– Ты шутишь?
– Вовсе нет. В нем твои ноги стройные видны, и талия рисуется прекрасно.
– И грудь торчит, – проворчала Шенне.
– Да перестань, немного облегает.
– Вот бы мне платье, как у вашей мамы! Шафранового цвета…
– М-м, – на секунду задумался Талик. – А зачем оно?
– Чтоб быть красивой.
– Ты и так прекрасна.
– Еще прекрасней!
– Какой в этом смысл?
– М-м… Я не знаю. Правда, – улыбку на ее лице сменила задумчивость.
Ко всем вопросам Талика, помимо заданных в нарочито шутливой форме, она привыкла относиться серьезно.
– Быть может, чтобы больше нравиться себе? Хотя все это вздор… От этого не будет счастья больше – ни нам, ни мне, – в сложных раздумьях девушка частенько прибегала к заветам о главном, поведанным ей Таликом. – Возможно, чуть и ненадолго… Но вдаль смотря, получим мы лишь зависть.
– И жадный взгляд старейшины Мугана.
– Да, точно!
– Ты умница, Шенне.
– Ну, я стараюсь! – она крепко обняла его руку и кокетливо улыбнулась. – Все твое влиянье!
Юноша нежно посмотрел в ее сторону, неторопливо высвободил из захвата руку и, взяв ее ладонь в свою, как они непременно делали с детской поры, повел по степи. Тепло ее руки с тех пор стало более привычным, но оттого не менее приятным и уютным. Казалось, что если не будет он сжимать ее ладони хотя бы день, то не сможет нормально себя ощущать, словно человек, лишившийся вдруг обоняния или мизинца.
– Когда идем мы так вдвоем, когда вокруг покойно… когда вот это солнце, ветерок… трава, сверчки…
– То что?
– То чувствую себя таким счастливым… Правда. Шенне, не знаю, может, впереди… нас ждут и более прекрасные деньки, но время, что уже мы были вместе…
– Оно прекрасно, – подсказала девушка.
– Сложно возразить.
9. Вархаг
Найти место стройки большого труда не составило. Высокая, почти в десять метров каменная башня, стоящая посреди чистого поля, – не заметить ее и пройти мимо было сложно.
– Что они строят? – чем ближе они подходили, тем более странной казалась Шенне конструкция. – Ты не знаешь?
– Как будто мельницу, – постарался припомнить Талик.
Мозг его с трудом запоминал малозначительное.
– Не слишком ли большая? Да и в месте странном…
Проект строительства новой мельницы был задуман старейшинами взамен прежней – деревянной, мощностей которой уже не хватало, а механизмы и сама несущая конструкция изрядно поизносились. В итоге вместо ремонта старой и строительства небольшой новой решили сделать одну новую, поближе к недавно распаханным, наиболее плодородным полям.
– Не все ль равно?
– Пожалуй, что и так, – хотя Шенне была любопытней Талика, ее интерес к незначительному имел обыкновение угасать так же быстро, как и возникать.
Строительные отряды обычно насчитывали до десяти человек. Все работники, кого подходя к башне двое могли видеть, суетились на ее вершине.
Отец Талика давно приметил приближающиеся фигуры и был приятно удивлен, узнав в одной из них своего сына. Надо думать, Корлик уже и не надеялся, что тот когда-либо ответит на его зазывания.
– Привет вам, дети! – махнул он им, когда те уже были рядом с башней.
– И тебе!
– И вам!
– Идите внутрь, там лестница, и поднимайтесь! – радовался Корлик.
Они зашли внутрь. До середины башни лестница была сделана основательно, а после ее первого «этажа» конструкция оказалась временной и весьма ненадежной. Вершина башни укреплялась могучими поперечными балками, поверх которых постелили неплотным рядом доски – для осуществления дальнейших работ.
Насколько могли судить подростки, отряд уже приступил к возведению крыши. Наверху были пятеро, еще троих они встретили внизу.
– Тут будет ось… здесь лопасти… там – жернова… Там окна сделаем… а тут закроем свод, – объяснял Корлик, не замечая, что пришедшие мало из сказанного понимают и еще меньше желают это понять.
Вдруг из-за края недостроенной стены показалась мужская голова, повернулась к ним троим ухом, и хозяин ее вместе с остальным своим туловищем, видимо, сочтя разговор интересным, лихо перелез с внешней стороны стены внутрь, на дощатый настил.
– Талик, да это ты, паршивец! – небритый с короткой стрижкой мужик подбежал к юноше и бесцеремонно стал трепать того за волосы. – А вырос как, ты только посмотри!
Бесцеремонным мужиком оказался Вархаг – давний друг отца, не раз бывавший у них в гостях. Талика всегда в нем смущала неугомонная активность, проявлявшаяся и в его речи, и в походке, в жестикуляции. Даже серые его глаза и те то и дело носились из стороны в сторону.
Крикливый Вархаг привлек внимание остального отряда. Все они на время отложили свои занятия, устремив любопытствующие взгляды на молодых людей.
– А это та красавица Шенне?! – он сложил руки на широкой груди, отстранился, приняв нарочито оценивающую позу.
– Да, это я! – и не думала стесняться девушка, сразу почувствовавшая в голосе мужчины веселое ребячество.
– Ну что ж, – несколько раз Вархаг смерил ее взглядом, – еще растем, но все задатки есть! А?! Как по-вашему? – обернулся он к товарищам.
Те в ответ одобрительно посмеялись.
– Да хороша девчушка, хороша, – посчитала нужным высказаться Кухэ – средних лет и скромного роста женщина, поставленная над их отрядом главной и тоже не раз бывавшая в доме Талика. – Стройна, глазаста, не робка!
