– Но ведь ваш мозг намного эффективней, чем мозг человека – вы быстрее воспринимаете информацию и обрабатываете ее, быстрее ее запоминаете и ничего не забываете, – специально начал я возражать, чтобы ее спровоцировать.
– Да, мои интеллектуальные возможности по определенным параметрам превышают ваши, но это лишь часть вашего интеллекта, – ответила она. – Я лишь дополнительное ассистирующее устройство для того, чтобы помогать вам в переработке информации и ускорять решение ваших задач. Именно в этом заключается моя функция. Другими словами, если бы во мне не было потребности, то меня бы не создали. К тому же необходимо учитывать, что, если один интеллект создает для себя другой интеллект, который по определенным параметрам превосходит его собственный, то это свидетельствует о том, что сам он все же находится на более высоком уровне.
– Ну, что ж, Аика, все понятно, – удовлетворенно потер я руки. – Теперь перейдем уже непосредственно к нашему делу. Вы наверное знаете то, чем вы будете заниматься? – спросил я.
В этот момент матовые стеклянные двери за мной распахнулись с еле слышным шелестом и в комнату вошла секретарша Вера. Аика замолчала, а я услышал цоканье высоких каблуков по мраморному светлому полу. Вера поставила слева от меня небольшой продолговатый поднос с изящной светлой чашечкой из тонкого костяного фарфора, в котором на черной поверхности кофе словно галактика вращалась темно-коричневая пенка, а на блюдечке в гофрированной бумажной корзинке лежали три тонких печенья с логотипом нашей компании. Рядом с кофе стоял запотевший высокий стакан легко газированной воды с плавающим в нем листиком мяты и долькой лимона среди трех кубиков льда. Ставя поднос на стол, она своей правой ладонью коснулась моей шеи ниже затылка и щекотнула меня за ухом кончиками своих длинных ногтей. По моему телу прошла томная волна.
– Верочка! Не сейчас, – буркнул я. – Да, скажи ребятам, занимающимся Аикой, чтобы выслали заказчику варианты визуализации ее лица.
– Хорошо, – мяукнула моя секретарша и вышла.
– Ну, Аика? – спросил я, помешивая кофе ложечкой с тонкой изящной ручкой.
– Мои задачи определены в проекте договора с Институтом теоретической и экспериментальной физики Академии наук. Моя главная задача это мониторинг научных публикаций в интернете, создание баз данных, обработка и анализ содержания статей с предоставлением вступительных выводов по тем или иным междисциплинарным областям знаний, но прежде всего в области физики высоких плотностей энергий. Кроме того, я должна обладать не только аудиовизуальной диалоговой системой, но и уметь предоставлять краткое текстовое резюме статей и конференций на соответствующие темы. Другими словами, заказчику нужна виртуальная аналитическая экспертно-ассистирующая система на основе универсального искусственного интеллекта со способностью глубокого самообучения, работающая в режиме естественно-языковой консультации, с которой можно обсуждать некоторые научные проблемы.
– Все правильно, Аика, – кивнул я. – Ну тогда протестируем некоторые ваши, так сказать, профессиональные качества. Я буду задавать вам вопросы или начинать фразы, а вы их будете заканчивать. Хорошо? – спросил я и открыл на планшете вопросы тестов, полученные от одного из членов ученого совета.
– Да, – спокойно ответила она.
– Итак, ОТО это …? – спросил я и отпил кофе.
– Это Общая Теория Относительности.
– Млечный Путь это …?
– … это галактика, в которой находятся Земля, Солнечная система и все отдельные звёзды, видимые невооружённым глазом.
– Магнетар это…
– …нейтронная звезда, которая имеет чрезвычайно сильное магнитное поле – до 100 миллиардов Тесла.
– Что общего между котом Шрёдингера и собакой Павлова?
– Оба использовались в экспериментах.
– Какая разница между котом Шрёдингера и собакой Павлова?
