Пробуждение первых
Анна Минаева
Главные герои – обычная семья. Каждый живет своей жизнью и разгребает ворох простых, житейских проблем, пока в один день они не узнают, что являются членами ключевой семьи, которая должна спасти сотни людей от неминуемой гибели. Менеджер, флорист, автомеханик, танцовщица и разнорабочий – как это возможно? Еще вчера они о себе то толком позаботится не могли, а теперь от них зависит баланс сил в мире! И это ни чья то дурная шутка, а их теперешняя действительность.Как поступят наши герои? Примут ли пугающую правду? Смогут найти в себе силы преодолеть свои страхи, комплексы, обиды и занять первые места в обороне борьбы за мир?Противостояние сил света и обратной стороны, размытые границы добра и зла, настоящая любовь и откровенная ненависть. Со всеми этими проявлениями придется столкнуться нашим героям. Пройти потерю родных и воскрешение надежд. Научиться прощать и нести истинный свет в заблудшие души людей.
Анна Минаева
Пробуждение первых
Часть первая
Мягкий зеленый свет струился из старой настольной лампы. За широким дубовым столом, облокотившись на свои руки, мирно дремал молодой мужчина. Стены его кабинета от пола до потолка закрывали карты нашей необъятной родины, а также ближнего и дальнего зарубежья. Каждая мигала бесчисленными цветными огнями. Больше других выделялись оранжевые огоньки – их свечение пульсировало, требуя внимания, но юноша спал, без снов и тревожных мыслей.
Часы показывали начало двенадцатого ночи, хотя за стеной явно кипела жизнь. В какой-то момент дверь распахнулась и в нее вошли двое молодых людей.
– Вы только подумайте! Спит! Слушай, Миш, может тоже подремать? – мужчина опустился в кресло и устало закрыл глаза.
Ранние морщины в уголках глаз говорили о всех прелестях тяжелой умственной работы. В свои неполные тридцать Антон успел сделать карьеру в НИИ, а еще заработал бессонницу и проблемы с суставами, хотя внешне это ничего не выдавало. Он был прекрасно сложен, силен, а карие глаза всегда светились озорной искрой и какой-то совсем детской наивностью. Но на фоне своего коллеги он казался совсем тщедушным, ибо тот полностью оправдывал свое имя и очень точно напоминал хозяина тайги.
Михаил прошел за второй рабочий стол и сразу внимательно погрузился в изучение новых данных, пришедших на его электронную почту. Взгляд его был сосредоточенным и напряженным. Даже сидя молодой человек производил неизгладимое впечатление. Почти двухметровый гигант был не только высок, но и силен. Густая, коротко стриженная шевелюра открывала широкие скулы и яркие голубые глаза.
На минуту в комнате воцарилась полная тишина, и тут мужчины услышали сигнал. Антон и Михаил переглянулись. Затем огни в нескольких местах изменили цвет – сначала одна, потом вторая, а затем еще три точки из оранжевых стали красными. Антон вскочил со своего кресла и со скоростью дикой кошки бросился к карте.
– Блин, не может быть! Это же ключевые! Посмотри, кто у нас там по этим координатам? Черт. Буди этого следопыта!
Михаил быстро поднялся со стула и уже собрался было толкнуть спящего коллегу, как тот подскочил и с невозмутимым видом уставился на ребят.
– Что?! Как прошло совещание? – начал сыпать вопросы коллега.
Вид у него был явно потрепанный. Лицо опухло, под глазами виднелись синяки, что свидетельствовало о многочисленных беспокойных ночах, проведенных в недрах института. Коллеги молчали и напряженно смотрели друг на друга.
– Саш, звони Михалычу! – в звенящей тишине голос Антона прозвучал очень громогласно и отрезвляюще.
Сонный Саша схватил трубку телефона, не глядя набрал цифры и стал ждать ответа. Ожидание было недолгим. Буквально через минуту на том конце прозвучал хриплый и стальной голос:
– Да?
– Константин Михайлович, у нас сигнал к «Пробуждению». Ключевые!
– Что за семья? – резко спросил начальник.
Александр посмотрел на Михаила, который искал информацию и не узнал своего коллегу. Его огромные плечи будто вжались в тело и стали в два раза меньше.
– Это «Ступаки», – громко сказал он.
Несколько секунд абонент молчал, после чего, добавил:
– Жду всех через пять минут у себя. Соберите всю информацию, которую сможете, и еще узнай на проходной: Никитин уже вернулся из командировки? Если да, то пусть тоже присоединяется.
В трубке послышались гудки, Александр посмотрел на своих коллег и сразу понял, что озвучивать дальнейшие действия без надобности, все уже лихорадочно начали движения.
