Я молю Господа, чтобы вы внимательно и вдумчиво изучили приложенные бумаги и сохранили их.
На следующих двух листах вы найдете наставление как пройти посвящение в Хранителя портала и как отворять Врата, используя псалмы-
заклинание для их прохода.
Еще раз повторюсь, что я не знаю ничего о другой стороне Врат, что ждет нас завтра после их открытия и прохода чрез них. В свою очередь, я могу гарантировать, что Врата действуют, так как я воспользовался ими и отправил чрез них своего друга и коллегу, спасая его и его семью от репрессий со стороны НКВД.
Завершая это послание, я не перестаю надеяться на вашу добропорядочность, уповаю на милость всевышнего и гуманность создателей этих Врат.
Ваш покорный слуга, Карл Карлович Берг.
12 мая 1942 года
Город Двинск»
Пётр отложил в сторону письмо и перешел к изучению других документов.
На втором листе, озаглавленном «Инициация», Пётр прочитал:
«Для того, чтобы стать хранителем, нужно пройти инициацию. В хранилище вы найдете зеленую коробочку, а в ней кольцо светло-серого метала с камнем в форме восьмиконечной звезды ярко-персикового цвета.
Оденьте кольцо на левую руку камнем во внутрь ладони. Кольцо— одно из элементов инициации. Для поведения данного ритуала, необходимо спуститься в подвал, пройти в нашу дровяную клеть под номером один, зайти во внутрь грота в дальнем левом углу клети, на правом пристенке грота отсчитать два камня сверху и дважды нажать на третий. Передняя стена грота отъедет в сторону и откроется проход вниз. Так вот, откроется спуск в другое нижнее подвальное помещение. Спустившись по ступенькам, вы попадете в большой зал с колоннами. Отыщите стрелки на полу, и они приведут вас к нужной стене в которых и находятся, собственно, Врата.
Необходимо смочить водой ту часть стены, в которою упирается острие стрелки и где-то на уровне груди отыскать символ, который представляет собой четырёхлопастный коловрат. Это «Сварог», символ Рода. После него идут десять ведических символов. Последним десятым в ряду знаком вы увидите изображение фигуры женщины. Это знак «Рожаница». В центре символа Рода находится углубление в форме такой же восьмиконечной звезды, как и на перстне. Переверните перстень камнем внутрь ладони, положите ладонь на символ таким образом, чтобы камень перстня вошел в углубление и установился там плотно без шевеления. После чего Вам следует начинать петь молитву-заклинание №1, озаглавленное «Инициация», слова которого вы найдете на следующих листах, а мелодию в вышеупомянутой нотной тетради. Вы почувствуете прохождение неприятной волны от ладони по всему телу. После прохождения ритуала, кольцо больше не используется и хранится в тайнике».
Парень отложил в сторону прочитанный листок и взял следующий.
На новом листе находилась, как Пётр назвал про себя, «краткая инструкция пользователя портала», написанная той же рукой:
«Как отворить Врата?
Ключами для открытия Врат служат молитвы-заклинания.
Для открытия прохода в другой мир необходимо спустится в подземелье и повторить те же действия, что и при инициации, но только без использования перстня.
Необходимо приложить левую руку к той же символу Рода и запеть родовую молитву-заклинание №2, согласно мелодии, отображенной в нотной записке №2 «Заклинание, отворяющее Врата», до тех пор, пока Врата не откроются.
Сигналом к тому, что Врата открылись, послужит рябь, которая возникнет на месте каменной кладки.
После этого следует шагнуть вовнутрь этой ряби, продолжая распивать заклинание».
Дальше следовал листок, озаглавленный «Заклинание №1—Инициация» и листок «Заклинание №2, отворяющее Врата» с текстами этого заклинания, записанными латинскими символами звуковой транскрипции. Следующей шла тетрадь с нотными записями мелодий заклинаний. Нотные знаки сопровождались текстом моления под каждым нотным станом.
«Ого, самая настоящая партитура! – подивился Пётр. Так как он разбирался в нотной грамоте как свинья в апельсинах, то даже не пытался воспроизвести мелодию.
На последующем листе нашлось послания автора к сыну, которое никакой новой информации не добавили.
Пётр решительно перелистал страницу.