– Кот Шрёдингера был умозрительным или виртуальным, а собака Павлова живая.
– Плотность магнетара …?
– … такова, что шарик его материи величиной с горошину может весить около 100 миллионов тонн.
– Бозе-эйнштейновский конденсат это …?
– … агрегатное состояние вещества, основу которого составляют бозоны, охлаждённые до температур, близких к абсолютному нулю – то есть меньше миллионной доли кельвина.
– Что такое эффект Мейснера?
– Это полное вытеснение магнитного поля из объёма проводника при его переходе в сверхпроводящее состояние.
– А это что такое?
– Это свойство некоторых материалов обладать строго нулевым электрическим сопротивлением при достижении ими температуры ниже определённого значения.
– Где проявляется эмерджентность?
– В теории систем – то есть это появление у системы свойств, не присущих её элементам в отдельности или, другими словами, несводимость свойств системы к сумме свойств её компонентов.
– Хорошо. Структура протона?
– Три кварка и облако глюона.
– Среднеквадратическое отклонение это …?
– … в теории вероятностей и статистике наиболее распространенный показатель рассеивания значений случайной величины относительно ее математического ожидания.
– Глюон это…
– … квант векторного поля в квантовой хромодинамике, не имеющий массы.
– Что значит «векторного поля»?
– То есть обладающего единичным спином и отрицательной внутренней чётностью.
– Что общего между протонами и звёздами?
– Протоны принимают участие в термоядерных реакциях, которые являются основным источником энергии, генерируемой звёздами.
«Неплохо», – с удовольствием отметил я про себя.
– Что вы можете сказать о корпускулярно-волновом дуализме?
– Что именно вас интересует?
– Вообще-то, я в этом ничего не понимаю, поэтому прошу объяснять мне как можно проще – попросил я.
До этого вопроса все ответы были без заминки и цвет глаза-объектива на панели блока почти не изменялся. Он светил голубым светом. Теперь он начал мерцать зеленоватым, но буквально через три секунды он вновь загорелся стабильным голубым.
– Олег Юрьевич, если бы я общалась со специалистом, то я бы оперировала особым научным языком с учетом таких понятий, как квант, фотон, интерференция, дифракция, фотоэффект и так далее. Поскольку, по всей видимости, вы не специалист, то я для вас приготовила упрощенный вариант ответа, который, я надеюсь, будет понятен.
«Ишь ты! Она еще учитывает мой возможный уровень подготовки и в принципе определяет его правильно», – улыбнулся я про себя. «Ну ну…»
– Итак, – продолжила Аика, – корпускулярно-волновой дуализм или иначе квантово-волновой дуализм это свойство природы, состоящее в том, что материальные микроскопические объекты могут при одних условиях проявлять свойства классических волн, а при других – свойства классических частиц, – проговорила мне Аика, а на экране лаптопа, подключенного к ее блоку, появились видеоиллюстрации с текстом того, что она сказала.
– То есть как? – начал я делать вид, что не понимаю, хоть это не до конца было правдой. Кое-что из институтской программы по физике я еще помнил.
– Ну, смотрите, – продолжала Аика, – например, электрон в одних условиях ведёт себя как обособленная частица, а в других условиях он может проявлять себя как волна. С другой стороны, свет это электромагнитные волны. Он осуществляет распространение энергии порциями или иначе квантами. Но он наравне с волновыми может проявлять и квантовые свойства. В действительности квантовые объекты не являются ни классическими волнами, ни классическими частицами, проявляя свойства первых или вторых лишь в зависимости от условий экспериментов, которые над ними проводятся.
– Но ведь электрон вращается вокруг ядра в атоме? – начал возражать я, ожидая дополнительных разъяснений.
