Это была слишком робкая попытка узнать истинные мотивы биокиборга. Не вышло. Александр невозмутимо молчал. Результат тестов волновал его мало. Выполняя просьбу Ермолова, он просто старался выиграть время до вечера. Слишком большой куш стоял на кону. Свобода лишь маячила на горизонте, и пока его руки оставались связаны. Не привлекать внимания, делать то, что просили – это и были его мотивы.
– Держите, – Катерина решила не сопротивляться такому поведению и протянула биокиборгу планшет, – на выполнение графических тестов у вас ровно два часа. Описание задания находится в верхней части экрана. Пять кнопок снизу – варианты ответа. Приступайте.
Александр послушно взял планшет в руки. Он и раньше сталкивался с подобными технологиями, но именно этот тест попался ему впервые. На экране появлялись незаконченные изображения различных объектов. Ему требовалось указать наиболее подходящий вариант готового рисунка.
Катерина в свою очередь достала из кейса небольшой планшетный компьютер, в выключенном состоянии больше напоминавший кусок стекла, и подключила к нему устройство сканирования голоса. Компьютер начал считывать данные. Началась детальная обработка ответов Александра. Программа запросила выбрать из шаблона краткое описание тестируемого. Катерина задумалась, посмотрела на Александра, задержала взгляд на его мощных руках и, наконец, выбрала: некоммуникабелен, замкнут, мизантроп.
Два часа пролетели незаметно. Александр делал вид, что сосредоточился на заданиях. Каждое из них он нарочито продумывал слишком долго. В итоге, когда время оказалось на исходе, вопросов оставалось еще около тридцати.
Александр решил не отходить от своего образа. При анализе линии поведения, такой его вариант показался ему наиболее предпочтительным. Поэтому, когда психолог стала посматривать то на часы, то на него, он так же невозмутимо продолжал отвечать на вопросы.
– Все, закончили. Передайте мне планшет.
Александр на секунду задержал его у себя, и Катерина, восприняв это как вызов, с силой выдернула компьютер из рук биокиборга. Они снова уставились друг другу в глаза. Дворжакова сверлила его взглядом насквозь, но какой от этого толк, когда напротив не человек, а непробиваемая стена. Александр не дрогнул, и девушка отметила про себя, что так и не может заглянуть за непроницаемые серые глаза. Почувствовав неловкость, она поправила свои огненно-красные волосы и отвела взгляд. В этом поединке биокиборг победил.
Теперь её интересовали данные. Планшет легко связался с ее компьютером. Пальцы быстро забегали по клавиатуре, и результаты тестов высветились на дисплее.
Их итоги не впечатлили. Многие коэффициенты оценки личности стремились к абсолютному нулю. По мнению программного комплекса, тестируемый человек был социально-опасной личностью и не отвечал требованиям безопасности к психологической устойчивости по критериям министерства обороны и АБК. Все это никак не вязалось в голове Катерины с её личным впечатлением об Александре. На уме крутилось предостережения Фроста. Профессор оказался прав, биокибернетический перед ней был организм или все же человек, но с ним стоит держать ухо востро.
– Что ж, а теперь последнее задание на сегодня. По опыту сегодняшнего дня, я не думаю, что это отнимет у вас много времени. К тому же ваше поведение подвигло меня задуматься о сокращении программы комплексного тестирования.
– А вы не боитесь ошибиться? – неожиданно для Катерины спросил Александр.
Вопрос стал для нее откровением. Она вообще не ожидала от Александра попытки пойти на контакт. Девушка задала его вопрос самой себе, но ответить не осмелилась, предпочитая проигнорировать биокиборга.
– Начнем последний этап, – продолжила девушка, все еще раздумывая, что побудило его сменить линию поведения, – расскажите о последнем хорошо осознанном вами сне.
– Мне не снятся сны.
– Как это? Всем снятся. И вам должны.
– Я биокибернетический организм.
– И что?
– Такова моя особенность.
– Подробней, пожалуйста, – заинтересованно уточнила Катерина.
– Мой мозг переживает фазы короткого и длинного сна без создания визуальных образов, – солгал Александр, вспомнив прошедшую ночь.
– Вы замечали за собой, что это как-то сказывается на вас?
– Нет.
– Что нет? – уже не скрывая злости, резко спросила девушка.
– На мне это никак не сказывается.
Неужели, лед тронулся? Катерина внесла в компьютер ответы, отметив, что её «клиент» все же, возможно, разговорился.
– Хорошо. Расскажите, что вы помните о снах, до установки биочипа.
– Один сон.
– Продолжайте.
– Нет.
– Не хотите?
– Да.
