Ирина Коняева "Академия любви и ненависти"

Я опустила ноги на пол и поняла, что перед глазами плывёт. Неуверенно посмотрела на лекаря, тот приложил руку ко лбу и стало легче.

– Благодарю вас.

– А теперь беги, пока он не узнал, что это ты стрескала ночью его пирожные, – хохотнул мастер, придав мне ускорения.

– Она?! – завопил лекарь так, что в огромной просторной галерее задрожали стёкла.

– Я испеку вам новые! – ляпнула я, удирая.

– Ловлю на слове! – донеслось вслед уже куда более миролюбиво.

Я же запрыгнула на перила лестницы и скатилась до самого первого этажа, лишь помогая себе руками на поворотах. Древние зодчие знали толк в строительстве. Не то что сейчас – у каждого лестничного пролёта отдельный поручень. Никакого удовольствия! Точнее, оно есть, но не такое. Ни капельки.

Вылетела из лекарского крыла, покрутила головой, соображая, где нахожусь, и со скоростью боевого заклинания полетела к главному корпусу, где без малейшего усилия нашла аудиторию с нужным номером.

Пара пассов – и я стою с аккуратно заплетёнными в косы волосами, не красная, чистенькая и опрятная, как и положено порядочному кадету. И держу руку у двери, намереваясь постучать.

Ну что же. С духом! Мой первый урок.

Я приготовила короткое объяснение для преподавателя, если вдруг его не просветили о причине моей задержки, и попыталась постучать. Однако не вышло. Рука упиралась в мягко пружинящую защиту. Попыталась схватить ручку – та же история.

– Вот это да, – произнесла с глубоким вздохом.

Нет, я могу, конечно, взломать защиту на раз, но кто же так бездарно сдаёт свои возможности?

Потопталась пару мгновений, затем решилась на крайне противную меру, грозящую множеством неприятностей, если допущу малейшую ошибку.

Зато это заклинание может знать кто угодно, если есть желание его освоить и не пугает определённая степень риска.

Нужно сосредоточиться.

Попасть на занятие надо во что бы то ни стало, потому не медлила и не боялась. Как только убедилась, что помню каждое слово, и дважды мысленно проговорила заклинание, подошла к стене. Приложила руки, прочувствовала материю, просканировала на наличие защиты с внутренней стороны. И нырнула.

Меня не ждали.

Высокий худощавый преподаватель средним пальцем поправил дужку очков, водружая их на переносицу, но удивлённо изогнутые кустистые брови всё равно было прекрасно видно.

– Здравствуйте. Прошу простить опоздание, задержали в лазарете. Позвольте занять свободное место? – скороговоркой вымолвила я, пока учитель находился в ступоре.

Мужчина кивнул, и я мышью шмыгнула за первую попавшуюся парту, где обнаружила свободный стул. На своих мальчишек старалась не смотреть, потому что их идиотские ухмылки смутят ещё больше.

С самым примерным видом сложила руки на парте и приготовилась внимать. Однако преподаватель и не думал продолжать занятие, продолжая пристально меня изучать.

Выдержать чужой взгляд может далеко не каждый, и я не исключение. Продержалась достаточно долго, но закончилось всё закономерно.

– Простите. Я сделала что-то не то?

С этой фразой позволила себе разорвать контакт глаз и осмотреть аудиторию. Да так и зависла. За партами сидели не мои одногруппники!

Совершенно незнакомые парни и девушки таращились на меня как на привидение, честное магическое.

– Это аудитория четыре-четыре-три? – спросила я звонко, хотя вовсе не чувствовала той уверенности, что звучала в голосе.

– Нет. Четыре-четыре-восемь, – ответил мой сосед по парте, симпатичный молодой человек со смеющимися глазами необыкновенно золотистого цвета. – Видимо, кто-то подтёр цифру, чтобы ты заблудилась. Рекомендую выучить карту кабинетов назубок, у нас это обычное явление.

– Прошу меня извинить, – произнесла, поднимаясь. – Вышло недоразумение. Вы позволите мне пройти через дверь или… – Я покосилась в сторону стены.

– Будьте так любезны не утруждать меня ещё больше, – проскрипел преподаватель, подтверждая мои худшие подозрения.

– Направо, третья дверь слева, – прошептал мой временный сосед и подмигнул.

Не желая привлекать к нему лишнее внимание, коротко кивнула и пошла к стене, помахав рукой напоследок. Сделала бы, конечно, книксен, да брючная форма не позволяет. А парнишку запомнила, поблагодарю в той же столовой, где можно общаться без надзора суровых педагогов. Заодно спрошу, что за лекции читают с восьмой степенью защиты. Интересно, сколько вообще этих уровней?

К своей аудитории я не шла, нет. Неслась, подгоняемая яростью, стыдом и злостью. И что, интересно мне знать, за скотина посмела издеваться над больной и несчастной единственной девушкой в группе? У кого настолько дурацкое чувство юмора? Кому выдать по первое число?