Михаил распечатывал какие-то бумаги, Антон копался на полках в поисках нужной папки. Пару минут в кабинете были слышны только негромкие ругательства, свидетельствующие о серьезности и важности происходящего. Саша обзванивал отделы и сообщал о срочном совещании. В это время на пороге появился молодой человек. Глядя на обитателей, он растянул губы в счастливой улыбке и, не вникая в суть происходящего, произнес:
– Как же я рад застать вас всех вместе. Я дома, какое счастье! – его огромные карие глаза были слегка закрыты от удовольствия. Он устало погрузился в кресло, которое еще десять минут назад занимал Антон, и вытянул ноги.
Никитин Кирилл также выделялся на фоне своих коллег. Скорее ему подошла бы работа моделью или актером. Смуглая кожа, идеальная улыбка и крепкое мужское тело. Он давно заработал себе славу дамского угодника, так как на задания, где требовалась работа со слабым полом всегда отправляли его, но вовне никто не видел его с девушками. Поговаривали, что у него какая-то личная трагедия и поэтому он никого к себе близко не подпускал, но точно никто ничего не знал, а сам Кирилл никак это не комментировал.
– Тут у нас, если ты не заметил, маленький кризис, – прорычал Михаил. – Поможешь?
– У вас всегда кризис, – засмеялся Никитин.
– Кирюх, сейчас все намного серьезнее. Мы рады тебя видеть, но пока не до торжественных приемов. У нас запрос на «Пробуждение» поступил! Угадай, кто?
– Неужто Путины? – с сарказмом и улыбкой спросил Кирилл.
– Очень смешно! – Огрызнулся Александр. – Но нам не до шуток! Кстати, Михалыч тебя тоже ждет.
– Ты серьезно? – расстроенно произнес Кирилл. – Я же только с поезда! Да что тут у вас случилось? – следы былой радости растаяли в воздухе, разочарование и тревога легли на еще недавно счастливое лицо Кирилла. Только теперь он заметил красный цвет ламп и услышал слабый звуковой сигнал, исходящий от них. Мужчины переглянулись и, не сговариваясь, двинулись к выходу.
Глава первая
Решение было принято. Собрав остатки самообладания, Надежда начала собирать вещи, пытаясь мысленно сосредоточиться и включить тот присущий ей автоматизм, который всегда помогал собираться в дорогу.
Надя любила быть в движении, в дороге она всегда отдыхала и перезагружалась. Пробегающие пейзажи за окном успокаивали, помогая найти ответы на любые вопросы. Транспортное средство не имело значения. Будь то электричка, набитая в пятницу народом, или комфортабельный автомобиль, автобус до Москвы, вечно прозябающий в пробке, – не важно! Надежда отдыхала и думала, вне зависимости от обстоятельств и удобств. Но самым эффективным и любимым было путешествие на пассажирском поезде. Его энергетику и особую атмосферу ни с чем нельзя сравнить. Еще в детстве она влюбилась в эту романтику, и с возрастом она никуда не делась.
Вот и сейчас, когда в голове было столько вопросов, требовалось срочно уехать. Побыть наедине с собой. Разобраться и разложить все по полочкам, найти и задействовать внутренние резервы, чтобы жить дальше и не оглядываться назад.
Но сегодня ей было очень плохо. Тягучий комок уже подобрался к ее животу. Она подогнула колени к груди, чтобы хоть как-то притупить эту нестерпимую боль. Жаль, что нельзя выпить таблетку и забыться, хотя бы на пару часов. Нет – это ощущение иное, оно сильнее всех других, жестокое и беспощадное, – терзание от предательства. Его можно только пережить. Нужно пережить!
Словно оказавшись на родовом столе, Надя ощутила, что мучительная схватка слегка отпустила. Передышка. Ей нужно пользоваться. Она направилась к компьютеру, чтобы включить музыку. Это была необходимость, сейчас нужно отвлечься, погрузится в ритмы и сосредоточиться на главной задаче. Как же долго он включается… Пароль, папка, воспроизвести…
Громкие танцевальные ритмы сразу заполнили пространство маленькой квартиры. Надя подбадривала себя как могла и даже старалась подпевать. Главное – не дать себе снова впасть в истерику!
***
Кабинет Константина Михайловича был большой и до крайности неуютный. Вся обстановка настраивала на деловой лад и конструктивное общение. Взгляду тут вообще не за что было зацепиться. Большой овальный стол, стулья, купленные еще при царе Горохе, зеленая лампа и старое потертое кресло, в котором и заседал начальник НИИ СПКГС – «Стратегического Прогнозирования и Контроля Грядущих Событий».
