– Я поняла. Сколько скинуть денег? Я не в курсе, сколько сейчас берут модели, – я немного расслабилась, так как переслать деньги совсем не проблема. Тем более для Натали.
Если бы не она, то вряд ли бы я получила свой дохленький диплом. И вообще, она хорошая девчонка, вот только в семье не хватало денег. Так как воспитывала их одна мама, которой и так приходилось работать на двух работах. Марина Анатольевна мне как-то призналась, что сама не получила должного образования и ее самая главная мечта, чтобы ее девочки реализовали себя в карьере. «Чтобы не зависели ни от какого мудака», – это дословно с ее слов. Кстати, этими словами она и меня пыталась наставить на путь истинный. После наставительного разговора я даже целую неделю отходила на все пары. А потом поняла, что излишнее рвение в учебе меня утомляет и даже наводит тоску. Пожалела себя и вернулась в привычный ритм.
– Мне не нужны были деньги раньше, а сейчас тем более. Я прошу тебя побыть нашей моделью. Твой типаж и внешность идеально подходят. Надо сделать всего пару фотографий в роскошном интерьере среди пафосной толпы, и ты должна выделяться среди прочих, как белая ворона.
– А с каких пор я подхожу под описание «белая ворона»? – я даже немного оживилась от услышанного.
– Брось, ты всегда была, как ни от мира сего. С тобой разговариваешь, а ты где-то витаешь в облаках. Да если бы на меня Турчинский (наш преподаватель по инвестициям) так орал, как на тебя, я бы сознание потеряла. А ты сдвинула бровки домиком и, мило улыбнувшись, пошла по своим делам. Но самое главное – твоя внешность. Платиновая блондинка с голубыми глазами и светлой кожей, которую ты, правда, прячешь под легким загаром. Сколько раз я замечала: где бы ты ни появлялась, во что бы ни была одета – всегда приковываешь внимание как мужское, так и женское. С такими данными следовало идти в модельное агентство, а не в финансовый университет. Хотя еще не все потеряно, вдруг после этой фотосессии тебя приметят и пригласят работать куда-нибудь в Париж. Вдруг через год ты уже будешь блистать на подиумах и светских раутах.
– Вот это ты загнула, конечно, – я, безусловно, оценила ее ораторские способности, не зря она пять лет была старостой группы. Тем не менее существовала маленькая проблема. – Я до жути не люблю фотографироваться.
– Это всего лишь твои принципы. Пожалуйста, Ева.
– Когда фотосессия? – тяжело выдохнув, спросила я.
– Я тебя обожаю, – Натали завизжала мне в трубку, – я заеду за тобой завтра в два. На связи.
– Подожди, подожди…
– Что?
– Вчера родители ко мне заходили. Говорили про каких-то девчонок…
– Да, это ужасно. Юля и Женя. Они были из группы бухгалтеров. А еще Пашка наш, но его откачали. Он сейчас в больнице, – ее голос резко изменился, в нем появилась горечь. А во мне зародилось желание позвонить отцу с упреком, что он стареет, и его информации доверять уже нельзя. Девчонки из другой группы, откуда мне их знать.
– Ты, наверное, хотела сходить на похороны? Они завтра утром.
– С чего вдруг мне туда идти? Я их не знала.
– Знала, – с уверенностью заявила Наташа. – Женька тебе курсовые порой писала, а с Юлькой вы вместе ходили в бассейн.
– Я ходила в бассейн?
– Ева, вот честно, иногда ты меня пугаешь. Да, на втором курсе.
– Так это когда было… – выдохнула, понимая, что не все так плохо.
– Может, ты съездишь тогда к Паше в больницу. Я скину тебе адрес, – она полминуты терпеливо ждала от меня ответ, а потом:
– Ева, он был рядом, когда…
– Скидывай, – ответила я и кинула трубку.
Существовало не так много вещей, которые я не могла переносить на дух. Относительно немного. Так вот посещение больниц у меня было в топе.
Стоило только перейти порог медицинского учреждения, как от специфического запаха сразу к горлу подступила тошнота. Это «привет» из детства. Бабушка с дедушкой заработали под старость много хронических заболеваний, поэтому частенько ложились на обследования. Не исключено, что они просто хотели отдохнуть от назойливой внучки, но так как приглядывать за мной некому было, они делали это по очереди. Но скучать не приходилось, так как мы навещали болезного два раза в день. Так что я неплохо разбиралась во внутренних устоях этих заведений и знала, как беспроблемно попасть в нужную палату.
