Ирина Георгинская "История современной Золушки"

– Думаешь, нет. Ведь тебе же хорошо за Степиной спиной, почему ты считаешь, что мне надо другое. Я тоже так хочу, хочу, чтобы все решения принимали за меня, чтобы дома я была слабой, любимой, женщиной была, а не руководителем.

– Ладно, согласна. Но это в идеале. Так не бывает.

Светлана удивленно посмотрела на подругу:

– Как это не бывает? А у вас по-другому?

– Может, со стороны и кажется, что у нас все хорошо, но ведь в каждой семье есть свои проблемы. Ведь так?

Светлана подняла глаза на Милку и тихо произнесла:

– Наверное. Я даже не догадывалась, что и у тебя могут быть проблемы. Со стороны все так спокойно и гладко, кажется. Ты никогда мне о них не рассказывала.

– А зачем кого-то грузить своими проблемами. У тебя и так их хватает, а со своими я привыкла справляться сама. Да, если честно, сказать, не очень-то и люблю плакаться. Ты знаешь, Степка считает меня сильной. А так хочется быть слабой. Но уже трудно что-то переделать. Я смирилась с этим. Но тебе мой совет: если найдешь такую крепкую, надежную спину, бери ее, не упускай своего счастья. Слабость женщины в ее силе. Я это только не давно поняла. Но мое время упущено, переделывать Степу… Нет, нам и так хорошо. Мы нашли общий язык, а это, по-моему, тоже не мало. Так?

За столом наступила тишина. Милка поглядела на пустые бокалы и, подмигнув Светлане, вновь наполнила их:

– Давай за нас! Пусть все наши мечты сбываются, пусть все будет хорошо у тебя и у меня! За нас, красивых и молодых!

Стекло звонко отозвалось на Милкин тост.

– Давай доедай салат, я поставлю чай: он опять уже остыл, который раз уже грею его. Может, тебе еще добавить? Ты даже не заметила, что я тебе новый салат предложила. Степан его еще не пробовал.

– Вкусно, все очень вкусно. Дашь рецепт?

– Подруга, когда я не делилась с тобой рецептами? Ты их у меня берешь, а готовить тебе все равно некогда. Так что ешь, придет твое время: и рецепт дам, и научу. А пока чай греется, рассказывай, что дальше было.

– Время моей путевки подходило к концу. Накануне отъезда Володя попросил мой домашний адрес…

– И ты дала?

– Нет.

Мила облегченно вздохнула:

– Слава богу.

– Почему?

– Тебе мало приключений в отпуске, так ты хочешь, чтобы эти приключения продолжились еще и дома?

– Не поняла.

– Тебя еще не грабили?

– Зачем ты так.

– А будто ты не знаешь, как все это происходит? Или ты думаешь, что тебя это не коснется? Ладно, не смотри на меня так. Что было дальше?

– Я ответила, что он женат, что это был курортный роман, что нам было хорошо… И на этом мы расстались.      Я чувствовала, что он обиделся. А может, мне только показалось это?

– Вот-вот. Показалось. Он, наверное, думал, что осчастливил тебя, проведя с тобой время в командировке, что ты упадешь ему на грудь и …

Светлана укоризненно посмотрела на подругу:

– Если ты будешь так говорить, я замолчу, и ты не узнаешь, что было дальше.

– Молчу. А ты продолжай. Да, кстати, ты чай будешь с травами или лимоном.

– Лучше с лимоном.

Мила согласно кивнула, и, продолжая вертеться у плиты, готова была вновь слушать продолжение рассказа.

– А утром…

– Что же было утром?

– Я плохо спала всю ночь, ворочалась и думала о нем.

– И стоило так переживать? Да, подруга, везет тебе на приключения.

– Понимаешь, не знала, что делать. И потерять его не хотелось, и переступить через себя не могла. Короче, утром я дала ему свой адрес.

– Что? Что ты сделала? – подруга удивленно посмотрела на Светлану. – Я надеялась, что этого не произойдет. Но, видимо, ты меня не слышишь или не хочешь слышать, мало тебе проблем на свою голову, так ты и на мою заришься. Что дальше?

