, и она оказалась не заперта, но рядом валялась задвижка. Быстро сориентировавшись, девушка заперла дверцу и подняла попавшийся под руку острый камень. То, что продвигалось внутри стены, уперлось в преграду и остановилось. Готовая к любому исходу, Алина молча ждала. Враг немного повозился в проходе и принялся удаляться прочь. Госпожа Эрини бросила свое орудие и весело рассмеялась.

Между тем Вирия опять потребовала внимания, застонав:

– Алия! Где ты?

Подстегнутая призывом, Алина подвинулась к подруге.

– Я здесь, Вирия! Никуда не ухожу.

– Ничего не вижу… Слепну…

– Нет, Вирия! Здесь просто темно!

– Не бросай меня. Мне холодно…

– Я согрею тебя, – девушка принялась сжимать руки ринийки.

Пытаясь отвлечь Вирию, Алина принялась придумывать для нее и расписывать вслух картины светлого будущего. Вот Виларон захватывает Воломорст и освобождает из тюрьмы Алину, Вирию и Тиомара. После Арминор находит нужные лекарства, чтобы вылечить Вирию. И тут наступает конец войны! Преграды улетучиваются, как дым, и все тисанские пленники спускаются со спины могучего плавучего ящера в порту древнего Ринима. Их приветствует целый город, а впереди всех братья Тонели: Ловин, Рамир и Лонер. Совместно одержав победу над внешним врагом, они помирились между собой. Посланцы семьи Тонели доставляют в Риним маленького Ортега. Мальчик обнимает счастливую мать и провозглашается наследником Шеронских лесов. Риним ликует, на улицах ручьями льется вино. В Тонелионе готовится пир на весь мир!

Слегка одурманенная амиеном Алина так увлеклась этим повествованием, что окончательно вошла в роль и воспарила на крыльях мечты. Вирия стискивала пальцы подруги и слушала с огромными вниманием. Глаза ринийки счастливо блестели, как будто они уже видели торжество в Ринимском порту. После наспех сочиненного стишка во славу будущего господина Шеронских лесов Ортега Рэгини, ринийка разразилась тихим хрипловатым смехом. Вдруг эти звуки перешли в полузадушенный хрип, с губ Вирии сорвалось имя храброго и страстного ринийского воина Дорета, погубившего ее жизнь, но ласково смотрящего на нее с небес. Запнувшись на полуслове, рассказчица умолкла, и цветные мозаики-миражи растаяли без следа. Посидев тихо, как мышь, госпожа Эрини поднесла свою ладонь к прояснившему лицу ринийки и не ощутила ни малейшего дуновения, потому что дух пленницы уже покинул бренное тело и воспарил в высоту.

За время пребывания в отсталой эпохе Алина часто сталкивалась со смертью и постепенно стала малочувствительной к чужой беде. Но тут от нее ушла Вирия, близкая подруга. Не в силах перенести это спокойно, пленница горько разрыдалась от жалости и к ринийке, и к себе. Потоки слез принесли облегчение и одновременно вернули в реальность.

«Наверное, вы думаете, что буду сидеть и плакать, негодяи, тюремщики, но вы не дождетесь», – подумала Алина. Закрыв погибшей подруге глаза и сев на полу, госпожа Эрини запела песню о Ринии:

Вот новая буря кружит на просторе.

Бог гневен у нас без конца,

И ветер суровый все гонит из моря

Валы в белопенных венцах.

Тонелы ревут над утесом огромным,

Что бьет за волною волна.

Мелодией страшной из воя и стонов