– Да молодость сама собой прекрасна, – поддержала ее еще одна строительница.
– И это ж надо, Корлик, как мы стары! – продолжал гудеть Вархаг. – Я этого клопа ведь помню вот таким! – он отмерил пальцами каких-нибудь пять сантиметров. – А вот он и почти уж муж!
– Совсем не молоды, Вархаг, совсем, – похлопал его по плечу Корлик.
– Но кое-что мы все ж умеем! Девчуш, смотри-ка! – он лихо запрыгнул на каменный бортик недостроенной стены, развернулся лицом к центру их строительной площадки и, отпрыгнув назад, рухнул вниз.
– А-а! – от неожиданности вскрикнула девушка.
Испуганно оглянувшись, однако, она обнаружила, что кроме них с Таликом никто более за случившееся не переживает. Шенне осторожно подошла к месту падения мужчины и аккуратно потянулась к стене, чтобы заглянуть за нее.
– Да вот же я! – Вархаг взмыл прямо перед ней. – Ну что, могу?!
– Да, здорово! – трижды она хлопнула себя по бедрам. – Призыв полета!
– Искуснейший призыв, девчуш! – радостно смеялся небритый мужчина.
Балансируя в воздухе, он то и дело вертел левой ладонью, используемой, как уже знала Шенне, в качестве стабилизатора.
– Летун он знатный, – довольный за друга, пояснил Корлик. – Так умеют мало.
– Да было б толку, – небрежно бросила Кухэ, – девочек да птиц пугать!
– Эй-эй, Кухэ, – не согласился летун, – не будь этого дара, как бы мы строили… вот эту башню, скажем? – он перенес свое тело ближе к стене и, подпрыгнув, аккуратно приземлился на ее край, после соскочив уже на деревянный настил.
– Да я же не про дар, – морщась отмахнулась женщина, – а про прыжки вот эти! Суть показное… а для стройки – чушь!
– Ну, это ж не для стройки, для души, – подмигнул бригадирше Вархаг, поднял с пола кожаную фляжку, сделал несколько глотков. – Эх, хорошо винцо!
– Не удержался все ж, – ехидно покачала головой Кухэ, – а говорил: до вечера не буду!
– Вархаг, – неожиданно вступила в разговор Шенне, – а можно вас спросить?
Девушка очень желала получить дар полета – не столько из-за пользы, сколько, как и сказал летун, развлечения ради. К тому дню она уже узнала от мамы слова призыва и его основные условия, и теперь, встретив искусного мастера, не могла не выспросить у него секретов использования этого дара.
– Дерзни!
– «Дар-скальд», три точки силы, жжение в ступнях, – перечислила она хорошо известные условия призыва, – их правда хватит?
– Ну, – Вархаг стал важно чесать свою щетину, – в целом да. И все же нет!
– Как это так?
– Если дар есть, то вверх подымет! Но будет криво и с большою тратой сил!
– Нормально будет, – не скрывая скепсиса, возразила Кухэ. – Ты уж, Вархаг, не ври, пожалуйста, девчонке!
– Да… будет, как у всех… И все ж нехорошо! – упорствовал летун.
– А что же нужно, чтобы было хорошо?!
Вархаг бегло оценил девичье лицо и, вероятно, найдя в нем достаточно искренней веры в его талант, уже много тише, дабы нормально услышать могла только Шенне, произнес:
– Подъема ощущение нужно. В животике такое… Знаешь?
– Нет.
– А ну, подпрыгни!
Шенне прыгнула.
– Вот! Именно такое! Но не мгновенное, как при прыжке, а затяжное, словно при подъеме быстром! Ты поняла?
– Ага! – довольно закивала девушка, решив, что указанное ощущение можно получить и опытным путем – если она встанет на какую-нибудь доску, а Талик поднимет ее дар-маджулсом, вложив в него разом кучу розовых лепестков. – И в этом все искусство?
– Что?! – чуть не закричал Вархаг от возмущения. – Ведь это ж самое его начало! Чтоб быть искусным…
По его словам, даже для ординарного применения полета требовалось много практики – как минимум чтобы научиться держать равновесие и вливать нужный объем силы. Для искусного же полета нужно было намного больше: рулить ногами и стабилизировать тело не думая, достигать нужной высоты без болтанки «вверх-вниз», чувствовать ветер, уметь ему сопротивляться. Вершиной же мастерства, по мнению Вархага, являлось мгновенное восстановление внезапно утерянного равновесия, например, из-за сильного порыва ветра или ошибки.
– Но в этом даже я не столь хорош! – поучительно объявил он в конце.
– Понятно! А еще вопросик можно?!
– Давай, понаставляю молодежь! – довольно подбоченился летун.
Прочие его товарищи-строители уже разбрелись по углам. Одни продолжили работу, другие достали перекус и начали свой разговор. Только Талик и его отец, стоя немного в сторонке, внимательно наблюдали за этим спонтанным наставничеством.
Юноша бы тоже хотел подойти ближе, однако за мельтешением вихрей вокруг Вархага и Шенне боялся оступиться и провалиться меж брошенных поперек балок досок.
– А правда, что нельзя перемещаться быстро?
– Конечно можно! Но, как правило, недолго! – рассмеялся наставник. – Повыше пятку, плечики вперед – и полетел. Так даже проще равновесие держать. Вот только…
– Слишком то опасно?
– В точку! Раз упадешь – и все, считай, что отлетал…
– Жаль. Уклоняться тоже невозможно?
– Что? Уклоняться? От чего?
– Допустим, от клинка!
– Я думаю, – зачесал тот бороду, морщинки побежали по его веселому лицу, – хороший мастер сможет. – Смотри вот!
