Не буду открывать. Не буду, но сама одним глазком просматриваю уведомление.
«Лиля, не поверишь! Надеюсь, ты сидишь…»
Ну что опять?!
Следом за этим сообщением прилетает еще одно уточняющее от Али:
«Я тебе расскажу такоооое! Ты не поверишь!»
Сердито смахиваю уведомление в сторону и, чтобы подруга меня не доставала, открываю диалог с Шестовым.
«Хорошо, что вы хотели узнать?» – набираю быстро.
Просто, чтобы отвязаться от прилипчивой подруги, соглашаюсь на диалог с отцом Родиона.
Ответ прилетает моментально. Он как будто только сидит и ждет, что я отвечу, и отвечает, не теряя ни секунды своего времени!
«Может быть, взглянете на наши наработки?»
И снова эти скобочки.
Вспоминаю, что у Родиона на щеках при улыбке появляются красивые ямочки на щеках. Может быть, он пошел в отца и на его лице появляются такие же скобочки точь-в-точь?
«Можете показать, что у вас есть, подскажу, если получится»
Я отвечаю нейтрально, без всяких улыбочек. На экране мгновенно появляется сообщение о звонке.
О видеозвонке!
Эй, думаю возмущенно, мы так не договаривались. Я рассчитывала, что он скинет фото своей поделки, а в ответ я распишу, что думаю на этот счет, но мужчина явно что-то затеял.
Подозрительно все это!
Хотя, может быть, я зря себя накручиваю?
Может быть, все не так плохо?
Ладно.
Быстро собираю распущенные волосы в хвост и ловлю свое отражение в зеркальной поверхности окна: вроде не выгляжу, как пугало. Да и вообще, почему я должна заботиться о внешнем виде? Это не я звоню поздним вечером!
– Добрый вечер! – здоровается Шестов.
Звук приходит первым. Картинка появляется позднее, когда мужчина выставляет телефон поудачнее. Он сидит за столом, судя по всему, на просторной кухне, потому за спиной отца моего ученика виднеется модная рабочая поверхность, поварешки и ножи прикреплены на магнитной поверхности. Дизайн стильный, а кухонный набор из чашек выделяется на фоне сдержанного дизайна яркой цветной кляксой: красный, желтый, зеленый…
Мой взгляд задерживается на зеленом – приятно отдыхает взгляд.
Шестов усаживается поудобнее и словно ловит прицел моего взгляда, загораживает своей широкоплечей фигурой кухонный сервиз.
– Добрый вечер, – здоровается еще раз и смотрит в глазок камеры.
Он улыбается.
За улыбкой расползаются те самые приятные скобочки.
Я немного удивлена. Видела Шестова всего один раз мельком, и тогда он показался мне замкнутым, сосредоточенным, серьезным мужчиной. Сейчас сидит в расслабленной позе и закатывает рукава длинной рубашки, демонстрируя сильные руки с крепкими запястьями.
– Добрый вечер, Эдуард… – пытаюсь вспомнить его отчество.
– Просто Эдуард! – отвечает он. – Поможете разобраться нам с заданием? Родион, тащи коробку! – просит.
То есть Родиона там рядом еще и не наблюдается, думаю я.
Мужчина складывает руки на стол и продолжает улыбаться.
– Ничего, что я так поздно? Боюсь, одному мне не справиться.
– Как же ваша няня?
– Взяла отгул на выходные, – отвечает мгновенно. – Сынишка буквально за час до отбоя выкатил мне гору заданий, простите, не хочется видеть его в отстающих!
– Вот тут все! – в кадре появляется Родион. – Эд, я взял! – плюхается на стул.
– Иногда он зовет меня по имени, никак не могу исправить, – извиняется. – Родя, о чем мы договаривались? – строго спрашивает Эдуард, повернувшись в сторону мальчишки.
– Прости… па! – тушуется мальчишка и смущенно посматривает в сторону телефон. – Лилия Андреевна, здрасьте!
– Добрый вечер, Родя. Ты забыл про домашнее задание?
– Я не забыл. А потом как будто бы забыл, – пожимает плечами вихрастый мальчишка.
– Тогда делай его сейчас. Ты же помнишь, нужно изобразить домашнее животное или лесного зверя на выбор.
– Давай поросенка сделаем?
– Из яйца, что ли? Родя. Не ленись!
– Ежа?
– Из шишки?
Шестов выуживает три шишки из большой коробки, пожонглировал ими немного.
– Тоже легко.
– Семья ежей! – парирует Родион, явно желающий отделаться как можно скорее от задания.
– Цыпленка тоже нельзя? – расстраивается мальчишка.
– Лилия Андреевна, можно нам цыпленка изобразить? – уточняет Шестов, заглядывая мне в глаза, словно находится рядом. – Цыпленок будет отличный, гарантирую!
