Под колпаком у сороки.
Юлия Олежкина
Пёс Смол, кошка Буся, черепахи Черри и Паша, а также сорока Рикки появились в доме многодетной семьи случайно. Никого из них специально не покупали и не искали. Питомцы возникают на страницах повести постепенно. Сорока «нарисовалась» последней. Именно она дала понять нам, как смешно и нелепо оказаться «под колпаком» собственных страхов. Птица окрыляет и делает ещё более шумной компанию героев и озаглавливает текст.
Юлия Олежкина
8-916-114-04-50
Ul.lapa@yandex.ru
Посвящается моим
дорогим родителям,
Александру и Людмиле.
Под колпаком у сороки
Если вам некогда читать с детьми хорошие книги, пишите их вместе, сами! Не используя чернил и не постукивая по клавиатуре, плетите сюжет буквами-мгновениями, славословьте секундами, сострачивайте их в строфы минутами. Часами выдумывайте главы, а годы перейдут в тома. И ваша семейная жизнь станет фолиантом. Его обязательно прочитают потомки.
Любовь – это всё, что у нас есть!
Самый влюбленный цветок – подсолнух. Я поняла это, когда рисовала его с детьми. И подумалось мне, что мы тоже, всегда влюблены. Подсолнух поворачивает свой цветок к солнцу. Человек обращается Божьим замыслом к Свету.
К детям на уроках рисования обращаюсь без исключения как к художникам. Уверенна во всех!
Главное – каждому дано живописать внутри себя образ светлого человека. А ведь, непременно, Он есть в каждом.
И как Богу доступно взять перо ангела и написать судьбу человека, так и нам возможно, не имея ничего волшебного, нарисовать глядя на ближнего своего, на корочке серого вещества солнечного зайчика или подсолнух.
Круглая голова в нимбе пламенных языков. Горя любовью, тянет к нам шершавые от трудов руки-листочки, по форме напоминающие сердца.
Это не просто форма, это объём – объём, залитый вселенской любовью, с неё начинается наша история.
Семь Я
Мой муж мастер во всём: умеет построить дом, подшить занавески, накормить детей и зверей, убрать квартиру. Но особенный талант у него заключается в краткости высказывания.
И этому он учит всех. На нашей свадьбе он произнёс самый краткий тост: «Семья- это семь Я».
Да, их семь! Столько захватывающих сюжетов о юной жизни. Романов, создаваемых без пера и печати, разумом Творца по свободной воле героев.
Солнечные зайчики, пришедшие в мир семьи, перевернувшие наше сознание до неузнаваемости нами самими. Об этом невозможно сказать кратко. Это подсолнухи, обращающие нас к Солнцу Правды!
Аисты мечты
Началось все с аистов. Точнее, мне тогда так казалось. Аисты – перелетные птицы, и в тёплое время года их вероятнее всего встретить. В июле на свет появились старшие сынишки и младшая дочка.
Весной родилась Полинушка. И с этого момента стало ясно, что Ангелы помогают аистам.
А уж, когда зимой достали из животика Артемия, поняла, аисты не причем. А ангелы помогают ещё и сорокам. Но об этом позже.
Город убегает от нас
Город – это фабрика интеллекта для молодежи, в лучшем случае. А в перспективе ещё и материальное благополучие.
Каменные оковы многоэтажек, асфальт под ногами, бетон за спиной, сплющивают нас так, что мы охотно прячемся за жидкокристаллические экраны и перестаем замечать друг друга. Железные кони транспорта выносят город из наших сердец.
Когда трехлетний Тимошка, наш второй по счету ребенок, на прогулке заметил, что березы на сильном ветру поют: "Домой идите", я поняла, повсюду Слово. И город не лишён речи.
Но в нем не хватает головокружительного аромата Земли. Времена года угадываются с закрытыми глазами и в мегаполисе, а вот месяца – уже с трудом.
Удобства горожанина рождают в нас монстров. Злобу и раздражение не возможно сдержать при самых банальных обстоятельствах. Мода на музейный порядок в доме и беготню в кружки и секции с детьми делает нас нетерпимыми. Ежедневно дети прочитывают с нами книгу про ужастика по имени «цейтнот». Но это – мои личные страхи. О счастливом городском жителе есть повести-судьбы! Я, бывает, их пересказываю своим детям. Или мы сами становимся участниками таких историй.
«Под колпаком у сороки» – фрагмент семейного фолианта, составленный большей частью из рассказов о загородной жизни.
Охота быть монстром переходит в охоту на монстров
Опасаясь за души наших детей, подбиваю мужа купить участок. Тому, кто вырос в городе, не имел своей деревни, на это решиться очень сложно.
А для меня подмосковный отдых на съёмной даче в школьные годы казался сказочным. Этюдник на плече со сладкими красками и пушистыми кисточками сопровождали всюду.
"Ничего кроме грязных пяток и безотцовщины мы не получим!» – восклицал муж.
Пять могучих сосен в непролазной поросли осин и березняка покорили супруга. Отец двух сыновей и дочурки, округлившей мою фигуру со всех сторон, принялся по колено в торфе месить цемент, пилить балки, жечь костры, ставить палатку, наконец, упаковывать в спальники жену и детей.
Так произошло первое преображение супруга в моих глазах. Теперь на работе каждую свободную минутку Олег изучал плотническое ремесло. Дом медленно, но подрастал вместе с нашими мальчишкам. Дочечка сначала одна, следом и вторая создавали в н?м уют.
Кухня у нас – галерея. Окна – картины с пейзажами: сосны, белка на ветке, мелкие птахи … и сорока . Но о нейповествование чуть позже.
