– Вот, не знаю, куда мужики от беременных жен деваются. Мой тоже обещал вернуться. Внуки уже, а я всё жду.
– Тётя Тома, и вы туда же??? Мне, вот, только от вас ещё выслушать осталось!!! Вы денег–то дадите или я пойду уже?
– Да, дам– дам, чего ж не дать–то? Сколько лет знакомы.
Тётя Тома взяла из прихожей сумочку, достала кошелек, немного подумала и протянула Тарасу несколько купюр. Раздалось частое топанье босых ног. Из комнаты выскочила внучка Аня и обняла бабушку за то место, где обычно бывает талия. Бесцеремонно заявила: – Чего вы тут ругаетесь? Не знаете, что приличные люди уже спят?
Тётя Тома охнула и засмеялась: – Не ругаемся, не ругаемся! Просто, люди должны помогать друг другу. Твоя бабушка – фея, она всём помогает. Вот и соседу сейчас поможет, а потом тебя укладывать будет. Снова.
– Да, и снова сказку! Раз уж опять меня укладывать придется! – находчивости Ани не было предела. «В бабушку» – решил про себя Тарас, а вслух сказал: – Спасибо, теть Том, я сразу всё отдам!
И ушёл.
***
Город был слишком большим и слишком шумным. И если бы Тарас был чуть повнимательней, он бы заметил, как с другой стороны улицы, через перекресток, за ним внимательно наблюдает молодой парень лет двадцати пяти. В самой обычной неприметной одежде, с самой обычной, как у многих, плоской сумкой через плечо. Но, конечно, Тарасу было не до него. Ещё от вокзала он удивлялся огромным пространствам мегаполиса. Вышел на перрон из прибывшего спозаранку поезда и сразу начал таращиться вокруг. Хотя постоянно одергивал себя и пытался изображать заправского столичного жителя, получалось у него это плохо. Всё вокруг было новое, незнакомое.
Он и до этого бывал тут. Но всего пару раз и всегда проездом. Так что местность была ему не знакома, привычки и манера одеваться тоже. Потратив минут десять на выход из вокзала, он достал карточку с телефонным номером. Позвонил, получил адрес и номера общественного транспорта, и через час с небольшим уже стоял в назначенном месте. С непривычки ему показалось, что прошла уже половина дня, но на деле день ещё даже не начинался.
Парень внимательно смотрел по сторонам. Убедившись, что Тарас пришел один, нырнул через перекресток под самым носом у проезжавшей машины и подошёл к нему сзади.
– Это ты звонил насчёт работы?
Тарас обернулся.
– Да. С вокзала… Сразу, как приехал.
Парень кивнул головой в сторону подворотни, приглашая следовать за ним. Войдя в густую тень, он остановился и протянул руку.
– Телефон.
Тарас на секунду задумался, но решил не спорить. Отдал ему видавший виды мобильник. Парень ловко повертел его в руках, привычным движением снял аккумулятор и положил разобранный аппарат в блеснувший фольгой карман наплечной сумки. Затем достал оттуда же небольшой черный прибор, нажал на кнопку и ловко провел прибором вдоль Тараса с головы до ног, потом со спины в обратном направлении.
– Идём.
Первым зашёл во двор и, дождавшись Тараса, нырнул в заднюю дверь одного из подъездов.
Поднимались до нужного этажа пешком. Благо, идти было не высоко – третий этаж. Парень дважды коротко нажал на звонок, встал прямо перед глазком. Зазвенела снимаемая цепочка, характерно щелкнули открываемые замки. Тараса пропустили вперёд, и он шагнул в помещение.
Внутри ждали двое. Один – спортивного вида бритый громила, второй был поменьше, но Тарас безошибочно определил в нем главного. Выправка – вот, что его выдавало. Он без слов забрал у сопровождавшего Тараса парня его разобранный телефон в металлизированном пакете и скомандовал:
– За мной.
Комната, куда привели Тараса, оказалась кабинетом. Шкаф, письменный стол возле окна, пара стульев. Светозащитные шторы плотно прикрыты.
Человек с военной выправкой сразу прошёл за стол, расположенный так, чтобы сидеть лицом к двери. Открыл один из ящиков и спрятал в него пакет с телефоном.
– Кто прислал?
Обычно, при приеме на работу, собеседование мало похоже на допрос, да и проводят его дилетанты, важно надувающие щеки. Но не здесь. Уставшему после ночной дороги и широких перспектив нового города Тарасу потребовалось время, чтобы включиться.
– В смысле?
– Контакты кто дал?
– А… знакомый. Сказал, подработать можно. Платите нормально.
