* * *
Монументальное двухэтажное здание первого московского вокзала с аркадой венецианских окон и таких же тройных высоких дверей первого этажа по центру возвышалось двухъярусной башей с часами.
* * *
Тихомир и Третьяк с Первым на руках зашли в правые по ходу двери вокзала одновременно с тем, когда из левых дверей вышла роскошная женщина в черном одеянии и шляпке с вуалью.
* * *
Женщина перекинула на локоть небольшой, черной кожи дорожный саквояж, подняла голову, посмотрела на часы башни, достала из складок платья золотые карманные часы, щелкнула крышечкой и взглянула на циферблат с надписью Breguet.
* * *
Осмотрев площадь, она с досадой увидела только одного извозчика с какой-то клячей.
Кобылка испуганно заржала. Ее обдало волной холода, как будто сама смерть прошла рядом.
Женщина молча уселась в дрожки.
Извозчик тронул вожжи, и кобылка нехотя засеменила, еще больше припадая на хромую ногу.
Обернувшись, извозчик поклонился и спросил, представляя, что заработает хорошую копейку, если поедет к гостинице первого класса «Дюссо» или к какому-нибудь шикарному особняку:
– Куда барыня пожелает?
В ответ он услышал то, чего никак не ожидал:
– На Хитровку.
Он резко натянул вожжи, и кобылка встала как вкопанная, довольно фыркнув:
– Все-таки на постоялый двор!
Извозчик еще раз обернулся и раздосадовано сказал:
– Барыня, на Хитровку никак нельзя! Не поеду.
Женщина спокойно сказала:
– Десять рублей.
Извозчик начал сомневаться:
– Не надо ехать! Это раньше там был просто Хитровский рынок. Все началось с появления на Хитровке биржи труда. После отмены крепостного права в Москву стало приезжать очень много крестьян. Работу искали. Мне вот повезло – «ванькой» стал. А многие так и не нашли работу. Пока продавали последнее, было чем прокормиться, а потом уж и разбойничать стали.
Женщина слегка прикрикнула:
– Не бойся. Мне туда и надо. Поживей давай!
Извозчик нехотя понукнул, кобылка тронулась, но недовольно проржала:
– Не нравится мне эта поездка.
* * *
Дрожки долго и медленно кружили по темным улицам и проулкам Хитровки.
* * *
Когда дрожки заехали в какой-то тупик возле трактира «Сибирь», из темноты их обступили три мужские фигуры.
Извозчик в испуге съежился, а кобылка беспокойно заржала, когда чьи-то незнакомые руки схватили за удила.
Один из мужчин подошел к дрожкам, запрыгнул на подножку и зловеще произнес:
– А кто тут? Барыня! Какая встреча!
В ответ он услышал совершенно спокойный голос:
– Хватит болтать. Найди мне Картуза. Срочно!
* * *
Спустя минуту после того, как «грабитель» ушел, женщина достала Breguet и посмотрела время:
– Четыре часа утра ровно.
* * *
Тихомир посмотрел на часы башни вокзала:
– Четыре часа утра ровно.
Эпизод 3
Долой царизм!
6 апреля 1862 года Москва
Тихомир и Третьяк с завернутым в броское, все в аляповатых цветах, покрывало Первым, одетые в косоворотки и заправленные в сапоги штаны, вызывающе громко разговаривая и расталкивая других пассажиров, садились в зеленый вагон третьего класса поезда на Николаевском вокзале. Тихомир тянул в одной руке старый, видавший виды чемодан, а в другой – холщовый, местами грязноватый узел со скарбом. Со стороны их можно было принять за уезжающих из города мастеровых или даже крестьян. Плюс младенец начал верещать, привлекая к себе внимание. Здоровенный жандарм, дежуривший на перроне, брезгливо поморщился и отвернулся.
* * *
Немного в сторонке от перрона стоял Хранитель. Одетый в темно-синий сюртук поверх рубахи, он не привлекал особого внимания. Но вел себя так, как будто кого-то нетерпеливо ожидал. Выпрыгивал, высматривал кого-то в толпе пассажиров и их провожающих.
* * *
Когда паровоз дал два длинных гудка и тронулся, Хранитель запрыгнул на подножку и еще раз оглянулся – никого.
Он сунул проводнику гривенник.
– Браток, не закрывай дверь, мой кум опаздывает. Эх, хоть бы успел, – «заокал» он.
Монета исчезла из рук Хранителя так быстро, что он и не заметил, хотя проводник в это время смотрел в другую сторону.
Хранитель стал наблюдать за перроном из открытой двери вагона.
* * *
Он прекрасно видел, как к уже набирающему скорость поезду бежал Игнат.
Хранитель сосредоточился и начал внушать Игнату на расстоянии:
– Посмотри на меня!
Игнат, словно услышав, начал глазами искать того, кто его звал, и с разбегу налетел на рыжеволосого господина в приметном модном черном котелке.
* * *
Тот отлетел в одну сторону от Игната, а его чемодан – в другую. Чемодан раскрылся, и из него разлетелась кипа бумаг мелкого формата.
* * *
Бумаги начал подбирать народ, то и дело раздавались «охи и ахи»…
* * *
Игнат не успел опомниться, как был схвачен под руку жандармом. А рыжего господина в котелке и след простыл.
* * *
Жандарм со всей дури свистел в свисток, и к нему уже прытко бежали другие блюстители порядка.
– Вот сволочь! Листовки разносить! – рявкнул жандарм.
* * *
Игнат растерянно смотрел то на удаляющийся поезд «Москва – Санкт-Петербург», то на листовки «Долой царизм!».
* * *
Его скрутили и повели вдоль перрона.
Когда Игната вели возле мусорной урны, он внезапно начал вырываться и ругаться на непонятном языке – в урне лежали скомканные рыжий парик и котелок.
13 серия
Эпизод 1
Селянка 6 апреля 1862 года Москва – Санкт-Петербург
Хранитель, довольный собой, зашел в битком набитый вагон.
Тихомир и Третьяк с малышом напряженно сидели в ожидании его.
Хранитель подошел к ним и уселся напротив:
– Все прошло, как я и задумал!
Тихомир и Третьяк облегченно вздохнули.
– Но все равно маршрут надо сменить. И, как говорится, русские люди никогда ничего не планируют, а ждут, когда решение само к ним придет, – Хранитель расплылся в улыбке и глазами показал за их спину.
* * *
Тихомир оглянулся и увидел селянку, кормящую грудью младенца.
Он пихнул в бок Третьяка, тот привстал и тоже посмотрел назад на селянку.