Пара четких ответов, несколько извинений, пять тысяч рублей, и меня проводили к нужной палате. Я вежливо постучалась и, не дожидаясь приглашения, вошла. Маленькое помещение с высокой кроватью по центру, вокруг которой висели мониторы, датчики и прочие неизвестные мне приспособления. Вполне уютно, но душно и скучно. Хотя чего я ожидала увидеть в палате интенсивной терапии? Джакузи и большой телевизор с игровой приставкой?
– Ева, это ты? Или меня просто решило навестить прекрасное видение? – слабый мужской голос привлек к себе внимание.
Я перевела взгляд на парня, лежащего на кровати. Может ли человек за два дня так резко похудеть? Некогда жизнерадостное лицо осунулось, приобрело бледный землистый оттенок, а под глазами залегли темные круги. На секунду мне даже показалось, что парня окутывала серая пелена, которая постепенно превращалась в черный дым. Пришлось немного потрясти головой, чтобы избавиться от непонятного наваждения и списать все на излишнюю впечатлительность.
– Все хорошо? – обеспокоенно спросил Паша.
Так было всегда: он за меня переживал, а я этим пользовалась, не отдавая взамен ничего. Будучи на третьем курсе, когда он узнал о моем скандале с отцом, то с радостью принял у себя в двухкомнатной квартире, которую сам снимал.
Паша подрабатывал после занятий в университете, покупал еду, готовил для нас, убирался по дому и даже гладил, доверяя мне только нажатие пары кнопок на стиральной машине. Он делал это бескорыстно, не взяв с меня ни рубля. Он даже с дружеским напутствием отпускал на свидания с другими парнями, пускай с болью в глазах, но не держал, не пытался отговорить.
Влюбленность в бесчувственного человека – не знаю, что может быть хуже. Но с моей стороны все было честно. Я еще на первом курсе (мы только познакомились, и он сразу начал проявлять неподдельный интерес к моей персоне) безапелляционно заявила, что он не в моем вкусе, что не стоит тратить время и нервы на ухаживания. Паша принял мои условия. Но я не могла не замечать, как начинали блестеть его глаза, даже после короткого приятельского разговора. Что уж говорить про то время, когда мы жили в соседних комнатах.
– Выглядишь ужасно, – наконец-то выдавила из себя.
– Всегда любил твою прямолинейность, – он издал короткий смешок.
– Что за тусклое освещение? Чтобы постоянно спать? – спросила, на самом деле не зная, что сказать.
– Знаешь, свет меня меньше всего волнует сейчас.
– Понимаю. Но ты сам виноват, – перевела на него серьезный взгляд, – говорят, ты по ошибке взял чужой бокал с чем-то очень интересным. Это официальная версия. Как было на самом деле? Ты же обычно пьешь только воду. И сколько надо было выпить секретного коктейля, чтобы попасть в больницу?
– Если собираешься меня отчитывать, сначала в очередь встань. После мамы и бабушки. Хотя нет, после них уже заняли психиатр и нарколог.
– Пытаешься шутить? – конечно, я не собиралась читать ему нотации. Уж точно это должна была делать не я.
– Немного. Но мне приятно, что ты волнуешься за меня, – парень попытался улыбнуться, но вышла лишь кривая ухмылка.
– Волнуюсь? Мне все равно. Твоя жизнь – делай с ней что хочешь, – я передернула плечами и, стараясь не смотреть на Пашу, принялась еще раз осматривать помещение. Сесть мне некуда было.
– Ты всегда пытаешься казаться хуже, чем есть на самом деле. Как тебя вообще пропустили? Хотя, зная тебя…
Зная меня? Да, наверное, из всего моего окружения он лучше всех меня понимал, чувствовал… Но точно не знал.
– Сказала, что твоя сестра из Мурманска. Только с поезда. Кинула вещи в гостинице, а документы забыла.
– И все? Так просто?
– Я умею быть убедительной, – я игриво подмигнула ему и сделала пару шагов по палате.
– Ты умеешь быть особенной…
– Только не начинай! – резко перебила, так как знала его любовь к комплиментам в мой адрес.