«Я изучил все имеющиеся документы: послания наших предшественников, древний манускрипт, чертежи и схемы и выявил, что в 1272 году наш родич, полабский славянин, воевавший в войске немецких крестоносцев и принесший свет истинной веры на эти земли, нашел на разорённом поганом капище латгальского волхва и по доброте душе своей перенес в свой шатер. Спасти его не удалось, но наш пращур очень старался, чем вызвал доброе расположение язычника. Предчувствуя свою смерть, жрец посветил предка в тайну Врат и взял с него клятву со всем тщанием хранить тайну и передавать ее по наследству родовым потомкам.
Я не знаю, что находится по другую сторону Врат и не нашел ни одного свидетельства наших предков о переходе в другой мир. Или никто не решился на открытие Врат, или никто не вернулся назад после прохода туда. Я также не решился на подобный шаг, не смотря на потрясения нашего бурного века».
Пётр решил сделать перерыв, чтобы привести мысли в порядок и переварить полученную информацию. Парень заварил себе растворимого кофе, уселся на табурет, закурил сигарету и, прихлебывая ароматный напиток, пристально посмотрел на стопку рукописей на белом подоконнике. Все прочитанное напоминало больше бред сивой кобылы, чем правду. «Какие-то врата, хранители, псалмы-заклинания. Чушь собачья», – думал парень, а сам вновь потянулся к рукописям.
К сожалению, остальные бумаги были еще древней и были написаны по-латыни, включая пергаментный свиток.
Пётр давно не практиковался в переводе с латинского. Если большинство слов и выражений были понятны, то общий смысл текстов не вырисовывался. Требовался словарь.
Отложив латинские рукописи «до лучших времен», парень решил еще раз осмотреть нишу.
Луч фонарика высветил зеленую коробочку, в котором хранился упомянутый в послании перстень. Пётр достал его из коробочки и посмотрел на свет. В ослепительных лучах света блеснул массивный перстень из неизвестного метала или сплава овальной формы с камнем восьмигранной формы ярко-персикового оттенка в центре.
В правом углу объемного во весь подоконник тайника обнаружились несколько пачек бумажных денег, перетянутых шпагатом. По-видимому, банкноты были оставлены за ненадобностью.
Парень с интересом рассматривал каждую пачку, извлеченную из недр тайника, определял визуально происхождение и номинал купюр и складывал находку на подоконник. Всего он насчитал пять толстых пачек российских денег времен Николая II: две пачки сотенных банкнот, две пачки пятидесятирублевых и пачка десяток. «Да! – подумал Пётр, – Когда-то это было целым состоянием. Но и сейчас можно будет неплохо заработать через коллекционеров. Купюры в приличном состоянии».
Продолжив осмотр схрона, Пётр обнаружил под пачками с купюрами золотой перстень с крупным рубином, закатившийся в угол и золотые монеты россыпью. Он насчитал двенадцать монет: четыре десятирублевых империала и восемь пятирублевых монеток. Среди монет затесался кулон с крупным изумрудом в золотом обрамлении. Золотая цепочка кулона провалилась в трещину на дне схрона. Брильянт засиял таинственным зеленым светом при попадании на него солнечных лучей.
«Ого! Вот это улов! – несказанно обрадовался Пётр, рассматривая клад и подумал. – Наверное хозяин так торопился что не заглянул под пачки вышедших из употребления денег». Он прикинул, что если все это продать, то можно не только ремонт сделать, но и всю мебель поменять в квартире.
Воодушевленный находкой, Пётр обстучал все подоконники в квартире и отыскал еще два тайника в подоконниках, но они оказались, увы, пустыми, только в одном из них завалялось двадцать пять копеек серебром времен Екатерины II. Поиски других возможных тайников Парень отложил на потом.
Внимание парня вновь переключилось на старинные бумаги. Взяв свитки с подоконника, он покачал рукой как будто проверяя их на вес. Не смотря на всю фантастичность находки, он склонялся к тому, чтобы поверить написанному, тем более, в памяти всплыли мифы о доме, слышанные в детстве и юности и дневник Марты Берг.