Запихну в стену по пояс, да так и оставлю! Благо заклинание я теперь знаю на отлично и не боюсь им пользоваться. Ещё подумаю, как его усовершенствовать, чтобы зараза подставучая не выбралась без моей же помощи!

В поворот входила на сумасшедшей скорости и по закону подлости не успела отреагировать, когда на пути вдруг выросло препятствие в виде ненавистного Роберта. Точнее, я?то затормозила, пыталась это сделать! Но расстояние было настолько крохотным, что маневр не сработал. И я со всей силы врезалась в эту каменную стену, больно приложившись носом.

Ощущение соприкосновения с каменной кладкой было настолько ярким, что я совершенно машинально, не думая, не анализируя, применила заклинание проникновения, с помощью которого мгновением раньше путешествовала по чужим аудиториям.

Руки коснулись обнажённой кожи, горячей и гладкой, неожиданно приятной. Я кончиками пальцев погладила её, совершенно не задумываясь, не осознавая, что делаю. И лишь затем ахнула и подняла взгляд.

Чего сейчас не было на лице Роберта де Осторна, так это равнодушия. Высокомерием, впрочем, тоже не пахло.

Могу повесить медаль на грудь – умею я удивлять даже таких рыбин замороженных.

– Ты что творишь? – выпалил он, недовольно хмурясь и пытаясь меня отодвинуть, да только вот незадача – мои шаловливые ручонки проникли под ткань его формы, да там и застряли. Заклинание-то я до конца не довела. Не прошла сквозь эту «стену».

– Я случайно! – произнесла, сильнее прижимая ладони к его телу.

– Ха-ха-ха, Роб, так девицы ещё тебя не цепляли! – расхохотался стоящий рядом Зак.

Зак-шатен, самый подозрительный из уже знакомых мне Заков. Почти на сто процентов Зак де Варриваль.

Нужно нумеровать кандидатуры, похоже. Зак-один, Зак-два, Зак-три. А лучше – проникнуть в картотеку и найти истинные имена учащихся. При поступлении в любое учебное заведение каждый проходит многоуровневую проверку, включающую сканирование воспоминаний представителями тайной канцелярии, так что хоть этим сведениям я могу доверять.

– Переименую тебя в Репейник, Эли, – сказал Роберт совершенно спокойно. На лице уже ни эмоции. При друге не желает со мной спорить, но не может не подколоть.

Я не имела ни малейшего желания обсуждать с ним очередное прозвище и изо всех сил пыталась успокоиться, не зареветь, не упасть в обморок повторно и освободить руки из тёмно-зелёного плена его формы.

Однако существовал нюанс. Куда же без него?

Для того, чтобы повторно воспользоваться заклинанием, мне нужно было коснуться ладонями не обнажённого мужчины, а его одежды! Изнутри! А мои ладони, будь они неладны, прошли не только сквозь одежду, но и коснулись его боевых татуировок с впаянными в кожу драгоценными накопителями, которые, к сожалению, были неживой материей и пропустили меня внутрь. Не до конца, разумеется. Но роли это не меняло – я на крючке! Не знаю как, но эти булыжники словно срослись с моим телом!

– Роберт, у нас проблема, – произнесла, стараясь не выдать себя голосом – я была на грани. Ладони жгло огнём и каждое движение причиняло неимоверную боль. – Не дыши так глубоко, мне больно.

– Очень смешно, – хмыкнул он. Я же зажмурилась, чтобы не позволить себе разрыдаться перед мужчинами. – Эли?

В его голосе зазвучала тревога, но он замер. По телу побежала лёгкая щекотка. Сканирует.

Как можно не почувствовать, что я в твоих накопителях, болван?!

– Зак, сообщи, что я не явлюсь на занятие. Или занятия, – попросил он друга. – Эли, я всё понимаю, ты девочка, а девочки любят драгоценности. Но это даже для тебя перебор.

Он говорил немного укоризненно, но по-доброму, стараясь отвлечь от боли и поддержать, и от этой его непривычно ласковой речи я вновь чуть не зарыдала. Лучше бы орал или ругал как обычно, честное слово. Я и так держусь только на гордости. Так бы злость помогала.

– Прости. Я только что использовала это заклинание и всё ещё прокручивала его в голове, раздумывая, как его можно доработать, – призналась несчастно. – А тут ты.

– Это не оправдание. Ты должна быть предельно внимательна, пока находишься в Каисторне. Я ведь говорил: здесь не место утончённым маленьким леди.

И вновь тихий, убаюкивающий голос. Приятные интонации. Как всё же по-разному звучит одна и та же фраза в тех же устах, но произнесённая другим тоном.

– Я не желаю сейчас беседовать. Помоги мне освободиться. Пожалуйста!

– Боюсь, нам придётся самостоятельно добираться в лекарское крыло. Плотно прижми ладони к… кхм…

– Я поняла.

– Я могу обезболить, но это плохо скажется на заживлении.

– Я потреплю.

– Если тебе станет от этого легче, мне тоже неприятно, – произнёс Роберт. И, не дожидаясь, пока я скажу в ответ гадость, перевёл разговор в другое русло: – Не могу понять, как взять тебя на руки.