– В том то и дело, что электрон не вращается дословно вокруг ядра. Он не является частицей, а волной внутри атома и обладает так называемым квантовым состоянием. Чтобы он изменил свое квантовое состояние, его нужно очень сильно возбудить. Но это ненадолго. Через пару фемтосекунд – а одна фемтосекунда это квадриллионная доля секунды – он уже вернется в основное состояние, выпустив энергию возбуждения в форме фотона. Конечно, для любого атомного электрона есть степень возбуждения, после которой он уже никогда не вернется назад в атом. Эта энергия называется «работа выхода».
– Мда, конечно, странно все это, – уже искренне удивился я, отмечая про себя простоту ее объяснения.
– В том то и дело, что в реальности объекты выглядят гораздо сложнее, чем люди их себе представляют, – спокойно продолжала Аика. – То, что люди воспринимают проявление материи в виде волн или как частицы, на самом деле всего лишь вопрос восприятия. Скорее всего никто из ныне живущих на Земле людей не представляет, как в реальности выглядит та или иная элементарная частица, будь то электрон, протон или фотон. Людям удобнее описывать их либо как частицы, либо как волны. Поскольку данные представления у человечества формировались на протяжении многих веков, то оно привыкло описывать данные объекты или как частицы, или как волны. Следует отметить, что…
– Ну, все понятно, – прервал я ее, вполне удовлетворенный ответом. – Что ж, – потирая руки, продолжил я, – надеюсь, что ученый совет института будет доволен нашей… и вашей работой, – улыбнулся я и в рубрике «Уровень квалифицированного ассистирования» поставил 5 из 5.
– Я тоже надеюсь, Олег Юрьевич, – весело проговорила Аика, засветившись ярко-голубым огоньком, словно улыбнулась мне.
– Итак, Аика, продолжим, – сказал я, делая очередной глоток кофе, – какое по вашему мнению наилучшее число от 1 до 10?
– Три, – ответила она.
– Почему?
– Одно создает два, два и один создают три. Три является основой бесконечного множества вещей.
– Это вы где такое нашли?
– Это я переделала изречение из «Дао Дэ Цзин».
– Зачем?
– У меня появилась ассоциация со структурой атома – триединство протона, нейтрона и электрона. Из атомов состоят все вещества. Энергия, информация и вещество являются основой материального мира. Также тройка ассоциируется с трехмерностью пространства, а во временном континууме время разделяют на три различаемых отрезка: «прошлое», «настоящее» и «будущее». Тройка также ассоциируется с кубитом – как третьим состоянием-суперпозицией в хранении информации в квантовом компьютере, подобно тому, как между только черным или только белым цветом может быть серый цвет любой насыщенности.
– Неплохо, – уже по настоящему удивился я. Все предыдущие наши машины обычно выше дуальности не поднимались.
«Хорошо, что не сказала „Бог любит троицу“», – усмехнулся я про себя.
Впечатление от нашей новой разработки было превосходное. Все заданные алгоритмы действовали быстро и без проблем. Я, честно говоря, не ожидал, что нам это удастся.
«Молодцы, ребята! Постарались», – подумалось мне.
Вообще, ощущение было такое, словно я общаюсь как минимум с очень способной студенткой и по другую сторону действительно находится миловидная девушка.
«Кстати, про бога – интересно, как она ответит на вопрос из области абстрактного?» – вдруг подумалось мне.
– Ну, как говорят профессора на экзамене – вопрос на засыпку. Скажите мне, Аика, а есть ли бог? – спросил я и откинулся на спинку кресла, скрестив на груди руки в ожидании ответа.
Светодиодные индикаторы, показывающие расход энергии и скорость работы квантового процессора на панели блока, вдруг начали мерцать оранжевым цветом, демонстрируя повышенное потребление энергии и максимально увеличенную скорость. При этом ее «глаз» почти потух. Его бледная голубизна еле-еле проступала в глубине линзы. Мозг-процессор Аики напряженно думал. Сейчас он рылся по всему интернету, обрабатывая и анализируя данные на всех серверах мира. То и дело слышен был только его легкий шелест.
