– Советом!
– Попробую! Ты говори, что происходит.
Талик отсел от ее кровати к окну, чтобы их змейки снова разделились, а между возник кольцевой поток серых с розовым листиков. Хотя поток двигался довольно медленно, задача все равно представлялась ему сложной, ведь применять призывы перемещения к движущимся предметам всегда было очень сложно.
Мальчик нацелился на первый выплывший слева листик и произнес призыв. Несколько розовых ворсинок моментально оторвались с ближайших вихрей, собрались в три маленькие точки, метнулись на пару сантиметров вправо и испарились. Листок же, в который он метил, за это время уже ускользнул дальше по потоку.
– Не успеваю, – прокомментировал Талик. – Пока я целюсь, листик убегает дальше. Сейчас вот, дар-матик… Нет, снова.
– А если целить пустоту? В том месте, где он должен появиться?
– Так и хотел. И снова дар-матик, – он знал, что, видя форму серых листочков и розовые лепестки, ему достаточно было произнести слова призыва мысленно, но продолжал говорить вслух, чтобы Шенне было понятнее. – Нет, слишком рано.
Он истратил не меньше десяти попыток, прежде чем начал ощущать ритм движения «фрагментов души» между ними.
– Вот, зацепил! Эх, жаль, сорвался…
– Ты что?! Уже прекрасно, что их можно ухватить! – глаза Шенне вновь заблестели.
Хоть что-то у них начало получаться.
– Да тут и я растяпа, – заскромничал Талик, который все еще не мог синхронизироваться с новыми листиками. – Твои листочки плохо со мной ладят.
– Они такие же мои, как и твои, – снова напомнила девочка.
– Конечно, но твои они всю жизнь, мои – всего лишь пару дней последних…
Когда он стал достаточно точно попадать, оказалось, что далеко отодвинуть листик из потока нельзя. Сколько небесных сил на это ни направляй, он уходил в сторону не более чем на три-четыре сантиметра.
– Теперь нам главное, чтоб принялись листки чужие, – заключил Талик, вдоволь наупражнявшись с даром Матика.
– Ага, согласна! Сходим за обедом? Уже ведь полдень.
– Мы вдвоем пойдем? Или разбудим Яра?
– Пошли будить. Довольно ему спать!
В тот день Яр Каир с самого утра чувствовал себя неважно. И тем не менее старый муж вышел на привычный утренний обход по западным окраинам. Совет уже не спрашивал с него за обходы, но дед чувствовал за ними свой долг. Воротившись раньше обычного, он доплел до своей кушетки и кряхтя завалился на отдых.
– Эй, дедушка, – легонько потрепала его за плечо Шенне. – Де-да! – усилила она напор.
Яр Каир дернулся, однако подняться не смог.
– Ше… бур… долина… На держаться… Да… – пробормотал что-то несвязное Яр, еще раз попытался встать и, не сумев, снова опустил голову на смятую в несколько слоев шкуру.
– Мне кажется, Яр плох, – произнес мальчик, указывая Шенне на перекосившееся, потерявшее симметрию лицо старика.
– Искать скорее папу надо!
Помедлив лишь секунду, Шенне схватила Талика за руку, проволокла того за собой через весь дом, затем на улицу и, неизменно обгоняя мальчика по пути, устремилась к дому старейшин.
Сначала им пришлось найти Яру Аржану, от которой отец получал ежедневный список больных, затем пробежать по пяти семьям из этого списка, еще раз заглянуть на площадь в надежде найти его за обедом, а после навестить еще одного больного, прежде чем найти Таймура и спешно направить его на помощь деду Каиру.
Ужасно к тому моменту измотавшись, они уже не смогли бежать вместе с отцом и, тяжело дыша, теперь с трудом волочили ноги по пути назад.
– Талик, – наконец смогла говорить девочка, – мне кажется, я человек дурной.
– О чем ты говоришь, Шенне? – возмутился мальчик. – С чего ты вдруг дурная?
– Да сам смотри, – виновато опустила она взгляд. – Деда в беде сейчас, а я, дурная, все думаю, как мы его листочки заберем…
Мальчик не нашел, что сразу ответить, лишь сжал плотнее ее худенькую ладонь.
– Так что, дурная? – слезы тут же навернулись на ее серые с голубым глаза.
– Я так не думаю, Шенне.
– Ты врешь! – чуть не вскрикнула она.
– Я никогда тебе не врал.
– И впредь не вздумай! – девочка всхлипнула.
– Все так и будет. Вот скажи, Шенне, ты смерти деда хочешь?
– Нет, конечно!
– И мы, чтобы ее не допустить, сейчас с тобой избегали все ноги?
– Все так.
– Ты разве поступила дурно?
Шенне вздохнула.
– Не поступила, а подумала, скорей.
– Шенне, поступки в сотню раз важнее! Да и потом, не так уж неверны те мысли…
– Чего?
– Смерть Яра может принести не только горе.
– Я понимаю, и как раз от этого мне стыдно…
– Но это ж правда, что ее стыдиться?
– Наверно, просто нужно успокоить сердце?
– Ага, холодный ум, – вновь аккуратно сжал ее ладонь Талик, подумав, что, если бы их не могли увидеть, он бы обязательно обнял ее за плечи и поцеловал во влажную от слез щеку.
Будучи крепок телом, Яр Каир, как говорила Дафна, имел нежную и ранимую душу. Сначала пропажа Шенне, а сразу после ее внезапная болезнь заставили старика сильно волноваться.
– Уж это старость, – заключил Таймур, увидев характерные симптомы близкой смерти. – Время на исходе.