Рассудив, что пока не проверишь, не убедишься: правда это, или ложь, парень спустился в подвал, привычным путем дошел до своего сарая и вот сейчас стоял напротив грота, которую он еще не успел заставить стройматериалами, которые он начал потихоньку складировать в погребе. Вытащив из ниши стеллаж, на котором, когда-то хранили консерванты, Пётр, держа в руках скопированную инструкцию, шаг за шагом выполнил условия инструкции. Как и говорилось в найденной бумаге, фронтальная стена отъехала в сторону, открыв доступ к каменной лестнице, ведущей вниз. Пётр спустился вниз по лестнице и попал в огромный зал со множеством колон. На полу, выложенном из каменных брусков или плиток идеальной формы и плотно подогнанных друг другу он отыскал стрелки, выбитые на поверхности камня. Стрелки, как и было указано в рукописи, привели парня к стене. На стене, обильно смоченной Петром водой из пульверизатора, прихваченного из дома, проявились вырезанные пентаграммы. «Оп-па! Вот и рисуночки!»
Парень ощупал пальцами узкие, но глубокие бороздки, формирующие эти символы и подивился мастерством резчиков, сумевших проделать такие глубокие и тонкие канавки в этом сверхпрочном камне. Он тут же вспомнил, его с отцом эпопею по закреплению новых деревянных этажерок к стенам той ниши в клети и их безуспешные попытки просверлить отверстия под пробки. Победитовые сверхдефицитные сверла тупились и ломались, не оставив на стене даже царапины. В итоге мужики плюнули на дрель и закрепили этажерку в нише деревянными клиньями. А здесь кто-то, чем-то нацарапал всевозможные значки. «Интересно, чем это сделано!?» —удивился парень.
Исследуя каждый сантиметр увлажненной стены при свете фонаря, Пётр отыскал упомянутые в послании символы: в начале ряда, символ Рода «Сварог», напоминающий пропеллер, с отверстием в центре, девять пиктограмм различной формы, следующих за «Родом» и символ «Рожаницы». Парень осторожно, словно боясь обжечься, дотронулся до рисунка коловрата и прошелся по периметру символа, просунул карандаш в отверстие и ощупал лопасти пропеллера. Символ был видим и осязаем, добавляя достоверности того, что описано в послании, да и сам текст документов не был розыгрышем хотя бы из-за невозможности вырезать в стене все эти рисунки даже теперешним строительным инструментом, не говоря уже о середине прошлого века. Внимание Петра привлекла полигональная кладка блоков грота, подогнанных с такой тщательностью, что кончик перочинного ножа не пролазил в шов. Напрашивался вывод, что дом построен поверх останков какого-то древнего здания.
Ради интереса, Пётр обследовал остальные стены недавно обнаруженных помещений и обнаружил что их стены, включая многочисленные перегородки, выполнены в том же полигональном стиле. Позже он обнаружил остатки древней кладки и в верхнем подвальном помещении, включая стену с нишей внутри их дровяного сарая, что подтвердило его выводы о разнице в возрасте между домом и его основанием. После этого парень начал верить в правдивость того, что описано в послании и возможность посетить другой мир, другие реальности. От волнения перехватило дыхание, стало сухо во рту и мелко затряслись руки.
Вернувшись к порталу, парень постарался отыскать другие рисунки на его стенах, но больше не нашел ничего похожего на пиктограмму или какой-то тайный знак.
Решив, что позже он обязательно детально изучит все стены в зале под подвальными помещениями, Пётр вернулся в квартиру к бумагам. Мысленно составив план своих дальнейших действий, парень переоделся и первым делом отправился в магазин канцтоваров за нотной тетрадью. Предстояло обратиться к знакомому преподавателю музыкальной школы чтобы воспроизвести мелодию заклинания. Показывать оригинальную партитуру он никому не собирался.
А потом была та ещё картина, когда он распевал священные мантры под аккомпанемент магнитофонной записи. Со стороны это выглядело истинным дурдомом, но Пётр старался воспроизвести мелодию до последнего обертона, так как предполагал, что именно звуковые вибрации определенной частоты воздействуют на механизм работы портала. Уже через несколько дней Пётр уверенно воспроизводил разученные слова и мелодию молитвы-заклинания с предписанными подвыванием и переливами и был готов к ритуалу инициации.
Как и предупреждал Карл Берг, во время инициации по телу парня прошла волна, похожая на электрический ток, только мягче, без сильных болевых ощущений. На ладони проявился символ «Сварога» словно подсвеченный изнутри тусклым желтым светом и спустя несколько секунд исчез.