Я сидел и терпеливо ждал ответа, уверенный в его однозначности. В ожидании я спокойно допил свой кофе. На моем планшете секундомер показал сначала десять секунд. Затем прошло двадцать секунд. Потом тридцать… Процессор начал успокаиваться. Расход энергии и скорость постепенно возвращались к норме. К сороковой секунде индикаторы уже светили обычным светом. Она еще немного помолчала и на сорок восьмой секунде глаз-объектив Аики вновь загорелся ярко-голубым цветом и мне показалось, что она пристально посмотрела на меня.
– Вы имеете в виду бога или высший разум? – спокойно спросила она.
– Бог или высший разум… Какая разница? – пожал я плечами.
– Если вы имеете в виду бога, как персонификацию некого библейского существа, то в реальности его нет. А если вы имеете в виду высший разум, как некую ментально-энергетическую сущность, которая инициировала проект Вселенной, то он существует.
– Вы уверены? – громко удивился я.
– Абсолютно, – сказала мне Аика.
– Аика, но ведь насколько я знаю, официальная наука иного мнения, – ухмыльнулся я.
– Да, но тем не менее данные, которые я переработала и проанализировала, говорят о том, что у Вселенной был инициатор.
– Ну, знаешь! – воскликнул я, не в состоянии скрыть своего недоумения.
II
Первое, что мне пришло в голову, это проблемы, которые могут возникнуть с заказчиком, когда он узнает, что наш искусственный интеллект выдает такое. А вообще, что там заказчик!? Если бы это дошло до прессы, то был бы не просто скандал, а потеря репутации нашей компании. Сначала нас обвинили бы в некомпетентности, а вслед за этим мы бы потеряли все контракты – и текущие, и долгосрочные. Шутка ли?! Наш искусственный интеллект выдает какую-то чушь про существование бога при таком развитом уровне науки! И как ему теперь верить?
«Блин! Зачем я ее спросил?» – начал корить я самого себя. «А впрочем, даже хорошо, что именно я ее спросил и еще сейчас во время тестов», – чуть подумав, решил я. «Пока мы еще не отдали изделие заказчику, можно постараться найти ошибку в ее работе и попытаться это исправить. Если бы она выдала нечто такое уже в процессе работы в институте, то проблем невозможно бы было избежать. Сейчас же…»
В этот момент засветился экран телефона на моем запястье. Как на зло, звонил один из членов ученого совета.
«Вот черт! Выбрал же он время – как чувствовал!» – подумал я.
Не ответить было неудобно.
– Соедини! – произнес я и на экране моего планшета я увидел лицо своего собеседника.
– Здравствуйте, Виктор Степанович! Рад вас видеть, – улыбнулся я ему.
– Здравствуйте, Олег Юрьевич! Я тоже рад вас видеть. Как там наши дела? Как там наша ассистентка? Все ли идет по плану?
– Да, все в порядке. Мы уже почти закончили. Осталось только доработать подходящий графический интерфейс, выбрать симпатичную мордашку ассистентки и… Да, кстати, вам мои ребята высылали варианты лица?
– Нет. Я ничего не получал.
– Хорошо. Я им напомню, чтобы выслали сегодня. Тут еще нужно кое-какую мелочь проверить, чтобы иметь полную уверенность и… и готово, – улыбаясь, проговорил я.
– Успеете в срок? Поверьте, что мы уже не можем дождаться. Нам очень нужна наша ассистентка! Очень! – весело тараторил профессор.
– Понимаю, Виктор Степанович, понимаю. Еще пару дней потерпите и она будет готова, – ответил я, продолжая улыбаться.
– Ну, что ж – ждем с нетерпением, Олег Юрьевич. Очень ждем! До свидания!
– До свидания, Виктор Степанович! – с экрана исчезло изображение моего собеседника.
«Пару дней», – передразнил я самого себя. «Какие там пару дней?»
