– Ты так уверена? Может, я вообще тебя отсюда не выпущу.
– Ирбисы знают, где я. За мной придут.
– И каким же образом ты добилась покровительства их прайда, сладкая? – угрожающе начал он.
– Не твоё собачье дело, – огрызнулась я, глядя прямо в тёмные, пылающие злостью глаза.
– Разве это не ты стонала подо мной как течная сучка? Не ты послушно стояла на четвереньках в коридоре лаборатории и подставляла мне шею? А псом называешь меня.
От тех воспоминаний по моему телу разнёсся жар. Почему-то они не казались мне неприятными. Напротив, я даже ощутила тяжесть внизу живота и влагу ещё ниже. Хотя головой понимала, что от этих слов не возбуждаться должна, а ненавидеть его больше.
– И тебе понравилось, сладкая. Тебе было хорошо. Ты хотела ещё. Меня. Мой член. Нашу связь.
У меня закружилась голова от его слов и от того, как сильно натянулась невидимая связь. Я даже не осознала, как так вышло, что стою к нему вплотную, а он прижимает меня к себе, оглаживая мои бёдра и талию. Только когда ощутила на губах терпкий вкус его губ (который до сих пор не могла забыть), оттолкнула, борясь с инстинктами:
– Я здесь, чтобы ты мог потешить своё самолюбие? Или для обсуждения дела? – на удивление голос прозвучал собранно и холодно, а не до противного неуверенно.
Возможно, со стороны кажется, что меня не впечатлила его речь. Только ведь он ещё и чувствует меня… А я его не особо из-за отсутствия моей метки на нём. Поэтому не могу разгадать истинных мотивов.
– Это и есть моё к тебе дело, сладкая. Ты же спряталась у ирбисов так, что тебя не достать. Твой брат – единственный способ привести тебя саму в стаю.
– Разве тебя послал не альфа из-за лаборатории?
Он как-то странно поморщился. Неужели была ещё какая-то цель? Не из-за связи же он меня искал… Да и как вышел из полутрансформации? Это наша близость тогда на него так подействовала или что-то другое?
– И это тоже, – согласился он без особого энтузиазма.
– Тогда и говори об этом, – припечатала, не желая выяснять личные отношения, которых фактически нет. И не будет. С этим самовлюблённым, эгоистичным, наглым волком я не останусь. Будто сама лучше …
Он усмехнулся.
– Какая ты стала смелая. Дерзкая. Мне нравится.
– А ты мне не нравишься! – я отступила к полузверю, осторожно ощупывая его плечевой сустав.
Надеялась на вывих, но нет. Нам не повезло. Перелом. И он сейчас так смотрел на меня… Только бы они всё не поняли и приняли этот взгляд за братскую заботу. Хотя стоит признать, что ощущать заботу в принципе для меня непривычно. Тем более – от такого, как он. Привыкла считать их почти животными.
– Мы предлагаем тебе сделку, – изменил вдруг тон волк. – Твой брат остаётся жить, а ты возвращаешься в нашу стаю и лабораторию. И разумеется, ко мне.
– А если я скажу «нет»?
Его брови взметнулись вверх. Видимо, такой вариант он даже не рассматривал. В прошлый раз же сработал безотказно. И теперь явно волк не понимал, почему я не молю его о пощаде и не кидаюсь ему в ноги. Как сделала однажды, когда они приволокли Эннира впервые.
– Если ты ещё не готова дать верный ответ… мы можем тебе помочь…
Он нехотя кивнул одному из своих, а сам оттащил меня от Нира подальше, удерживая за талию. Мужчина в маске вытащил нож и вонзил его в бедро полузверю, провернув пару раз. Нир зарычал, а я забилась в тесных объятиях, пытаясь вырваться.
Было ощущение, что это только что со мной сделали. На глазах показались слёзы. Когда-то я думала, как смогу не показать отсутствие родственной и эмоциональной связи между мной и подставным Энниром. Теперь же на самом деле почти не могла сдерживаться.
– Ну-ну, – голос нашего мучителя стал теплее на целый градус, а свободной рукой он стёр пару крупных солёных капель с моего лица. – Видишь, его больше не трогают. Только согласись и всё. Я тебе обещаю, что больше ему не причинят вреда.
– Я не останусь тут… – посмотрела ненавидящим взглядом в его глаза. – Вы – подлые, мерзкие твари, которые не умеют играть по-честному.
– Не ты ли помогала нам играть, сладкая? – он уткнулся носом в мою шею и вдруг оставил там жаркий поцелуй.