Нельзя сказать, что процесс инициации прошел без последствий: парень сразу же почувствовал огромный прилив сил и… камни с металлическим привкусом во рту. Выплюнув странные камешки в ладошку и с удивлением, узнал в них зубные пломбы. Чертыхнувшись с досады, Пётр попытался нащупать открывшиеся дырки языком, но ничего не обнаружил. Уже дома о долго, словно обезьяна из басни Крылова, долго строил рожи зеркалу, пытаясь рассмотреть свои зубы. Они выглядели целёхонькими, без единой дырочки или каверзы и девственно белыми. Позже выросли удаленные когда-то зубы, перестало покалывать в области сердца, пропала лёгкая одышка от быстрой ходьбы и при восхождении по этажам, сгладились шрамы от ожога и операции на аппендицит и стали гуще волосы. Спустя буквально два месяца сорокатрёхлетний Пётр стал внешне выглядеть максимум на тридцать пять лет, чем поверг в прострацию всех друзей и родственником.
К предстоящему переходу через портал Пётр готовился, не торопясь и основательно, осознавая, что проход через Врата станет дорогой в один конец. В первую очередь он нанял бригаду строителей, благо зимой подыскать хороших работников не составляло труда, потому что стройиндустрия на зимний период практически замирала.
Не прошло и месяца, как родительская квартира радовала глаз новой планировкой и качественно произведенным ремонтом. Парень из чувства ностальгии по детству решил оставить всю родительскую мебель в квартире. В родительской спальне находилась мебель, изготовленная до войны: шикарная двуспальная деревянная кровать, комод и трюмо, а в центре гостиной стоял роскошный обеденный стол возможно даже дореволюционного производства.
В своем же частном доме разрешил пожить внучатому племяннику Казимиру, который созрел для семейной жизни и подыскивал жилье себе и невесте.
Не забыл Пётр и посетить нотариуса, где составил завещание на сына и сестру. Все родственники и друзья знали, что с апреля по октябрь Пётр пропадал на необъятных просторах России в ежегодных геодезических экспедициях на, так называемых, полевых работах, поэтому его телодвижения лишних вопросов не вызвало.
В бешенном круговороте дел и забот зима пролетела стремительно как курьерский поезд и настала пора собирать себя в «дальнюю дорогу».
Помимо набора вещей, которые Пётр обязательно брал с собой в экспедиции: мыльно-рыльные принадлежности, одежда зимняя и летняя, теплые вещи, несколько смен нательного белья, носки, зарегистрированный на его имя пистолет Беретта и десяток коробок с патронами, охотничий нож в кожаном чехле, набор рыболовных снастей. Парень прикупил для возможной продажи или обмена дешевой китайской бижутерии, недорого одеколона и духов, пяток комбинированных складных ножей, наборы иголок и всякую другую мелочь.
Справедливо решив, что золото и в Африке— золото, он, помимо документов и листка с заклинанием, положил в поясную сумку золотые монеты из клада и все имеющиеся в его коллекции старинные древнеримские и средневековые серебряные монеты, а также деньги начала двадцатого века, содержащие серебро высокой пробы. Неизвестно зачем, Пётр прихватил и фотографий членов семьи Берг и их совместное семейные фото.
Его рабочий видавший виды рюкзак и огромный баул из прорезиненной ткани оказались битком забиты и готовы к походу.
Для прохода через портал Пётр надел почти новый костюм тройку и фетровую шляпу, которою он иногда носил для форса.
Кроме ближайших родственников, сообщать, что он уезжает в очередную командировку было некому. Бывшая жена с взрослым сыном уже лет пять как жили в Англии и кроме алиментов её ничего из его жизни не интересовало. Сын, студент третьего курса университета, жил на своей молодежной волне и сам никогда отцу не звонил. Они уж точно разыскивать его не будут. Друзья и остальные родственники будут уверены, что он по весне отбыл в очередную экспедицию, где обычно зависает на полевых работах до зимы.
Пётр закурил вторую сигарету, но тут же загасил её. С силой выдохнув, парень встал, решительно пристроил рюкзак за спиной, взял в руку баул и подошёл к порталу.