– Делайте цыпленка, – разрешаю. – Продуктивного вечера.
– Постойте! А как же направить нас в нужное русло?
Это не входило в мои планы, но читать смски от Али и вообще иметь с ней дело сегодня совсем не хочется.
Уступаю просьбе Шестова.
– Ладно. У вас есть полчаса, – смотрю на время.
– Строго! – вздыхает отец.
Потом начинается чехарда. Отец пытается научить сына, как разбить яйцо. Вхолостую разбивается не меньше пяти. Причем два из них разбивает сам Шестов, пытаясь жонглировать яйцами, не очень удачно.
– Шишками было проще! – вздыхает, посмотрев на лужицы разбитых яиц.
– Бардак не забудьте прибрать.
– У нас есть уборщица! – встревает Родион. – А когда я поеду обратно домой?
– Родя, мы переехали… Теперь наш дом – здесь! – напористо сообщает Шестов и быстро завершает поделку.
В итоге на крышке коробки для обуви папа и сын собрали небольшую сценку: пластилиновый цыпленок только что вылупился из яйца на соломке.
– Думаю, вы отлично справились.
– Благодарю за моральную поддержку! – снова улыбается Шестов. – Извините, что задержал так допоздна. Может быть, я смогу компенсировать эти неудобства?
Не успеваю даже подумать, как отец Родиона предлагает:
– Я мог бы подвезти вас утром на работу и угостить чашечкой кофе.
Лаконично отказываюсь, торопливо прощаюсь.
Пока этому мужчине не пришло в голову что-нибудь еще! Это же явный предлог, чтобы пообщаться за пределами школы и школьных рамок!
Ложусь спать, игнорируя смски подруги. Испытываю при этом угрызения совести.
Алька все-таки меня приютила, когда дом, в котором я купила квартиру, оказался не только аварийным, но и построенным с нарушением всех возможных требований и законов. Черт знает, как городские власти допустили такое, но застройщик оказался пронырливым мошенником, стибрил денежки и сбежал! Его разыскивают, а толку? Фирма закрылась, денег нет, а я еще и умудрилась не только взять в кредит довольно крупную сумму, но и одолжить денег… наличкой.
Лучше бы я этого не делала. Не представляю, как справлюсь…
Планировала сдавать квартиру и покрывать из этих денег кредит в банке, а со своей зарплаты отдавать долг по частям. Но сейчас плакали мои планы: ни квартиры, ни дополнительного дохода, ни денег…
Зато катастрофически близка первая выплата по личному займу, о котором мне уже тактично напомнили дважды.
Поздним звонком.
Проблем море, так что дополнительные сложности и приключения от Альки мне не нужны.
Алька возвращается поздно и бесцеремонно громко топает по квартире, напевая себе что-то под нос. Я пытаюсь делать вид, что сплю и напоминаю себе, кто в этой квартире хозяйка, а кто пришлый гость, находящийся на птичьих правах…
Утром я встаю раньше подруги, надеясь улизнуть из квартиры до пробуждения Альки. До школы можно добраться на маршрутке, а можно потратить сорок минут пешком. Выбираю второй вариант, утренние прогулки полезны!
Тихо-тихо, как шпион, выскальзываю из квартиры.
До сих взбудоражена всеми событиями, что произошли со мной на прошлой неделе.
До школы добираюсь быстро, пока не слишком шумно, двор только наполняется приходящими к занятиям.
Поздоровавшись с вахтершей, быстро нахожу свой класс, чувствуя, как в груди появляется приятное тепло: с ребятишками возиться одно удовольствие! Они такие искренние и открытые, пытливые и настоящие…
Вставляю ключ в замок, но он не проворачивается. Что за беда?
Неужели замок сломался?
Или уборщица снова забыла закрыть?
Нажимаю на ручку. Точно, открыто!
– Любовь Васильевну надо попросить быть внимательнее! – говорю вполголоса.
Люблю тишину перед уроками, впархиваю в класс и вешаю пиджак на крючок.
Внезапно по спине ползут мурашки. Как от чьего-то пристального взгляда.
Волосы чуть-чуть приподнимаются там, где выбились из строгого пучка.
Тонкий черный шелковый шарфик внезапно кажется давящим, как словно ткань виновата, что дыхание сбилось за черту.
Оборачиваюсь.
Ахаю, едва не хлопнувшись в обморок!
За последней партой, на детском стульчике чудом как уместился крупногабаритный молодой мужчина.
Ратмир.
Красавчик разглядывает меня нахально.
На нем бежевый спортивный костюм с тузом червей на левой стороне груди.
– Учишь детишек, значит? – говорит с хрипотцой.
Спрашивает с азартом, низкий голос стелет рокочущими интонациями, от которых сердце выстреливает шальным пульсом.
– А тебя не учили обходиться вежливо и не вредить другим, Ли-лич-ка?