– Вы меня заставили. Это был шантаж.
– Правда? – будто бы удивился он. – А мне казалось, тебе нравилась наша лаборатория.
– Я не знала, что вы там делаете! – вновь забилась в его руках, чтобы оказать помощь полузверю. Хотя уже понимала, что всё бессмысленно.
– Теперь ты знаешь. Останься. Тебя не станут заставлять делать что-то ужасное. Будешь тихо сидеть в своей лаборатории – всем необходимым тебя обеспечат. Любое твоё желание будет исполнено, – почему мне кажется, что в этот момент он не только про работу говорит? – А твой брат будет жить в лучшей палате. С лучшим уходом. Если захочет, ему даже девочек будут доставлять.
Мурашки пробежали по спине от воспоминаний, когда я впервые увидела в лаборатории «девочек». И видимо через метку или иначе, но он почувствовал моё отвращение.
– Послушай, – продолжил даже примирительно. – Я готов рассмотреть твои условия. Просто останься со мной. Дай согласие… А с альфой я всё решу.
Мне показалось, что я неверно поняла его мысль. Но взглянув в глаза, увидела одержимость. Наваждение. Он всерьёз предлагает мне просто остаться с ним и не работать в их лаборатории, если не хочу?
– Ты верно услышала, – он прошёлся горячими пальцами по моей щеке. – Только дай согласие. И никто больше не пострадает.
– Кроме тех, кому вы будете колоть препараты из моей крови, так?
Он усмехнулся с досадой:
– Это всё, что я могу тебе предложить.
– Я не согласна, – отчеканила. – Можешь удержать меня силой. Но за мной придут. Это в прошлый раз ты воспользовался тем, что меня некому было защищать…
– Ирбисы нарываются. На тебе моя метка. Они не имеют права забирать тебя у меня, – зарычал он мне в лицо.
– Но заберут. И ты знаешь, почему.
– Только если ты сама не захочешь остаться, правда? – он вновь кивнул одному из мужчин, и тот повторил представление с ножом.
Полузверь не издал даже стона, только начал биться сильнее, пытаясь освободиться под звон цепей. И в этот раз я уже не пыталась вырваться из держащих меня рук. Только бросила на волка ледяной взгляд, маскирующий бурю внутри.
– Даже если ты скажешь, что убьёшь нас обоих, я не останусь.
Кажется, он был удивлён таким заявлением. Настолько, что выпустил меня. Не теряя времени, кинулась к Ниру и, сорвав с себя ремень, перетянула его бедро выше ран. Он благодарно рыкнул, но продолжил смотреть на главного здесь волка. Снова переживал за меня… И глаза его пылали беспомощной злостью. Я обернулась.
– Дай нам уйти. И, возможно, я буду меньше тебя ненавидеть.
Вдруг наша связь значит для него хоть немного больше, чем я думаю? Только тогда это может сработать.
– Ты меня хочешь, а не ненавидишь.
На самом деле хотелось расцарапать эту наглую, самоуверенную физиономию.
– Это действие метки.
– Той, что является подтверждением твоей мне принадлежности? – насмешливо уточнил он.
– Той, которую ты поставил нечестно.
Волк вдруг смерил странным взглядом полузверя. Принюхался. Тут я только могла поблагодарить Луну, что не перешла черту и не переспала с ним. Иначе бы всё понял. Если его реакцию ещё можно было списать не на ревность, а на беспокойство о сестре, то вот запах бы разрушил легенду.
– Мой ответ «нет», – ответил холодно.
Я взглянула на свои руки, испачканные в крови Нира и глубоко вдохнула. Меня не мучили угрызения совести, что подставила его и заставила испытывать эту боль вместо брата. Я защищала то, что мне дорого. Боролась за свою и его свободу. Не хотела больше сидеть на цепи. И заплатила за это им…
Посмотрела ему в глаза и увидела в них подтверждение, что он всё понял. Всё до последнего слова, произнесённого здесь. Что я работала с этими уродами раньше. Что этот издевающийся над ним волк – мой истинный, чья метка стоит на мне. И то, как я её получила, он тоже услышал от него. И что выдаю его за своего брата, которого он видел прежде, и вместо которого страдает теперь. Возможно даже то, что намеренно дала ему похожее имя, чтобы если обмолвлюсь случайно, не выдать себя. А он ведь даже сказать не может, что я вру.
Подло? Да. Но иначе всё сложилось бы гораздо хуже для всех.