Перт поставил на пол баул, поднял с пола распылитель, хранившейся здесь, возле стены и обрызгал центральную часть левой стены водой. На мокрой поверхности проявились череда пентаграмм, вырезанных на стене. Он легко отыскал нужный символ, прижал ладонь к изображению и запел, для страховки сверяясь с текстом заклинания, который он держал в другой руке. Он пел заунывным голосом мантру, способную открыть проход в портал, на пороге которого он стоял. В этот раз ему сразу удалось попасть в нужную тональность и где-то на середине молитвы стена перед ним потеряла четкие очертания, закрутилась бешеная круговерть пентаграмм, затем свистопляска символов сменилась густой рябью, похожей на ту, которая появлялась в старых чёрно-белых телевизорах по окончанию всех телепрограмм. Пётр, не прерывая песнопения, решительно пристроил рюкзак за спиной, взял в правую руку баул и шагнул в открывшийся портал.
Часть первая
«Хранитель Врат»
Глава первая
Включив фонарь и осветив пространство вокруг себя, странник впал в ступор: он шагнул из подвальной залы и, подхваченный мягкой силой, пролетел бесконечную череду тоннелей, состоящих из убегающих вдаль светящихся разноцветных полос… и снова очутился в этой же зале. Файлы мозга разъехались в стороны и отказывались собираться в кучу. С одной стороны, путешественник через порталы был рад, что вокруг его не занесло в лапы к кровожадных инопланетян или в какой-то другой негостеприимный мир, с другой стороны он ожидал чего-то более фантастическое и футуристическое, а не возврат на то же место, откуда от отправился в путешествие. Парня захлестнула волна разочарования.
Действуя на автомате, путешественник достал сигарету, прикурил от зажигалки и осветил центр помещения в поисках стула, которое он принес из сарая и на котором он сидел еще совсем недавно, перед так называемым переходом чрез Врата, но не нашёл оного. Доброго старинного венского стула возле стены не оказалось. Тогда парень прошелся по стрелкам прошёл к выходу из нижнего подвального помещения в свою дровяную клеть и лучом фонаря прошелся по периметру сарая. Это определенно был родительский погреб, но привычные вещи отсутствовали. Исчез отцовский мопед Рига-5, ставший уже раритетом и хранившийся на память. Отсутствовали деревянные стеллажи, сколоченные вместе с отцом, а на их месте стояли высокие сундуки, бочки, бочонки и корзины. Осветив одну из корзин, он обнаружил в ней парочку картофелин, затвердевших до состояния камня. От одной из бочек, если судить по въевшемуся запаху, когда-то квасили капусту. Если судить по абсолютно пустой таре, засохшим овощам и идеальному порядку, царившему в помещении, кладовой не пользовались довольно давно.
Все увиденное еще больше озадачили парня. Осветив потолок, он не обнаружил там плафона освещения. Выключатель на входе также отсутствовал. Но за-то на одном из сундуков стоял керосиновый фонарь типа «летучая мышь». Такую он видел в деревне на чердаке у дедушки.
«И так, где это я? – растерянно почесав затылок, задал вопрос себе Пётр. – Вроде бы родное подполье, но все вокруг другое и чужое. Значит это не родительский погреб. Не уж-то получилось!»
Парень еще раз осветил клетушку. Ничего не изменилось,
– Пора выбираться отсюда, – посоветовал он сам себе, – Ни век же быть подпольщиком.
Хорошее настроение, а с ним и уверенность вернулись к скитальцу.
Дверь ожидаемо оказалась запертой. Осветив дверью, парень отыскал врезной замок. Тут его посетила шальная мысль. На полке над дверью в его клети всегда лежал ключ от такого же замка. Он пошарил над верхним обналичником и, к своей радости, обнаружил там ключ. Мир, может быть, и другой, но человеческие привычки те-же. А то, что все вокруг человеческое, не вызывало сомнения. Ради интереса, он сравнил ключ от своего подвала с найденным здесь. Они оказались одинаковыми как клоны. Вставив свой ключ в замочную скважину, он легко провернул его в два оборота. Найденный экземпляр он вернул на место.
Осторожно приоткрыв дверь, парень прислушался— кругом царила тишина. Выйдя в коридор, он осмотрелся. Коридор выглядел совершенно таким, как и в его родном подвале со всеми его изгибами и поворотами. Отсутствовали только плафоны электрического освещения.
