– Погромче, – снова потребовала Суок.
Бастиан одновременно увеличил звук пультом.
– Вот видишь, – сказал Александр, – тебя, Суок, он слушается.
– Благодаря оперативной информации, полученной от анонимного источника, правоохранителям в одном из домов в пригороде Сью-тауна в ходе обыска удалось обнаружить незаконный гарем клонов.
– Накапал кто-то из соседей. Вот и вся информация от анонимных источников, – предположил Александр.
– Заткнись, – бросила Суок.
– Ого, какие красотки. Может, там есть и Мия Альбина, – не унимался Александр, подзадоривая Суок.
Правоохранители стали выводить из здания нескольких полураздетых девушек.
– Зачем репортера показывают? Я на него уже до тошноты насмотрелся, – сказал Вацлав.
Изображение репортера сместилось вправо, потом стало испаряться, только голос его продолжал что-то вещать, совсем как вызванный на спиритическом сеансе дух.
Пятнадцать великолепно сложенных девушек прелестей своих не скрывали. Они непонимающе хлопали ресницами, разглядывая правоохранителей, а в глазах их стояла такая пустота, которая должна быть у животных, отправляемых на бойню. Правоохранители оглаживали девушек легкими шлепками, смеялись, войдя во вкус и забыв, что в эти мгновения они в прямом эфире и на них смотрят никак не меньше нескольких сотен тысяч человек.
– Вот повезло этим дуболомам, – сказал Александр.
– Чего с клонами они делать будут? – спросил Вацлав.
– Себе прикарманят. Что, ты правоохранителей не знаешь? Все гребут, что плохо лежит.
– Пошляки, – проронила Суок.
– Bay, – закричал Александр, весь подавшийся вперед, так что чуть не влез в голографию. – Мия Альбина у него все-таки имеется, – он тыкал пальцем в проекцию, но и без него все это уже увидели. – Отличная коллекция. Дорогая. Больших денег стоит. Неудивительно, что кто-то из соседей правоохранителям сообщил. Из зависти все это.
– Да подожди ты, – прервал его Капитан, потом обратился к Бастиану: – Скажи мне, у тебя ведь есть родители, а ты остался с нами, и они будут о тебе беспокоиться. Мне из-за этого тоже не по себе.
– У меня нет родителей. Никто обо мне беспокоиться не будет.
– Что с ними? – спросила Суок.
– Я родился после их смерти. Они оставили свои клетки в криогенном банке, так, на всякий случай, думали, что подумают о детях потом. Вот я и родился после того, как мои предки погибли.
– Ты клон? – уточнил Капитан.
– Да, – отчего-то смутился Бастиан. Он хотел спросить, а не клоны ли сами члены экипажа, но не решился.
– На что же ты живешь?
– От них кое-что осталось, дом там и прочее, на жизнь хватает, а потом у нас всем коренным жителям планеты выделяют пожизненный кредит, подрабатываю немного в Грандплато, чтобы его погасить, но проценты не так уж велики. Нас мало. Муниципалитет заботится о коренных жителях.
– Отличная планета, – резюмировал Александр. – А можно на старости лет там поселиться? Мне-то кредит какой-нибудь дадут?
– Могут, если получишь гражданство, но его не сразу дают, ценз оседлости должен быть десять лет.
Незаметно подкрался вечер. Стекла в окнах дома напротив полностью поглощали свет. Казалось, что он мертв. В нем почти никого нет, и лишь в нескольких квартирах слабо теплится жизнь.
– Тихо, – Суок приложила указательный палец к губам, – жучок.
Она смотрела на браслет. Огонь, разгоревшийся на нем, стал угасать. Спустя полминуты он потух.
– Где-то поблизости прошел. Ну, можно продолжать. Он нас теперь не услышит. Если вернется, я скажу.
– Вряд ли он приходил по нашу душу, – сказал Вацлав.
– Вряд ли. Кому мы нужны, кроме… – Суок замолчала.
– Не вспоминай всуе, а то они о себе напомнят.