– Я дала ему свой адрес, Мила. Он записал. Но вот теперь, прокручивая все назад, я вижу, что взял он его как-то без особого желания, одолжение мне делал что ли.

– Светлана, ты совсем обалдела от своей любви? Вот теперь сиди и жди, когда придут грабители и обчистят твою шикарную квартиру, наведут порядок в твоем гнездышке.

– Перестань, Мила. Он не такой.

– Такой – не такой. Откуда ты знаешь? Ты что паспорт его смотрела?

– Что сделано, то сделано. Поздно об этом говорить. Расстались мы холодно, он даже не поцеловал меня напоследок. Целый день я была на взводе. Думала, надеялась, что он все-таки придет проститься. Но … Вечером мы уезжали.

– Мы?

– Да. У нас оказались места в одном купе, я имею в виду себя и Надежду. Представляешь, даже в вагоне мы оказались рядом. Володю я больше так и не увидела.

– Он не пришел тебя проводить?

– Нет, я ждала, я очень его ждала, но он не пришел. Села в поезд расстроенная, ушла в свои мысли и в окно почти не смотрела, а если и поглядывала, то, практически, ничего не видела. На следующей большой станции, когда поезд уже набирал ход, Надя вскрикнула и сказала, что видела Володю. Может, она меня решила подразнить, а может, и впрямь его видела, но я, проглядев все глаза, Володю не заметила. Все, вот тогда я совсем расстроилась. Она пыталась меня утешить, но мне от этого было не легче. Я совсем упала духом. И знаешь, я ругала себя за то, что не взяла у него адрес.

– Ну и дурой была бы!

– Почему?

– Да потому. Что бы ты ему написала: люблю, жду, надеюсь. Вот так и вижу: как ты пишешь ему письмо, а он читает его со своей женой или с сослуживцами и смеется, радуется, вспоминая свое командировочное увлечение.

– Разве так можно?

– Светлана, дорогая, ты в каком веке живешь? Тебе же не пятнадцать. Ну что ты за наивняк такой! Господи, образумь ее! Ладно, давай дальше.

– А что дальше. Дальше ничего не было. Я добралась до дома. Я хочу его видеть, Мила. Я очень хочу его видеть, мне плохо.

– Светлана, тебе надо его забыть. То был курортный роман. Ты это и без меня знаешь. Сейчас уйдешь в работу с головой и забудешь его.

Светлана задумчиво посмотрела на подругу, на глаза опять навернулись слезы.

– Ты только не плачь, не надо. Давай я тебя с Александром Николаевичем познакомлю.

– Перестань, перестань меня со всем знакомить. Ничего я не хочу, никакого Александра Николаевича мне не надо. Я хочу к Володе.

– А ты понимаешь, что он тебе писать не будет?

Светлана в ответ кивнула головой.

– Понимаешь. А ждешь.

– Жду. Знаю, что не напишет, а все равно жду.

– Что я тогда тебе могу сказать?

– Ты, Мила, пока мне ничего не говори. Пусть пройдет немного времени, я успокоюсь. Все встанет на свои места. Тогда и посмотрим, тогда и поговорим. Ладно?

Мила согласно кивнула головой, а Светлана продолжила:

– Вот только об Александре Николаевиче ты мне тоже пока не говори. Не надо, я очень тебя прошу.

Мила опять кивнула головой.

– Спасибо тебе, подруга. Уже поздно. Я пойду домой. Надо приготовиться к работе. Еще раз спасибо. Что бы я без тебя делала?

– Ладно тебе, Светлан. Слушай, а может, еще чашечку чая?

– Нет, спасибо. Пойду. Поздно, да и тебе надо отдохнуть от меня. Притомила я тебя.

– Конечно. Не наотдыхалась я без тебя.

Придя домой, Светлана приняла душ и завалилась спать. Эти разговоры, воспоминания утомили. Хотелось плакать и жалеть себя. «Но вставать на работу с опухшими от слез глазами? Вернуться из отпуска заплаканной? Ну, уж нет. Не дождетесь. Будет и на моей улице праздник. Обязательно будет. Все будет прекрасно! Володя, миленький, услышь меня, я жду твоего письма, я хочу к тебе».