Расшифровку этой аббревиатуры знали далеко не все сотрудники НИИ, что уж говорить о простых смертных. Десяток человек в правительстве и группа оперативных сотрудников, трудящихся, так сказать, на передовой. Они как раз вошли в кабинет, начав заполнять свободные стулья за столом и раскладывать приготовленный материал для отчета. Всего их было человек пятнадцать. Одни молодые люди, от 25 до 40 лет. Сторонний наблюдатель сразу бы отметил, что все они хорошо сложены и не лишены интеллекта. Без лишних движений все расположились как можно удобнее в предлагаемых условиях и молча устремили свои взгляды на директора. Тот, в свою очередь, не торопился начать общение. Он смотрел вдаль, явно размышляя о чем-то.
Минутная пауза, и Константин Михайлович, поднявшись с кресла, начал ходить за спинами своих сотрудников, слегка покачиваясь из стороны в сторону. Невооруженным глазом было видно, что директор на порядок выше всех вошедших. Метра два, не меньше. Густая и седая шевелюра тщательно причесана, и, несмотря на поздний час, выглядел он так, словно только поднялся после продолжительного лечебного сна. Лицо было ясным, взгляд прозорливым и, как ни странно, добрым. Этот контраст очень смущал его сотрудников, ибо по выражению его лица нельзя было понять, о чем он думает и, тем более, – что скажет в следующую минуту. Темно-серый костюм сидел безупречно на его крепких плечах, рубашка светилась белизной. Одним словом, никто не понимал, как ему удается всегда идеально выглядеть?
Константин Михайлович подошел к карте и долго всматривался в расположение целей.
– Да, интересная география… – протянул начальник. – Хотя бывало и подальше.
– Польша, Турция, Украина и трое в России. Белгород, Краснодар и Московская область. Всего пять, – решил высказаться молодой оперативник.
– Да, Смирнов, и в кого ты такой не «смирный» уродился… – на лице директора появилась снисходительная улыбка. – Думаю, эти данные есть у всех.
За столом пошли смешки. Константин Михайлович окатил присутствующих ледяным взглядом, и все притихли.
– Посмеялись и хватит. Зачитай данные, когда их «будили» в последний раз.
Глава вторая
Кажется, все: вещи собраны, все необходимые звонки сделаны, билет распечатан и лежит в паспорте, деньги во внутреннем кармане. Пора выходить.
К счастью, маршрутку не пришлось долго ждать. Надежда прошла в конец салона, где нашла свободное место у окна и искренне поблагодарила господа за этот подарок. Автобус тронулся, поселок быстро остался позади, и только сейчас она до конца осознала, что едет в Украину, на родину мамы и папы. Едет туда, где ей всегда было тепло и уютно, где понимают и принимают ее такой, какая она есть, где можно быть просто собой, рядом со своими родными людьми. Быть одной из таких же необычных, неординарных и нескромных людей. Быть Ступак!
Еще с детства Надя недолюбливала свою фамилию. Уж очень она отличалась от традиционных русских Васильевых, Фроловых, Петровых, что позволяло педагогам, воспитателям, да и просто ребятам с улицы произносить ее на свой лад. Так она была и Ступаковой, Ступовой, Ступиной и т. д., и т. п.
Воспоминания детства и юности почти всегда болезненно отдавались в ее душе. Общительная девочка с богатым воображением всегда выделялась на фоне сверстников. Придумывая волшебные миры, она неизбежно отправлялась в них, а потом рассказывала обо всем этом, чем изрядно смешила взрослых и сильно раздражала детей. Дружить с такой фантазеркой никто не хотел. Прячась от одиночества, Надежда погружалась в книги – вот где ей было хорошо и интересно. На долгие годы они заменили ей друзей. Она хорошо училась в школе, была активной, а иногда даже слишком… Старшая сестра помогала ей заниматься и, будучи тоже натурой творческой, всегда придумывала интересные игры и конкурсы. Так они соревновались между собой, все время развивая фантазию, память и нестандартное мышление.
Но все это продолжалось до тех пор, пока реалии не принудили Надю «спуститься на землю» и жить в предлагаемых условиях. Жестокий подростковый мир заставил ее завоевывать свое место под солнцем. Тут-то и начал формироваться ее волевой характер. Переходный возраст проявил в ней острое чувство справедливости, а знания, полученные из книг, помогали грамотно отстаивать свою позицию. Она воевала со всем миром, в какой-то степени эта ее война не прошла до сих пор.
Фанатично влюбленная в историю, она мечтала после школы стать археологом. Загадки древности всегда очень манили ее.
Но жизнь вносила свои коррективы. Разваленная страна все никак не могла выбраться из глухой нищеты и повальной коррупции. Это не обошло стороной и семью Нади. Мама, растившая сестер одна, выбивалась из сил, чтобы прокормить дочерей. Так Надя, как и ее старшая сестра пошли работать, оставив образование до лучших времен.