В главном мнения торговцев не расходились. Страховщики как можно дольше будут затягивать выплаты, наймут хороших адвокатов, и те докажут, что они специально разбили «Коршуна», чтобы заполучить страховку, навесят еще и ответственность за гибель портала. Тогда точно придется провести остаток дней в долговой тюрьме. Или пустить по кругу подписной лист. Вдруг пожертвований хватит, чтобы возместить убытки за портал. Таких денег они не наберут. Надеяться не стоит. Им рекомендовали до судебного разбирательства не покидать планету. Всех, за исключением Бастиана, отмаркировали. За каждым их перемещением по планете не следили, но стоит им попробовать покинуть ее пределы, как любая контрольная система начнет верещать, что им это запрещено делать, сбегутся правоохранители и опять отправят их на участок для идентификации личности. В космопорте их поймают. Если им удастся нанять частный корабль, капитану которого наплевать на судебное предписание, их засекут, когда они будут подходить к порталу, и снимут с корабля. Но у них и денег-то нет, чтобы нанять корабль. Все упирается в это. Где же их добыть? Впору ограбить банк.
Они перебирали в памяти имена тех, кто может помочь.
– Ерунда все это, – сказал Вацлав, – корабль, положим, мы раздобудем. Арендуем. Но кто нас выпустит с планеты?
– Маркировку надо стереть. Есть такие умельцы, что уберут ее без следа. Надо их поискать. С портье поговорить, как там его, Лю Чен, кажется. Он наверняка знает, где их найти, – сказал Александр.
– Черт, сколько мороки. Я тебя понял. Ты предлагаешь предоставить материальные доказательства старь… тьфу, страховщикам. В «Коршуне» все спеклось. В инертный газ превратилось. Только спектральным анализом и можно доказать, что там имеются элементы портала.
– Служба безопасности палец о палец не ударит, чтобы нам помочь, – сказал Капитан, – они говорили мне в конфиденциальной беседе, что происшествие случилось не в их секторе, так что… намек был понятен. Нам надо рассчитывать только на собственные силы.
– Нужны свидетели. Из местных правоохранительных органов. На таких планетах они не очень коррумпированы. Бывает, помогают и без мзды, – сказала Суок, – честные. Бастиан, как думаешь, помогут?
– Я с ними редко сталкивался. Но думаю, что помогут. Они точно получше здешних копов.
– Когда мы вернемся, нас, конечно, за нарушение судебного предписания в тюрьму посадят до начала разбирательства, – напомнил Вацлав. – Но так хоть надежда будет.
– Это только в том случае, если они корабль наш уже не вскрыли. Пираты эти. Я не знаю, как их иначе называть. Тогда все без толку. А они его вскрыли, будьте уверены, – сказал Капитан. После его слов все поникли. – Но согласен, с планеты надо уходить. Здесь мы ничего не высидим.
Все уже съели свои порции. Только Бастиан не смог так быстро управиться с едой. Помимо акульего супа в коробочке были какие-то комки теста с начинкой. Их пришлось есть палочками. Бастиан совсем не умел с ними управляться. Комки теста, которые он зажимал между палочками, выскальзывали еще до того, как он успевал поднести их ко рту, и падали поначалу на пол, но когда он догадался, что есть лучше над коробочкой, они стали падать в нее. Не будь все остальные поглощены обсуждением, смотрели бы на Бастиана так, словно он разыгрывает комический номер. Следить за его мучениями и вправду было забавно.
– Я изучил систему, – сказал Вацлав. – Неплохая хакерская установочка в этом номере. Отличная пиратская продукция. Содержимое по мощности превосходит многие лицензионные. Руки так и чешутся взломать защиту какого-нибудь банка и пополнить счет Бастиана. Наши разблокировать – больше риска. Двойной риск. Они ведь у правоохранителей под колпаком.
Бастиан вздохнул, глаза его забегали. Не хотел он в чем-то криминальном участвовать. Взлом банковских файлов относился к особо тяжким преступлениям.
– Пока не надо. Это на крайний случай, – возразил Капитан. – Лучше посмотри, нельзя ли из файлов полиции убрать упоминание о нас и то, что нам нельзя улетать с этой чертовой планеты.
– Я попробую. Но быстрого результата не ждите.
Капитан кивнул.
– Не спеши. Главное, не наследи. Если их потревожишь, они нам жизни не дадут.
– Пойду поговорю с Лю Ченом. Насчет маркировки, – сказал Александр.
– Давай, давай, – подбодрила его Суок.
Бастиан заметил, что Капитан, произнося последние слова, смотрел не на своих собеседников, а поверх их голов – в окно. Бастиан перевел взгляд туда. За окном растеклась темнота, приникла к пластику, будто хотела подслушать, о чем же говорят в комнате, а потом, когда глаза его стали различать и то, что творится далеко за окном, он увидел черную безжизненную стену соседнего дома, будто вытесанную из цельного камня, в котором пробили пещеры, соединив их лабиринтами коридоров. Он уж было хотел отвернуться, не найдя там ничего достойного внимания, как вдруг увидел, что по стене перемещается черное пятно, похожее на человека. Он плотно прижимался к шероховатой стене, руки и ноги цеплялись за камень, однако на нем не было выступов, на которых можно удержаться без присосок. Человек быстро поднимался.