Утром Светлану разбудил будильник. «Вот и отпуск пролетел. А интересно, ждут ли меня? Ладно, пора вставать». Пока закипал чайник, Светлана быстро приняла прохладный душ, приготовила бутерброды с сыром и вновь задумалась: «Вот сейчас приду на работу, впрягусь в дела и света белого опять надолго не увижу. Что же это такое? Когда я научусь правильно распределять свое время: делу – время, потехе – час. Вот только с развлечениями не получается, всю себя отдаю любимой работе. Хорошо еще, что любимой. Было бы хуже, если бы на работу ходила как на каторгу. Что-то не то настроение у меня сегодня. Нет, надо приезжать домой за день-два до выхода на работу. Отоспаться с дороги, привести себя в божеский вид, потом уж быть готовой к трудовым подвигам. Не получается. Плохо. Красота какая: солнце ярко светит, теплынь, птички чирикают. А тут сиди в душном помещении и стучи по клавишам и так каждый день. Хватит ворчать, иди и приводи себя в порядок». Стоя у зеркального шкафа, Светлана никак не могла решить, в чем же показаться в первый день на работе. С вечера приготовила легкую шелковую блузку, которая отлично смотрелась на ее загорелом теле, и льняные светлые брюки, но утром передумала, решила, что ничего страшного не произойдет, если в первый день явится не в деловом костюме. Купила на юге легкое воздушное платье в ярких тонах, которое и надевала-то всего пару раз. Еще чуть-чуть, лето закончится, и все: носить его будет некуда, так и пролежит до следующего отпуска. Светлана решила сегодня чуть расслабиться: вообще-то она не поощряла вызывающую одежду в офисе ни себе, ни своим сотрудникам. Работа есть работа. А оголяться, показывать свое тело, пусть даже очень привлекательное, считала дурным вкусом. Соблазнять мужиков надо не на рабочем месте, хотя… Почему бы и нет? Нет, работа все-таки есть работа, расслабляться слишком не надо, но и «синим чулком» тоже не стоит быть. «Быстрее на работу и забыться. Работа отвлечет, заставит хоть на день забыть о том, какая же я дура». Ресницы накрасила синей тушью: черной всегда пользовалась в холодное время года. Сегодня почему-то хотелось выглядеть особенно красивой. На губы наложила не яркую красную помаду с блеском. Напоследок глянув на себя в зеркало, похвалила: выглядела здорово! Мне нравится! Вот оценить мои художества только не кому.

У подъезда опять стояла та самая шикарная иномарка. «Красота», – подумала Светлана, но поспешила к своей любимой «девочке», так ласково она называла свою десятку цвета морской волны: «Пусть моя девочка не такая красавица, но я люблю ее не меньше, чем любят эту иномарку».

В фирме компьютерных технологий «ТехноКом» Светлану, ведущего инженера-программиста и по совместительству заместителя начальника, уже ждали.

– Здравствуйте, Светлана Анатольевна. Замечательно выглядите. Загорели, отдохнули. С выходом вас, с первым рабочим днем.

– Спасибо, Юлечка, здравствуй. Как дела? Что нового?

– Светлана Анатольевна, расписание на сегодня у вас на столе, письма я тоже разложила, новые проекты там же.

– Хорошо, Юля. Спасибо. Не пускай ко мне пока никого. И, если можно, принеси мне сок.

– Как всегда, апельсиновый.

– Апельсиновый… Пожалуй. Хотя… Нет. Виноградный есть? Сегодня я хочу виноградный. Только похолоднее, если можно. Спасибо.

Светлана скрылась за дверью своего кабинета. Она была хорошим специалистом, знающим свое дело, с ее мнением считались, ее уважали не только коллеги в фирме, но и клиенты, с которыми их «ТехноКом» сотрудничал.

