Записей оказалось немало, но из старого периода, о котором вспоминал Яр, их было всего две папки, картонные, стянутые шпагатом. На верхней папке Роман поставил дату – 1977-1979, и Яр немного удивился, потому что мало кто в двадцать два года от роду начинает собирать бумаги для архива, поэтому дата на папке смущала.
– Ты это специально? – спросил Яр, указав на папку. – Ты нарочно так рано начал архивировать эту всю дребедень?
Роман отрицательно покачал головой.
– Нет, конечно, – ответил он. – Случайность. Убирал квартиру после каких-то посиделок, решил разобрать стол, они валялись у меня в нижнем ящике, куда я их просто засовывал, а мне понадобилось место. Я сложил их в старую авоську, и закинул на антресоли. Нашел… дай бог памяти, когда же я их нашел? Как бы не через четверть века. Слегка систематизировал, и сложил в папки. Открой, посмотри сам.
Яр с трудом одолел узел – бечевка поддавалась его рукам неохотно – открыл верхнюю папку, вытащил лист бумаги.
«…закон парных случаев действует для нас иначе, не так, как для всех остальных. Но связь видна достаточно четко, это мы проверяли многократно. Аглая стукнулась локтем о шкаф, я подумал, что производители, которые сделали этот шкаф – те еще уроды, а через несколько дней Сашка звонит, и рассказывает о пожаре на комбинате, именно в Шатуре, и именно что мебельном. Как это вышло? Мысль материальна? Или – что уже гораздо страшнее – папа Яра был категорически против того, что Яр носит с собой урну, и буквально через три-четыре месяца он умирает, скоропостижно, от инфаркта…»
– Вот спасибо, – Яр тяжело вздохнул. – Зачем? Ты же знаешь правду, для чего это всё сейчас?
– Потому что это тоже вписывалось до какого-то момента в концепт, – пожал плечами Роман.
– Да, но потом это всё прекратилось. Хорошо, хорошо, не прекратилось, а перешло на какой-то другой уровень, – заметил Яр. – То, что мы виноваты в ряде событий, я не отрицаю. Но чем дальше это всё шло, тем труднее стало искать, что и с чем взаимосвязано. К тому же нам самим этой никакой выгоды не сулило. Скорее, наоборот.
– Но ты же сам в какой-то период искал в Белых Столбах это всё, – напомнил Роман.
– Поздно спохватились, – Яр вытащил следующий листок. – Потеряли нить. Но вот ощущение причастности и вины осталось. Или у тебя не так?
– Зачем ты спрашиваешь, если знаешь ответ? Конечно, у меня так же, – Роман поморщился. – Нам не дано предугадать…
– Ой, не надо тут этой цитаты, – перебил его Яр. – Плохо, что мы сообразили слишком поздно, что это было действительно связано с нами. И не смогли остановить это всё. Если бы мы сумели поверить раньше…
– Остановим, – Роман тяжело вздохнул, открыл вторую папку. – Или хотя бы попробуем. Знаешь, я вот всё говорю Адке, что она виновата. Но мы-то с тобой виноваты не меньше.
– Только Ян не виноват, – добавил Яр. – И Аглая была не виновата.
– Они просто не успели, – беззвучно ответил Роман.
***
– Так. Сегодня они вроде бы ничего жечь не собираются, – Скрипач отодвинул визуал, потёр переносицу. – По крайней мере, до вечера они этого делать не планируют. А это значит…
– Это значит, что нам нужно ознакомиться с содержимым этих папок, – кивнул Ит. – Вопрос только в том, как это сделать. Сейчас они втроем сидят и читают, и с участка никуда не пойдут. Может быть, как-то выманить? Нам двадцати минут хватит. Возьмем на считку, потом разберемся.
– Вот только как организовать эти двадцать минут? – Скрипач задумался.
– Хороший вопрос. Контакт с ними, даже в личинах, нам сейчас крайне нежелателен, как ты понимаешь. Девчонки обе в Москве, сидят с другой порцией бумаг, помочь некому. На воздействие я бы их брать не хотел.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=69193567&lfrom=174836202) на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