– Я наблюдал за тобой, когда ты играла на фортепиано у меня дома. Твой мечтательный взгляд, мягкая улыбка, нежность, которой иногда ты позволяешь выйти на прогулку, а потом опять прячешь за равнодушием и отчужденностью… – последние слова дались ему с трудом, будто не хватало кислорода.
– Ты просто много работал, сильно уставал, вот тебе и казалось. Ладно, мне уже пора. А ты отдыхай и набирайся сил, – я мило улыбнулась и направилась к двери.
– Ева, ты придешь завтра? – охрипший голос сорвался мне в спину.
– Постараюсь, – не оборачиваясь, ответила я.
Я не стала останавливаться у сестринского поста и спрашивать про процесс выздоровления Паши. Мне казалось, что молодой и здоровый организм должен быстро прийти в норму.
Собиралась ли я приходить к нему еще раз? Безусловно, нет. И он это прекрасно понимал. Если, конечно, его разум не повредился.
Глава 3
– Слушай меня внимательно! – строго произнесла Наташа и почти ткнула в меня указательным пальцем, как только мы вылезли из машины. Компактный Daewoo Matiz вместил четырех человек, и отдельное место занимало роскошное платье. Вернее, мне сказали, что оно роскошное, изумительное, эффектное и специально подогнано под мои параметры. Мне бы сразу напрячься и заглянуть в темный полотняный чехол, а не тянуть до последнего момента. Но последующие указания одногруппницы ввели меня в ступор, и я напрочь забыла о платье.
– Это модный загородный клуб, – она указала в сторону трехэтажного здания, больше похожего на старинный особняк, только в идеальном состоянии. – Сегодня здесь проводится одно мероприятие в стиле бал-маскарад. День рождения какой-то компании.
– Откуда ты все это знаешь? – спросил парень, который приехал с нами. Представили его как Диму, моего временного фотографа.
– Моя тетя работает в агентстве, которое организовывает загородные вечеринки. Каждые выходные она со своей командой работает здесь. Мы с сестрой тоже иногда подрабатываем, когда кто-то из основных заболел или отсутствует по какой-либо причине.
– Наташа сегодня работает как раз, – подала голос младшая сестра, – если что, поможет поправить платье.
– Ближе к делу, у нас осталось не так много времени, – Наташа вновь переключила свое внимание на меня. – Мы с тобой сейчас пройдем через вход для обслуживающего персонала. Там стоит охрана. Вот твой поддельный пропуск, – она передала мне бумажную карточку с моей фотографией и данными.
– Как все серьезно… – задумчиво произнесла я. В этот момент в голове медленно, но верно созревал план побега.
– Да, здесь всегда так. Не переживай, у меня все продумано до мелочей. Нас встретит помощник моей тети. Это для того, чтобы избежать лишних вопросов от охраны и досмотра нашего багажа. Платье положим в специальный чемодан, в котором обычно перевозим столовые приборы. Когда попадем внутрь, я проведу тебя в подсобное помещение и помогу переодеться, заколю волосы, подправлю макияж и помогу надеть маску на лицо. Перед началом мероприятия минут за сорок всех охранников пригласят на небольшой фуршет. Нам надо будет быстро перебежать в туалет для гостей. Только оттуда ты сможешь выйти в общий зал, не вызвав подозрений со стороны «мужчин в черном». Закроешься в одной из кабинок, а я повешу на нее табличку, что не работает. Так как проверяют каждый угол. Как только ты услышишь голоса гостей, можешь выходить и идти в зал. Тебе придется полчаса изображать приглашенную гостью, затем появится Дима с камерой и сделает пару снимков. Через десять минут можешь выходить через парадные двери.
– А его точно пустят внутрь?
– У меня все схвачено, – ответила одногруппница. – Самое главное, Ева, постарайся не привлекать к себе излишнее внимание. Я понимаю, что тебя сложно будет не заметить. Но хотя бы без скандалов и прочей ерунды, и стой где-нибудь в уголочке. Пусть все посмотрят пару минут, оценят и вернутся к своим товарищам. А вот когда появится Дима с камерой, придется вернуться в эпицентр внимания и немного поработать. Хотя ты и так будешь в этом обществе не своей, одинокой, другой. В общем, будь собой, и тогда у Димы получатся отличные снимки. Так же я говорю, Даша? – она обратилась к сестре, та только закивала головой. И придумают же студентам темы, как хочешь, так и выкручивайся. – И, если вдруг тебя вычислят и поймают, не сдавай мою тетю. Для нее очень важна эта работа. Хорошо?