Бастиан не мог и подумать, что это грабитель, решивший забраться в одну из квартир, пока ее обитатели отсутствуют. Человек целеустремленно лез к крыше, но когда до нее осталось не более двух метров, на козырьке ее, чуть выступающем над стеной, появилась еще одна человеческая фигура. Она перегнулась, что-то выпуская из рук – какой-то комок. Но за мгновение до этого человек на стене, распластав руки и ноги, стал падать в бездну между домами. Комок раскрылся над ним магнитной сетью, но он падал с той же скоростью, что и она, и сеть не смогла его спеленать.
Он пролетел метров двадцать, потом за спиной у него вспыхнул синий огонь, толкнувший его чуть в сторону. Он увернулся от сети, которая лишь едва коснулась его плеча. Человек вздрогнул, будто по его телу прошел электрический разряд, а сам он покачнулся, только сейчас заметив, что под его ногами нет никакой опоры, и стал падать камнем, заваливаясь на спину. Похоже, его парализовало. Двигатель на его спине включился сам, выпустив короткий импульс, из-за которого человека прямо впечатало в стену дома. Он распластался на подоконнике, поджав под себя руки. Некто на крыше потерял его из виду. Магнитная сеть собралась в кокон, стала подниматься, но пролетела мимо.
Человек пошевелился, опираясь на колени и локти, но не удержал равновесия и скатился с подоконника. Через мгновение в то место, где он только что лежал, врезался лазерный луч и прожег металлопластик, как масло. Человек уже пришел в себя настолько, что мог танцевать в воздухе, выделывая сложные фигуры, увертываясь от лазерных лучей – одного, другого, третьего, которые чертили небо зелеными полосами, стараясь поймать его, как ловит паук муху, плюясь в нее липкой паутиной.
Никогда прежде Бастиан не видел подобной красоты. Акробаты на реактивных двигателях, выступавшие в цирке на его планете, не годились и в подметки этому мастеру.
Очевидно, раньше человек не использовал двигатель, чтобы подольше оставаться незамеченным. Реактивная струя просматривалась и в видимом, и в инфракрасном спектрах. Его оттеснили на стену гостиницы, почти прижали к ней, и тогда он стал стрелять.
Бастиан потерял его из виду. Оружие этого человека испускало слишком яркий луч, рассчитанный на поражение зрительных органов всех, кто на него смотрит. Край крыши небоскреба стал обрушиваться, осыпаться каменным дождем, в котором виднелись куски перерезанной арматуры. Увлекаемый этой лавиной, с крыши сорвался человек – тот, что запустил магнитную сеть. За спиной у него тоже был реактивный ранец. Он пролетел метров десять, когда огненная струя отправила его вверх, он взмыл свечой и вновь оказался на крыше.
Надежно пойманные двумя палочками остатки еды застыли на полпути ко рту, потом, когда хватка Бастиана ослабела, они шлепнулись на пол. Отвратительный звук, от которого все вздрогнули, – ведь там, за окном, все происходило бесшумно. Они смотрели туда, как на захватывающую постановку, совершенно не задумываясь о том, что все происходящее перед ними – реальность, а значит, она может включить их в эту игру.
– Что это? – спросил Бастиан, сам понимая всю тупость подобного вопроса.
– Это не бандитская разборка, – сказал Капитан. – Правоохранители кого-то ловят. Операция подготовлена.
– Жучок, который я засекала, – закричала Суок, – принадлежал копам! Я сейчас это поняла.
– Выходит, они устроили тут какую-то зачистку. Вот только кого они ловят? Прежде копы не позволяли себе таких масштабных операций в этом районе. Полюбовно расходились. Им платят мзду, они знают, что здесь имеются нелегальные производства, но делают вид, что не замечают их. И вот на тебе.
– Серьезное дело. Они, похоже, не намерены брать его живым.
Человек заметался. Реакция его ослабевала. Один из лучей прошел слишком близко от его плеча, может, и задел – в любом случае, одежду он прожег, а кожа пошла волдырями.
– Быстро, все на пол! – закричал Капитан.
Фигура преследуемого увеличивалась, проступала все более отчетливо. Бастиан, соскользнувший на пол последним, увидел, как из его рук выплеснулась огненная струя, а потом он уже ни на что не смотрел, закрыл глаза, вдавливаясь щекой в ворсистый пол и заслоняясь спинкой кресла, которую лазерный луч прожег бы так же легко, как воздух. Он почувствовал, что на спину ему сыплются осколки разбитого стекла. Его окатило волной горячего воздуха и смрадом города, быстро заполнившими комнату.