Кроме него.
Перевела взгляд на волка, выдыхая, заставляя себя отогнать инстинкты как можно дальше и запереть глубоко внутри остатки чувств. Выбрала бы ли я его в других обстоятельствах? Возможно. Прежде мне нравились такие, как он. Опасные, сильные, идущие напролом. А сейчас… Сейчас я хочу просто выжить. Но если меня он убьёт очень вряд ли, то Нира может. В отместку за моё упрямство.
Неосознанно положила ладонь на голову полузверя и пропустила сквозь пальцы его светлые, испачканные в крови волосы. Привычным жестом он попытался прильнуть ближе.
Просто уйти и оставить его умирать здесь одного?
– Ну конечно, – проговорила задумчиво, – что ещё можно было ожидать от вас? Ты же даже не дал ему возможности сражаться. Приковал к стулу, а не предложил справедливое сражение…
Я не была уверена, что Нир его одолеет (тем более в таком состоянии), но это хотя бы шанс, который могу попробовать ему выторговать.
– Ты не спровоцируешь меня на сражение с ним, сладкая. Я бы поборолся с тобой… И уверен, тебе бы понравилось мне проигрывать. А вообще плевать, насколько благородно я выгляжу в твоих глазах. Это ты любишь надевать белое пальто. Я не скрываю того, какой я есть.
– Монстр.
– Пусть, – хмыкнул он безразлично. – Но разве ты не такая же? И ты хочешь быть со мной.
Нир снова забился в цепях. Я понимала, что ему невыносимо видеть меня рядом с другим. Ведь считает меня своей. Возможно, я дала ему повод так думать. Сколько бы не твердила обратное. А также понимала, что частично волк прав. Его метка навсегда связала нас двоих. Связь со мной не так просто разорвать, как даже обычную истинную. Но только мне решать – поддаваться зову инстинктов или найти в себе что-то важнее. Разум… Холодный расчёт. Для того чтобы сделать то, что я должна делать. Хочу или нет – уже не так важно.
– Меня ты тоже посадишь на цепь?
– Нет.
– То есть я могу уйти? – уточнила холодно.
Он нахмурился:
– Ты хочешь оставить брата и уйти, сладкая? Или я как-то неверно понял твою мысль?
– Хочу, – подтвердила и почувствовала, как Нир затаил дыхание.
Понимал, что без меня не проживёт здесь долго? Видел во мне хоть какую-то защиту от жестокости своих мучителей? Ждал, что я сделаю что-то? Не знаю. Я медленно присела напротив, чтобы смотреть ему прямо в глаза. Коснулась ладонью его щеки и шепнула:
– Прости.
В его глазах отразилось неверие. Казалось, он был уверен, что я не уйду. Попытаюсь помочь ему. Но что я могла? Предложить себя волку на блюдечке? Как только я уеду, здесь будут ирбисы. И надеюсь, что они успеют.
Нир дёрнулся в последний раз, а потом напрягся весь, так что мышцы под кожей взбугрились, сжал кулак на ещё пока здоровой руке, и прикрыл глаза, упрямо стиснув зубы, больше не глядя на меня. То ли смирился, то ли разочаровался. А может пытался унять рвущуюся наружу ярость от моего предательства. Хотя я ведь не обещала ему ничего…
Волк тоже был удивлён. Никто здесь не верил, что оставлю его. И когда уверенно направилась к выходу, в помещении был слышен только стук каблуков. Меня не пытались остановить.
– Ты же понимаешь, что будет дальше? – хрипло переспросил волк, но я не обернулась. И не остановилась.
Да. Я понимала.
Именно поэтому здесь оказался этот полузверь, а не тот, кто им был нужен на самом деле. А ещё я понимала, что это не значит, что после того, как они уничтожат рычаг воздействия на меня в виде подставного Эннира, мой истинный не захочет просто выследить меня и забрать себе. Вне зависимости от того, соглашусь ли я работать в лаборатории. И то, что он этого ещё не сделал лишь подтверждает, что он знает обо мне гораздо больше, чем все остальные. И хочет меня себе не на пару лет. А на гораздо более длительный срок. Запри он меня насильно – так долго не проживу.
Глава 7
Я провела ладонью по запотевшему стеклу в ванной и посмотрела на свое отражение в зеркале. Холодный, ничего не выражающий взгляд не понять какого цвета глаз. Идеально уложенные светлые пряди натурального оттенка блонд. Длинные пушистые ресницы. Мерцающие дымчатые тени. Накрашенные красной помадой губы с идеальным контуром и формой. Перевела взгляд ниже.