– Помнится, ты просила побыть лишь моделью. А я чувствую себя героиней остросюжетного кино.
– Все просто. Главное, не допускай излишнего внимания к своей персоне, – с умоляющими глазами повторила Наташа.
– Действительно все просто! Ты обратилась по адресу! Я как раз тот человек, который умеет быть неприметным, когда это требуется. Умею сдерживать свои эмоции, если того требует ситуация. Понимаю, когда нужно промолчать…
– Ева, пожалуйста, – обреченно прошептала Наташа.
– Не мешай… Я так себя настраиваю.
Правильный настрой – это, конечно, хорошо. Четко составленный план – тоже плюсик. Вот только жизнь – штука непредсказуемая, так и хочет испытать каждого на прочность. Я в тот вечер не стала исключением. Правда, тогда я еще не знала, что все остальные «плюшки» от жизни еще впереди.
С самого начала все пошло не так. Согласитесь, сложно остаться незамеченной и смешаться с толпой, когда все присутствующие одеты в довольно строгие костюмы, платья темных оттенков и маски на лице в тон одежды. А ты, словно яркая звезда на ночном небосклоне, паришь в золотистом платье. Ткань тяжелая бархатная. Подол платья усыпан переливающимися стразами и искусственными цветами. Все красиво и элегантно, кроме глубокого выреза на спине и высокого разреза от бедра. Не то чтобы я всегда была за скромные наряды, скорее в рамках приличия. Здесь же «от приличия» не осталось ничего. Бархатная маска в виде бабочки наверняка не могла скрыть мои пылающие щеки.
В зале играл небольшой оркестр, что-то из классики на современный лад. Пока я медленно плыла в сторону фуршетных столов, все присутствующие то и дело оглядывались на меня, но подойти никто не решался. Я же старалась держаться уверенно, чтобы все считали, что все так и было задумано, что я никакая-то там самозванка. Просто в моем приглашении указали другой дресс-код.
Поначалу я не могла отделаться от мысли, что Наташа перепутала мероприятия, и я попала на чьи-нибудь поминки. Но так как трагичности в музыке не было и никто, к моему счастью, не плакал, да и кто присутствует на таких мероприятиях в масках? В общем, я немного расслабилась. А после пары глотков холодного шампанского даже начала нормально дышать, не через раз. После второго бокала даже начала улыбаться и с кем-то перебросилась парой фраз.
Взяла в руки третий бокал и со взглядом хищницы начала рассматривать присутствующих в ответ. Третий бокал всегда был для меня тем рубежом, который переходить не стоит, если не желаешь головной боли на утро. Я слишком легко пьянела. Причем внешне я была трезва как стеклышко, а вот в голове моей происходили удивительные метаморфозы.
Я замечала такие детали, на которые в обычном состоянии никогда не обратила бы внимания. От меня не ускользало ни единое действие, слово. Время будто останавливалось и давало рассмотреть окружающую действительность внимательнее.
Знакомые ребята, наблюдая меня в таком состоянии (я затихала и практически не двигалась, только головой поворачивала в нужную сторону), первое время напрягались, а потом и вовсе перестали на вечеринках предлагать мне алкогольные напитки, утверждая, что им неинтересно смотреть за моим самоуглублением. Они считали, что мое обособленное состояние связано с личными переживаниями, но они и догадаться не могли, что это «обособленное состояние» давало возможность увидеть то, что пытались скрыть от чужих глаз. К примеру, в своем кругу я уже давно знала, кто кому и с кем изменяет. Кто кому должен денег. Кто кого подставил.
Я никогда ни с кем не делилась своими наблюдениями и не использовала в корыстных целях. Порой меня пугали собственные выводы, отчего я практически перестала употреблять алкоголь и реже бывать на вечеринках. Меня и раньше не особо привлекала ночная жизнь, но совсем становиться затворницей тоже не хотелось. Временами я позволяла себе расслабиться, о чем, правда, впоследствии жалела. И этот вечер не стал исключением.