– Это кошмар?
– Да.
– События из жизни?
– Да.
Все было не так просто. Общение быстро вернулось на круги своя. Диалог все больше напоминал допрос, и Катерина решила поубавить давление. Она приняла позу истинного мыслителя, уперла локти в колени, ссутулилась и сложила ладони у губ. Глаза с минуту изучали биокиборга. Наконец, продолжая смотреть исподлобья, Дворжакова осторожно спросила:
– Я читала ваше личное дело. Предположу, что сон про крушение аэромобиля?
Александр замер и стал напоминать древнегреческую статую. Он ясно дал понять, что не собирается говорить на эту тему. Катерина оценивающе посмотрела на него с ног до головы, будто просвечивала его насквозь, и, осознав тщетность своих ожиданий, окончательно капитулировала:
– Хорошо, Алекс, на сегодня вы свободны. Завтра здесь же, в это же время я жду вас, – она выпрямилась и, показав всем своим видом, что больше Александра не смеет задерживать, обратилась к своему оборудованию.
Биокиборг молча поднялся с пуфа, и так же бесцеремонно, как и вошел, покинул комнату психологической разгрузки. Катерина занесла последние сведения в программу, убрала устройства в кейс и направилась к выходу. Неожиданно дверь открылась, и, встав на пороге, дорогу ей перегородил Орландо Фрост.
– Как наши успехи? – спросил отчего-то веселый профессор.
Катерина не сочла нужным отвечать ему взаимностью и посмотрела на Фроста очень и очень серьезными глазами. Мужчина переменился в лице.
– Что-то случилось?
– Боюсь, порадовать вас пока нечем. Прогнозы неутешительные. Такими темпами он провалит тестирование. А как вы знаете по закону, любой, кто поступает на службу в ряды силовых ведомств Конфедерации, обязан пройти психологическое лицензирование.
– Но он не идет на службу, – встрепенулся профессор, – он сам по себе считается средством, то есть объектом для военных. Он не субъект права. Он – собственность правительства Конфедерации, – Фрост не скрывал своего возмущения.
– Профессор Фрост, вы немного заблуждаетесь. Любой индивид, обладающий независимым, неограниченным к способности мыслить интеллектом, в каком бы юридическом статусе он не находился бы, обязан пройти данную процедуру. Даже, если ваш объект был бы куском железа, но обладал такими способностями, без этой лицензии он не покинул бы пределы лаборатории.
– Но свободно мыслящий искусственный интеллект запрещен еще со времен первых разработок. Все существующие интеллекты строго ограничены в возможностях осознания собственного «Я». Для этого Алекс и создавался. Что с нами будет, если все труды окажутся напрасными? На нас же поставят крест, – негодовал Фрост.
– Мне очень жаль, профессор, – Катерина ободряюще прикоснулась к его плечу, – но повторюсь, такими темпами у вашего подопечного нет шансов. Мало того, я подумываю вдвое сократить сроки своей работы. Нет перспективы. И еще, пожалуйста, предупредите персонал, что вечером я опять поработаю здесь. Извините.
Катерина вышла из комнаты, оставив Фроста на пороге в одиночестве. Он проводил девушку гневным взглядом, но как только она скрылась за углом, его лицо приобрело абсолютное спокойствие, граничащее с беспечностью. Профессор лишь усмехнулся и зашагал прочь.
***
Через пятнадцать минут Фрост напросился к Ермолову. Руководитель лаборатории пребывал в не лучшем расположении духа, уже допивал бутылку ареского коньяка и был явно не против компании, хотя всем свои видом доказывал обратное, молчал и хмурился.
Ермолов, вроде, как и нехотя, налил своему заместителю бокал терпкого золотистого напитка, славившегося своим вкусом по всей Конфедерации наряду с французскими и армянскими коньяками, и, оставаясь верным своему тоскливому молчанию, чокнулся своим бокалом о бокал Фроста.
– Мы вчера с тобой не виделись, Алексей, – отпив глоток, смакуя, начал разговор Фрост, – как прошла презентация? Не то, чтобы я не в курсе, но хотелось бы узнать из первых уст. Как так получилось, что чуть не заморозили Алекса?
Опорожнив залпом бокал, Ермолов махнул рукой и закусил коньяк долькой аккуратно порезанного лимона:
– Безмозглые вояки, что с них взять, я едва не сплоховал, – в голосе руководителя «Биокиберии» звучали хмельные нотки.
– Ты из-за этого так набираешься сегодня? – Фрост взглядом указал на почти пустую бутылку.
– Нет, просто усталость.
– Не обманывай, Алексей, я же знаю, что ты переживаешь за него.