– Знакомый – это хорошо. Имя твоего знакомого, твое имя, адрес, где живешь. И паспорт на стол.
«Рабство, не иначе» – обеспокоенно подумал Тарас. И словно почувствовал, как из–под тяжелого стола смотрит на него ствол пистолета. Пришлось отдать документ этому странному человеку. Тот взял и стал внимательно разглядывать паспорт, переворачивая страницу за страницей.
– Зовут Тарас, телефон дал Диса Тощий. Адрес в паспорте.
– Диса Тощий – это Кощей, что ли?
Тарас пожал плечами.
– Не знаю. Диса Тощий – он и есть Диса…
Человек усмехнулся. И сильно удивил Тараса, достав из ящика блокнот и что–то в него записав. Вот же прикрытый ноутбук стоит на столе. Кто вообще в 21 веке пользуется блокнотом?
– Ты, Тарас, отдал свой паспорт совершенно незнакомому человеку. Просто потому что твой дилер сказал, что тут хорошо заплатят. Очень хочется понять, это храбрость или глупость?
Очень внимательные глаза. И они не отрываясь изучали Тараса. А Тарас был смущен, удивлен и обескуражен. Потому что так с ним разговаривали впервые.
– Так ты же… вы же… Там один человек был. Диса сказал, что такие, как я, ему нужны.
– Значит всё–таки глупость. Что ж, меньше объяснять.
Убрал паспорт и блокнот в стол. Тарас было потянулся за исчезающем в ящике паспортом, но так и не издал ни одного звука, просто разведя недоуменно руками. А человек снова поднял на него глаза и продолжил:
– Знакомый твой – гнида, каких мало. Но любит деньги. Ты, видимо, тоже любишь. А вот, кто ты есть изнутри – это мы сегодня посмотрим. Вечером съездим кое– куда, проверим тебя в деле.
Тарас приуныл.
– Что за дело?
– Силовая операция. Посмотришь, что к чему. А мы на тебя посмотрим.
«Ну, всё, – решил Тарас, – приехали. Какой–то развод. Эх, Диса– Диса, подставил– таки…»
Но вслух произнес:
– Силовая? Это вообще законно?
– Скоро всё, что ты делаешь, будет законно. А пока можешь считать себя Че Геварой. При выполнении задания не курить, имен не называть, смотреть, что делают остальные, слушать старшего. Старший – это я. Пока всё.
Сейчас иди в комнату напротив. Отдохни, приведи себя в порядок. Туалет, душ, телевизор – всё есть. Еда на кухне. Из квартиры не выходить, из комнаты без нужды не высовываться. К девяти вечера будь готов.
– А телефон? Я жене позвонить хотел, как приеду.
– Телефон пока останется у меня. Вечером позвонишь.
Тарас молча кивнул. Деваться ему было некуда. И он пошел в комнату обдумывать сложившуюся ситуацию.
Когда Тарас вышел, Старший вытащил из прикрытого ноутбука небольшой пистолет, снял его с боевого взвода и переложил в ящик стола. Затем подошёл к двери и жестом позвал парня, который встречал Тараса. Когда тот вошел, Старший привычно оглядел коридор и плотно прикрыл дверь.
– Гик, ты же в сигналках шаришь? На вас с Санчесом машина. Не очень приметная, лет 10– 15. Рухлядь не берите, чтобы не встала в неподходящий момент! – кивнул на шкаф, – оборудование там. Номера в кладовке.
Гик подошёл к шкафу, покопался на полках, взял несколько приборов и сложил их в свою наплечную сумку. Старший в это время продолжал говорить:
– В 21.00 быть тут. Машину паркуешь за углом у 45 дома. По дороге смотреть в оба. В случае чего автомобиль бросаете, уходите дворами. Сюда не возвращаетесь. Проверяете наличие хвоста. Дашь прозвон, я скину точку встречи.
***
В свои пятьдесят с небольшим мама Насти была весьма привлекательной женщиной. Выглядела она на хорошие сорок и рядом с дочкой смотрелась, как старшая сестра. Единственное, что могло ее выдать – это грустная мудрость красивых глаз. Под локонами возле ушей скрывалась пара незаметных шрамов от пластической операции. Впрочем, нужно было подойти слишком близко, чтобы их заметить.
Она очень гармонично смотрелась среди цветов в своем магазинчике. Особенно, когда собирала букет. Пальцы ловко справлялись с изящными стеблями роз, хризантем, пионов, всевозможными бечевками, упаковочной бумагой, лентами, скотчем. Среди всего этого порхали ножницы, добавляя ритмической упорядоченности возникающей из разрозненных частей композиции.