Во-первых, рассматривая гостей, я заметила, что большинство незнакомо друг с другом и таких одиночек, как я, большинство. Некоторые объединялись по два-три человека, но держались при этом формально и общались на отстраненные темы. Никто не говорил о работе. Никто так и не упомянул о компании, у которой якобы был сегодня день рождения. Люди мало улыбались и шутили. Все были равны между собой, хотя на таких праздниках организаторы и владельцы компании-именинника в центре внимания.
Во-вторых, прогуливаясь среди толпы, я не заметила официантов, обычно они лавируют между гостями с подносами в руках. Фотографы тоже не наблюдались. Зато число охранников лишь немного уступало числу приглашенных гостей.
Вообще обстановка в зале была напряженной. Все чего-то ждали. По настрою многих было непонятно, рады ли они быть здесь или нет.
Я пыталась списать все на излишне выпитое шампанское. Но женская интуиция, вернее, инстинкт самосохранения (как оказалось впоследствии) требовал покинуть сие торжество немедленно. Обещая, что разыгравшееся сердцебиение и мурашки по телу – только начало.
Пришлось выйти на небольшую открытую террасу, чтобы немного перевести дыхание. Мне повезло – кроме меня никого не было. Вообще я надеялась, что дружная команда, отправившая меня на это самое веселое мероприятие в моей жизни, пряталась где-нибудь под террасой с целью увидеть меня и сообщить ход дальнейших действий. Но мои ожидания не оправдались.
Я много раз пожалела о том, что согласилась не брать с собой мобильный телефон.
– Здесь удивительно тихое место, – мои размышления прервал мужчина в черном смокинге и черной маске, спрятавшей полностью его лицо, оставляя лишь небольшие прорези для глаз, носа и рта. Маска искажала голос незнакомца. Казалось, что, сними он ее, и голос уже не будет таким глубоким, исчезнет легкая хрипотца. И мурашки, бегающие вверх-вниз по моему телу, не будут реагировать на каждый его вдох-выдох.
Я решила не отвечать на его реплику. Молча, вплотную подошла к парапету и облокотилась на него, делая вид, что меня заинтересовали цветущие кустистые розы внизу. Но он снова заговорил:
– Нервничаешь? – спокойно спросил и тоже облокотился на парапет. Мужчина был так близок, что если бы я захотела, то смогла бы положить голову на его плечо.
Так о чем это я?
– А почему я должна нервничать? – осторожно спросила, немного повернув голову в его сторону.
Он усмехнулся. Но не ответил.
Теперь была моя очередь задавать вопрос:
– Почему на праздничном мероприятии так мрачно? – я все еще надеялась услышать от него что-то вроде: «Так день рождения похоронного дома не может проходить иначе». Но незнакомец не торопился с ответом, заставив мое сердце забиться сильнее, чем прежде.
Не стоило дожидаться ответа. Стоило бежать…
– Иногда нам не оставляют выбор, – начал он и повернул голову в мою сторону. Мне бы увидеть его глаза, зачастую они говорят яснее слов и не позволяют хозяину скрыть истинные эмоции. Но прорези были слишком узкими, что я даже не могла представить, как он все видит. Не говоря уже о том, какой цвет глаз у него. – Вчерашний день – это твое прошлое или просто незаконченная история жизни одного человека. Сегодняшний день – это выбор. В нашем случае его сделают за нас. Но завтрашний день – тайна, которую только тебе под силу разгадать.
Мужчина старался держаться непринужденно. Одно лишь выдавало его беспокойство: сцепленные в замок длинные пальцы то и дело издавали достаточно заметный хруст. Правда, один такой звучный треск вернул меня в реальность, вырвал из омута легкого опьянения. Не задумываясь больше о странностях этого мужчины, да и всех присутствующих, я кивнула незнакомцу головой в знак прощания и направилась к выходу.
Мне совсем не хотелось пояснений его загадочных слов, и так было понятно, что я попала на вечеринку психов. Конечно, можно было сойти за свою, но, когда не знаешь правил, лучше не влезать в «чужую песочницу», а то и закопать могут. И наряды у них были соответствующие. Темные. Траурные.
Хотелось бежать, но лишний интерес был ни к чему. Хотя стоило мне только вернуться в зал, как я вновь стала объектом всеобщего внимания. Поэтому пришлось замедлить шаг, расправить плечи и мягкой кошачьей походкой двигаться в сторону выхода. Ладно, признаюсь, кошачьей мою походку было сложно назвать, скорее, антилопа на выгуле. Но главное – внутренний настрой, так ведь?!