Решив оставить пока рюкзак и сумку в сарае, он поставил их в углу и заставил пустыми ящиками и корзинами. Затем вышел, запер сарай и положил ключ на такой же обналичник снаружи клети.
Пётр тихонько приоткрыл входную дверь в подвальное помещение, постоял пару секунд, чтобы привыкнуть к яркому дневному свету и осторожно высунул голову наружу. Было очень тепло, высоко в небе ярко светило солнце. На дворе царило в лето.
Справа от входа простирался дворик, как две капли похожий на его родной. Всё та же небольшая квадратная площадь, со всех сторон окружённая домами, но не заасфальтированная. «Странный двор! Куда асфальт делся!?» – подумал он. Дверь в подвал находилась на одной площадке со входом в подъезд дома, также, как и в его родном доме и парень был на сто процентов уверен, что подъезд этот проходной.
Неслышной тенью проскользнув в подъезд, путешественник прошел по коридору и вышел на улицу через другую дверь. Его встретила улица его детства и юности, с красивым домом напротив. Но стоп. Улица не заасфальтирована, а мощенная булыжником. Дома те же, да не те. В доме напротив вместо привычного пивного бара, располагались, если судить по надписям, кондитерская и сапожная мастерская, а также магазин мануфактурных товаров. Он повернулся лицом к своему дому. Справа находился хлебный магазин, о чем сообщала надпись «Хлебная торговля. Мендель и сыновья», а слева располагалась парикмахерская, а вернее, цирюльня, о чём информировали щит, подвешенный на кронштейне над входом с нарисованными ножницами и расческой, и надпись на витрине: «Цирюльня Сиротина. Бритье и стрижка».
Как слева в соседнем трехэтажном доме, так и справа в двухэтажном длинном здании по первому этажу сплошной чередой тянулись всевозможные магазины и лавки с парусиновыми козырьками над ними.
Было раннее утро. Торговые точки оставались еще закрытыми, а улицы безлюдны. Пётр встал в нише парадного подъезда, в ожидании первого прохожего.
Вскоре послышался стук каблучков о булыжную мостовую. По противоположной стороне улицы шел человек— не старая женщина в темном и длинным до пят одеянии, замотанная в цветастый платок и двумя бидонами в руках. Она словно вышла из экрана старинного фильма.
«Наверняка это молочница, – решил Пётр, провожая взглядом прохожую, которая вошла в арку дома напротив и скрылась в глубине двора. – И, если судить по одежде работницы, сейчас начало двадцатого века. Во попал!»
Пётр немого кривил душой. Он был несказанно рад тому, что ему выпал «счастливый лотерейный билет» и он с попал в мир людей, а не какой-то монстерленд.
А сейчас оставалось выяснить куда он попал. То, что он находился в Даугавпилсе, или по-старому Двинске путешественник не сомневался, но ему хотелось найти этому подтверждение. Расспрашивать прохожих было бы глупо и чревато неприятностями. Свидание с местной полицией в его планы не входило по причине отсутствия документов, паспорт и права водителя, выданные уму в Латвийской Республике в начале двадцать века, этих самых неприятностей еще и добавят. Единственным местом, где можно получить требуемую ему информацию, не обращаясь к туземцам, был железнодорожный вокзал-
Он вернулся в подвал и достал из рюкзака все имеющиеся деньги
Российской империи начала XX века, а затем с невозмутимым выражением лица парень направил свои стопы в сторону предполагаемого вокзала, втихаря осматривая достопримечательности и прохожих.
А город постепенно просыпался. Все больше молодых и не очень женщин, несущих бидоны, корзины и короба, заполняли улицу. Все больше цокот копыт и стук колес о брусчатку нарушали утреннюю тишину. Мимо прогромыхал крытый фургон, из недр которого пахнуло одуряющим запахом свежеиспеченного хлеба. Из—за угла вынырнула тележка, толкаемая двумя подростками.
Неспешно шагая к цели, парень отмечал про себя изменения в облике родного города. А он значительно отличался от оригинала в мире Петра. Парень отыскал лишь десяток хорошо узнаваемых знаний, попавшихся по дороге, но и они отличались некоторыми непривычными элементами фасада, что опять указывало – это Двинск, но никак не Даугавпилс.
Парень перевидал множество старинных фото своего города и мог констатировать, что судьба явно занесла странника на сто лет назад в начало XX века. И все увиденное окрест есть живое тому подтверждение.