Ермолов залился легким румянцем.
– Да, – вдруг перешел он на повышенный тон, – переживаю и буду переживать, – тут профессор осекся и заговорил совсем спокойно, почти жалостливо, – он же моя отдушина, я же все ради него…
Фрост постучал кончиками пальцев по дубовой столешнице.
– В природе все мудро продумано и устроено. Всяк должен заниматься своим делом, и в этой мудрости – высшая справедливость жизни.
– Опять да Винчи?
– Да. Бесплатный совет от великого коллеги-мыслителя. А что сказали функционеры на презентации?
– Сказали, что надо проводить психологическое тестирование. Если результат будет положительным, согласно плану пройдет презентация Алекса на специальной мировой пресс-конференции. Потом он перейдет в распоряжение министерства обороны. На этом все, – Ермолов боялся признаться Фросту о разговоре с Мильке.
– А нас ждут заслуженные лавры победителей?
– Именно так, – грустно усмехнулся Ермолов.
Фрост нахмурился, залпом допил свой коньяк и встал из-за стола.
– А, знаешь, я разговаривал с психологом после первого дня тестирования. Результат просто ошеломляющий. Она сказала, что сократит сроки тестирования, потому что уже сегодня почти готово положительное заключение.
После всего пережитого за эти дни слова заместителя грянули как контрольный выстрел в едва державшегося Ермолова.
– Да как же!
Фрост изобразил на лице радость и похлопал шефа по плечу.
– Я сам не поверил, но, по-моему, нам фартит!!! Да ты и сам можешь в этом убедиться – в Академии сегодня симпозиум. Обязали быть всех.
– Нет, – уверенно замотал головой Ермолов, – я никуда не поеду.
– Ошибаешься, поедешь. Среди пустой болтовни можно будет и нашу судьбу выведать и, если повезет, судьбу Алекса, – подмигнул Фрост.
Орландо, сам того не ведая, надавил на ахилессову пяту своего руководителя. Такой довод разбивал даже форсированную оборону известного противника публичных ненаучных сборищ. Ермолов тяжело вздохнул, соглашаясь со своим помощником.
Глава 4
Остаток дня прошел в раздумьях. В спокойной обстановке, лежа на кровати, Александр анализировал всю скопившуюся у него информацию. Картина рисовалась ему без радужных красок. Все эти годы его нагло обманывали. И прежде всего, обманывал Ермолов. Человек, которому он безгранично доверял, оказался предателем. Запрограммировать биочип на борьбу с эмоциями и памятью мог только он. Теперь, когда все всплыло на поверхность, все перевернулось. События дня минувшего спровоцировали настоящую лавину желаний Александра. Те желания о нормальной человеческой жизни, которые он старательно прятал, чтобы уберечь от стирания, вновь напомнили о себе. Подходил к концу целый этап его жизни. Плохой он был или хороший – не играло существенной роли. Лаборатория всегда представлялась ему клеткой, и за эти годы он так и не смог привыкнуть к неволе.
На языке вертелось слово «побег». Александр даже боялся произнести его, чтобы не спровоцировать очередной эмоциональный всплеск. Но, тем не менее, в нем виделся единственный выход, единственный путь к заветной свободе.
Решиться на такой шаг Александру было не сложно, но туманные перспективы существования вне стен лаборатории его не радовали. Его готовили к боевой работе в вооруженных силах Конфедерации или в Агентстве Безопасности. Что для тех, что для других он был не человеком, а оружием. А оружие, вышедшее из строя, всегда уничтожают. С этим Александру придется мириться всю жизнь. Его никогда не оставят в покое.
От разыгравшихся мыслей в кровь Александра хлынул адреналин. Пришлось снова успокаиваться. В состоянии близком к анабиозу биокиборг провел несколько часов, пока биочип не подтвердил нормализацию гормонального фона.
Тем временем солнце скрылось за Олимпом, и здание лаборатории мгновенно погрузилось в сумерки. Александр открыл глаза и уставился в белый потолок. Теперь он снова мог спокойно думать.
Не смотря ни на что, решение о побеге пересиливало любые мысли о возникающих после него проблемах. При грамотном подходе любая из них имела решение.
Главная проблема заключалась в самом Александре. Он не мог жить спокойно с запрограммированным на угнетение личности и стирание памяти биочипом. Сбежав из лаборатории, Александр сбежал бы и от спокойной жизни. Стоит ему ступить за порог, на него тут же откроют охоту, придется провести жизнь в скитаниях, а это даже в понимании узника «Биокиберии» было дорогим удовольствием. В мире, где все имеет стоимость, требуется платить. В мире, где все имеют имена, нужно быть идентифицированным. Он знал эти аксиомы, не прожив на свободе и дня.