«Какой страшный треск. Что это? Черт, Суок со своей картинкой на стене как в воду глядела».
Вероятно, у беглеца был подствольный гранатомет для вакуумных зарядов. Лазер прожег бы в стекле только небольшую дырку.
Бастиан оглох, ослеп и едва не задохнулся. Он постарался стряхнуть осколки. Глаза он открыл, но взгляд от пола не отрывал, в ушах у него шумело, будто он погрузился в воду, поэтому не увидел и не услышал, как в комнату сквозь разбитое окно что-то ввалилось, шмякнулось об пол, покатилось прямо по лежавшим человеческими телам.
– Какого черта! – взвизгнула Суок. Ей никто не ответил.
Бастиан приподнял голову. Пришелец вскочил, отряхиваясь, как собака, выстрелил в дверь, вышибая кодовый замок, побежал к ней, но следом за ним в комнату уже вваливался правоохранитель – в рельефно проступающих под тканью скафандра доспехах. Амортизаторы в подошвах его ботинок смягчили приземление. Он не упал, только покачнулся, сделал шаг, второй длиннее, будто на соревнованиях по троеборью, а на третьем он окончательно пришел в себя после встряски и, сильно оттолкнувшись, бросился на спину преследуемого, подминая его под себя. Но тот упал не сразу, протащив полицейского на закорках, пока они вместе не вывалились из номера. Грохот, с каким они падали, наводил на мысль, что у первого визитера, оказавшегося снизу, все внутри должно было перевернуться. От такого удара теряют сознание, но он смог извернуться, как кошка, освободился от захвата, сбрасывая с себя неповоротливого из-за доспехов правоохранителя, вскочил, а когда и тот стал подниматься – включил двигатель в ранце и припечатал правоохранителя к стене с такой силой, что послышался хруст. На стене осталась вмятина. Доспехи выдержали, а шея – нет. Полицейский стал сползать на пол безвольной куклой, ноги его разъезжались в разные стороны, руки раскинулись вдоль тела, а голова в шлеме запрокинулась налево.
– Всем лежать! Не двигаться!
В комнату один за другим влетали новые правоохранители. Бастиану показалось, что их очень много. Стало тесно, но на поверку в номере оказались всего два копа.
Они топали тяжелыми рифлеными башмаками прямо по распластанным на полу телам – совершенно не выбирая, куда наступить – на голову, руку, ногу или на пол.
Они вообразили, что преследуемый сломя голову уже бежит по коридору и им здесь ничего не грозит. Как же они ошиблись! Он их ждал. Дверь пронзил лазерный луч – он легко бы прожег и стену, прошелся по одному из копов и увяз в его теле, выгнув горбом доспехи на его спине. Выходного отверстия не было. Весь заряд поглотило тело. Отвратительно запахло сгоревшим мясом. Ноги правоохранителя, еще не зная, что все, находившееся выше них, – сварилось заживо, пробежали чуть вперед, прежде чем стали подламываться. Тело рухнуло на самом пороге, заклинивая дверь.
– Мать вашу! – визжала Суок, трепыхаясь на полу и силясь высвободить придавленную сапогом руку. – Больно ведь.
Правоохранитель хаотично прожигал стену. На ней появились несколько дыр с оплавленными краями. Лазерный луч пробивал гостиницу насквозь. Полицейский совсем не думал, что может убить ее обитателей, проживающих по другую сторону коридора.
Суок рывком освободила руку, стоявший на ней правоохранитель потерял равновесие, покачнулся, чуть было не упал. Он злости он пнул ногой пытавшуюся уползти в свою комнату Суок. Та охнула, а потом, крутанувшись волчком, подрубила копа, только что крепко вставшего на обе ноги. Тот рухнул плашмя на спину и ударился головой о край кресла. Но голову его надежно прикрывал шлем. Он не только не потерял сознания, но и сохранил ориентировку в пространстве, поэтому, еще валяясь на спине, стал поднимать лучемет. Темное стекло гермошлема, надвинутое на лицо, скрывало все его эмоции. Но и так было ясно, что он в ярости, утратил контроль над собой и непонятно отчего еще не палит по потенциальным мишеням, которые копошились на полу, расползаясь в разные стороны, как тараканы. За эту массовую бойню, когда дело дойдет до разбирательства, если вообще дойдет, его оправдают. Всех, кто находился в комнате, причислят к какой-нибудь террористической группировке. Подбросят носители с подрывными текстами, еще что-нибудь, и дело сделано – спецслужбы преуспели в сокрытии собственных ошибок. Но в эти секунды о таком далеком будущем никто и не думал. Все движения замедлились. Даже мысли в голове текли как-то вяло. Осталась одна – остановить обезумевшего копа любым способом, пока он не успел выстрелить.