Здание вокзала лишь отдаленно напоминало строение, знакомое парню с детства. Выйдя к железнодорожным путям, парень прочитал ожидаемую надпись на щите на стене под навесом крытого перрона: «Двинскъ». Он сел на лавочку в темном углу перрона, незаметно для окружающих достал сигарету и, отломав желтый фильтр, закурил.
Что делать дальше, Пётр не представлял. Проход через Врата был авантюрой чистой воды. У парня не было никакого плана дальнейших после прохода портала действий. Да и что можно было спланировать, отправляясь в неизвестность. А вот сейчас он сидел на лавочке, курил, глубоко затягиваясь, и пытался нащупать какую-нибудь путную мысль в том хаосе, который царил в его голове. Он уже хотел было достать мобильник и, по укоренившейся привычке, набрать в «Планировщике» план дальнейших действий. Но тут-же одернул себя: не хватало еще засветиться с подобным артефактом.
Первым делом нужно было обзавестись легальными документами, найти жилье, а потом уж думать, как зарабатывать на хлеб насущный. Ему пришла в голову идея как законно легализоваться в этом мире. Для этого парень задумал разыграть роль, выражаясь по-фене, терпилы, которого обокрали в Риге на вокзале, украли бумажник с документами и деньгами, и серебряные карманные часы.
Пётр купил биллет в вагон второго класса на вечерний поезд до Риги, использовав прихваченные из дома серебряные монеты Николая II. За время пути он составил тщательный план «ограбления», как вести себя после оного, к кому обратиться с жалобой и, конечно, придумал легенду о себе.
Надо сказать, что в последнее время стало модно интересоваться своей родословной, составлять генеалогическое древо, разыскивать утерянных родственников. В этой связи Пётр вспомнил одну историю геолога, с которым свела его судьба в полевой экспедиции. Она была рассказана им у костра вечером с кружкой чая (на время полевых работ—экспедиций в команде царил сухой закон). Звали геолога Семён, а по фамилии Анджан. Узнав, что Пётр из Латвии, Семён назвался земляком и поведал, что его прапрадед Антон с семьей при Столыпине переселился в Сибирь из Латгалии, села Мачи. Так вот младший его сын и брат родного деда Семёна Пётр решил вернуться на родину. Это было как раз перед первой мировой войной. Уехал он наперекор родителю и пропал. Дед геолога уже после Гражданской войны попытался разыскать брата, но все было бесполезно. Видать сгинул родственник в лихолетья. Ещё тогда Пётр подивился, что, мол, его полный тезка: Пётр Антонович.
«А почему нет? – призадумался парень. – Чем не легенда? По словам Семёна тому Пётру было, а вернее, есть примерно столько же лет что и мне. Если геолог не привирал, то его прадед с сыновьями хорошо поднялись. Они имели маслобойню, давильню кедрового масла и буквально за несколько лет перед Первой Мировой выбились в купцы третьей гильдии. Даже если полиция будет проверять, то всё подтвердится. Правда может случится, что Пётр Антонович Анджан еще никуда не уезжал и делать этого не собирается. Тогда будет большой облом. Но была не была, но с этого момента я становлюсь для всех Петром Антоновичем Анджаном— сыном купца третьей гильдии, прибывшим в Прибалтику, как запомнил Пётр, из Каргалинской волости, Ишимского уезда (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%98%D1%88%D0%B8%D0%BC%D1%81%D0%BA%D0%B8%D0%B9_%D1%83%D0%B5%D0%B7%D0%B4_%D0%A2%D1%8E%D0%BC%D0%B5%D0%BD%D1%81%D0%BA%D0%BE%D0%B9_%D0%B3%D1%83%D0%B1%D0%B5%D1%80%D0%BD%D0%B8%D0%B8), Тобольской губернии (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A2%D1%8E%D0%BC%D0%B5%D0%BD%D1%81%D0%BA%D0%B0%D1%8F_%D0%B3%D1%83%D0%B1%D0%B5%D1%80%D0%BD%D0%B8%D1%8F)».
Точную дату появления в этом мире парень выяснил из местной газеты «Двинский листок»: на дворе стояло воскресенье 15 июня 1913 года. Портал и тоннели перенесли его ровно на сто лет назад, день в день, только не в субботу, а в понедельник.
