Но жильцам было не до балкона и не до Олега, поэтому он вышел, обмакнул кисть в краску, перевесился через перила и стал выводить красивую букву «Л» на шершавой поверхности стенки балкона. Рисовать вверх ногами было не очень удобно. Вдруг в квартире раздался крик, и рука Олега чуть дрогнула. Он быстро поправил помарку и заглянул в комнату.
Руки, лица и одежда детей, а также ковер и игрушки были измазаны синей краской. Мама стояла, закрыв руками рот, а папа растерянно озирался.
– Господи! – сказал Олег. – Срочно, растворитель! О нет, растворитель токсичный. Давайте подсолнечное масло, и в ванну всех, в ванну…
– Да что же это! – причитала мама, чуть не плача. – Я только на секунду вышла кашу помешать…
Из всех детей чистым остался младенец на руках мамы и прыщавый Виталик, спокойно слушающий «Металлику». Троих синих мальчиков загрузили в ванну, и Олег стал натирать их подсолнечным маслом, параллельно успокаивая плачущую мамашу. Через полчаса, вытерев насухо чистых маленьких злодеев, совершенно мокрый, Олег вышел из ванной. Он заклеил букву «л» листом бумаги, отказался от ужина, взял номер телефона у уставшего отца и поспешил скрыться под звуки «Unforgiven».
Квартира четвертая
Во второй вечер Олег запасся терпением и новой банкой краски, после чего отправился в квартиру на третьем этаже. Дверь никто не открыл. Олег поймал себя на мысли, что почувствовал некоторое облегчение.
Зато в двери квартиры на четвертом этаже тут же появился худой мужичок в майке и вытянутых трико. «Его бы на первый этаж – прекрасный бы натурщик вышел», – мелькнуло у Олега.
– Заходи! – заплетающимся языком сказал хозяин.
– Я…эээ, мне надо нарисовать…
– Ща нарисуем! – мужчина распахнул дверь. Олег робко вошел. С квартиры тоже можно было бы написать картину. Посреди комнаты стоял раздолбанный диван и старинный стол с резьбой и обшарпанными углами. На столе – бутылка водки. В углу бубнил телевизор.
– Федя! – мужик не с первого раза попал своей рукой в ладонь Олега, чтобы поздороваться.
– Очень приятно, я ненадолго… – начал было Олег.
– Выпьем! – сказал Федя и прошел в комнату.
– Я не пью, мне только надо нарисовать букву у вас на балконе.
– Олег. Тебе надо нарисовать букву, а мне надо выпить. Давай уважать желания друг друга, – вдруг сказал Федя очень осмысленно.
Олег сдался и сел на диван. Рука потянулась было к узлу галстука, но галстука опять не было.
– Ну, рассказывай, Олег, – сказал Федя, давая понять, что вечер собирается быть долгим. На антикварном столе уже появилось два стакана.
– У моей девушки скоро день рождения…
– Отлично, выпьем за это, – перебил его Федя и тут же выпил свой стакан. Громко вздохнув, он стал сверлить взглядом Олега.
– А закуски нет? – спросил Олег.
– Обижаешь! – сказал Федя и тут же примчался с кухни с банкой маринованной кукурузы.
– Ну и? – сказал Федя, наливая по второй. – Рассказывай дальше.
– И я хочу написать ей на вашем доме признание в любви…
– Ух! Прекрасный повод. Выпьем!
– Я не могу так быстро.
Федя перестал жевать и строго посмотрел на Олега.
– Любишь? – спросил он.
– Люблю.
– Надо выпить. За любовь.
Олег вздохнул. Почему-то о стеклянный Федин взгляд и безапелляционные тосты заранее разбивались все отрицания.
Олег выпил, съел ложку кукурузы и стал поглядывать в окно. Не прикрытое шторами, оно открывало прекрасный вид на дом Полины.
– Давайте я нарисую сейчас букву, и мы продолжим, – предложил было Олег.
– Как зовут девушку? – спросил Федя внезапно.
– Полина.
– Класс! Выпьем за редкие имена, – Федя втиснул стакан в руку Олега. Олег с грустью посмотрел на окно спальни Полины. Ему показалось, что оно подмигнуло ему…
Олег проснулся от вибрации телефона. На табуретке стояла пустая бутылка и банка от кукурузы. Федя спал на полу. По телевизору показывали концерт Баскова. В голове было шумно. Откуда-то с нижних этажей доносились знакомые аккорды «Металлики».
Звонок был от Полины.
– Алло!
– Ты где? Я тебя потеряла, – звонкий голосок молотил больную голову Олега.
– Я… Эээ… Задержался на работе.
– В двенадцать часов ночи?
– Что-о?
Полина бросила трубку.
Олег быстро открыл балкон, поежился от ветра, макнул кисть в краску, намалевал в темноте букву и скорее убежал из квартиры.
Квартира пятая
Полина всегда обижалась недолго и этим особенно нравилась Олегу. Букет роз и любимые конфеты, доставленные прямо в бутик, где работала Полина, быстро решили проблему.
– Спасибо, – ворковала Полина в трубку, причмокивая шоколадом. – Сегодня день сюрпризов и странностей.
– Каких странностей? – Олег почему-то напрягся.
– С утра заметила на соседнем доме большую букву «Б»… Так странно…