– Мои ноги, хвала Великой, нигде не застряли. Я способна передвигаться.

Язвительность меня подвела. Сложно говорить гадости, когда тебе помогают. Да и не нужно, не к месту это. Но до чего неловко стоять вот так, не имея возможности оторваться от его тела. Стыдоба какая! Уверена, именно эта сцена заинтересует моих подруг куда больше всего остального, что я намереваюсь им рассказать по возвращении.

– Давай попробуем. Я постараюсь приноровиться к твоему шагу. Идём по счёту раз-два.

Я молча кивнула. Старалась шагать точно в такт с ним и всячески отвлекалась от боли разными мыслями.

Влипла в Роберта. Да это даже звучит смешно!

Влипают обычно в неприятности, но я и здесь умудрилась отличиться. И как! Качественно! С чувством, с толком, с расстановкой. С фантазией!

Жаль только, вляпалась в Роберта, а не в Зака. Вышла бы отличная возможность поближе познакомиться.

Я хмыкнула и тут же сжала зубы. Не шевелиться. Идти ровно. Дышать ровно. Спокойно, Эли.

Когда мы дошли до лестницы, по вискам уже текли капли холодного пота. Я умею терпеть боль. У нас на севере не принято ныть. Но эти камни… Не знаю как, гранями ли, или чужой, чуждой мне магии воды, они ранили и причиняли страшную боль.

– Я всё-таки тебя понесу. По лестнице сложно будет идти. – Роберт обхватил мою талию руками и попробовал приподнять. Я машинально втянула живот. – От пальцев останутся синяки.

– Плевать. Неси меня скорее к лекарю. – Я всё же дала слабину и последнюю фразу едва ли не пропищала.

Но Роберт не торопился. Замер на пару мгновений. Я даже не выдержала, подняла на него недовольный взгляд, но он вдруг радостно улыбнулся, легко связал нас двоих магией и оторвал от пола.

Левитация! Ну конечно!

– И почему ты сразу не додумался?! – накинулась на него. – Ладно я! Мне больно. Но ты-то старшекурсник и должен соображать куда быстрее!

– А ты с себя вину не снимай, юная леди, – процедил Роберт. – Мне, знаешь ли, от твоего огня тоже не особо комфортно, уже, наверное, ожоги по всему телу. Но я терплю.

– И терпи. Ты мужчина.

– А ты тогда рыдай в голос, позорься на всю академию. Ты же девочка, – ответил мне этот гад. – Кстати, ты понесёшь наказание за эту провинность.

– Почему это?

– Причинение физического вреда соученику, – коротко напомнил он правила академии Осторн.

– То есть ты на меня нажалуешься?

Я сощурилась и недовольно поджала губы. От некоторых мужчин одни неприятности.

Однако Роберт не ответил, лишь стал чернее тучи.

Понятно. Снова я виновата, ляпнула глупость. И неважно, что в академии, способной отслеживать прохождение практики в другом мире, куча иномирной техники и прочих возможностей следить за обучающимся. Он бы так не поступил при любых обстоятельствах. Роберт, конечно, тот ещё паршивец, но черту не переступает, и вообще он человек с твёрдыми убеждениями. А я, видимо, переобщалась с некоторыми особами и язык за зубами совсем не держу. Напрасно.

– Прости, пожалуйста, – выдохнула, опустив голову.

– Когда приносишь извинения, нужно смотреть в глаза, – холодно напомнил мужчина.

– Когда смотрю в твои глаза, я не способна извиняться. Мне приходят на ум одни гадости, – быстро выкрутилась я, пряча покрасневшее лицо. Он был прав как никогда, и мысль об этом доставляла почти физические мучения.

– Не удивлён, – холодно бросил он, ещё сильнее усугубив моё чувство вины.

И как у него получается? Всегда находит нужные слова, нужный тон, чтобы я почувствовала себя дном. Ужасный человек!

К профессору Тугуру мы влетели в полнейшей тишине, не слышно было даже дыхания.

– Это ещё что за новости? – встретил нас удивлённый мастер Рувильстон. Он сидел на кушетке для посетителей и своей массивной фигурой, казалось, занимал её всю. – Марг, что с детьми?

О, так профессора Тугура зовут Марг. Интересное имечко.

Роберт доставил нас ровно к той же больничной койке, на которой я буквально недавно возлежала, имитируя красавицу из сказки, но дальше пришлось шевелиться – усаживаться. И мы оба побледнели.

Лекарь положил руки поверх моих, и я моментально почувствовала облегчение. Его магия, тёплая, приятная, казалось, восстанавливает одним своим существованием.

– Леди Эли, и вам не стыдно? Уберите магию! – приказал он недовольно.

– Я не магичу. И как только поняла, что случилось, заблокировала её, слив лишнюю в артефакты, – отчиталась быстро и по-военному чётко.

Странно, к чему подобные обвинения? Я сделала всё как полагается. Почему он думает, будто моя магия всё ещё тревожит Роберта?

Профессор продолжал хмурить брови, и я старалась даже не дышать, чтобы не отвлекать его. И так уже напортачила.