Фирма образовалась совсем недавно: ей было чуть больше пяти лет. Борис Николаевич, как ее учредитель и директор, одновременно, набирал штат. Светлана в это время работала в одном из небольших рекламных агентств, но работа не нравилась, не нравились начальники, которые тормозили развитие своего дела, не давали ходу ни одной идее, родившейся у Светланы. Удовольствия от работы в этом рекламном агентстве не получала и когда, случайно встретившись со своим однокурсником, узнала, что во вновь образовавшуюся фирму требуются сотрудники, с удовольствием пришла на собеседование. Главное в тот момент, считала, было реализоваться, и поэтому высказала все, что наболело на душе. Борис Николаевич слушал внимательно, разговор получился долгим и плодотворным. Но они поняли друг друга, появилось много новых проектов, а шеф понял, что приобрел замечательного сотрудника и просто хорошего человека. Вот так Светлана попала в «ТехноКом» и вот так стала заместителем начальника. С тех пор у нее не было никаких разногласий с Борисом Николаевичем, фирма процветала, дела шли настолько успешно, что об их фирме, делах знали не только в родном городе, но и за его пределами. Появилась работа, в которую Светлана была влюблена, встречи с новыми людьми давали массу новых впечатлений и идей, которые потом реализовывались на практике.

Свою любовь и большую часть свободного времени она посвящала работе, больше было некому. Пока некому. Все, чего она добилась на сегодняшний день: уютная квартира, машина, было достигнуто трудом, не мучениями, как могло бы некоторым показаться, а трудом, который доставлял радость. На работу Светлана ходила как на праздник. Она была благодарна судьбе, что все так удачно сложилось. Все было, была подруга, самая-самая, которая могла выслушать и пожурить, поругать и пожалеть. Вот только не было близкого человека, не было той самой спины, о которой так часто мечтают все женщины. Милка нашла такую стену в лице Степана, надежную, громадную, за которую можно было спрятаться в любую минуту. Степан никогда и никому не даст свою маленькую Милу в обиду, защитит ее и их славного сынишку Василька от всех неприятностей, он был опорой в этом семействе. Милке повезло. Пусть не всегда так хорошо и гладко, как этого бы хотелось, но Светлана не возражала бы против такого семейного счастья. В этом она завидовала Милке, не скрывала этого, а подруга все время искала Светлане кавалера, достойного и надежного, как Степан. Но их уже не было. Степан был последним. Так думала Светлана, поэтому на все предложения с кем-нибудь познакомиться она твердо отвечала отказом.

Светлана принялась за чтение документов, когда раздался телефонный звонок:

– Да, я слушаю.

– Светлан, извини, что тебя тревожу. У тебя все хорошо?

– Спасибо, Мила, все нормально. Я приступила к трудовым будням. Как ты?

–Ты знаешь… Я…

– Не тяни, Мила. Что-нибудь случилось?

– Нет, все замечательно. Я просто хотела пригласить тебя на обед. Видишь ли, я одна, наготовила много, приходи, покормлю.

– Ты опять что-то задумала?

– С чего ты взяла? Я просто не люблю есть одна, ты же знаешь.

– Хорошо. Договорились, я буду около двух.

– Вот и славно. Я жду. Пока, целую.

– До встречи.

Светлана положила трубку. Мила часто приглашала ее на обед: она иногда баловала подругу домашней едой, проявляла о ней заботу, особенно когда своих мужиков не было в доме. А мужиков-то было двое: большой и маленький, который почти не уступал своему отцу за обеденным столом. А Светлана была благодарна подруге и на такие обеды приходила не с пустыми руками: с различными деликатесами и вкусностями, которые обожала Милка, хотя Степан и так ее баловал. Одна женщина в доме, он и Василька научил уважать маму, женщину. Они носили ее на руках и в буквальном, и переносном смыслах. Милка была стержнем их семьи. Когда Светлана видела их взаимоотношения, она по-хорошему завидовала подруге и мечтала о том же, никогда не говоря Милке об этом.

Светлана продолжила изучение бумаг, когда в дверях появилась секретарь Юлечка:

– Светлана Анатольевна, вас вызывает Борис Николаевич.

– Спасибо, Юля. Иду.