Рука Бастиана что-то нащупала на полу, инстинктивно сжала – так сокращаются мышцы, когда по ним проходит разряд тока, и бросила свою находку, метясь в руку правоохранителя. Он увидел, что запустил свой же ботинок, непонятно по какой причине слетевший у него с ноги. Ботинок врезался в запястье правоохранителя за мгновение до того, как тот выстрелил. Луч ушел в потолок, пробив все на своем пути до самой крыши. Пока правоохранитель чертыхался из-за промаха, на него набросились все, кто был в комнате, придавливая к полу. Они продержались бы в лучшем случае несколько секунд. В скафандр правоохранителя вмонтированы мышечные усилители, с которыми он похож на бога, с легкостью передвигающего огромные камни, а уж раскидать несколько презренных людишек – не составляло для него никакого труда. Он походил на медведя, на которого набросилась свора собак или скорее крыс – маленьких и слабых. Он почти встал на ноги, когда Капитан выбил у него лучемет из рук. Как у него это получилось – непонятно. Рукоятка лучемета прилипает к ладони и реагирует только на своего хозяина.
Капитан наподдал лучемет ногой, чтобы тот подальше закатился, и это было последним, что он успел сделать, потому что правоохранитель отмахнулся от Капитана рукой, и тот пролетел бы десяток метров, не меньше, если бы его не остановила стена. Правоохранитель отмахнулся и от остальных торговцев, и они тоже ударились в стены, грохнулись на пол и больше уже не вставали, постанывая и слегка шевеля руками и ногами.
Хуже всех пришлось Суок. Когда правоохранитель отмахивался от нее, она почти вывалилась через разбитое стекло наружу и теперь цеплялась за подоконник и куски оплавленного пластика, торчавшего из рамы. Бастиан увидел, что из пальцев у нее вылезли металлические острые когти длиной сантиметра по три. Эти когти удержат ее и на абсолютно гладкой стене, только бы она оказалась не очень прочной. Суок вгрызлась когтями в подоконник, грациозно подтянулась и перекинула свое тело обратно в комнату. Тем временем полуоглушенный Капитан пытался втолковать правоохранителю, пока тот не нашел свой лучемет, что они здесь ни при чем.
– Эй, слушай меня. Мы не его сообщники. Успокойся. Мы живем в этом номере. Понял?
Правоохранитель на эти слова не реагировал. Могло показаться, что он их и не слышит. Он встал на колени, поползал по полу, нашел свое оружие, взвесил его в руке, обвел всех глазами, хотя никто не увидел его взгляда за тонированным стеклом – все его почувствовали, опасаясь, что на ком-нибудь он задержится.
– Руки вытянуть перед собой! – наконец рявкнул правоохранитель.
Все безропотно выполнили приказание. Правоохранитель набросил на каждого магнитные наручники. Они крепко-накрепко стянули запястья.
– А если я в туалет захочу? – не удержалась Суок. У нее текла кровь из нескольких порезов на ладонях и на лице.
Правоохранитель смерил ее взглядом, но, видимо, не нашел слов для ответа.
– Всем оставаться на своих местах.
Правоохранитель выбежал из номера. Преступник, за которым он гнался, давно исчез.
«Пока я с этими идиотами кувыркался, он бы вообще мог меня пристрелить».
Постояв секунду в нерешительности, правоохранитель сверил информацию жучков, которыми перед этой операцией наводнили гостиницу. Побежал по лестнице, ведущей на крышу здания. В гостинице было тихо. Все ее обитатели притаились. Никто из них не решался выглянуть из своих номеров, может быть, только подсматривали.
– Ты чего, охренела? – Вацлав говорил спокойно, но было видно, что это ему трудно давалось – тело его содрогалось, а зубы едва не стучали друг о друга.
– А что, мне надо было сносить от него оскорбления? – защищалась Суок, зная, что не права.
– Из-за тебя он готов был поджарить нас. Могла бы потерпеть. Думай не только о себе. Но и о других.
– Ладно. Ладно. Извини. Впредь постараюсь думать и о тебе тоже, – примирительно проговорила Суок.