Биочип обрабатывал огромные потомки информации, помогая Александру собрать все в единую цепочку. Все, что когда-либо он видел или слышал, сопоставлялось с возможностью использовать эти знания при побеге. Неспешно выстраивалась наиболее оправданная схема действий.
Для начала требовалось попасть в лабораторию, что уже выглядело непростой задачей. За исключением личных спален, коттедж кишел многочисленными камерами системы видеонаблюдения. По датчикам движения вся оперативная информация стекалась на пульт дежурного по лаборатории. Комната дежурного становилась его целью номер один. Оттуда имелась возможность отследить каждого бодрствовавшего сотрудника «Биокиберии» и попасть по специальной лестнице на любой уровень лаборатории.
В первую очередь Александра интересовал уровень номер три, где располагались кабинеты руководителей проекта. В кабинете Фроста стоял компьютер с алгоритмом обхода блокировки биочипа. Секретный код становился целью номер два. А вот в кабинете Ермолова его интересовал сейф. В нем профессор хранил свой электронный кошелек. По слухам, на ней было больше ста тысяч пир. Первый раз в жизни биокиборг радовался тому, что сотрудники «Биокиберии» не гнушаются перемалывать друг другу косточки и распускают все возможные сплетни. Дым без огня никогда не появлялся, поэтому не верить легендам о солидном состоянии профессора было глупо. Александр был уверен: поживиться там есть чем. Деньги Ермолова уверенно занимали третью строчку в списке его целей.
Нельзя было забывать и о Генри. Кот, конечно, оставался не в курсе произошедших намедни событий, но он должен был решить или идти с Александром, или оставаться в лаборатории. Биокиборг не мог просто так оставить здесь друга, единственного своего друга. Зооцентр, куда Александра в последнее время старались не пускать, занимал очередную, четвертую позицию его списка.
С территории лаборатории биокиборг планировал сбежать на аэромобиле, любезно «одолженному» из ангара напротив особняка. Это было уже мелочью, но все же целью номер пять. И в конечном итоге оставалось решить всего одну проблему, но какую! Паспорт – цель номер шесть, чуть ли не главная головная боль Александра.
Документ идентификации личности или в простонародье паспорт язык не поворачивался назвать документом. Он представлял собой микрочип размером всего один нанометр, который вживлялся под кожу чуть выше запястья. Из разговоров лаборантов, которые биокиборг всегда запоминал до единого слова, Александр знал, что во многих крупных городах паспорт можно было купить и запрограммировать на черном рынке, успевай только платить. Конечно, с таким чипом гражданином Конфедерации он пробыл бы только до первой проверки. Но у него было одно существенное преимущество. После снятия блокировки с биочипа, его возможности многократно возрастали. При необходимости он мог взломать базы данных любых организаций Конфедерации. Для этого ему не требовался даже компьютер. Только устойчивая беспроводная связь и его биочип. А где базы данных, там прямой путь к легализации себя в слепых глазах закона.
Шесть целей, шесть шагов отделяли Александра от жизни, нормальной человеческой жизни. Сомнения окончательно развеялись. Подслушанный разговор, странный сон были знаками. Истина пробудила в нем жажду. Жажду свободы. Он пришел к тому желанию, которое прежде замалчивал, о котором даже запрещал себе думать. Но теперь, когда перед ним маячила перспектива сменить клетку лаборатории на клетку министерства обороны или АБК, Александр предпочитал идти своим путем. Пусть сложным путем. Но даже по сложному пути приятней путешествовать без оков пленника.
***
Время приближалось к одиннадцати. Сумерки сгущались. Освещенная немногочисленными фонарями территория лаборатории вела неравный бой с надвигающейся тьмой. Ночь жадно захватывала в свои владения целые островки вокруг особняка и погружала их в непроглядный мрак, среди которого почти волшебным выглядело слабое свечение огромное буквы «Т». Александр стоял у окна и, коротая время, неотрывно смотрел на нее.
Внезапно площадка залилась яркими огнями. Сработала система отслеживания движений. Из коттеджа вышли Ермолов и Фрост. Они направились прямиком к светящейся букве. Едва сделав пару шагов, ученые приметили в небе огни. Фрост показал на них рукой:
– А вот и такси.
Огни снижались, и вскоре на площадку спланировал желтый аэромобиль «Марс-такси».
– А мне обязательно лететь? – поморщился недовольно Ермолов, – Я так не люблю эти научные симпозиумы. Пьяные сборища и ничего по существу.