Работать приходилось много и очень тяжело. Трудный бунтарский характер часто приводил к конфликтам с начальством. В какой-то момент Надежда поняла, что выход здесь может быть только один – быть лучше, знать больше и трудиться упорнее, тогда уж никто не сможет диктовать ей свою волю. Так, работая по десять, а порой и по двенадцать часов, она параллельно получала образование, что в конечном итоге сделало ее начальником отдела.
Евгения, ее старшая сестра, не многим отличалась от Нади и ее стремления скорее сделать карьеру. И, как сотни таких же целеустремленных девушек, покоряющих Москву, они были очень одиноки.
Романы, конечно, случались в жизни Нади, но все они имели непродолжительный характер, пока она не встретила Дмитрия. Их отношения развивались стремительно. Решив не затягивать с букетно-цветочным периодом, через месяц они съехались. Два сильных, волевых человека с львиным упорством пытались прогнуть друг друга под себя. В какой-то момент Надя не выдержала напряжения и ушла. Разрываемая на части самобичеванием и угрызениями совести, она пыталась разобраться, что с ней было не так. Ответы приходили очевидные – она просто не умела быть женщиной.
Месяц они ничего не слышали друг о друге, пока не встретились случайно на улице. Они мило побеседовали и решили вместе выпить кофе. А потом все опять закрутилось… Любовь, страсть и планы на будущее.
Надежда была почти счастлива, он старался ее не унижать, она – не принижать его достоинств. Всячески пыталась усмирить свою гордыню. Пока однажды, почувствовав себя плохо на работе, раньше не приехала домой.
Сцена была классической – он и ее подруга.
Разбитая и раздавленная, через трое суток она выползла из кровати и стала собирать вещи. Надя начала беспокоиться за свой рассудок, так как ее посещали заманчивые мысли о суициде. Оставшиеся на периферии мозга частички разума подсказывали ей, что дело это нехитрое, и если поездка в Украину не поможет, то она всегда успеет наложить на себя руки.
– Девушка, вы будете выходить? –голос будто из другого мира вытянул ее из череды воспоминаний.
Над ней стоял не довольный водитель и грубо теребил ее за плечо. Оказывается, она давно уже приехала в Москву, и все пассажиры покинули свои места.
– Прошу прощения, видимо, я задремала.
***
Все молодые люди, сидевшие за столом, устремили свой взгляд в сторону Смирнова. Поежившись на своих стульях, словно устраиваясь по удобнее (как будто это было возможно), предвкушали длинный рассказ. Кое-кто приготовил блокноты для конспекта. В комнате воцарилась идеальная тишина…
– Как указывает нам источник, последний запрос на «Пробуждение» семьи был в начале Второй мировой войны, но по какому-то странному, а может преднамеренному стечению обстоятельств «Пробудить» удалось только двоих. Комиссия так и не установила тогда причину этого нонсенса. Это и привело к тому, что в правительстве сомневались, что война начнется так скоро, так как ждали другие «Пробуждения». Последствия этой ошибки, мы все прекрасно знаем… Братьев звали Иван и Константин. Оба из Сибири, – Смирнов бросил на стол пухлый конверт с выцветшими от времени фотографиями.
– Они даже не были родными братьями, всего лишь двоюродными, – голос Смирнова слегка дрогнул, когда он увидел краем глаза на фото двух молодых парней.
Он задумался: ведь он сам был их ровесником. С фотографии на него смотрели улыбающиеся, светлые лица. Какое-то тепло исходило от них. Взгляды ребят были настолько открытые и искренние, что им сразу хотелось верить. «Такие всегда живут по соседству и всегда во всем помогут – машину починить, мебель перенести, таким и душу излить не страшно. Надежные ребята, хорошие», – думал Смирнов, пока не понял, что пауза затянулась и все с недоумением смотрят на него.
– Какие интересные типажи, – прокомментировал он. – Настоящие Ступаки! Сам бы за ними пошел, не задумываясь…
Последняя фраза прозвучала тише остальных, как будто до молодого оратора только дошло, что если фамилию снова запрашивают, то беды не миновать, и что ему и в самом деле, возможно, придется идти за кем-то из этого знатного семейства.
Он продолжил:
– Первым «Пробудился» Иван, в апреле 1941 года. Этому способствовал очередной отказ принять чертежи разработанного им самолета в конструкторском бюро, со ссылкой на отсутствие образования. Хотя многие идеи все-таки реализуют, но уже в конце войны. Иван этого не узнает. «Пробудившись», он сразу начинает активные действия для подключения других членов семьи. Но ни работа оперативников, ни разумные доводы самого Ивана никого не убедили. И только Константин, двоюродный брат, смог пройти процедуру. На тот момент Ивану было 28, а Константину – 25лет.