Природа оживлена разновозрастной гурьбой детей. Под ногами вьются собака, кошка, расползаются и находятся черепахи и пристает ко всем сорока.
Забора у нас нет и, наверное, не будет. Соседи несут нам гостинцы: ягоды, огурцы и кабачки в подмышках. Иногда они сталкиваются, сравнивая свои дары и махнув рукой, оставляют на крыльце десяток килограмм овощей. Все знают: огороду места нет, сосны покорили хозяев. СанСаныч, наш сосед, приносит полный котелок отборной малины и, не успев пересыпать её в нашу тару, получает пустоту в ответ, но не без «спасибо».
Вечером у костра взрослые и дети жарят хлеб на прутиках. С мясом возиться некогда: папа строит от рассвета до заката. У мамы на груди повисают снова желанные младенцы.
В такие моменты впадаю в детство. В подробностях рассказываю детям о приключениях с нашими питомцами, как завелись они в нашем доме .
Никого из них специально мы не искали и не покупали.
ЧерриПаша
Училась я в пятом классе. В квартире с нами обитало тогда шесть волнистых попугайчиков. Петруша, самый старший из них, с красивым ярко салатовым оперением, довольно внятно умел произносить: «Юля, делай уроки», «Спартак – чемпион!», «Хочу в Африку». Я сама убирала за ними: чистила поддон, собирала в мокрую тряпку перья вокруг, обеззараживала пустую клетку кипятком. Разговаривала с ними. Забот хватало, чтобы не соскучиться.
По выходным с папой ездили на птичий рынок за просом. Там я и увидела в контейнере черепашек. Загорелась купить пресмыкающееся. Мама дома дала отпор моему слёзному натиску.
Долго я рыдала, да страсть поутихла. Но догнала меня черепашьими шагами спустя двадцать лет.
Антошка, мой сынишка, первенец – большой любитель искать грибы. Малышом, сам не знал зачем, собирал в городских палисадниках червей в детское ведерко. Видимо, в н?м просыпался «рыбак».
Сейчас на пятнадцатом году жизни у него целый пенал различных приманокс крючками для рыбалки. Кроме окуней на них часто попадаются любознательные сестренки. И маме Юли приходится вспоминать про диплом врача, валяющегося в ящике с носками.
Чтобы не возбуждать интерес детской опеки, скажу, что полка для носок у нас есть. Но семь, помноженное на двое и еще столько же пар трикотажа на смену. И одиночных гольфиков достаточное изобилие, чтобы запихнуть их ящиком выше.
Клетчатый гриб в пожухлой октябрьской листве нашел Антон с восторженным изумлением. Ребятишки с детской площадки сразу же окружили замерзшую, со слипшимися веками черепаху. Они стягивали перчатки с рук и гладили ее.
«Ах, она несчастная, ослепла и её выбросили!» – заохали родители. – «Смотрите, правая задняя лапка скрюченная, меньше левой.»
Щемящее чувство из прошлого нахлынуло на меня. Папу молодого вспомнила, как на «Птичку» ездили по выходным…
В общем, схватили мы ее в четыре руки. Кое-как, толкая коляску со спящим Тимошкой, побежали домой. Не стали писать объявления, опросили только в округе мамочек с детьми: не теряли они питомца?
В квартиру как зашли, сразу под лампу уложили замершую. Отогрелась, к вечеру открыла глаза в «оборочках». Подсчитали годовые кольца, оказалось их около двадцати. Вот так совпадение.
Одна конечность, видно, когда-то была сломана. По медицинским понятиям: дистрофичная и парализованная как следствие травмы.
Зашевелилась и сразу стала грызть тонкий листик капусты. Но прятала голову в терракот при малейшем приближении руки. Сейчас она не боится даже поглаживаний.
Назвали Вишенкой, или кратко Черри: круглый панцирь и только выемка для шейки палочки как у ягодки. И не случайно , видимо пришло в голову имя связать с парной ягодкой.
Попросили помочь двум старушкам.
Тяжко жить им стало друг с дружкой.
Одной надо бегать гулять,
Другой больше спать, отдыхать.
«Рады помочь»
Большую, крупнее нашей, черепаху привезла нам подруга. Еле выцарапали её из под ванны в квартире у престарелой родственницы. Она просидела там неизвестно сколько времени, в темноте и сырости. Панцирь облупился, чешуйки на ножках оттопырились местами, клюв выглядел нездорово сточенным. До нашего сведения донесли, что она дама, в прошлом веке на пляже в Сочи снесла яйцо. Но безрезультатно.
Познакомили с ней Черри, положив рядом друг с дружкой. В сравнении многое стало ясно. Например, что у нас – сударь: высокий горбик и хвостик треугольником, Среднеазиатский вид. Занесен в Красную книгу.
Пришелица Средиземноморская. Годовых колец у неё не сосчитать – так много!
Поздно вернулся с работы Олег и, увидев картину с черепахами, кратко выразился: «Черри Паша»!
Уюта не хотите
Человек подобен дому. Побеседовал с ним, как в уютной гостиной побывал. Или заглянул внутрь и дверь захлопнул: бардак страшный, а ещё хуже вонь.
Черепахи – пример крепости. Ползают под ногами, все их задевают. Ночью бывало споткнешься о костяную рубашку, летит она и приземляется невредимой. Вот бы и нам так, сохранять домашний очаг невредимым от бурь и невзгод.
Животные в доме – это настоящий тренажер для терпения и самоучитель по развитию невозмутимости.
Звоночек, как будто из Эдема:
– Алло, уюта не хотите?
– Нам не хватает!!!