Под идеальной до последнего штриха одеждой скрывается такая же идеальная грудь. Узкая талия. Длинные, стройные ноги, которые всегда на каблуках. Вновь встретилась взглядом со своим отражением. И мы синхронно усмехнулись.
Улыбка становилась всё шире и шире, пока не переросла в истерический смех. Я смотрела на себя и смеялась, смеялась, смеялась.
Так ненавидела сейчас. Себя, свою жизнь, свой дар – проклятье. Все вместе те, кого я погубила, меня так не ненавидят. Дьявол под внешностью модельной тупой блондинки. Жестокая, беспринципная тварь, идущая по головам. Способная на предательство. На убийство. Даже тех, кто протянул мне руку помощи. Я могу убить каждого из них. Каждого…
Я закричала. Но крик сорвался на визг. Настолько, что голос захрипел и затих. Связки не выдержали. Я выпустила когти и проводила раз за разом по своей груди, по бёдрам, шее. Кромсая одежду и собственную кожу. Смела зеркало со стены. Баночки и тюбики с полок. Разодрала колготки, упав на колени на кафель. И продолжала плакать и смеяться.
Какой же я сейчас была жалкой. Меня разрывало от скопившихся эмоций. Мне хотелось домой. Домой…
Где мой дом? У меня его нет. И я не имела ввиду конкретное место. Скорее ощущение…что я дома. Смогу ли я его когда-то испытать? Вряд ли. И поделом. Я сдохну одна. Вероятнее всего тогда, когда однажды не удержу себя, и меня растерзанную бросят доживать последние минуты где-то в подвале среди наркоманов или под забором. А может меня убьёт Эрнард, когда узнает, какая я на самом деле. Или на куски разорвут наши подопытные.
Моя жизнь не имеет смысла для меня. Всё, что я хотела, всё, о чем мечтала когда-то – вышло наоборот. Настолько, что смешно думать. И горько. Как же горько вспоминать себя – наивную, залюбленную родителями, витающую в розовых облаках, мечтающую о светлом будущем, где смогу осчастливить сразу всех. Луна… Какая же дура!
Не бывает так, чтобы всем было хорошо. И всегда приходится выбирать. Легко быть тем, за кого выбрали – можешь радоваться или ненавидеть. А когда решение нужно принять тебе, и самой потом нести за него ответственность, не на кого спихнуть… Ну да. Мне ли плакаться об этом?
Я снова захохотала, размазывая свой уже совсем не идеальный макияж и случайно или может и намеренно царапая лицо. Какая разница, если всё равно всё заживёт? Моей регенерации позавидует любой оборотень. Может и правда податься к истинному? Пусть посадит меня в клетку. Он был прав, что мне даже понравилось, как он обладал мной, как грязно и подло проделал это всё. И прав, что я – такая же, как они. За идеей создать идеально подходящие друг другу истинные пары – не увидела того, каким образом это достигалось. Считала, что имею право решать за других.
Да даже с Ниром я решила за него. Не дала ему даже шанса – крошечного шанса на свою собственную жизнь. Сделала его отражением своего брата. Его заменой для жестоких волков. Так было нужно – да. Но разве я не понимала внутри себя, что именно творю? Разве совсем забыла то, чему меня учили с детства? И как смогла бы после всего этого посмотреть в глаза родителям? Как рассказала бы, что Эннир пострадал тоже из-за меня? А то, кем я стала, как скрыть? Теперь от них ничего не скрыть.
Жестокая тварь, которую почему-то Луна посчитала достойной дара… Почему я? Почему не кто-то другой?! Я запустила стеклянной мыльницей в дверь, и она разлетелась на блестящие крошки. И вдруг… стало так тихо и пусто. Как отрезало. В ушах зашумело только.
Я поднялась.
После истерики, закончившейся так же внезапно, как и началась, лицо некрасиво покраснело пятнами, тонкие шрамы уже затягивались светло-розовой нежной кожицей. Через пару минут и их не будет. Волосы растрёпаны. Веки опухли. Умылась машинально и прислушалась.
В голове звучали чьи-то быстрые шаги. Далеко. Квартал. Может чуть меньше. Кто-то идёт, а точнее – бежит сюда… Так я и пошла к выходу, ожидая гостя, которого пока не чуяла. Странно, что вообще почувствовала приближение. Может инстинкты обострились после выплеска негативных эмоций? Давно у меня такого не случалось.