На этот раз Таймур был прав. Не прошло и суток, как Яр Каир умер.
6. Проводы
Хотя Яр Каир был при смерти, ни Таймур, ни Дафна не могли оставить возложенную на них работу, тем более что хворающая скотина Сугара, оставшаяся без осмотра двумя днями ранее, все еще требовала к себе внимания. Да и смысла в пригляде за отцом, по мнению Таймура, было мало – помочь он ничем не мог, а утешения потерявшему ясный разум были не нужны.
В итоге наблюдать за Яром оставили Шенне. Свободная от занятий и общественной (но не домашней) работы, она вполне могла справиться с функциями сиделки.
Перебирая на заднем дворе опавшие фрукты, девочка пыталась осмыслить свои вчерашние никуда не ушедшие, а лишь ослабшие терзания.
«Итак, поставить в центр нас двоих, – вспоминая заветы Рахмы, рассуждала она. – Итак, благополучие и счастье».
В голове у нее возник образ мальчика, уже возмужавшего, но с прежними его грустными глазами, светлыми, неровно стриженными до плеч волосами.
«Дед был мне помощью, поддерживал и защищал. Играл со мной и делал за меня работу… Его уход, конечно, для меня потеря. А значит, так же и для нас двоих. С другой же стороны, с его уходом мы сможем нашу слабость одолеть… Выходит, что печаль от первого и радость от второго…»
Пытаясь оценить, что для них двоих из этого более важно, Шенне склонялась к преодолению слабости, из чего ей начинало казаться, что она не только не должна смущаться этих мыслей, но и предпочитать смерть деда его выздоровлению. Однако это казалось настолько неправильным, что девочка даже начала сомневаться в верности казавшихся до того незыблемыми заветов.
«Нет, все не так! Здесь нету «или-или»! – решительно заявила она себе. – Ведь мы могли найти листочки у других. Да, это было б дольше и сложнее, но в итоге… мы получили б их, и дед остался б жив. Вот лучший вариант, его желать и надо!»
Девочка ободрилась, руки ее непроизвольно ускорили работу.
«А если все же смерть придет, тогда нам надо взять, что сможем. И отложить печаль, пока не будет завершен наш план!»
На том и порешив, она окончательно отогнала назойливую совесть, успокоилась.
Талик наведался к ней около полудня. Равно как и Шенне, его по уши загрузили работой, так что он, даже сильно торопясь с ее завершением, не смог вырваться раньше.
– Как ты, Шенне?
– Да я нормально.
Внимательно присмотревшись сквозь кружащие около нее вихри и не увидев на лице девочки особой печали, Талик оставил этот вопрос.
– А Яр?
– Все так же плох.
Они вышли на веранду. Змейки Яра Каира потеряли почти весь розовый, стали ощутимо медленней и сжались в диаметре, тогда как число их витков вокруг тела Яра, наоборот, почти удвоилось.
– Послушай лучше, как я рассудила, – девочке не терпелось поделиться своими мыслями с другом. – Идем за мной, сейчас я расскажу.
Когда они вернулись на веранду с корзинкой гнилых яблок, Талик сразу заметил, что вихри вокруг Яра Каира уже не вьются. Более того, теперь мальчик не мог видеть и самого тела, оно словно было усыпано тонким, но плотным слоем серых листьев.
– Шенне, он умер, – без сомнений произнес Талик.
– Ты уверен?
Девочка подбежала к телу и, не услышав дыхания, осторожно кивнула.
– Да, так и есть, – сглотнула она. – А что с листками?
– Осыпались на тело и лежат, – Талик подошел поближе. – Они намного больше, чем у нас, примерно раза в три. Еще на гриб похожи.
– Ты можешь подхватить?
Мальчик направил розовые ворсинки к верхнему серому листу, лежащему на груди Яра. Лист дрогнул, но оторвался лишь на самую малость. Умершее тело все еще крепко его удерживало.
– Нет, не могу. Не отпускает тело.
– Давай другой.
Поглощенные решением стоящей перед ними задачи, дети спокойно и даже как-то буднично восприняли случившуюся прямо у них на глазах смерть. Они, безусловно, были взволнованы, но не от вида мертвеца рядом с ними и не от ужаса смерти, а из опасений за успех задуманной операции.
– Мы подождем, Шенне, – предложил он после нескольких тщетных попыток.
Стоило ему сказать эти слова, как один из листиков, лежавший примерно в том месте, где находились колени Яра, оторвался от остальных и стал медленно подниматься вверх.
– Постой, один пошел! – пульс мальчика ускорился. – Встань вот туда, Шенне, чтобы возник поток.
Девочка встала у изголовья кушетки, он остался у ног. Одна из частей кольцевидного потока оказалась аккурат над мертвым телом.
– Талик, ну что там?!
– Жду, пока взлетит повыше.
Серый листок, размером примерно два на пять сантиметров, медленно поднимался к потоку, немного левее от него. У мальчика мелькнула идея подвинуть не лист, а самого себя, чтобы соединяющий их с Шенне эллипс оказался прямо над поднимающимся листом, но он уже нацелился на ранее оговоренный вариант действий.
Талик уже приготовился к призыву, как листик, словно под действием магнита, сам метнулся к потоку, был сбит там очередным листком, и, закрутившись, после встроился за ним и был увлечен в направлении мальчика.
– Ух ты! – проводил он глазами траекторию движения листа. – Выходит, все так просто?!
– Что, получилось?
– Да. И вовсе без усилий. Поток его как будто засосал!
– Выходит, часть его души сама идет к нам? – горький комок подкатил к горлу девочки.
– Как будто так.