Очередной букет мама поставила в вазу и хитро прищурилась в сторону Насти:
– Ну, и где твой трудовой мигрант? Ошалел от возможностей большого города, даже жене не звонит?
Настя выглянула из–за вороха цветов.
– Ну, мам! Дай ты человеку до места добраться. Он же, наверно, только приехал.
Деликатность боролась с опытом. И мама взялась за другой букет. Потом нетерпеливо отложила его в сторону.
– Мне вот интересно: рожать тоже по телефону будете?
– Рожать, мама, буду я. Личное присутствие отца тут не обязательно!
– Вот именно, наличие отца для этого дела вообще не обязательно. Уж мне ли не знать.
– Папа умер, вообще–то!
– Вот–вот, я именно об этом! Как делать детей, так он живее всех живых, а как растить – раз и помер! И, вот, всё у мужиков так! Ни в чем нельзя положиться!
Настя рассмеялась. Этот разговор заходил у них не впервые.
– Ну, так дети–то получились прекрасные!
– А какие ещё они могли получиться? Ты на маму посмотри!
Только вернувшаяся из салона мама в этот момент и вправду выглядела едва ли не лучше своей беременной дочери. Взялась за новый букет.
А Настя набрала Тараса. Автоответчик в очередной раз объяснил ей, что абонент временно не доступен. Тогда она отправила СМС: «Я тебя люблю. Как добрался?»
И задумалась: «Что такое любовь? Это когда любишь ты? Или когда любят тебя? Или когда любите вы оба? А вдруг вы любите разных людей, но одновременно. Или вы спите друг с другом, но один, потому что любит, а второй потому, что замещает тобой кого–то. В какой момент это становится любовью? Или перестает ею быть?»
Подумай она ещё немного, она решила бы, что это лишь вопрос терминологии и умения договариваться. Но кого интересует формальная логика, когда вся жизнь вперёди?
***
Без десяти девять Старший зашёл к Тарасу:
– Вещи никакие с собой не брать. Даже зажигалку или жвачки из карманов долой. Ничего, что можно было бы потерять или на чем оставить отпечатки. Готовность 5 минут.
Тарас выложил всё из карманов на стул возле двери. Собственно, комнатка была очень не большой. Скорее пенал, в котором едва разместились стол, стул и кровать. Возле двери висел маленький телевизор с очень ограниченным числом каналов.
После утреннего разговора, он отрезал на кухне кусок колбасы и хлеба, оправился и принял душ. А потом включил телевизор и заснул под его размеренный бубнеж. Проснулся ближе к вечеру, повторил всё утренние процедуры и больше не выходил из комнаты, пока Старший трижды не постучал в дверь.
Уже одетым Тарас поднялся с кровати. В коридоре стоял бритый громила с бейсбольной битой – Санчес. Перчатки из тонкой синтетической ткани и балаклавы Старший дал прямо перед выходом. Пояснил:
– Перчатки надень сейчас, чтобы в машине отпечатков не оставить, а балаклаву на месте, когда я скажу.
Тарас удивленно посмотрел на биту в раках у Санчеса. Тот усмехнулся:
– Съездим, заберем кое– что. Возможно, человек будет против.
Стемнело. На улицах зажглись фонари. Тарас осторожно шёл рядом со Старшим, нервно оглядываясь по сторонам. Санчес топал чуть позади, и это только добавляло Тарасу неуверенности. Если бы его хотели убить, то сделали бы это по– тихому ещё в квартире, поэтому удара сзади он не ожидал, но буквально чувствовал затылком оценивающий взгляд. А этим двоим, похоже, было всё равно и на предстоящее дело, и на Тараса, и на прекрасный сентябрьский вечер.
Словно крохотный прогулочный катер, зажатый между двумя линкорами, Тарас налетел на милующуюся возле фонаря парочку. Ойкнул, буркнул какие–то извинения, но Санчес нетерпеливо подтолкнул его сзади и, будучи раза в полтора легче, Тарас пулей пролетел мимо притихших девушки с парнем.
Когда загрузились в машину, с поджидавшим их за рулем Гиком, Старший обернулся и внимательно посмотрел на Тараса.
– Тебя хоть прямо сейчас отправляй обратно.
Тарас замер.
– Почему?
– Когда идешь, смотри куда. Нет ничего заметнее, чем человек, который отдавил тебе ногу. Или ты не случайно с ними столкнулся, а что–то незаметно передал?
На несколько секунд в машине повисла напряженная тишина.
– Расслабься, я бы заметил.
Затем Старший хлопнул Гика по плечу.
